Образ эмигранта в творчестве Ирен Немировски и проблема национальной самоидентификации

Эти слова баснописца, впервые прозвучавшие в 6 веке до нашей эры, и в 21 веке нашей эры не утратили своей актуальности. Действительно, проблема отчужденности человека, решившего сменить место своего проживания, от общества, как покинутого им, так и принявшего его, относится к категории так называемых «вечных тем». Образ переселенца, пытающегося адаптироваться в чужих землях, не раз появлялся на страницах произведений самых разных авторов. Раскрытие этого образа может осуществляться двумя путями: через изображение конфликта между человеком и природой, как, например, в многочисленных робинзонадах, или через показ противостояния человека и окружающего его общества. В первом случае читатель сопереживает персонажу, который преодолевает трудности и, зачастую, подчиняет себе природу. То есть для героя, ведущего борьбу со стихийными явлениями и естественными процессами, проходящими без участия человека, есть благоприятный выход из положения. В ситуации, когда человеку приходится противостоять обществу, изначально заложена безысходность: он либо найдет путь ассимиляции, но при этом неминуемой окажется потеря некой самобытности, уникальности, которая является частью его личности, либо останется одинок.

Трагизм эмигрантского положения широко представлен в творчестве писателей первой волны русской эмиграции. Эта тема была для

Людей, покидающих свое отечество для чужих краев, на чужбине не уважают, а на родине чуждаются…

Эзоп них чрезвычайно актуальна, поскольку сами они были выходцами из страны, в которую не могли вернуться, и были вынуждены искать пути ассимиляции. Отметим, что большинство представителей первой волны хотели сохранить традиции и идеалы, привитые им в детстве. При всем желании преодолеть дискомфорт, возникавший при взаимодействии с некоторыми членами нового общества, многие из них были настроены против ассимиляции, поскольку видели в ней угрозу. Ведь в случае полной ассимиляции эмигранты перестали бы чувствовать себя частью народа, к которому восходят их корни, утратили бы нить, связывающую их с родиной.

Ирен Немировски принадлежала к числу немногих русских эмигрантов, вплотную приблизившихся к тому, чтобы полностью влиться в новое общество. Будущая французская писательница родилась в еврейской семье на территории Российской империи. Она с раннего детства свободно владела французским языком. М.Рубинс отмечает: «…французский даже стал домашним языком в семье Немировских»1. Следует упомянуть, что обеспеченные родители доверили воспитание дочери гувернантке-француженке, кроме того, будущая писательница с четырехлетнего возраста и до начала революции ежегодно проводила несколько месяцев на курортах Франции. Ирен была не понаслышке знакома с культурой этой страны. Она предпочитала французский язык другим, как для устного, так и для письменного выра-

Балабан Алина Ивановна, аспирант кафедры истории зарубежных литератур.

жения, пользовалась им и при общении с близкими, и в любых иных коммуникативных си-туациях2.

Подчеркнем, что писательница считала себя членом французского общества, она создавала свои произведения, прежде всего, во имя Франции и для французского народа. В письме 1939 г. Немировски говорит, что и в иностранных печатных изданиях, и на радио она всегда старалась вызвать у публики любовь к этой стране3. Ж.-Ж.Бернар утверждал, что романистке «удалось вписать в золотую книгу французского языка страницы, обогатившие эту кни-гу»4. Неудивительно, что в памяти будущих поколений она осталась именно французской писательницей. Обратим внимание на то, что исследованием творчества Немировски занимаются в основном западные ученые, ориентированные на изучение наследия французских авторов. Широко известна биография «Жизнь Ирен Немировски», написанная французским тандемом О.Филиппона и П.Лиенхарда5. Еще одна биография писательницы принадлежит перу американского ученого Дж. Вайса: впервые книга вышла в 2005 г. на французском языке6, вскоре появилась и ее англоязычная версия7. Ж.Лафон-Галили в работе «Ирен Не-мировски: двусмысленный иудаизм» много места уделяет изучению произведений Немировски в аспекте ее отношения к еврейской среде8. В статье французский исследователь П.Ренар «Ирен Немировски, романистка перед лицом трагедии» рассматривает творческую судьбу писательницы9. Произведения Немировски выдержали уже множество изданий на европейских языках. Среди рецензий к переизданиям автора на оригинальном языке можно назвать статью С.Арно, рассказывающую о творческой истории «Жар крови»10, этот же роман вызвал интерес у французского исследователя Д.Пе- ра11. В связи с выходом сборника романов писательницы в английском переводе Дж.М.Кут-зее была написана статья «Ирен Немировски: Собаки и волки»12. К работам романистки проявили интерес и итальянские исследователи, из их числа можно выделить Т.М.Луссоне13. Известно, что русскоязычные издания произведений Немировски сопровождены статьями европейских исследователей. Так, к изданию романа «Французская сюита» предисловием служит очерк о жизни Немировски, созданный французской писательницей М.Анисимов14. Сборник, включающий романы «Бал» и «Жар крови», предваряет статья М.Рубинс «Парадоксы литературной судьбы»15. Огромный интерес представляет и другая статья М.Рубинс «Ирэн Немировски. Стратегии интеграции»16. Невнимание со стороны российских ученых к творчеству Немировски особенно заметно в сравнении с количеством вышеупомянутых зарубежных исследований. Из отечественных научных работ можно назвать статью Т.С.Таймановой, в которой исследуется роман «Давид Гольдер», принесший писательнице успех17. Также стоит упомянуть публикации «Ромен Гари, Ирен Не-мировски и Анри Труайя: французские писатели русского происхождения»18 и «"Французская сюита" Ирен Немировски: роман о второй мировой войне»19 автора данной статьи.

