Обеспечение национальной безопасности в контексте совершенствования управленческой деятельности гражданского общества посредством доступных правовых механизмов

Задачи по обеспечению национальной безопасности имеют общенациональный интерес, но традиционно с момента зарождения государств делегировались на уровень государственной власти, которая посредством самостоятельной управленческой деятельности обязана была поддерживать необходимый уровень безопасности в обществе, при котором оно (общество) может свободно функционировать и развиваться. К слову, данный аспект обозначен в качестве целевой функции государства в ч. 1 ст. 7 Конституции, в которой говорится, что «Российская Федерация – социальное государство, политика которого направлена на создание условий, обеспечивающих достойную жизнь и свободное развитие человека» [4]. Очевидно, что свободное развитие и обеспечение достойной жизни людей требуют наличия и поддержания необходимого уровня безопасности в государстве и обществе, которая достигается высококвалифицированным управленческим воздействием на данную сферу жизни. Что касается специфики управленческой деятельности государства, то, помимо правового содержания, сильным началом также обладает ее политическая составляющая. Известный российский правовед Борис Николаевич Чичерин говорил, что эта составляющая государственной жизни имеет мало общего с правом, является более близкой по своей природе к пользе (скорее всего, имеется в виду польза для государственной власти) и трудно поддается научному исследованию [3].

Но вопрос состоит в том, насколько сегодняшнее государство со своею превалирующей активностью в управленческой деятельности и со сложившимися подходами, при которых абсолютная компетенция в части обеспечения национальной безопасности доступна исключительно органам публичной власти, способна справиться со значительным комплексом вызовов и опасностей, исходящих из современного мира? И насколько устоявшийся административно-правовой подход, регулирующий управленческие отношения между государством, обществом и отдельными его членами, с явно доминирующим положением государственной (публичной) стороны, стороны властного воздействия по отношению к управляе- 142

мой, может оставаться прочной юридическо-док-тринальной формулой? К тому же публичное право, в целом, очевидно возносит человека, его права и свободы на пьедестал конституционных ценностей, ко всему прочему предусматривая для него широкий набор политических прав и свобод, среди которых: свобода мысли и слова; право на объединение; право на участие в управлении делами государства; право на проведение публичных мероприятий; право на обращение в государственные органы и органы местного самоуправления. И вопрос здесь состоит в том, насколько сегодня перечисленный комплекс прав и свобод развит и в какой степени раскрыт?

Сегодня, как известно, сфера национальной безопасности состоит из обширного комплекса элементов, многогранно разросшихся в сравнении с периодом становления первых государств, когда их административно-статичное положение позволяло свободно справляться с набором вызовов, стоящих перед государством и обществом (и то, как известно, не всегда). Но как видно из исторической практики, в момент преобразования общественного уклада система обеспечения национальной безопасности часто была не способна дать достойный и эффективный ответ на современные для того времени угрозы. А в ситуациях, имеющих критическое значение для государства и общества, население очень часто встречало опасность лицом к лицу вследствие допущения череды оплошностей и ошибок ответственной за обеспечение национальной безопасности государственной власти. Все это логично наталкивает на мысль о необходимости пересмотра устаревшего тезиса в общественном договоре и, соответственно, актуализации и формализации положений, закрепляющих статус для активной и заинтересованной части общества (гражданского) в вопросах политико-управленческого характера, которые ранее были неподвластны общественному влиянию. Обозначенное положение должно поспособствовать большему выделению параллельного государственному сектору общественного контура, содействующего государственному управлению и обеспечению национальной безопасности. К примеру, Юрий Тихомиров заявляет о необходимости преодоления отставания

«в анализе взаимодействия государства и общества» [2, c. 9], а также о том, что в современном мире «первоочередное значение имеет расширение участия граждан в управлении делами государства с учетом новейших информационных технологий и укрепления доверия между гражданами и публичными органами» [2, c, 12]. К тому же есть явные обязанности, которые c конституционного уровня ориентируют государственную власть содействовать вышеобозначенным процессам. К примеру, в ходе конституционной реформы 2020 года в Конституции России появился пункт е.1 части 1 статьи 114, в котором обозначено, что Правительство Российской Федерации «осуществляет меры поддержки институтов гражданского общества, в том числе некоммерческих организаций, обеспечивает их участие в выработке и проведении государственной политики» [4].

В целом Конституция России обладает глубоким конституционно-правовым смыслом для того, чтобы модель активного участия граждан в управлении делами государства начала выстраиваться. Если посмотреть внимательней на ст. 3 Конституции России, то можно увидеть весьма существенные возможности для реализации народом России своего управленческого потенциала, позволяющего параллельно содействовать обеспечению национальной безопасности без присваивания государственно-властных полномочий. Они заключаются в следующем: ч. 1 ст. 3 Конституции гласит, что «носителем суверенитета и единственным источником власти в России является ее многонациональный народ», ч. 2 этой же статьи определяет, что «народ осуществляет свою власть непосредственно, а также через органы государственной власти и органы местного самоуправления», что уже само по себе предполагает (существенные) возможности участия граждан в управленческой деятельности, в том числе направленной на обеспечение национальной безопасности. Важной деталью для понимания новой управленческой модели, способной обеспечить стабильность и безопасность в стране, является оценка части 3 рассматриваемой статьи во взаимосвязи с ранее приведенными частями. Как известно, ч. 3 ст. 3 Конституции России сообщает, что «высшим непосредственным выражением власти народа является референдум и свободные выборы». Данная часть не ограничивает народ властно-управленческим проявлением, исключительно участием в референдуме и выборах. Ведь данной нормой предполагаются и иные формы выражения власти, которые требуют должной проработки и актуализации в условиях глобальной нестабильности постмодернистской эпохи, в которой одним из ключевых концептуальных оснований является ризома со своей нелинейностью, хаотичностью и неопределенной иерархичностью. Все это, безусловно, требует определенной степени упорядоченности, достичь которую возможно посредством нестандартных и нелинейных подходов в управленческой деятельности.

