Об основном законе марксизма-ленинизма как синергетической науки. Раздел II. Научный синтез материалистического понимания истории в диалектическом материализме (социальный материализм)

В этом разделе вкратце представлено ленинское осмысление основного закона развития общественного бытия человечества с анализом его действия в новую историческую эпоху, проведённого в нескольких работах В.И. Ленина дореволюционного периода. Это осмысление шло в ходе критического преодоления «струвизма» на основе реконструкции адекватного марксизма и разоблачения экономизма как первородного греха «легального марксизма». Косвенно молодой лидер большевизма вскрывал идеалистический характер русской «философии космизма и общего дела». Дополнены некоторые идеи о неомарксизме как неадекватном толковании марксизма, высказанные в первом разделе данной статьи.

• 3.    К ленинскому осмыслению основного закона развития цивилизации

Доленинская интерпретация марксизма в России была ущербной, неадекватной АО причине прежде всего отрыва его политэкономической стороны от диалектико-материалистического основания,

Общество

Общество. Среда. Развитие № 1’2024

заложенного в новейшее западноевропейское материалистическое мировоззрение творческими усилиями революционного доктора философии Карла Маркса и экономически образованного младокоммуниста Фридриха Энгельса.

Игнорируя указанное творческое достижение немецких младогегельянцев, русские интеллигенты стали рассматривать учение автора «Капитала» сквозь религиозно-философские очки Владимира Соловьёв и конструировать свой «легальный марксизм» применительно к условиям самодержавной России, где созревал компрадорский капитализм немецко-французского происхождения. В русле толстовско-фёдоровского поиска «философии общего дела» легально-марксистские штудии талантливого С.Н. Булгакова постепенно «обнулялись» принятием им священнического сана и переходом в стан либеральной русской буржуазии.

Легальный марксизм стал придавать учению Маркса (и не только в России) характер «экономического материализма» и создавать мировоззренческую почву для «научного» соглашательства всех слоёв буржуазии с пролетарскими массами. И только научно-исследовательская деятельность русского революционного марксиста В.И. Ульянова (В. Ильича, И. Ленина) помогла русскому пролетариату преодолеть заблуждения – сначала народничества, затем струвизма и наконец меньшевизма – на его пути к реальному гуманизму революционного марксизма новейшей эпохи (ленинизма).

Ленинский анализ империализма как высшей стадии в развитии капиталистической общественной формации показал, что здесь достигается исторически высшая степень эксплуатации труда как главной созидательной силы человеческой жизни. Паразитизм и гнилостный характер самого капиталистического образа жизни коренится в самой сущности этой формации: на всём протяжении её исторического бытия материальная жизнь общества регрессирует вопреки основному закону её расширенного воспроизводства. Ужасными практическими доказательствами такого исторического регресса стали порождённые империализмом две мировых войны. В ходе этих глобальных исторических процессов прогрессировало интенсивное производство человеческой смерти в массовых антигуманистических формах.

Нарастала тенденция разрушения природного основания производства материальной жизни человечества. Эта тен- денция действует и ныне, рождая третью мировую войну, а с нею угрозу глобального обрыва в череде способов производства материальной жизни человечества на планете Земля. В Библии этот обрыв фигурирует (на уровне религиозного пророчества) как Апокалипсис. Всемирный банковский капитал довёл человечество до грозящей ему цивилизационной катастрофы.

В канун Первой мировой войны русское самодержавие пышно отмечало 300-летие Дома Романовых. Разгромленная им Первая русская революция тем временем набирала новую силу и интеллект.

В статье «Три источника и три составных части марксизма» (1913 г.) В.И. Ленин указал на цельность «диалектического материализма Маркса». Принимая от Энгельса термин «исторический материализм», предложенный «младомарксиста-ми» для обозначения Марксова понятия «материалистическое понимания истории», Владимир Ильич по существу раскрыл диалектико-логическое содержание категории «социальный материализм» Маркса. Он написал «Углубляя и развивая философский материализм, Маркс довёл его до конца, распространяя его познание природы на познание человеческого общества . Величайшим завоеванием научной мысли явился исторический материализм Маркса» [5, с. 32].

Далее в этой и других работах Ленин показывает сущность социальной стороны диалектического материализма Маркса как «поразительно цельной и стройной научной теории, показывающей, как из одного уклада общественной жизни развивается, вследствие роста производительных сил, другой более высокий...» уклад жизни прогрессирующего общества [5, с. 32]. Здесь важно обратить внимание на категорию «уклад жизни»: она имеет социально-экономическое содержание. Ведь когда диалектический материалист Маркс писал о «способе производства материальной жизни», то явно имел в виду противоречивое единство процессов производства материальных средств поддержания жизни людей и производства жизни следующего поколения людей в той же стране, той же общности. Таким образом, можно понять, что Ленин под укладом жизни понимает единство экономического и социального способов производства материальной жизни конкретного общества.

Впереди маячило строительство в России социалистического образа жизни – по намётке Маркса и по чертежу В.И. Ульянова (Ленина) творческое содержание этого

«чертежа» дал 12 лет спустя самый верный его ученик – И. Джугашвили (Сталин).

