О совместимости и несовместимости единиц в сфере сочетаний "имя прилагательное имя существительное"

(«Отчего осина дрожит»)

Таким образом, в этих сказках отражаются описанные в Библии события, но они иной раз приобретают иную интерпретацию. В приведенных сказках, например, объясняется народное отношение к осине.

Христианская языковая картина мира в сказочных текстах представлена такими концептами, как «Бог», «вера», «православие», «благословение», «крещение», «венчание» и др. Особенности ее реализации связаны с тем, что христианские мотивы более позднее для сказки как фольклорного жанра явление. Следовательно, христианские реалии заменили собой прежние. Отношение к ним тоже весьма специфично: в сказке отразилось народное православие, которое отличается от канонического. Это проявляется в представлениях о Боге, роли таинств и обрядов в жизни человека, его взаимоотношениях со священнослужителями.

Кроме того, в сказочном сюжете отчетливо прослеживаются христианская мораль и заповеди «Не убий», «Не укради» и др., проводится мысль о том, что слабого нельзя обижать, что униженные возвысятся, и т.д.

Таким образом, христианство оказало на фольклорный текст влияние, которое трудно переоценить.

Литература

Бартминьский, Е . Языковой образ мира: очерки по этнолингвистике / Е. Бартминь-ский. М., 2005.

Левкиевская, Е.Е . Мифы русского народа / Е.Е. Левкиевская. М., 2003.

Никифоров, А.И . Сказка, ее бытование и носители / А.И. Никифоров // Русская народная сказка / О.И. Капица. М. Л., 1930.

Пропп, В.Я . Русская сказка / В.Я. Пропп. М., 2005.

Н.В. ЮДИНА (Владимир)

О СОВМЕСТИМОСТИ И НЕСОВМЕСТИМОСТИ ЕДИНИЦ В СФЕРЕ СОЧЕТАНИЙ «ИМЯ ПРИЛАГАТЕЛЬНОЕ + ИМЯ СУЩЕСТВИТЕЛЬНОЕ»

Рассматривается проблема совместимости языковых единиц. Представлена с подробным комментарием типология совместимости единиц языка: грамматическая, лексическая, лексикосемантическая, семантическая, стилистическая, лингвокультурная, коммуникативная

(прототипическая), лингвокогнитивная.

Совместимость как свойство сущностей одного порядка сочетаться, соединяться вместе с однородными и неоднородными единицами является одним из наиболее актуальных и спорных вопросов, характерных для разных сфер жизнедеятельности человека. (Ср.: психологическая совместимость (между людьми), совместимость понятий (в науке и технике), совместимость тканей (спец.) биохимическое свойство органических тканей, содействующее их приживлению к тканям другого организма, а также появившиеся в последние десятилетия и вошедшие в обиход современного носителя русского языка такие сочетания, как аппаратная совместимость от англ. hardware compability способность совместной работы компьютерного оборудования различных моделей (Толковый словарь 2000: 59), программная совместимость способность компьютера выполнять программы, созданные для другого компьютера (Там же: 513).

В лингвистической литературе совместимость / несовместимость тесным образом связана с одним из фундаментальных свойств разных языковых единиц, отражающих синтагматические отношения между ними и получивших название сочетаемость . Так, к примеру, на уровне фонем сочетаемость проявляется в совместимости или несовместимости их дифференциальных признаков, а в случае сочетаемости фонем с несовместимыми признаками происходят их комбинаторные (позиционные) изменения (Гак 1990: 483). Совместимость морфем и их значений на формальном и семантическом уровнях и, как следствие, создание новых слов с по-

Юдина Н. В., 2006

мощью многообразных типов и способов словообразования наблюдаются на уровне морфологической синтагматики. Однако наиболее пристальное внимание лингвистов в первую очередь, лексикологов и синтаксистов сосредоточено на проблеме сочетаемости слов , которые характеризуются различными комбинаторными возможностями, обусловленными как экст-ралингвистическими, так и интралингви-стическими факторами. При этом необходимо иметь в виду, что сочетаемость самих лексических единиц имеет прямую зависимость от совместимости понятий , обозначаемых определенными лексическими единицами, и находит свое воплощение в комбинаторике концептов , выраженных этими лексическими единицами. В результате оказывается очевидным тот факт, что совместимость или несовместимость слов выходит далеко за пределы собственно лингвистической сферы в логическую, лингвокультурную, когнитивную и даже онтологическую плоскости.

В качестве материала для иллюстрации данного тезиса предложим регулярные, продуктивные, частотные, а также достаточно глубоко изученные в различных языках и ставшие предметом исследования в ряде работ крупнейших отечественных и зарубежных лингвистов сочетания, построенные по модели «имя прилагательное + имя существительное».

Как справедливо заметил А.М. Пеш-ковский (1956: 34), «... не всякие два слова, прозвучавшие в нашей речи в непосредственном соседстве, образуют словосочетание...». Это высказывание, безусловно, касается и интересуемых нас сочетаний имен существительных с именами прилагательными, для образования которых необходим учет двух основных типов совместимости слов интралингвистической и экстралингвистической, каждая из которых, в свою очередь, имеет несколько разновидностей. Так, интралингвистичес-кая совместимость включает в себя грамматическую, лексическую, лексико-семантическую, семантическую, синтаксическую и стилистическую разновидности, а экст-ралингвистическая логическую, «социальную», социокультурную, национальнолингвистическую, лингвокультурную / лингвокультурологическую, коммуникативную, лингвокогнитивную и др.

