О русском мире, России и светском гуманизме (полемические заметки)

ЗОЛОТУХИНА-АБОЛИНА ЕЛЕНА ВСЕВОЛОДОВНА - доктор философских наук, профессор, Южный федеральный университет

ZOLOTUKHINA-ABOLINA ELENA VSEVOLODOVNA - DSc in Philosophy, Professor, South Federal University

Статья «Многообразие трактовок понятия “русский мир”», опубликованная в журнале «Вестник МГУКИ» № 1 за 2024 год, располагает читателей к размышлению и поиску ответов на поставленные в ней вопросы. Авторы, Ю. В. Кот и Е. Л. Кудрина будят мысль коллег, заставляют задуматься не только над многообразием интерпретаций обсуждаемого понятия, но и над его онтологическим статусом, то есть, над тем, что именно ему соответствует в реальности, а также провоцируют вступить в полемику.

Не пересказывая содержания статьи, которая является поводом для разговора, обратимся непосредственно к теме русского мира – образа, который уже десять лет как стал объединяющим и вдохновляющим для многих людей. В электронной энциклопедии «Традиция» в статье «Русский мир» мы можем прочитать: «Русский мир (Русский мiр) – концепция объединения всех людей, ощущающих сопричастность к русской культуре и России. Слово «русский» в названии указывает прежде всего на исторические корни общности, берущей своё начало в древней Руси, а не на её этнический состав, а в слово «мир» вкладывается значение «весь свет», «все люди»» [7]. Близкую идею высказал российский президент Владимир Владимирович Путин в ноябре 2023 года на заседании Всемирного русского народного собора: «Русский мир объединяет всех, кто чувствует духовную связь с нашей Родиной, кто считает себя носителем русского языка, истории, культуры, независимо даже от национальной и религиозной принадлежности. Без русских как этноса, без русского народа нет и не может быть русского мира и самой России» [6].

На наш взгляд, метафора «Русский мир» быстро завоевала идейное и политическое поле именно с того момента десять лет назад, когда в Украине начались активные гонения на русский язык, а вскоре и военная конфронтация с истреблением русскоязычного населения. До этого периода тема, хотя и существовала, но не проявлялась в яркой форме, и речь шла не столько о Русском мире, сколько о России, многонациональном российском народе и соотечественниках за рубежом. Издавна все знали, что весь восток Украины, да и Киев, говорит по-русски, но это было привычно, воспринималось спокойно и не требовало особого наименования, хотя и до 2014 года в Крыму на окнах выставляли плакаты «Мы говорим по-русски!» – что было свидетельством непорядка в этно-национальных взаимоотношениях. И все же проблема не осознавалась в полной мере. Потому именно жестокие гонения на жителей Украины, которые осознавали себя русскими, создали необходимость обособления и самоидентификации «русского как такового», то есть, публичного этнического самоопределения, потребовали объединительного слова «мир».

Мы уже отметили чуть выше, что выражение «Русский мир» появляется и входит в оборот как установление и утверждение идентичности тех людей, что говорят по-русски, причастны русской и российской культуре и осознают себя русскими – вопреки всем попыткам лишить их самоопределения. Понятие «Русский мир», таким образом, охватывает как «русских в России», так и русских за пределами России. И здесь работают то самое представление об этносе, которое в книге «Очерки теории этноса» дал академик Ю. В. Бромлей [1]. Он называет этносом устойчивую межпоколенную совокупность людей, сложившуюся на конкретной территории. Эти люди обладают общими чертами и относительно стабильными особенностями культуры (включая язык) и психики. И что очень важно, они сознают свое единство и отличие от других подобных образований. Единство закрепляется этнонимом , общим именем: в данном случае «мы – русские».