В энциклопедической статье «Карл Маркс (краткий биографический очерк с изложением марксизма)», написанной в ноябре 1914 года, В.И. Ленин структуиро-вал учение Маркса по четырём разделам: 1) Философия (с разделами) «Философский материализм/Диалектика/Материалисти-ческое понимание истории/Классовая боь-ба»); 2) Экономическое учение Маркса (с разделами «Стоимость/Прибавочная стоимость»); 3) Социализм; 4) Тактика классовой борьбы пролетариата (см. [5, с. 5–30]).

Обращаясь в обстановке начавшейся Первой мировой войны к читателям всемирного известного издания вождь российских большевиков отмечает: «Признаваемая даже противниками Маркса замечательная последовательность и цельность его взглядов, дающих в совокупности современный материализм (выделено мной – В.К. ) и современный научный социализм, как теорию и программу рабочего движения всех цивилизованных стран мира, заставляет нас предпослать изложению главного содержания марксизма, именно: экономического учения Маркса, краткий очерк его миросозерцания вообще (выделено мной – В.К. » (см. [5, с. 5–6]).

Стало быть, по Ленину, диалектический материализм («современный материализм») есть миросозерцание Маркса» и, как таковое, является научной основой «экономического учения Маркса» (первой производной), «современного научного социализма» (второй производной) и «тактики классовой борьбы пролетариата» (третьей производной). Этот вывод можно рассматривать как развитие генетической структуры марксизма, которую раньше (1913 г.) обозначил В.И. в статье для журнала «Просвещение» (см. [5, c. 31–35]).

В своё время Ф. Энгельс писал, что Маркс, преодолевая созерцательный материализм Фейербаха, решил перестроить «науку об обществе» соответственно диалектико-материалистическому мировоззрению. Исследуя историю организации труда в её зависимости от развития средств производства, автор «Капитала» уже в первом томе вводит в научно-материалистический оборот категорию «технология» и определяет её социально-экономическое (общесоциологическое) содержание. Он указывает: «Технология вскрывает активное отношение человека к природе, непосредственный процесс производства его жизни, а вместе с тем и его общественных условий жизни и проистекающих из них духовных представлений» [7, с. 383]. Тем самым Маркс уточнил категорию «материальные производственные силы», которую ввёл ещё в «Предисловии» к начальному наброску «Капитала» в сочинении «К критике политической экономии [6, с. 6–7].

В философской части работы «Карл Маркс» Владимир Ильич отмечает, что Маркс дал в указанном предисловии «Цельную формулировку основных положений материализма, распространённого на человеческое общество и его историю...» [5, с. 10].

В середине раздела, следующего после очерка «Диалектика», Ленин отмечает: « Открытие (выделено мною – В.К. ) материалистического понимания истории или, вернее, последовательное продолжение материализма на область общественных явлений устранило два главных недостатка прежних исторических теорий» и в итоге характеризует закономерное содержание этого научного открытия учёного/ революционера: «люди сами творят свою историю, но чем определяются мотивы людей и именно масс людей, чем вызываются столкновения противоречивых идей и стремлений, какова совокупность всех этих столкновений всей массы человеческих обществ, каковы объективные условия производства материальной жизни, создающие базу всей исторической деятельности людей, каков закон развития этих условий (выделено мною – В.К. ), – на всё это обратил внимание Маркс и указал путь к научному изучению истории, как единого, закономерного во всей своей громадной разносторонности и противоречивости, процесса» [5, с. 11].

По существу, можно теперь, в XXI веке утверждать, что Карл Маркс открыл основной закон (общесоциологический?) формационного развития человечества.

Продолжая в 1920-х годах коммунистическое дело Ильича, универсальный нарком и Генеральный секретарь ЦК ВКП(б) характеризует ленинизм как творческий марксизм XX века.

В синтезирующей работе «Вопросы ленинизма» И.В. Сталин дал точное определение сути ленинизма как марксизма эпохи материализма и пролетарской революции: «...ленинизм есть теория и тактика пролетарской революции вообще, теория и тактика диктатуры пролетариата в особенности» [11, с. 7].

Относительно марксова закона общественного развития это положение означало, что в эпоху высшей стадии развития капитализма основным (главным) факто-

Общество

Общество. Среда. Развитие № 1’2024

ром производства материальной жизни капиталистического общества становится пролетариат от умственного и физического труда. Из этого, по Ленину, следовало, что дальнейшее развитие и масштабное возрастание жизненной функции всемирного пролетариата неизбежно приведёт к качественному изменению капиталистической общественной формации.

В книгах «Империализм, как высшая стадия капитализма» и «Государство и революция» В.И. Ленин доказал, что грядущий переход человечества к коммунистической общественной формации стратегически будет совершаться способом универсальной диктатуры пролетариата, как и полагал К. Маркс. Однако, творчески интерпретируя тезис Маркса о том, что государственная форма диктатуры пролетариата необходима при переходе к социализму как низшей стадии становления коммунистической формации, Ленин уточнил тактику социалистической революции пролетариата. Анализируя итоги Первой мировой/империалистической войны В.И. Ленин как вождь российского пролетарского движения приводит к новому стратегическому выводу относительно хода мировой социалистической революции.

