Образ Африки в русской лингвокультуре

Современная наука о языке активно изучает, как преломляются в русском языковом сознании различные топонимы, представляющие собой названия как российских, так и зарубежных географических объектов. Достаточно много исследований посвящено тому, какое отражение получили в отечественной литературе не только русские, но и европейские города: Москва, Петербург, провинциальные города России (Пермь, Липецк, Воронеж, Тула и др.), а также крупнейшие культурные центры Европы - Венеция, Лондон, Париж, Прага, Рим, Флоренция. Однако большинство работ, связанных с исследованием данной проблемы, касается либо российских, либо европейских географических пространств. Так, до сих пор в отечественной филологии появлялись лишь разрозненные работы, посвященные топонимам и этнонимам, связанным с Азией и Африкой. Так, африканской темы в произведениях русских авторов касаются Ф.В. Кувшинов [Кувшинов 2015] и К.К. Павлович [Павлович 2015]. Можно отметить, что за последние два десятилетия были защищены две диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук, однако обе написаны африканскими авторами, обучавшимися в России. Работа Уде Фрайдэй Эменка «Образ Африки в русском языковом сознании» (Волгоград, 2008) [Уде Фрайдэй Эменка 2008] посвящена функционированию в русской речи африканизмов. Майга Абубакар Абдулвахиду в работе «Африка во французских и русских травелогах (А. Жид и Н. Гумилев)» (Санкт-Петербург, 2016) [Майга Абубакар Абдулвахиду 2016] сопоставляет образы Африки в русских и французских текстах. Думается, необходимо вновь обратиться к образу Африки в русской лингвокультуре и сопоставить особенности

представлений об этом континенте, получивших отражение в текстах отечественной литературы, которые были созданы в прошлых столетиях, и связанные с Африкой стереотипы, разделяемые современной молодежью.

Большая часть текстов, посвященных Африке, была создана писателями, которым удалось побывать на этом континенте. Так, Африка упоминается в произведении И.А. Гончарова «Фрегат “Паллада”», созданном на основе путевых заметок И.А. Гончарова, написанных во время путешествия, в ходе которого писателю удалось посетить Африку. Как подчеркивает К.К. Павлович, «Африка, включенная в систему гончаровской “вселенной”, предстает как модель младенческого состояния человеческого общества, далекого от цивилизации» [Павлович 2015, 248]. Писатель сочувственно изображает жителей Африки, которые нередко напоминают ему русских крестьян. Пейзажи Африки представляются И.А. Гончарову «печальными, скудными, голыми, опаленными» [цит. по: Павлович 2015, 257], то есть он далек от идеализации этих краев. Хотя, казалось бы, в XIX в. Африка могла стать для русской лингвокультуры той же «землей обетованной», тем же волшебным, свободным краем, который русские поэты-романтики искали в Крыму, на Кавказе и в Италии, она оставалась «далеким от России континентом, не оказывающим большого воздействия на повседневную жизнь россиян, но существующим в языковом сознании русских как обобщенный образ» [Уде Фрайдэй Эменка 2008, 7]. Хотя в поэзии А.С. Пушкина бегло упоминается Африка, куда лирический герой жаждет удалиться, чтобы там «вздыхать о сумрачной России» [Пушкин 1976, 26] («Евгений Онегин»), уже в этом произведении она воспринимается не как желанное место, а, скорее, как бесконечно далекий от России локус, где человек неминуемо будет тосковать. По мнению Ф.В. Кувшинова, «дело здесь даже не в том, что Африканский континент не входил в сферу политических интересов и амбиций России: просто Африка была слишком далека и недоступна большинству русских людей вообще и писателей, в частности» [Кувшинов 2015, 46].

В XX столетии образы Африки появляются в целом ряде произведений, авторами которых являются А.Т. Аверченко, И.А. Бунин, К.К. Ваги-нов, А.М. Горький, Н.С. Гумилев, Е.И. Замятин, Ф. Сологуб, К.И. Чуковский и др. Эти тексты отражают двойственные представления об Африке. С одной стороны, ее, вслед за И.А. Гончаровым, воспринимают как дикое, жаркое, некомфортное место. Так, сказки К.И. Чуковского «Айболит», «Бармалей» и «Крокодил» пронизаны отношением к Африке как к крайне опасному месту, куда ни в коем случае не стоит отправляться детям. Сходный образ Африки, дикой и опасной, появляется в поэзии И.А. Бунина, в которой Египет предстает как место, где особенно остро ощущается «темь веков» [Бунин 1987, 226]. Так, в стихотворении «Луна и Нил. По берегу, к пещерам...» поэт описывает страшную иссохшую мумию «царя дикарей» [Бунин 1987, 405], который жил пять тысячелетий назад. Нил в свете луны все тот же, что был много веков тому назад, и в то же время здесь царствует смерть.