Вполне очевидно, что наиболее подробно в лингвистических исследованиях разработана проблема совместимости / несовместимости слов на языковом уровне. Обзор множества существующих работ отечественных и зарубежных языковедов позволяет выделить несколько подтипов лингвистической совместимости / несовместимости слов в пределах одного конкретно взятого языка.

Грамматическая совместимость /несовместимость обусловлена строгими грамматическими законами конкретного языка и может быть проиллюстрирована, например, на невозможности существования в русском языке с грамматических позиций (отсутствие грамматического согласования) таких сочетаний, как * вкуснЫЙ яблоко или * большАЯ дом .

Лексическая совместимость / несовместимость слов находится в прямой зависимости от их лексических значений и проявляется в избирательности лексем. (Ср.: случаи типа полный идиот , но круглый дурак, когда выбор слов детерминирован «фактором присутствия другого слова, осуществляющего семантическую до-минацию и обозначающего опорное (выбираемое ранее) понятие» (Арутюнова 2002: 85). «Случаи крайней узости лексической сочетаемости представлены в явлениях так называемого “постоянного контекста”, когда сочетаемость слов ограничена их обязательной связанностью только с одним -двумя словами: жгучий брюнет, кромешная тьма и др. Подобного рода сочетания квалифицируются как устойчивые и относятся к сфере фразеологии» (Кузнецова 1982: 90).

Лексико-семантическая совместимость слов, по выражению Н.Д. Арутюновой, «лежит на грани между лексическими (формальными) нормами соединения слов и семантическими (связанными с природой денотата) закономерностями выбора смыслов» и определяется не столько доминирующим словом как целостным языковым знаком, сколько той категорией реалий, к которой оно относится (ср.: карие очи, каштановая коса, прядь и др.) (Арутюнова 2002: 85).

Семантическая совместимость / несовместимость слов, о которой, по мысли Ю.Д. Апресяна, «разумно говорить лишь в тех случаях, когда любое слово В, име- ющее требуемый семантический признак, способно сочетаться с А» (Апресян 1995: 61 62), связана с так называемым «законом семантического сочетания слов», сформулированного В.Г. Гаком: «... для того, чтобы два слова составили правильное сочетание, они должны иметь, помимо специфических, различающих их сем, общую сему, либо не иметь несовместимых сем» (Гак 1977: 23). Этот «закон», названный, например, Э. Косериу лексической солидарностью, а М. Бирвишем селекционными ограничениями, достаточно подробно проиллюстрирован на материале разных языков в работах лингвистов. (Ср.: англ. pretty girls и *pretty boys (Вейнрейх 1981: 70), * handsome girl (Кифер 1985: 352), франц. une femme enrhumee и *une chaise enrhumee (Гак 1977: 23).

Правила синтаксической совместимости / несовместимости слов подробно описаны на материале оборотов «прилагательное + существительное» в известной работе Н.Д. Арутюновой «Предложение и его смысл» (2002) с подробным анализом известных зарубежных исследований, где в качестве одного из наиболее релевантных признаков выбрана синтаксическая позиция как стержневого, так и зависимого компонента и предложен анализ отношений между существительным и прилагательным на основе прохождения теста на предикацию.

Стилистическая совместимость / несовместимость слов может фиксировать стилистическое соответствие / несоответствие компонентов как внутри отдельного сочетания, так и в тексте в целом. Ср. примеры, взятые из Нового объяснительного словаря» (1997): глупая смерть и * глу-пая кончина ( кончина имеет помету ‘высок.’), парижская резиденция (президента) и * парижская жилплощадь (президента) (сущ. жилплощадь характеризуется пометой ‘советск. офиц.-дел. или офиц. прост.’).

Не менее разветвленной представляется нам и система экстралингвистической совместимости / несовместимости слов. При этом необходимо заметить, что некоторые разновидности анализируемого типа стали предметом исследования отечественных и зарубежных лингвистов только в последние десятилетия.

Так называемая логическая совместимость / несовместимость слов основана на факте возможности или невозможности существования во внеязыковой действительности реалий, которые могли бы быть обозначены номинациями, построенными по модели «имя прилагательное + имя существительное». Ср.: *младшая бабушка, *конусообразный квадрат, *трапециевидный ромб и т. д. Вместе с тем в лингвистике (преимущественно в зарубежной) существуют мнения, согласно которым проводится резкая грань между логической и грамматической правильностью речи. Так, Ш.Балли считал «нелепые» сочетания типа table tender (нежный стол) или cercle carree (квадратный круг) «совершенно правильными с грамматической точки зрения» (Балли 1955: 117). Х. Штейнталь указывал на то, что «неправильное с точки зрения логики предложение “этот круглый стол прямоуголен” грамматически безупречно», а Е. Гуссерль утверждал, что «грамматическая цензура нечувствительна к противоречивому смыслу языковых оборотов типа "четырехугольный круг" и "деревянное железо"» (цит. по: Кацнельсон 1986: 127). С другой стороны, вполне очевиден тот факт, что отсутствие во внеязыковой действительности реалий типа живой труп, мертвые души, умный дурак, молодой старик и др. не является основанием для отсутствия в языке подобных сочетаний, пусть даже и носящих фразеологический и любой другой устойчивый характер. Более того, довольно часто нарушение логической совместимости обнаруживает себя уже в собственно языковой сфере (идиоматика, перифрастика, речевые штампы, клишированные выражения, метафоры, оксюмороны и т.п.) и является эффективным средством художественной выразительности и оригинальности авторской манеры.