Поскольку Россия со своим среднеразвитым капитализмом, будучи особенной Евразийской державой, оказалась слабейшим звеном в мировой цепи империалистических державы имела в авангарде трудящихся классов евразийской империи закалённый революционный пролетариат, постольку, по Ленину, тактика социалистической революции может стать образцом реализации марксистской революционной стратегии для остальных обрядов мирового пролетариата. Поэтому И.В. Сталин во всей своей политической деятельности после ухода В.И. Ленина как вождя мирового пролетариата доказывал, что ленинизм есть образец революционной тактики пролетариата «для всех стран».

• 4.    Содержание основного закона общественного развития

Если сущность закона науки фиксируется обычно в его названии (формулировке), то содержание раскрывается путём выявления его связи с другими элементами и законами данной науки, указанием на специфику его практического использования. Касательно основного закона общественного развития такое методологическое действие связано с теоретической характеристикой его действия в социальной, политической и духовно-культурной сферах жизни цивилизационного общества, а также взаимосвязи с остальными элементами материалистического понимания истории. Такой анализ можно провести с помощью представленных трудов советского марксизма 80-х годов (см. [2; 8]).

В монографических, научно-популярных и учебных публикациях советского периода на разные лады часто вкривь и вкось материальное производство характеризовалось только как диалектическое единство производительных сил и производственных отношений. При этом учёные-экономисты обычно сводили категорию производительных сил к логическому единству рабочей силы и средств производства, включая мимоходом и предмет труда. Лишь в этом аспекте провозглашалось, что человек есть главная производительная сила общества, а остальное содержание производственной жизни – применение техники. Столь же схематично «экономизировались» производственные отношения: это – отношения между людьми и их группами в процессе производства материальных благ (специфика товарного производства материальных услуг оставлялась в стороне).

Ныне надо с научной строгостью отметить, что согласно аутентичному марксизму производственные отношения в любом способе производства материальной жизни объективно «раздвоены» на производственно-экономические и социально-производственные отношения.

Впервые вопрос о двояком характере производственных отношений в Марксовом понимании был рассмотрен в моём докладе на Всероссийской научной конференции в Пермском университете в апреле 2007 года (см. [4]).

Это было обусловлено тем обстоятельством, что наиболее рельефно указанная марксизмом двойственность проявилась в ходе развития производственных отношений в постиндустриальном обществе, в т.ч. В России.

В моём тогдашнем докладе было отмечено, что открытое К. Марксом в 1959 году цивилизационное противоречие между развивающимся «материальными производительными силами общества» и укоренившимися в определённой формации «существующими производственными отношениями» при конкретно-историческом обострении рождает эпоху очередной «социальной революции». В индустриальном капиталистическом обществе на стадии империализма обострение указанного противоречия в ходе Первой мировой войны открыло эпоху пролетарских, социалистических революций, начав её в России Великой Октябрьской социалистической революцией.

Разрешение указанного цивилизационного противоречия в ходе Второй мировой войны модифицировало начавшуюся в XX веке эпоху глобальной со -циальной революции и породило две противоположных геополитических системы производства материальной жизни в современной цивилизации: постколониальную либерально-капитаоистическую систему евроамериканского запада и раннесоциалистическую систему евроазиатского Востока.

Агрессивно-прямолинейный англосаксонский менталитет Самюэля Хантингтона породил при осмыслении этого великого противоречия химеру «Столкновение цивилизаций».

Уже тогда, в начале XXI века, правомерно было утверждение: «С 60-х годов XX в. В капиталистическом и социалистическом мирах начала развёртываться революция в производительных силах рождающегося постиндустриального общества, главным источником которой послужила развивавшаяся с 50-х годов научно-техническая революция (НТР)» [4, с. 220]. Однако, указанное ещё Марксом летентное противоречие между современной революцией в производительных силах и либерально-капиталистическими производственными отношениями ведущие буржуазные страны сумели разрешить с помощью создания транснациональных корпораций (ТНК) и системно-блоковой государственной политики в ЕАС. Между тем Советский Союз и страны Восточной Европы не сумели в послесталинский период даже с помощью Совета экономической Взаимопомощи и Организации Варшавского договора повести стратегическую борьбу с агрессивными инициаторами «холодной войны».

Деятели социалистического лагеря увлеклись навязанной им гонкой вооружений и в антисталинском угаре «забыли» о главном долге, о послевоенном совершенствовании материальной жизни творцов социалистического общества. Созданные в социалистических странах Европы проимпериалистические «пятые колонны» антисоветчиков и русофобов оживили мелкобуржуазные тенденции в массах трудящихся стран социалистического лагеря, что привело к серии контрреволюционных переворотов 60–70-х годов в европейском регионе коммунистического и рабочего движения, которая трагически завершилась развалом Советского Союза.

«Лишь марксистские партии Востока, находившиеся у власти в КНР, Вьетнаме, КНДР, в Лаосе и на Кубе, – как я отметил ещё в 2007 году, – своевременно распознали указанное Марксом и Лениным основное противоречие в развитии материальной жизни постиндустриального общества и начали планомерно, на научной основе марксизма-ленинизма всей силой народного государства разрешать это противоречие «с учётом специфики азиатской цивилизации (см. [4, с. 220]).