С другой стороны, Африка начинает представляться таинственным краем, который упоминается в Библии и в котором особенно остро ощущается присутствие Бога. По замечанию А. Беловой, «Африка Гумилева -это и божественная земля, отраженье рая, с глубокими христианскими традициями, и магическая, непонятная, колдовская страна» [Белова 2019]. Подобное восприятие отчасти находит отражение и в посвященных Африке произведениях К.И. Чуковского. По наблюдениям Ф.В. Кувшинова, символизирующие Африку персонажи сказки К.И. Чуковского «Доктор Айболит», «крокодил и обезьяна, оставленные доктором в своей родной Африке, убегают обратно к доктору, таким образом не только подтверждая миф о превосходстве СССР над другими странами и континентами, но и устанавливая связь между раем - домом Айболита, и раем - африканским заповедником... Африканский потерянный рай обретается в родной “сумрачной России”» [Кувшинов 2016, 204]. Такое восприятие Африки вполне соответствует песне М.В. Исаковского «Летят перелетные птицы»: «А я остаюся с тобою, / Родная навеки страна! / Не нужен мне берег турецкий, / И Африка мне не нужна» [Исаковский 1968, 177]. Африка представляется русскому языковому сознанию чужим и во многом чуждым пространством, которое отличается от родной России коренным образом.

О таком месте Африки в русской лингвокультуре говорят и данные, связанные с анализом отечественной фразеологии. Так, топоним «Африка» входит в состав жаргонной шутливой поговорки «... ив Африке ...», используемой, когда хотят сказать «об устойчивых, неизменных качествах, свойствах, достоинствах кого-чего-л.» [Елистратов 2000, 174]. Согласно логике этой поговорки, которая строится по модели «X (личное местоимение 3-го лица) и в Африке X» («Дети (они) и в Африке дети»), в Африке все не так, как в обычном мире, и если что-то сохраняет свои свойства даже в Африке, то они поистине неизменны. Другие русские фразеологизмы, касающиеся африканской темы, связаны исключительно с Египтом: «египетская тьма», «египетский плен», «египетский труд», «египетские казни» и т.д. Многие из них, за исключением фразеологизма «египетский суд», связанного с представлениями древних египтян-язычников о посмертном суде, имеют библейское происхождение и относятся к египетскому плену евреев, которые были освобождены пророком Моисеем. Египетская тьма, которую Моисей наслал на египтян, особенно беспросветна, египетские плен и казни «жестокие, невыносимые» [Михельсон 1994, 280], а «египетский труд» особенно тяжек (данный фразеологизм, возможно, содержит намек как на тяжкий труд евреев в египетском плену, так и на изнурительное сооружение гигантских пирамид). Пространство Африки ассоциируется в отечественной фразеологии с особенной интенсивностью негативных переживаний.

Таким образом, как в произведениях русской литературы, так и во фразеологии получили отражение представления об Африке как о месте, где человека ожидают сильные и не всегда приятные ощущения. Русская литература создает представление об Африке как о загадочном крае, где

с особенной остротой ощущается и присутствие Бога, когда-то, в древности, разместившего здесь Эдем - земной рай, и опасность, которая почти всегда угрожает человеку, прибывшему в край хищных зверей и дикарей. Герой русских текстов никогда не мечтает поселиться в Африке и, пребывая в ее пределах, испытывает смешанные чувства восхищения, страха и тоски.

