Объекты культурного наследия Астраханской области в системе региональной культурной политики

Введение. Культурное пространство современного мира невозможно представить без культурного наследия, являющегося «сложным соединением материальных и нематериальных элементов культуры, обладающих совокупностью ценностей, которая значима своим многообразием» [8, с. 61]. Культурное наследие — это то, что «подлежит сохранению в настоящем ради возможности потребления в будущем» [17, р. 12].

Говоря об упомянутом феномене, мы должны учитывать не только его аксиологическую, но также социальную, экономическую и пр. значимость, что особенно важно для поликультурных регионов, этно-конфессиональная множественность которых создает сложный социокультурный ландшафт. При грамотной культурной политике именно объекты культурного наследия могут стать на таких территориях платформой для налаживания диалога между представителями разных народов, чтобы они могли лучше понять друг друга, найти общезначимые для всех жителей региона ценности и т. п. Более того, способы и механизмы сохранения культурного наследия становятся маркером уровня развития общества, отражая его социальную зрелость (или наоборот). От эффективности разработанной стратегии сохранения культурного наследия может зависеть способность общества соответствовать социально-экономическому уровню цивилизованных стран. В силу этого культурное наследие любого, и особенно полиэтнического, региона требует тщательного и постоянного изучения.

Специфика культурного наследия Астраханской области. Астраханская область всегда отличалась своей этнокультурной неоднородностью, отсутствием аборигенного населения и постоянными миграционными потоками. Такой регион можно назвать гетеротопным [16, р. 22]. Его население является носителем нескольких уровней идентичности — этнического, регионального, конфессионального, общероссийского, что, с одной стороны, создает условия для взаимодействия народов, формируя региональный, наднациональный тип культуры, но с другой — такое культурное многообразие крайне неустойчиво, и чем выше степень «пестроты», тем больше рисков этноконфликтных ситуаций.

Благоприятная атмосфера для культурного диалога складывалась в Астрахани постепенно, на протяжении нескольких веков. Через эту землю, ещё в старину названную «Вратами Евразии», проходили многочисленные торговые пути. Она влекла представителей разных народов. Частично оседая здесь, они взаимодействовали, ассимилировались и со временем начинали ощущать себя частью отдельной общности, которую впоследствии назовут «астраханцами». Это определило своеобразие развития Нижнего Поволжья как перекрестка культур и религий, духовное наследие которого поистине уникально.

Астрахань — это не только река Волга, гора Богдо, соляное озеро Баскунчак и лотосовые поля Прикаспия. Это ещё и удивительная архитектура, представляющая собой сложный синкретизм православных храмов и монастырей, синагог и католических соборов, многочисленных мечетей, рядом с которыми некогда располагались индийское, персидское, армянское торговые подворья, лютеранская кирха, армянский собор и восточные банки.

Что-то было уничтожено временем, но большая часть сооружений сохранилась, и сегодня на территории Астрахани находится более 500 памятников [10, с. 102] различных исторических периодов и различной ценности, в совокупности создающих неповторимый колорит южного города, являющегося в буквальном смысле «узлом частей света: Запада и Востока» [4, с. 35]. Вбирая в себя элементы культуры разных народов, здесь постепенно складывалась единая региональная культура, и её носители — все астраханские этносы — «принимали общие правила игры, в основе которых лежало принятие другой нации как равной. И это позволяло и позволяет им сохранять статус-кво» [7, с. 18]. Астраханцы с детских лет чувствуют на себе влияние многих языков, культур, обычаев, обрядов, что способствует формированию муль-тикультурной личности с высоким уровнем толерантности.

Правда, стоит отметить, что относительное этнокультурное равновесие, сложившееся в регионе, было нарушено перестроечными процессами 90-х гг. XX в., сопровождавшимися ростом этнического самосознания, вызвавшего возрождение этнокультурных традиций и вслед за этим этноконфессиональное противостояние. Ситуация усугубилась притоком мигрантов из южных постсоветских республик, а также из конфликтных регионов Российской Федерации.

В регионе начали появляться новые скульптурные и архитектурные объекты, слабо вписывающиеся в общекультурный ланд- шафт Нижнего Поволжья, мало известные населению и порождающие негативную переоценку существующих общерегиональных ценностей. Речь идет о различных интерпретациях, а порой даже фальсификации исторических фактов в интересах того или иного этноса или религиозной конфессии. Культурные сигнификаты (как федеральные, так и региональные) стали приобретать открыто этно-конфессиональную окраску, что отразилось на репрезентации «своего» наследия. Данная ситуация ведет не только к культурной, но и к социальной нестабильности и, безусловно, требует внесения соответствующих корректив в культурную политику государства.

Некоторые из них уже налицо. Так, в 2018 г. запущен Национальный проект «Культура» (2019-2024гг.), который впервые «возводит культуру в ранг национальных приоритетов» [5]. Проект направлен на достижение «качественно нового состояния инфраструктуры культуры» [11] и предполагает сделать сохранение культурного наследия локомотивом экономического и социального развития регионов России, вовлекая существующие ресурсы в экономическую и туристическую сферы, что должно повысить инвестиционную привлекательность региона. Астраханская область славится разнообразием своего культурного наследия, поэтому по всем параметрам подходит для реализации данного проекта.