После драматической гибели КПСС как своеобразного «Колосса на глиняных ногах» советская компартия возродилась на евразийском пространстве в виде КПРФ как современной партии ленинско-сталинского типа. Свой 30-летний юбилей она отмечает как партия творческого марксизма, на основе его аутентичного прочтения и ленинского усовершенствования. Исходя из основного принципа научной философии – единства теории и практики, – КПРФ «руководствуется марксистско-ленинским учением и творчески его развивает, опирается на опыт и достижения отечественной и мировой науки и культуры» [9, с. 3].

В научном сознании советских коммунистов XXI века марксизм-ленинизм предстаёт как наука о наиболее общих законах общественного развития человечества в его цивилизованном состоянии .

Это означает, во-первых, что первоначально понятие «коммунизм» отражает на уровне веры утопическое представление трудящихся о грядущем состоянии будущего сплотившегося трудового человечества. Во-вторых, понятие «коммунистическая идеология» обозначает систему теоретических взглядов рабочего класса капиталистического общества, в которых отражается справедливое положение трудящихся в желанном общественном бытии. Таким образом, в-третьих, наукой о достижении трудящимся человечеством желанного коммунистического состояния в ходе развития мировой цивилизации выступает марксизм-ленинизм . Он и есть современная научная теория продвижения человечества к коммунизму как грядущему реальному, действительному гуманизму в организации материальной жизни населения Земли.

Производственно-экономические отношения характеризуют взаимодействия производителей и торговцев при создании

Общество

Общество. Среда. Развитие № 1’2024

и перемещении (обмене) товаров в виде предметов и услуг (невещественных материальных благ) в рамках известной формулы Т–Д–Т. именно деньги выступают здесь в качестве всеобщего эквивалента. В условиях рыночной экономики этот вид производственных отношений обезличен, имеет отчуждённый характер и чаще всего выступает внешне как собственно экономические отношения. Ортодоксальные марксисты именуют их «производственными отношениями» и в совокупности считают «экономической структурой общества».

Однако, с позиции аутентичного марксизма производственные отношения практически имеют и другую ипостась. Фактические материальные отношения по поводу непосредственного производства и воспроизводства

Индивидуальной человеческой жизни следует обозначать как социально-производственные отношения. Сферой проявления сущности этих отношений в общественном бытии выступает не экономика, а социальная структура общества : семья + подсистема здравоохранения + подсистема образования + подсистема национальной безопасности (включая её оборонную, продовольственную и экологическую области). Высший уровень прогресса социально-производственных отношений в цивилизованном обществе обеспечивает формирование всесторонне развитой личности в долгожителях этого общества. Отвечая на известный социологический вопрос «С чего начинается личность?», аутентичный марксист убеждённо заявляет: с развития социально-производственных отношений на прочном и динамичном фундаменте реальной экономики¹.

Солидным изданием по марксистско-ленинской философии была монография перестроечного периода, подготовленная коллективом учёных СССР при участии авторов из ГДР [2]. В этой хорошо продуманной и тщательно отредактированной книге привлекают внимание XII глава об исходных положениях материалистического понимания истории [2, с. 246–257] и глава XIV со штампованным заголовком «Материальное производство – основа общественного развития [2, с. 270– 279].

В первой из этих глав авторы стараются оттенить сущность материалистического понимания истории на фоне преодолеваемого марксизмом идеалистического истол- кования истории в буржуазной литературе XVII – первой половины XIX веков. Рисуя картину выработки Марксом и Энгельсом основных идей материалистического понимания истории, они, однако, не влезают вглубь этого творческого процесса, ограничиваясь общими рассуждениями об известных категориях схематизированного исторического материализма. Приводя известное указание В.И. Ленина о том, что «со времени появления «Капитала» ...материалистическое понимание истории уже не гипотеза, а научно доказанное положение...» (Полн. собр. соч., т. 1, с. 139–140), московские учёные не раскрывают содержание законов исторического процесса, которые являются ядром марксистско-ленинской науки об общественном развитии. Далее говорится об объективном характере законов общественного развития, но ни слова об их предметном использовании в ходе перестроечных преобразований в социалистическом обществе.

В начале главы XIV цитируется мимоходом Марксова формулировка «способа производства материальной жизни», но прямая речь идёт об особой роли в развитии общества «способа производства материальных благ» [2, с. 270]. Производственные отношения трактуются только как «экономическая структура общества» [2, с. 271]. Далее идут обычные рассуждения о взаимосвязи производительных сил и производственных отношений и выдвигается странное для марксистов положение: «Производительная сила организации и руководства производством тем значительнее, чем сильнее выявляется общественный характер производства» [2, с. 275].

Рассматривая «производственные, экономические отношения», авторы главы о материальном производстве, делают ответственное заявление: «Производственные отношения включают в себя отношения по поводу производства, распределения, обмена и потребления материальных благ . Будучи системой, они имеют собственную структуру. Основой, главным определяющим элементом этой системы является собственность на средства производства » [2, с. 276]. Собственность трактуется как «основной элемент экономических отношений» и далее рассматривается в полном отрыве от человека как главной производительной силы. При этом именно экономические (а не производственные отношения!) отношения рассматриваются «по фазам общественного воспроизводства: производство, распределение, обмен, потребление

[2, с. 276]. Проблема производства человека выпадает из анализа, и аутентичный марксизм «теряется вдали».