Бромлей выделяет этнос в узком смысле – именно как этническую идентичность и называет его «этникос». Но он говорит и о том, что когда этникос связан с государством, он создает этно-социальный организм . Я обращаюсь к теории академика Бромлея, потому что она позволяет осмыслить феномен «Русского мира». «Русский мир» – это «этникос», этническое объединение, пронизанное единством культуры и самосознанием. Ведущую роль здесь, несомненно, играет сохранение исторической культурной памяти и язык , но, как показал печальный опыт последних лет, фактор языка может быть отодвинут на задний план фактором искаженного самосознания, инверсированного пропагандой. Жители Украины, носящие русские имена и говорящие исключительно по-русски, в результате массированной обработки их умов идентифицировали себя как украинцы и стали «сражаться с русскими» Для них за десяток лет даже стало нормальным «привычно ненавидеть москалей». Трагическая и кровавая «борьба нанайских мальчиков», когда русские, назвавшись разными именами, убивают друг друга, свидетельствует о сложности отношений между «этникосом» и «этно-социальным организмом» – идентификацийе себя как «народа» и отождествления себя с государством (в данном случае – Российским и Украинским).

Русский мир – это все, кто считает себя русскими, а также знает русскую историю, ценит и разделяет русскую культуру. Однако здесь вновь начинаются сложности. Россия – это не только русский народ (этникос). Отнюдь не будучи поклонницей Б. Н. Ельцина, за которого я ни разу не голосовала, я, тем не менее, не отвергаю активно введенного им термина россияне. До этого ведь семьдесят лет был «советский народ», и после развала Союза нужно было новое слово. Вообще-то слово неплохое, как раз отражающее специфику полиэтничного социального организма . Ну, и еще в XIX веке известным историком и историографом Н. М. Карамзиным была написана «История государства Российского» [2], а все же не «история Руси». История

Руси – это исток последующего могучего государства- России, Российской империи, Советского Союза.

Каково же это государство сегодня? В нем живет много народов (этникосов), и все они тесно связаны между собой. Здесь есть не только «Русский мир», но и «Татарский мир», и «Якутский мир» и «Калмыцкий мир» и т. д. и т. п. Это, кстати, касается и этнических украинцев, которых в России очень много. Хотя все они не чужды «Русскому миру», а активно и дружелюбно с ним взаимодействуют. И, поскольку, русский этнос (этникос) выступают как государствообразующий , постольку возникает двой ная идентификация : «россиянин-русский», «россиянин-татарин», «россиянин-калмык» и так далее. Все иные этносы выступают «как бы немножко русскими », но не русскими до конца, потому что у них есть свои языки, своя вера и история своего народа. Их единство – в единстве государства . Многое – вместе с русскими, но кое-что и порознь. Вообще-то в условиях, где отсутствует конфронтация, не происходит зацикливания на «специфике этнических миров»: люди подчиняются единым государственным законам, соблюдают правила нравственности, в официальной ситуации говорят на русском языке – языке межэтнического общения, но у себя дома говорят на своем языке и поздравляют иноэтничных соседей с их культурными праздниками. «Русский мир» – ядро России, но не вся Россия целиком , а ведь живет она, борется и развивается именно как целое.

В конце статьи, давшей повод теоретически поговорить о Русском мире, утверждается, что «…инвариантное ядро Русского мира, основанное на духовной сверхэтнич-ности русскости, а также – на историософской сущности русской идеи, которую можно определить, как духовный бастион традиционных ценностей (Катехон), удерживающий мир от антропологической деградации и физического уничтожения» [3, с. 19]. Сказано, несомненно, красиво. И ссылка на Достоевского тоже придает весомости сказанному. Но все же «духовная сверхэтничность» – это пафосное поэтическое заявление, и, в сущности, другие народы могли бы сказать о себе устами своих крупных писателей что-нибудь подобное. Американцы в США вообще считают себя лучшей нацией в мире и приписывают себе право учить другие народы и государства, как им жить на белом свете.