С этой целью на кафедре культурологии Астраханского государственного университета на протяжении нескольких лет комплексно изучались механизмы мемориализации и забвения культурного наследия региона, обладающего некой «срединностью» между западной и восточной, европейской и азиатской культурами [2]. Результатом исследований стал новый фундаментальный научный «модульный» подход, который рассматривает совокупность объектов культурного наследия синхронно, как состоявшуюся целостность, и диахронно, как последовательность этапов его формирования, развития и в отдельных случаях утраты. В качестве модуля взята системная единица культурного ландшафта, представленная разнообразными таксономическими явлениями: культурными, социаль- ными, экономическими, природными и т.д. [9], [14].

Учитывая, что ценность рассматриваемых объектов неотделима от среды их существования, большое внимание уделяется поддержанию памяти о первоначальных культурных смыслах объекта и их последующей трансформации. Сохраненный или отреставрированный памятник старины, окруженный новостройками, становится либо пережитком прошлого, либо симулякром, отдаленно напоминающим прежний артефакт. Поэтому одна из важнейших задач сохранения культурного наследия — решить проблему «вписанности» объекта в современный ландшафт, особенно городской.

Именно поэтому в рамках нового подхода за основу берется пространство конкретного культурного ландшафта, представляющего собой связанный историко-культурный комплекс (модуль), самостоятельную единицу, обладающую своими территориальными, темпоральными, экономическими, культурными, семиотическими характеристиками. Такой подход уводит от точечного рассмотрения состояния отдельных памятников культуры, позволяя увязать этническую составляющую, культурный ландшафт и объекты культурного наследия в единое целое. В качестве модуля могут выступать целый городской район, историческое место, часть биосистемы, имеющие определенную функцию и конкретные параметры (пространственные, временные, смысловые и т.д.). Так, в городском культурном ландшафте Астрахани можно выделить несколько модулей — Кремль, Белый город, Заканалье, Закутумье, Косу, каждый из которых обладает культурным своеобразием [6], [13].

Гораздо больше культурных модулей в области. Часть таких комплексов относится к объектам федерального или регионального значения, как, например, Сарай-Бату (золотоордынский город около села Селитренное Ха-рабалинского района), Хошеутовский хурул, построенный калмыцким князем Тюменем в честь победы над Наполеоном, остатки хазарских городов и сарматских поселений в низовьях Волги и др. Вопрос в том, что конкретно необходимо сохранить и в каком объеме.

Коммерциализация объектов культурного наследия: проблемы и перспективы. Сегодня культурное наследие рассматривается не только как историческая ценность, несущая духовно-творческий потенциал, но и как ресурс, способный приносить доход. Однако для эффективного использования объектов культурного наследия нужна продуманная инфраструктура, сформированная с учетом инноваций, чтобы тот или иной памятник мог органично вписаться в экономический и социально-политические контексты.

На Западе активное использование объектов культурного наследия в экономике стало уже привычным, в то время как в России такая практика воспринимается с сомнением и подозрением. Между тем государственные финансовые вложения не могут охватить весь необходимый масштаб реставрационных работ. Множество ценных исторических памятников могут не дождаться своей очереди и исчезнуть. Следовательно, необходимо менять систему управления процессом сохранения культурного наследия и его использования. В качестве возможного выхода может рассматриваться создание цивилизованного рынка объектов культурного наследия, с разными формами государственно-частного партнерства (public-private partnership), предоставлением бизнесу более широких прав, включая «доверительное управление историко-культурными комплексами и недвижимостью сферы культуры (зданиями музеев, библиотек, театров и т.п.); безвозмездную передачу частному бизнесу объектов культурного наследия и культуры, находящихся в аварийном или руинированном состоянии с обеспечением их реставрации или капитального ремонта; проведение творческих конкурсов; создание частными инвесторами электронных библиотек, музеев, архивов и др.» [1, c.9], подключением к популяризации культурного наследия рекламных агентств и PR-служб, СМИ, кинематографа.

Следует только помнить, что вынужденное приспособление к существующему массовому спросу может примитивизировать смысловые категории и свести ценностные приоритеты до потребительского уровня. Часто реконструкция делает объект лишь при- близительным подобием подлинного артефакта или вообще превращает его «новодел». В Астрахани наиболее яркими примерами этого могут служить деревянный дом купца Тетю-шинова, напоминающий сегодня новогоднюю игрушку, и Русское торговое подворье, снесенное до основания и заново выстроенное в стиле современной эклектики (сейчас это фешенебельная гостиница для VIP-гостей).