Получается таким образом, что в классическом советском изложении основ диалектического и исторического материализма парадигмой производства как основы общественного развития человечества выступает экономический способ производства , который Маркс считал заключительным – капиталистическим способом производства материальной жизни именно классово-антагонистического общества.

Авторы от марксизма перестроечного периода осмысливают в такой псевдомарксистской парадигме лишь один из открытых Марксов законов общественного развития – закон соответствия производственных отношений характеру и уровню развития производительных сил [2, с. 277–279]. В отрыве от основного закона общественного развития, сформулированного К. Марксом в предисловии к первому выпуску «К критике политической экономики» авторы коллективной монографии считают, что именно закон соответствия «...выражает наиболее существенное, глубинное, устойчивое» во взаимодействии производительных сил и производственных отношений любой формации. «Во всех классово-антагонистических формациях, – пишут авторы, – это соответствие по своему существу является антагонистическим» [2, с. 278].

В позднем капиталистическом обществе разрешение этого антагонизма приводит к государственно-монопольному капитализму. При социализме действие указанного закона означает «постоянное совершенствование, развитие всей системы производственных отношений». В конце XX века примером этого, как считают авторы, «является совершенствование системы управления народным хозяйством, осуществляемое в последнее время во всех социалистических странах, которое в значительной степени вызвано современной научно-технической революцией. Решение задач органического соединения достижений НТР с преимуществами социалистической системы хозяйства включает в себя в качестве важнейшего элемента совершенствование производственных отношений, в том числе управления» [2, с. 278].

По существу марксисты перестроечного периода, не уяснив универсального смысла основного закона общественного развития, подменили его лукаво истолкованным законом соответствия производ- ственных отношений характеру и уровню развития производительных сил. Своеобразно подводя «марксистскую базу» под известный принцип нового мышления – «Больше демократии, больше социализма!», академические учёные-философы вышли за пределы аутентичного марксизма-ленинизма и опрометчиво заявили: «Использование закона соответствия даёт возможность более полно удовлетворить потребности трудящихся на основе динамичного развития материального производства [2, с. 279].

В капитальном советском труде о материалистической диалектике основной закон марксизма специально не рассматривается. Он как бы «скрыт» за анализом категории «общественно-экономическая формация» [8, с. 36–45]. Однако, дальше один из авторов (В.С. Барулин) раскрывает содержание этого закона , анализируя основные сферы общественной жизни. Развивая учение видных советских философов о соотношении этих сфер, автор справедливо указывает, что понятие «сфера общественной жизни» в марксизме-ленинизме «выступает как важная и самостоятельная категория исторического материализма», и напрямую связывает её с Марксовой формулировкой основного закона строения, функционирования и развития общественной жизни [8, с. 47–48]. Правда, он скромно считает это «известное положение К. Маркса» всего лишь «основной материалистической идеей [8, с. 48–49].

Следуя общей традиции марксистов XX в., В.С. Барулин сводит богатое содержание категории «производство материальной жизни» к метафизическому понятию «материальное производство» и в духе экономического материализма пишет: «Область общественной жизни, связанная с производством материальных благ, и образует экономическую сферу общества ...» При таком повороте социального философствования предмет материального производства «обесчеловечивается», а природа, к примеру, новорождённого человеческого существа сводится к качеству «материального блага». И да здравствуют внесемей-ные плоды суррогатного зачатия!...

Упоминая об «общесоциологических законах развития экономической сферы общества», В.С. Барулин рассуждает затем об «основных элементах экономической сферы», к коим относит производительные силы общества, производственные отношения, причём, странным образом в состав производительных сил включаются предметы труда и духовно-идеальные ком-

Общество

поненты человеческой деятельности [8, с. 50]. Естественно, из общеэкономической сферы при таком подходе исключаются такие уникальные элементы производства человека, как тело индивида, его личность, психофизиологические свойства. Тем самым не схватывается диалектическое единство процесса производства материальной жизни общества как производства и воспроизводства человека – общественного существа, а также производства, воспроизводства необходимых для этого материальных благ и условий.

При указанной метафизической, узко экономической схематизации процесса производства материальной жизни неадекватным становится последующий анализ остальных трёх сфер общественной жизни. В.С. Барулин пишет: «Важной сферой общественной жизни, возникающей на основе экономической и непосредственно связанной с ней, является социальная [8, с. 52]. Социальная сфера реально образована исторически сложившимися общностями людей, связанных непосредственно жизненными отношениями. К та- ким социальным общностям относятся об-

Общество. Среда. Развитие № 1’2024

щины, народности, классы, народ, нации.

Справедливо считая, что «...способ производства, материальная жизнь выступает в качестве ведущего, главного фактора формирования социальной сферы...», В.С. Барулин пишет: «Социальные общности объективны по своей природе....именно материально-производственная жизнь общества с её различными сторонами, гранями структуры и т.д. выступает той основой, которая вызывает к жизни, обеспечивает существование и функционирование социальных общностей, делает их стабильными и постоянно воспроизводящимися, несмотря на неизбежную смену поколений [8, с. 52–53].

