Об изменении судом категории преступления

Предоставление права судам на изменение категории преступления (ч. 6 ст. 15 УК РФ) является, без преувеличения, одним из самых обсуждаемых вопросов в юридической науке вплоть до настоящего времени. Данная норма стала беспрецедентной для уголовного права России в целом, поскольку ни дореволюционное, ни советское уголовное законодательство подобного правового института не знало [1]. Кроме того, как отмечала Т.В. Николаева, исследуемая норма вызвала неоднозначную реакцию учёных [2, с. 24], однако исследуемая норма, несмотря на ряд критических замечаний, с момента своего закрепления ни разу не подвергалась изменениям. Кроме того, важно отметить, что ч. 6 ст. 15 УК РФ не единственный раз становилась предметом рассмотрения Конституционного Суда РФ на соответствие Основному Закону, и во всех случаях данная новелла признавалась улучшающей положение осуждённых [3, 4], и потому соответствующей Конституции РФ.

Как писала С.В. Шахбазян, инициаторы введения названной новеллы связывали её закрепление в уголовном законе ни с чем иным, как с либерализацией и гуманизацией уголовного законодательства [5]. В.Ф. Щепельков называл корректировку ст. 15 УК РФ путём введения нормы об изменении категории преступления «продолжением общей политики либерализации уголовного законодательства» [6]. А.В. Наумов обращал внимание и на такой немаловажный мотив, как стремление уменьшить число лиц, осужденных к лишению свободы, которых на момент внесения ч. 6 ст. 15 УК РФ в исправительных учреждениях было избыточно, правда, в связи с этим учёный замечал, что в результате «сделано это было не лучшим образом» [7, с. 63]. Данная работа будет посвящён анализу позиций учёных относительно нормы об изменении категории преступления, а также проблем, связанных с регламентацией и реализацией положений ч. 6 ст. 15 УК РФ.

В науке ч. 6 ст. 15 УК РФ подвергалась критике в части того, что при решении вопроса об изменении категории преступления суд не имеет права снизить её больше чем на одну категорию. Речь идёт о случаях, когда индивидуальная общественная опасность совершённого преступления явно гораздо ниже, чем типовая, т.е. заложенная в нормах уголовного закона. В этом отношении, по моему мнению, определённо обделена вниманием позиция В.В. Питецкого, который считает, что если суд, к примеру, за совершение особо тяжкого преступления назначил 3 года лишения свободы и в приговоре убедительно обосновал данное решение, то в таком случае суд обязан снизить категорию преступления до преступления небольшой тяжести со всеми вытекающими из этого правовыми последствиями [7, с. 52-54]. Однако, эта точка зрения также подвергалась оспариванию. Например, Н.А. Карпова и Я.С. Калининская в своей совместной работе высказывали мысль о том, что «в подобном случае речь не может идти о соблюдении основополагающих принципов уголовного права», так как «принцип гуманизма нельзя сводить только к минимизации уголовной ответственности и наказания любым путем» [9].

Н.Е. Крылова называла ч. 6 ст. 15 УК РФ «миной замедленного действия» и обращала внимание на следующее обстоятельство: «В соответствии с замыслом разработчиков Уголовного кодекса РФ 1996 г. классификация преступлений, установленная в ст. 15 УК РФ, концептуально мыслилась как категория объективная и не зависящая от усмотрения суда, а также от того обстоятельства, является ли преступление оконченным, совершено ли оно несовершеннолетним, а тем более – от фактически назначенного судом наказания» [10, с. 26]. В.П. Малков считал рассматриваемые новеллы сомнительными, поскольку в таком случае суд приобретает полномочия законодателя, что идёт вразрез с положениями Конституции РФ.

Свою позицию учёный аргументировал следующим образом. Согласно ст. 10 Конституции РФ государственная власть в Российской Федерации осуществляется на основе разделения на законодательную, исполнительную и судебную, а также самостоятельности органов законодательной, исполнительной и судебной власти. А так как категории преступления были установлены федеральным законом, принятым в соответствии с предусмотренной Конституцией РФ и федеральным законом процедурой, то ч. 6 ст. 15 УК наделяет суд в лице судьи правомочием на единоличное принятие решения «фактически изменять... ранее принятый с соблюдением конституционного порядка уже действующий федеральный закон» [11, с. 36]. О неконсти-туционности ч. 6 ст. 15 УК РФ также упоминал в своих работах А.В. Наумов.