Социальная совместимость / несовместимость непосредственно связана с сочетаемостью слов в пределах высказывания и шире в пределах конкретной ситуации общения. Анализ такого рода ограничений дан в работе Л.П. Крысина на примере особенностей сочетаемости некоторых симметричных предикатов и употребления местоимения мой с некоторыми разрядами существительных (Крысин 2004: 458).

Названная нами условно социокультурная совместимость / несовместимость лексем обусловлена существованием некоторых общепринятых социальных, мораль- ных и иных установок, стереотипов и оценок и может быть проиллюстрирована, например, следующим замечанием В.И. Шаховского: «... эмотивы с полярными оценочными знаками сопротивляются сочетанию друг с другом. Сочетания типа прелестный бандит, кристальный деляга, honest rogue, darling cruel destructive cat (о женщине), a damned saint, melancholy grandeur etc. фактически являются окказиональными и очень редко встречаемыми. Эмотив-ный текст, как правило, не допускает совместности полярных эмоций» (Шахов-ский 1987: 154).

Национально-лингвистическая совместимость / несовместимость лексем связана с особенностями грамматической и лексической «традиции» в подаче материала. Ср.: выражение атрибутивных отношений в русском языке посредством сочетаний «прилагательное + существительное», в то время как в немецком языке более распространены композиты; или частое несовпадение так называемых свободных словосочетаний в разных языках, например, *weak progress вместо poor progress (ср. рус. слабые успехи и слабый человек ), *correct features вместо regular features (ср. рус. правильные черты лица и правильный ответ ) и др. (примеры взяты из: Горелик 2001: 5). Эта совместимость / несовместимость имеет лингводидактическую направленность, что нашло отражение во множестве лексикографических источников и работах по переводоведению.

Коммуникативная , или прототипическая совместимость / несовместимость слов обнаруживает себя, по мнению Е.В. Рахилиной, в тех случаях, когда «в прототипической ситуации к такому объекту, как названный, не может быть применено данное свойство»: «аномальность (или, по крайней мере, семантическая нестандартность) атрибутивных конструкций типа утонченный агроном или глубокая брошюра вызывается рассогласованием коммуникативно выделенных компонентов существительного и конструкции в целом» (Рахилина 2000: 21 22, 56 57).

Лингвокогнитивная совместимость / несовместимость слов исследуется с учетом взаимодействия существительного с прилагательным на когнитивном уровне и определения отношения сочетания в целом к концептуальным структурам сочетающихся слов (Кубрякова 2004: 149). При этом необходимо заметить, что в настоящее время представляется целесообразным выделение нескольких направлений в изучении сочетаемости слов с лингвокогнитивных позиций на материале разных языков: 1) когнитивно-семантические исследования (Р. Джекендорф, Р. Лангакер, Дж. Лакофф, М. Джонсон, Ч. Филлмор, Л. Талми, А. Ченки, Е.С. Кубрякова, Ю.С. Степанов, В.З. Демьянков, Е.В. Рахилина, З.Д. Попова, И.А. Стернин и др.), 2) когнитивно-композиционные исследования (Г. Фреге, У. Вейнрейх, Е.В. Падучева, Ю.Д. Апресян, Е.С. Кубрякова и др.), 3) так называемые когнитивно-онтологиче- ские исследования (А.Н. Баранов, М.В. Никитин и др.), касающиеся проблем онтологической сочетаемости (термин А.Н. Баранова), которая не мотивируется семантически, а «в лучшем случае может быть объяснена устройством мира» (Баранов 2004: 18).

В известной статье «О трояком аспекте языковых явлений и об эксперименте в языкознании» Л.В. Щерба справедливо заметил: « ... при говорении мы часто употребляем формы, которых никогда не слышали от данных слов, производим слова, не предусмотренные никакими словарями, и, что главное и в чем, я думаю, никто не сомневается, сочетаем слова хотя и по определенным законам их сочетания, но зачастую самым неожиданным образом, и во всяком случае не только употребляем слышанные сочетания, но постоянно делаем новые» (Щерба 2004: 24). Этот на первый взгляд несложный регулярный процесс сочетания или совместимости слов (в том числе имен существительных с именами прилагательными), как оказывается, исходя из анализа представленного материала, «самым неожиданным образом» выходит за пределы непознанной собственно лингвистической сферы в бескрайнюю логическую, лингвокультурную, когнитивную и онтологическую плоскости.