Надо только уточнить, что непосредственное обуслвливание существования и движения социальной сферы определённым способом производства и потребления материальных благ людьми, входящими в конкретную социальную общность. Иначе говоря, именно такое единство составляет материальную основу определённого образа жизни данной общности. Всем известны сложившиеся в каждой общности традиции и повседневные обычаи потребления материальных благ в любой общности. Это объективное поле фактов.

По моему убеждению, пространственно-временной континуум производства и потребления определённых, чаще всего традиционных для конкретной эпохи ма- териальных благ есть система непосредственно-жизненных отношений людей всякой социальной общности. Я также считаю, что именно совокупное бытие социальных общностей составляет предмет научной социологии.

Системный подход к пониманию структуры уклада жизни определённой социальной общности открывает путь к научному познанию динамичной связи укладов жизни народности, класса, нации, супернаци-оналной общности людей с исторической эволюцией способа производства материальной жизни цивилизованного общества. Знание механизма действия основного закона общественного развития человечества позволяет понять объективные причины зигзагов цивилизационного процесса в ходе великой смены капиталистической глобализации на социалистический путь развития человечества в XXI веке.

Некоторая методологическая ущербность анализа В.С. Барулиным сущности и структуры развития политической и духовной сфер общественной жизни также связаны с неадекватностью его трактовки открытого Марксом основного закона развития цивилизации.

В.С. Барулин отмечает: «Важную роль в жизни общества играет политическая сфера . Она включает в себя политическое сознание, политические организации и учреждения, политические отношения и действия. Сущностный признак этой сферы заключается в том, что в ней обобщённо, концентрированно отражаются экономические интересы, потребности социальных общностей и общества в целом» [8, с. 58].

Во-первых, здесь снова на место Марксовой категории «способ производства материальной жизни» подставляется более узкое, тощее понятие экономического способа производства (материальных благ). Получается, что всё богатство материальной жизни народов древнейших цивилизаций (России, Индии, Китая, Азии) сводится к мерной эволюции их разнотипных экономик при весьма неравномерном течении их общественной жизни в ходе формационного развития.

Во-вторых, при таком подходе к характеристике содержания политической сферы общественной жизни преувеличивается роль сознательного элемента и недооценивается аспект властного управления делами общества. Тем самым невольно преувеличивается роль экономической политики, что особенно методологически не состоятельно в современную эпоху.

В-третьих, при таком подходе в стороне оказывается материально-экзистенциальная генетика военной деятельности не только государства, но и гражданского общества. Система социального насилия в классовом обществе напрямую связана с духовно-идеологической сферой, а опосредованно (через социальную) со сферой производства и воспроизводства материальной жизни общества.

Не стоит полностью соглашаться со следующим заявлением В.С. Барулина:»Если экономика играет определяющую роль в жизни общества, то политика – главенствующую. В экономической сфере формируется совокупность самых разнообразных, внутренне противоречивых возможностей развивающегося общества, выбор и реализация этих возможностей решающим образом зависит от политики» [8, с. 61–62]. В действительности жизнь уродливого буржуазного общества в современной России давно уже демонстрирует обратное: экономическая сфера его бытия движется в зигзагообразной амплитуде, а уровень материального благополучия большинства народа при либерально-демократической политике неуклонно понижается.

Касаясь категории «духовная сфера общественной жизни», В.С. Барулин справедливо отклоняет её отождествление с совокупностью форм общественного сознания и определённые подсистемы общества – наука, образование, воспитание [8, с. 63–65].

Весьма туманны рассуждения нашего автора относительно детерминации духовной сферы общественной жизни. Из Марксовой формулировки основного закона строения общественной жизни следует, что базовый детерминант духовных процессов общественной жизни – способ производства материальной жизни. В.С. Барулин видит эту линию детерминации, но считает, что в каждом из названных им элементов духовной сферы «проявляется совокупное действие многих детерминант», хотя для каждого элемента можно также «установить преимущественное значение какой-то одной или нескольких детерминант» [8, с. 65]. Такая методологическая софистика рождает далее целый ряд спорных суждений этого автора. Весьма поверхностно он освещает соответственно детерминирующую роль социальной и политической сфер жизни общества . Фиксируются разные каналы общекультурной детерминации духовной сферы общественной жизни.

В итоге систематизации указанных детерминантов духовной сферы обще- ственной жизни «... самым общим синтезирующим показателем всех названных элементов, – как пишет автор, – является сознание [8, с. 68]. Ещё более важен следующий вывод: «В классовом обществе в духовной сфере главную роль играет идеология, именно идеология господствующего класса». Идеология «оказывает наиболее сильное воздействие на развитие науки, образования, искусства... поэтому ведущая роль идеологии в духовной сфере классового общества является своего рода отражением ведущей роли классов, государства в соответствующих сферах общественной жизни [8, с. 68–69].

Со своей стороны считаю необходимым подчеркнуть, что с возникновением и развитием марксизма как науки о законах общественного развития человечества только коммунистическая идеология трудящихся обрела научный характер. Именно научный коммунизм стал идеологией пролетариата капиталистических и рабочего класса социалистических стран.