Также В.П. Малков, ссылаясь на Правила и Методику проведения антикоррупционной экспертизы нормативных правовых актов и проектов нормативных правовых актов, доказывал наличие в ч. 6 ст. 15 УК РФ коррупциогенных факторов. Доводы о коррупциогенности ч. 6 ст. 15 УК РФ также разделяла Л.Ю. Ларина [12]. Анало- гичные позиции относительно ч. 6 ст. 15 УК РФ выразили Н.Г. Кадников и М.М. Дайшутов [13, с. 57-58].

В.П. Карлов, Е.А. Верхова в своей научной работе указывали на следующий конфликт институтов уголовного права: «Законодателем основания для применения ч. 1 ст. 62 РФ, т. е. льготного размера наказания, определены почти также, как и для изменения категории преступления, а именно: это совершение преступления при наличии смягчающих обстоятельств, отсутствии отягчающих обстоятельств, тогда как ст. 64, в ч. 1 и 2, УК РФ является и вовсе самостоятельным основанием для изменения размера и вида наказания, вводя понятие исключительных обстоятельств, т.е. применение не связано наличием или отсутствием как смягчающих наказание, так и отягчающих наказание обстоятельств» [14, с. 176].

При изучении вопроса необходимо рассмотреть, каким образом разрешается этот вопрос в законодательстве зарубежных стран, а также в модельных правовых актах. Так, Д.А. Пархоменко при исследовании регламентации усмотрения в уголовном законодательстве зарубежных стран приводил в пример Модельный Уголовный кодекс СНГ, авторы которого, во-первых, «в Особенной части вместо обычных санкций определили принадлежность совершенного преступления к конкретной категории», установив в Общей части для каждой категории преступлений предельный срок наказания с целью предоставления суду возможности усмотрения уже в рамках более или менее одинаковой наказуемости преступлений определенной категории», и, во-вторых, «при этом ни о каком изменении категории совершенного преступления, как это предусмотрено ч. 6 ст. 15 УК РФ, речи не идет» [15, с. 79-80].

Тем не менее, наличие критики ч. 6 ст. 15 УК РФ не означает, что у института изменения категории преступления нет сторонников, которые в той или иной степени поддерживают необходимость в наличии ч. 6 ст. 15 УК РФ.

Так, например, А.Ю. Епихин в защиту права суда на изменение категории преступления писал, что «предоставление уголовным законом суду, рассматриваю- хотя бы одного из них обусловит обязан- щему уголовное дело по существу, дополнительных способов не лишать виновного свободы, освободить его или предоставить отсрочку ранее срока, установленного прежде, на более привилегированных условиях, может способствовать снижению количества отбывающих наказание в виде лишения свободы заключенных и иных осужденных по приговору суда лиц» [16, с. 108]. С другой стороны, автор, таким образом, косвенно даёт понять, что применение ч. 6 ст. 15 УК РФ позволяет государству экономить средства бюджета за счёт сокращения числа лиц, отбывающих наказание в виде лишения свободы, что, на мой взгляд, совершенно недопустимо.

Представляется любопытной точка зрения, в соответствии с которой изменение категории преступления должно стать не правом, а обязанностью суда, которая будет обусловлена «перечнем четких, исчерпывающих оснований и условий изменения судом категории преступления» [17, с. 25]. По всей вероятности, в данном случае под таким исчерпывающим перечнем подразумевается перечисление в уголовном законе оснований и условий (закрытом перечне, не подлежащем расширительному толкованию), наличие всех или ность суда изменить категорию преступления на более мягкую.

Между тем, думается, что изменение категории преступления представляет собой институт уголовного права, который реально может являться эффективным инструментом дифференциации уголовной ответственности и индивидуализации уголовного наказания, поскольку позволяет назначить наказание в соответствии с действительным характером и степенью совершенного, которое повлечет за собой уголовно-правовые последствия в соответствующем содеянному объеме.

Как бы привлекательно ни звучало предложение о введение исчерпывающего перечня оснований и условий изменения категории преступления по типу закрытого перечня, я всё же полагаю, что это не совсем возможно, поскольку предусмотреть все подобные ситуации в законе нельзя. Единственный путь улучшения ситуации, который я вижу, заключается в обращении внимания нижестоящих судов на необходимость тщательного разрешения вопроса об изменении категории преступления в каждом конкретном случае, а также регулярном обобщении судебной практики по ч. 6 ст. 15 УК РФ.