Культурное наследие становится «неисчерпаемым сырьем» [8, с. 62] для туристического бизнеса, тиражирования, имитаций и перформансов. В то же время такой симулякр способствует самоокупаемости культурного комплекса, создает новые рабочие места на малых предприятиях, воссоздающих исторические артефакты, что, несомненно, привлекает людей и усиливает их интерес к историческому прошлому края. Для ретрансляции знаний о прошлом в современном мире оказывается значимой именно экономическая составляющая культурного наследия, которая, как это ни парадоксально, помогает сохранить его культурную ценность.

Показателен в этом смысле образованный на основании Постановления губернатора Астраханской области от 27.05.2003 г. № 231 музейный археологический комплекс «Селитренное городище», более известный как Сарай-Бату, столица улуса Джучи (Золотая Орда). Комплекс находится в Харабалинском районе Астраханской области (территория городища — 2080 га) и является памятником археологии федерального значения. Это музей под открытым небом, объединяющий историческое и естественнонаучное направления. Здесь проводятся экскурсии, не прекращаются раскопки, ведутся научные исследования. После многолетних восстановительных работ стали доступны для посещения усадьбы золотоордынских аристократов, комплекс общественных зданий, большая мечеть, общественная баня, гончарные и стеклоделательная мастерские. Но, несмотря на такую значимость объекта, узнаваемым и знаменитым Сарай Бату стал после съемок фильма «Орда». Недалеко от настоящего древнего города для натурных съемок была «построена» глиняная столица Золотой Орды. К участию в картине привлекли жителей всех окрестных сел. Были задействованы даже местные верблюды. А вот юрту привезли из Монголии.

После съемок астраханские власти договорилось с «Мосфильмом» за небольшую плату оставить бутафорский город на том же месте и превратили его в культурно-развлекательный центр. «Киногород из пустых ящиков и глины» [15] превратился в культовый объект и «приманку» для туриста, который верит в подлинность увиденного. Экскурсоводы проводят гостей по улицам древнего города, рассказывают историю Золотой Орды, посетителей катают на верблюдах, а по праздникам проводят военно-исторические реконструкции и концерты. В местных кафе можно попробовать национальную кухню, а в сувенирных магазинчиках купить предметы «старины» и охранные амулеты далекой эпохи, воссозданные по старинным технологиям.

Астраханские туристические фирмы широко пользуются предоставленной возможностью привозить сюда гостей города. Был разработан тур «В гостях у хана» с посещением всех достопримечательностей, познавательной экскурсией и возможностью походить после неё по «восточному базару». Кроме того, все желающие могут сыграть в пейнтбол на специально оборудованной здесь для этого площадке. Между тем глиняный город является тем самым симулякром, который не отражает историческую реальность, а родился из фантазий художников, совместивших в декорациях азиатские и африканские мотивы. Однако это не смущает посетителей, которые убеждены, что именно благодаря съемкам фильма в Астраханской области появился исторический памятник [12].

Дискуссия и выводы. Культурное наследие Астраханской области уникально в силу своего поликультурного характера, что подтверждают и сохранившиеся до наших дней традиции разных народов, населяющих этот край, и архитектурный облик столицы и других городов региона, и многочисленные археологические находки. Но раскопки, реконструкция и обслуживание объектов культурного наследия требуют огромных капиталовложений. И хотя администрация об- ласти и города проводит большую работу по привлечению инвестиций, приезжие часто отмечают заброшенность многих исторических построек, находящихся на грани разрушения, в то время как при должном подходе они могли бы эффективно использоваться. И поскольку финансирования катастрофически не хватает, чаще создается культурный симулякр, который начинает использоваться как реальный объект культурного наследия. Память об исторических объектах понемногу уходит (особенно у молодого поколения), а симулякры остаются и замещают образовавшиеся лакуны. Это одна из сложнейших проблем сохранения культурного наследия сегодня.

С учетом современных реалий, можно предположить несколько сценариев дальнейшего развития сложившейся ситуации:

• —    пессимистический, ведущий к отчуждению объекта от культурного ландшафта с последующим его исчезновением;

• —    оптимистический, предполагающий наличие продуманной государственной культурной политики, привлечение общественности и развитие туристической сферы с сопутствующими ей секторами экономики;

• —    реалистический, констатирующий сокращение государственных программ, нацеленных на сохранение культурного наследия, и уменьшение ответственности государства за состояние и развитие культуры.

Модели государственно-частного сотрудничества дают хороший результат только при условии, если «и государственные структуры, и частный сектор проявляют достаточно гибкости для того, чтобы прокладывать новые пути и „творчески“ подходить к правовым ограничениям» [3, c.508]. Именно государству должна принадлежать ведущая роль во внедрении инвестиционных проектов с целью поддержания целостности культуры и сохранения культурного наследия России. Только в этом случае взаимодействие бизнеса и государства может стать эффективным механизмом реализации стратегических целей культурной политики, ориентированной на стабильное социокультурное развитие. Пока такого равновесия не наблюдается.

Svetlana V. KUNYASHOVA

Cultural Heritage of Astrakhan Oblast in the Regional Cultural Policy