Интересным представляется сопоставить этот образ с образом Африки, характерным для современной отечественной лингвокультуры. Чтобы исследовать свойственное нашим современникам восприятие данного локуса, мы провели анкетирование молодых носителей русского языка, в котором на протяжении октября 2022 г. приняли участие 294 студента различных направлений и профилей подготовки Липецкого государственного педагогического университета имени П.П. Семенова-Тян-Шанского и Липецкого филиала Российской академии народного хозяйства и государственной службы при Президенте Российской Федерации. Так, респонденты должны были назвать слова, которые возникают в их сознании при упоминании топонима «Африка». Наиболее частотной оказалась реакция «жара» (133 раза) - помимо этого, в ряде анкет респонденты привели реакцию «жарко» (15 раз). Второе место заняла реакция «пустыня» (109 раз). В ассоциативное поле, связанное с Африкой, входит слово «бедность» (50 раз). Наконец, достаточно часто встречалась реакция «песок» (47 раз). Частотными были и ассоциации, связанные с экзотическими животными: «жираф» (68 раз), «слон» (42 раза), «лев» (27 раз), «крокодил» (12 раз), «носорог» (4 раза). С животным миром Африки были связаны и одиночные ассоциации «антилопа», «бегемот», «верблюд», «зебра», «обезьяны», «тараканы». Африка предстает в современной русской лингвокультуре как засушливое, пустынное, покрытое песком место, населенное экзотическими животными, прежде всего жирафами. Интересно, что среди ассоциаций отсутствовали связанные с опасными для человека мухой цеце и змеями. Среди частотных «растительных» ассоциаций можно отметить упоминания «бананов» (58 раз), «пальм» (40 раз), «баобабов» (12 раз), «кокосов» (8 раз), а также «кактусов» (9 раз), «эвкалиптов» (2 раза). Интересно, что кактусы, представляющие собой растения, завезенные в Африку из Америки, воспринимаются некоторыми носителями русского языка как растения, вполне свойственные этому континенту. Респонденты, в ответах которых встречалась эта реакция, неизменно указывали ассоциации, связанные с «пустыней» или «песком». По-видимому в их сознании африканская пустыня непременно может похвастаться кактусами, которые высятся среди бескрайних песчаных просторов.

Уде Фрайдэй Эменка утверждает, что к наиболее частотным ассоциациям с топонимом «Африка» в 2008 г. относилась реакция «темнокожие / чернокожие / негры». Однако в подвергнутых нами анализу анкетах данные ассоциации были далеко не самыми частотными: слово «негры» встретилось нам всего 9 раз, слово «чернокожие» - 2 раза. Это опровергает данные «Русского ассоциативного словаря», согласно которому ре- акция «негры» на стимул «Африка» является одной из наиболее частотных, наравне с реакцией «жара» [Русский ассоциативный словарь 2002, 41]. Следует отметить, что слова «Африка» и «жара» в русском языковом сознании могут рассматриваться как синонимы, о чем свидетельствуют данные лексикографических источников: например, в «Словаре русского арго» В.С. Елистратова слово «Африка», перешедшее из имен собственных в нарицательные, имеет значение «жаркое место, жара, зной, духота» [Елистратов 2000, 21]. По-видимому, в языковом сознании студентов липецких вузов Африка предстает как место, населенное скорее экзотическими животными, чем людьми, отличающимися от европейцев цветом кожи. В 53 анкетах встретилась реакция «пирамиды», доказывающая, что для многих современных молодых людей Африка связана, прежде всего, с Египтом. Это подтверждает и анализ ответов на вопрос: «Какие географические объекты Африки Вам известны?». Практически в каждой анкете в ответе на этот вопрос встречаются топонимы «Египет», «Нил» и «Каир». Среди наиболее известных студентам топонимов можно также выделить «Лимпопо», «Килиманджаро», «Конго», «Мадагаскар», «Сахару», «Чад». На вопрос, в какой стране Африки респондент хотел бы побывать, большинство ответило: «В Египте». В современной русской лингвокультуре образ Африки в наибольшей степени связан именно с этой страной, о которой большинство носителей культуры узнает из школьных учебников.

Можно отметить, что на вопрос, приходилось ли респондентам читать об Африке, большинство респондентов ответили отрицательно. Как выяснилось, те, кто читал об Африке, в основном, знакомились только с содержанием энциклопедий и школьных учебников. Немногие читали произведения зарубежных авторов: Ж. Верна, Э. Хемингуэя, Дж. Конрада. Ни один респондент не назвал сказок К.И. Чуковского, хотя, судя по наличию в ответах ряда респондентов ассоциаций, связанных с доктором Айболитом, и даже цитирования сказки «Бармалей», многие знакомы с этими произведениями. Стихотворения И.А. Бунина или Н.С. Гумилева также не были упомянуты ни разу. Однако озеро Чад и жираф - образы из знаменитого стихотворения «Жираф» Н.С. Гумилева - несомненно, присутствуют в отечественной лингвокультуре, что показывает анализ анкет. Как справедливо отмечает Уде Фрайдэй Эменка, формирование образа Африки у русского человека осуществляется, в основном, «в школе в процессе изучения различных предметов школьной программы» [Уде Фрайдэй Эменка 2008, 3]. Русская литература, по-видимому, вносит свою лепту в формирование в русском языковом сознании устойчивого образа Африки как жаркого и опасного пространства, однако следует подчеркнуть, что ни один респондент не упомянул ни одного произведения отечественного писателя об Африке. Знакомство, прежде всего, с текстами школьных учебников по географии и биологии и энциклопедий объясняет тот факт, что большинство ассоциаций с Африкой носит чисто географический характер (как правило, респонденты вспоминают климат Африки, ее рельеф, ее флору и фауну).