Христианский, а конкретнее, православный идеал, вне всякого сомнения, хорош и духовен, но дело в том, что Россия – если говорить о ней как о целом – является полностью православной страной лишь исторически . Достаточно долгий социалистический период вырастил ряд поколений людей чисто светских . В 90-е годы началось возрождение и православия, и ислама, и буддизма, и других конфессий, и все-таки основная масса населения, в том числе и новые поколения молодежи, остаются достаточно далекими от серьезной веры. Ибо серьезная вера – это внутреннее достояние, которое не просто живет в душе или выражается в соблюдении обрядов, но реально влияет на поступки , как всякое, впрочем, глубокое убеждение. В этом смысле современный «Русский мир» – это мир во многом светский , прагматический и приземленный, уверенный, что «умрем – лопух вырастет», он не пронизан христианским мессианским порывом. Кроме того, как мы уже отметили, в нашей стране много людей, принадлежащих к иным верам, хотя по большому счету – тоже светских, а также не чуждых и спиритизма, и новой религиозности, и заемных духовных направлений вроде кришнаизма… И все они – граждане России, трудятся на ее благо. Наверное, неверно было бы исключать их из «построения благого будущего», сохраняющего и воспроизводящего добрые традиции в новых исторических условиях.

Может быть, если нас заботит будущее России, нам нужно искать цементирующие идеи для России не только и не просто в христианстве, но в гуманистической светской этике , объединяющей разные этносы и людей, различных конфессий?

Однако что такое «гуманистическая светская этика»? Ее совершенно не следует путать с тем моральным беспределом, который воцарился на «цивилизованном Западе» с самого начала XXI века, а назревал в конце предыдущего ХХ столетия. Гуманистическая светская этика складывалась в течение нескольких столетий, начиная с эпохи Просвещения, она основывается на идее разума и позитивности человеческой природы, на представлении о возможности так трансформировать общество, чтобы оно актуализировало лучшие задатки и способности людей. Счастье людей и их человеческое достоинство, возможность развивать лучшие творческие способности человека – вот главный пафос нравственного гуманизма.

Конечно, марксизм, в том числе в его советском выражении, делал ставку на атеизм и революционность, но другие авторы того же Запада, не сегодняшние, но еще совсем недавние, такие как Эрих Фромм, Абрахам Маслоу, Виктор Франкл не настаивают на ломке и бескомпромиссном атеизме, как и не указывают своим читателям «одной самой верной веры». Это «мягкий гуманизм», не агрессивный и не ломающий традиционных основ жизни. Иногда этот светский подход вступает в альянс с христианством как у Э.Мунье [5] и у Ж.Маритена[4]: лучшее будущее видится в этом случае как единство трансцендентного и потустороннего, если в индивиде сильная тяга к высшим пределам. Но вера здесь не навязана, потому что она лишь тогда сильна, когда добровольно и свободно принята индивидом. «Светскость» такого гуманизма выражена в том, что он не игнорирует ни повседневных нужд людей, ни исторических перемен, которые вносят свои коррективы и в действия, и во взгляды.

Обратим внимание на то, что поистине сатанинский, антигуманный и агрессивный характер современной западной «культуры отмены» и ее игр с сюжетами пола и гендера – не что иное как проявление очередной стадии развития капитализма. За антитрадицион-ными гримасами западного социума стоят вульгарные экономические интересы транснациональных корпораций. Узкий круг жадных экономических «элит» хочет перекроить мир по-своему. «Русский мир» как сердце России стремится помешать неправедному переделу. Но Русский мир не может вернуться к той традиционности, которая была «при батюшке-царе» или при русских князьях. История назад не ходит. России как полиэтническому социальному организму надо не только чувствовать свою миссию спасителя человечества, но и реально побеждать в техническом, информационном, военном противостоянии с Западом, надо одолевать экономического и геополитического противника. А это требует надэтнического единства всех народов России и единства тех идей, которые их вдохновляют. Такого надэтнического единства, которое в полной мере опирается в том числе и на православную мысль, уходящую вглубь веков.

Светский гуманизм здесь как нельзя более хорош. Он не разделяет, а объединяет, потому что проповедует вполне традиционные и всегда ценимые идеалы доброты, справедливости, правдивости, великодушия, любви и дружбы. Идеалы, важные и для православного, и для мусульманина, и для буддиста, и для неверующего человека. Это единство патриотизма и теплой семейности, взаимопомощи и стойкости в бою, честности и верности. Верности России, родине и ее многоэтничному народу, который, разделяя собственные верования, все же говорит по-русски и глубоко чтит русскую историю и русскую культуру.

В любом случае, поднятая тема требует дальнейшего осмысления.