Очевидно и то, что определенные Конституцией высшие формы выражения власти народа в виде участия в выборах и референдумах находятся не в самом удовлетворительном состоянии, прежде всего, из-за невысокого уровня вовлечения граждан в электоральную активность, проявляющуюся на выборах разного уровня, а также практически полного отсутствия использования гражданами механизма проведения и участия в референдумах, порядок применения которого для граждан достаточно усложнен. К тому же законодательством в достаточной степени сужен круг вопросов, доступных для вынесения на референдум, которые, как правило, не затрагивают возможность оказания воздействия на органы публичной власти, что само по себе является инструментом применения к ним ответственности со стороны российского народа, обозначенного Конституцией в качестве единственного источника власти в России. И это учитывая тот факт, что референдум считается высшей формой выражения власти народом. К слову, справедливое замечание на сей счет дал Юрий Тихомиров, указывая, что в нашей стране «институт ответственности государства и его составных частей урегулирован недостаточно и применяется довольно редко» [2, c. 10].

Сегодня в столь непростой для нашей страны период многие граждане, не всегда имея высокие доходы и не располагая необходимым свободным временем для выстраивания личной жизни и полноценной самореализации, оказывают самоотверженную и всестороннюю помощь в защите государственного суверенитета и определении места России в новой будущей глобально-политической модели. Порой в этой работе с не всегда видимыми для государственной стороны проблемами, в силу ее «отдаленности от земли» или с учетом положения многих государственных служащих, связанных силой государственной корпоративности и клановости, в случаях наличия более совершенных механизмов гражданского управления граждане могли бы более эффективно способствовать качественному выполнению задач, имеющих прямое отношение к обеспечению национальной безопасности. К этому стоит добавить недавнее заявления председателя Конституционного Суда о том, что по анализу текущей работы Конституционного Суда констатируется, что общий уровень правовой грамотности граждан за последние годы сильно возрос [6].

Как известно, одной из значимых функций управления является деятельность по осуществлению контроля. В нашей стране при переходе к индустриальной экономической модели с глубочайшим пониманием относились к вовлечению и участию граждан в контрольной деятельности. В стремительно меняющийся период индустриального значения от реализации политики диктатуры пролетариата в производственной сфере напрямую зависели стабильность и безопасность страны. По этой причине 14 ноября ВЦИК принял положение о рабочем контроле, о котором Владимир Ленин высказывался следующим образом: «Первым основным шагом, который обязателен для всякого социалистического, рабочего правительства, должен быть рабочий контроль» [7]. Важно обратить внимание, что подобная инициатива последовала от государства, что, несомненно, свидетельствует о понимании им значимости и эффективности участия людей в обеспечении национальной безопасности посредством контроля в производственной сфере [1].

Сегодня одним из ключевых нормативно-правовых актов, регулирующих деятельность граждан и группы граждан в осуществлении общественного контроля, является Федеральный закон «Об основах общественного контроля в Российской Федерации» от 21.07.2014 № 212-ФЗ [8]. Но, как известно из ч. 2 ст. 2 данного закона, в область его регулирования не попадает деятельность по «обеспечению обороны страны и безопасности государства, общественной безопасности и правопорядка», деятельность «полиции, органов следствия, прокуратуры и судов», а также связанная «с исполнением наказаний, контролем за оборотом наркотических средств и психотропных веществ, содержанием детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей, оказанием психиатрической помощи» [8]. Осуществление общественного контроля в обозначенных секторах остается недостаточно проясненным и проработанным, что является серьезной проблемой.

Важно понимать, что сам фактор активного участия граждан в комплексной управленской деятельности государственного значения в современном мире является архиважным элементом и залогом безопасности и процветания государства и всего общества. И как указывал Президент Рос- сии, «в современном мире нужно применять такие средства, которые эффективно будут работать сегодня. И как бы мы ни были по нашей ментальности близки к быстрым принятиям решений административного характера, все-таки нужно думать, что будет из того, что мы будем в явочном, приказном порядке предлагать обществу» [9]. Состояние современного мира определенно требует активного вовлечения и участия гражданского общества в управлении страной, и административная активность публичных органов не может не учитывать возрастающий потенциал гражданского общества, без которого сегодня и тем более в будущем будет трудно принимать несогласованные решения, тем более направленные на чрезмерные ограничения прав и свобод с целью обеспечения национальной безопасности.