Кроме того, респондентам было предложено подобрать к слову «Африка» три определения. Наиболее частотными вариантами предложенных определений оказались «жаркая» (37 раз), «засушливая» (24 раза), «бедная» (13 раз). Анализ ответов на этот вопрос подтверждает, что Африка представляется русскому человеку некомфортной территорией. Интересно отметить, что в отдельных анкетах встречались цветовые определения Африки: «желтая», «черная» и «яркая». Ни один респондент, подбирая подобные определения, не дал ответ «зеленая», несмотря на то, что среди реакций на стимул «Африка» наблюдалось достаточно много названий экзотических растений.

Определение «африканский» респонденты сочетали, как правило, с названиями животных. Так, им было предложено составить три словосочетания со словом «африканский». В большинстве анкет были предложены словосочетания «африканский слон» (58 раз) и «африканский лев» (24 раза). Встречались и одиночные словосочетания «африканский ежик», «африканские пингвины», «африканский скорпион», «африканский верблюд», «африканская зебра», «африканский бегемот», «африканский паук». Достаточно часто это определение предлагали сочетать со словами «климат» (24 раза) и «пустыня» (16 раз). Эти ответы подтверждают, что Африка в русской лингвокультуре - экзотическое пространство со сложным засушливым климатом, населенное многочисленными дикими животными. Предложенные словосочетания были, помимо этого, связаны с государственным устройством стран Африки («африканский король»), с продуктами («кофе», «мармелад», «огурец», «суп», «фрукт»), с культурой («барабаны», «косички», «танец»). Однако эти ответы не носят системного характера и свидетельствуют скорее об отрывочных знаниях современной молодежи о жизни в Африке.

На вопрос, счастливо ли живет население Африки, было дано примерно одинаковое количество ответов «да» и «нет». Некоторые респонденты писали, что затрудняются ответить на этот вопрос, поскольку никогда не были в Африке или не могут судить о степени счастья людей, которые всю жизнь провели на другом континенте. Эти ответы вновь продемонстрировали невысокий уровень знаний о жизни в Африке, представляющейся современным молодым носителям языка далеким и чужим континентом, о котором трудно выносить какие-либо суждения.

Помимо этого, респондентам было предложено составить с топонимом «Африка» предложение. Не все справились с этим заданием. Тем не менее, можно отметить наличие многочисленных предложений, авторы которых высказывали пожелание посетить Африку. Однако мечты жить в Африке постоянно ни один из респондентов не высказал. Некоторые ответы содержали цитаты из произведений К.И. Чуковского для детей, несомненно, с детства знакомых русских читателям, например, «Не ходите, дети, в Африку гулять».

Можно отметить, что на вопрос о связях между Африкой и Россией, многие респонденты отвечали, упоминая А.С. Пушкина, работу советских инженеров над строительством каналов в Африке, а также современную дружественную политику нашего государства по отношению к африканским странам. Однако большая часть респондентов заявила, что не осведомлена об этих связях.

Таким образом, Африка остается в современной русской лингвокуль-туре континентом, который воспринимается как очень далекий и по всем возможным признакам отличающийся от России. Такие представления об Африке соответствуют образам, которые создавались в русской классической литературе. Однако можно утверждать, что большинство современных молодых носителей лингвокультуры, к сожалению, не проявляет к посвященным Африке текстам глубокого интереса. Тем не менее, нельзя не согласиться с тем, что «в русском языковом сознании расистские и шовинистические взгляды практически не отразились» [Уде Фрайдэй Эменка 2008, 14]. Проблемы населения Африки (бедность, засушливый климат и т.д.) явно вызывают у большинства русских людей искреннее сочувствие, причем респонденты, несмотря на осведомленность об этих проблемах, продемонстрировали философский подход к анализу уровня счастья африканского населения, отметив, что живущие на этом континенте люди, могут быть счастливы, поскольку Африка - их родина. Эта позиция обнаруживает сходство с высказанным много веков назад Афанасием Никитиным мнением, что «народ везде добр» [цит. по: Богданов 2014, 7]. Русская лингвокультура по-прежнему демонстрирует такой уровень уважительного отношения к ближнему, пусть даже живущему в далекой и не до конца понятной стране, и «ощущения исконного, природного равенства всех людей, независимо от их происхождения и веры, взглядов и убеждений» [Богданов 2014, 7], до которого, как справедливо утверждает отечественный историк А.П. Богданов, далеко остальным народам.