В современной России только КПРФ имеет научно выверенную программу великой страны из затяжного кризиса. В отличие от псевдомарксистской идеологии КПСС именно эта партия сильна коммунистической идеологией, опирающейся на фундамент творческого марксизма-ленинизма как науки об объективных законах общественного развития. Выступая на Международной теоретической конференции РУСО, заместитель председателя ЦК КПРФ Д.Г. Новиков отметил, что миссия КПРФ как партии трудового народа «требует постоянного научного поиска, исследования важнейших экономических, социальных, политических и духовно-культурных процессов, которые происходят в современном обществе» [10, с. 4].

В связи с предпринятым в советском марксизме освещением научного содержания основного закона общественного развития ныне актуализируется особенная тема. В условиях развития информационного общества методологическое значение имеет критический анализ концепции перспективной научной идеологии партии трудящихся, разработанной нашим известным философом и социологом Александром Александровичем Зиновьевым [3].

Возвратившись из диссидентской эмиграции уже в постсоветскую Россию, А. Зиновьев выступил весьма своеобразным оппонентом советского марксизма. В начале XXI века он выпустил в серии дискуссионного клуба КПРФ монографию, где написал: «Марксизм имел высокий ин-

Общество

Общество. Среда. Развитие № 1’2024

теллектуальный уровень в качестве массовой и государственной идеологии. Но... он идеологами-марксистами превозносился именно как наука... Я педантичным образом проанализировал марксистское учение именно в этом аспекте и установил, что все его основные понятия и утверждения не соответствуют критериям логики и методологии науки [3, с. 84].

Далее Зиновьев в указанном сочинении с позиции логического позитивизма , отвергая факт существования диалектической логики, характеризует марксистскую диалектику как схоластическую теорию «общих законов всего на свете». Отрицая всеобщность объективного закона единства и борьбы противоположностей, он распространяет это положение на другие законы диалектики и делает вывод: «Диалектика как учение есть языковая конструкция, и как таковая она должна строится в соответствии с правилами логики. И прежде всего она должна быть логически непротиворечивой. Пренебрежение к логическому аспекту было и остаётся характерным для всех сочинений на тему о диалектике [3, с. 88].

С неопозитивистской позиции фальси-фикационизма наш автор рассматривает «самую фундаментальную идею марксистского учения об обществе – материалистическое понимание истории». Объявляя затем «всеобщей банальностью» для всех материалистов «рассмотрение человеческого общества и истории человечества как объективной реальности», он утверждает, что сверх того марксизм «явление самой человеческой истории разделил на материальное и идеальное, что ровным счётом ничего общего не имеет с философским материализмом [3, с. 89].

Расправившись такими способами с логическими основами диалектического материализма, А. Зиновьев анализирует интересующее нас общее понятие диалектики общественного развития. Он пишет: «В основе маркистской социальной доктрины лежит понятие способа производ-ства.в этом, собственно говоря, и усматривается материализм: способ производства считается базисом общества, на котором возвышаются все «надстройки», включая государственные учреждения. При этом начисто игнорируется тот факт, что ничего идеального в государственных учреждениях (армия, полиция, тюрьмы) нет и что в способе производства «идеальных» явлений не меньше, чем в надстроечных». Духом формально-логического эклектизма проникнуто и следующее утверждение автора: «В способе производства различаются производительные силы (средства производства и приводящие их в действие люди) и производственные отношения (отношения между людьми в процессе производства). Примат при этом остаётся первым. А между тем были и есть общества, в понимании которых этот принцип просто ошибочен фактически» [3, с. 89–90].

Признавая факт, что в марксистском учении «общественные отношения делятся на материальные и идеологические», А. Зиновьев рассуждает дальше с формально-логической позиции о содержании этого факта: «Первые суть производственные отношения, экономическая структура общества. Вторые суть государство и право, такие формы общественного сознания как мораль, религия, философия, искусство, а также политическая и правовая форма сознания. Идеологические отношения суть лишь надстройка над материальными» [3, с. 91]. Оставляя в стороне всё многообразие материальных отношений при производстве материальной жизни общества, формально-логический критик советского марксизма приходит к столь же упрощённому, формально-логическому выводу о тождестве производственных отношений с экономическими: «Остаётся лишь одно: экономические отношения общества определяют собою все прочие, являются базисом для них [3, с. 91]. И этот вывод, как видим, совпадает с позициями догматизированного марксизма, которые были вскрыты в предыдущем нашем анализе.

Очевидно, что неправомерное отождествление А.А. Зиновьевым догматического марксизма с научно-коммунистической идеологией и отрицание им методологической ценности диалектической логики привели его к отходу от диалектического материализма как философской основы аутентичного марксизма. Историческая практика XX века, в которую был объективно вовлечён А. Зиновьев вместе с советскими людьми, показывает, что социализм постепенно побеждает капиталистическую систему хозяйства именно потому, что марксизм-ленинизм стал научной основой социологической идеологии.

Как мы уже видели, логик Зиновьев софистически подменяет понятие марксистской науки об общественном развитии человечества («человейника», по его выражению) термином «марксистская идеология». В этом смысле он пишет в своей книге, что важнейшую часть «марксистской идеологии образует учение об идеальном социальном строе... – учение о коммуни- стическом социальном строе [3, с. 228]. Он считает, что именно марксисты назвали «его выражением “научный коммунизм”«. Исповедуя эту, по Зиновьеву, утопическую догму, советские марксисты после социалистической реализации указанного идеала в СССР посчитали якобы, что в действительности реализован «неправильный коммунизм», но остались верны марксистской догме XIX века.

Игнорируя ленинскую теорию построения социализма в СССР и дальнейшего научного обоснования его перерастания в коммунизм, А.А. Зиновьев со своим пониманием социального идеала приходит к своеобразному «кунктаторскому» заключению. Коммунистический идеал, по его мнению, возможен лишь как результат «объективного научного исследования». Запутавшись далее в тенетах негативной диалектики и софистики, он пишет, что «принципиальное отличие его (социального идеала – В.К. ) от марксовского и домарксовско-го коммунизма заключается в том, что он должен быть не плодом воображения и субъективных желаний угнетаемых масс людей, а лишь результатом научного исследования колоссального практического опыта реальных коммунистических стран (Советского Союза в первую очередь) в течение десятков лет: [3, с. 232].

В ходе «научного изучения фактического опыта Советского Союза и других коммунистических (часто их называли социалистическими) стран» нужно будет, верно отмечает философ Зиновьев, «в индивидуальном (неповторимом) историческом потоке событий выделить то, что является непреходящим, универсальным, закономерным». На этой основе удастся, по Зиновьеву, «вылепить сам тип социальной организации, законы которой суть одни и те же для всех времён и народов, где появляются соответствующие объекты и условия для их бытия» [3, с. 232–233].

Ну, наконец-то: став на позиции отрицаемой им марксистско-ленинской диалектической логики русский философ, социолог, логик А. Зиновьев прибыл в поле решения реально-гуманистических задач современной эпохи. Он справедливо считает, что «интеллектуальными источниками новой (альтернативной) идеологии могут стать «изучение советского опыта» и «научное исследование самого западнизма, в котором в силу объективных социальных законов развиваются антизападнистиче-ские тенденции...» [3, с. 233]. Именно такими законами, открытыми марксизмом-ленинизмом, и являются основной закон и другие указанные в начале статьи законы общественного развития.

И мы видим, что уход Зиновьева с постпозитивистских позиций под влиянием диалектико-логического осмысления процессов капиталистической и социалистической глобализации приводит его к верному выводу о том, что в партию коммунистического будущего должны войти люди, выработавшее новое, научно-идеологическое учение о реальных перспективах общественного развития цивилизации.

Имея в виду постсоветскую Россию и другие страны либерального капитализма, А.А. Зиновьев верно отмечает: «Государству, отбросившему светскую идеологию и вставшему на путь возрождения религиозного мракобесия, новая светская идеология враждебна. Деловые круги в лучшем случае к ней равнодушны. Интеллигенция возглавляет процесс идеологической деградации страны (выделено мною – В.К. ). Так что новая идеология... должна создаваться как явление интернациональное, а не узконациональное [3, с. 235].

Как видим, доктор философских наук, профессор МГУ А.А. Зиновьев, будучи специалистом по логике с мировым именем, на заключительном этапе своей творческой деятельности отошёл от методологических принципов классического марксизма-ленинизма. Он считает, что во второй половине XX в. В общественном развитии человечества произошел переломный переход от эпохи обществ к эпохе описанных им сверхобществ. Поэтому для него естественным стал переход от марксистской теории общественных формаций к концепции цивилизационного развития мирового «человейника». Великие открытия К. Маркса при исследовании закономерности общественного развития и марксистские новации В.И. Ленина в этих условиях якобы утратили свою актуальность. Отсюда следовал логический вывод о необходимости разработки некой новой идеологии для партии трудящихся в «глобальном сверхобществе». Тут основной закон общественного развития, открытый Марксом, был методологически не нужен [1, с. 348–349].

Важно в итоге отметить, что классики марксизма считали (и основательно!), что марксизм-ленинизм есть наука , системная общественная наука. Ныне её можно назвать синергетической наукой о жизни человечества .

В работе 1950 года И.В. Сталин вновь пишет о марксизме как науке с многогранным предметным содержанием: «Марк-

Общество

сизм есть наука о законах развития природы и общества, наука о революции угнетённых и эксплуатируемых масс, наука о победе социализма во всех странах, наука о строительстве коммунистического общества» [11, с. 358].

Во-первых, марксизм, как показал В.И. Ленин ещё в 1913 году, есть пролетарская наука о законах развития земного бытия людей «ибо «беспристрастной» социальной науки не может быть в обществе, построенном на классовой борьбе» [5, с. 31].

Выйдя в 40-х годах XIX в., как вождь передового трудящегося класса эпохи, на «столбовую дорогу развития мировой цивилизации», Карл Генрих Маркс совершил ряд открытий в социальных науках. Как написал вождь русских коммунистов, «...вся гениальность Маркса состоит именно в том, что он дал ответ на вопросы, которые передовая мысль человечества уже поставила. Его учение возникло как прямое и непосредственное продолжение учения величайших представителей философии, политической экономии и социализма» [5, с. 31].

Открыв, во-вторых, закон прогрессивной смены формаций в развитии цивили-