Отметим, что никто из исследователей не ставит под сомнение, что писательница успешно интегрировалась в современное ей французское общество. Однако юридического подтверждения этому романистке получить не удалось, хотя она много раз подавала прошение. Во Франции Ирен была «апатридом», она имела нансенов-ский паспорт, документ, позволявший проживать в стране получения. Лишь дочери Неми-ровски получили французские паспорта, так как были рождены в этой стране. Когда немцы оккупировали Францию, писательница и ее муж оказались по законам того времени иностранцами еврейского происхождения. 13 июля 1942 г. романистка была арестована и отправлена в Освенцим, где погибла 19 августа того же года.

Может показаться, что Немировски столкнулась с проблемой отчуждения от общества в предвоенные годы. Это мнение подкрепляет стремление биографов акцентировать внимание на факте, что семья писательницы сразу после прибытия в Париж легко влилась в светское общество и начала вести роскошный образ жизни. Отцу писательницы удалось сохранить часть своего состояния после революции, и, перебравшись в Париж, опытный банкир удачно распорядился капиталом. Членам семьи не пришлось менять своих привычек и, тем более, искать новые источники дохода. Дж.Вайс пишет, что положение Немировских не было похоже ни на ситуацию, характерную для евреев, переехавших во Францию, ни на обстоятельства, с которыми столкнулись на новом месте белые эмигранты20. Тем не менее, обратившись к творчеству Немировски, мы увидим, что отчуждение от французского общества она ощущала не только накануне оккупации.

В новелле «Гениальный мальчик» (1927 г.), писательница рассказывает трагическую историю мальчика по имени Исмаэль Барух, который, по сути, является эмигрантом. Этого поэтически одаренного ребенка увезли из одесского квартала, где он родился, вырвали из почвы, которая питала его воображение. Вдали от родины мальчик потерял свой талант и, как следствие, лишился расположения приютившего его общества. Ему пришлось вернуться домой, но Исмаэль и там оказался не нужен, он стал для сородичей чужаком, что, в итоге, привело героя к самоубийству. Очевидно, что уже в 1920-х гг. Немировски понимала безысходность положения эмигранта.

В романе «Давид Гольдер» (1929 г.), принесшем автору славу и признание публики, перед читателем также предстает образ эмигранта. Еврей Давид Гольдер, будучи еще молодым человеком, покинул родную Одессу и переехал в Париж, где преуспел в бизнесе. Действительно, при всем нежелании предпринимать попытки к ассимиляции во французском обществе (герой, в отличие от жены, не изменил свое имя), Гольдер утратил свои корни. Он стал международным финансистом, и эта социальная роль затмила его национальное самосознание. Вероятно, утрата жизненных ориентиров, представлений о смысле человеческого бытия, тесно связанная с потерей национальной идентичности, и повлекла за собой трагедию Давида Гольдера, эмигранта, мучавшегося осознанием бесполезности своей жизни и умершего в одиночестве.

В повести «Няня» (1931 г.) рассказана история простой русской женщины, няни Татьяны Ивановны, вырастившей несколько поколений господ Кариных. После революции Татьяне Ивановне пришлось эмигрировать вслед за Ка-риными, но, попав в Париж, она не смогла приспособиться к новым условиям: слишком велика была ее связь с родными местами, природой и жизненным укладом дореволюционной России. Как и в двух произведениях, о которых речь шла выше, героиня погибла.

Мы видим, что от этих героев эмигрантов-жертв обстоятельств радикально отличается тот образ, который Немировски рисует в книге «Властитель душ» (1939 г.). Первая часть повести описывает путь, ведущий к моральному падению эмигранта Дарио Асфара. Во второй части предстает уже обеспеченный шарлатан, методы которого опасны для его пациентов. В начале произведения описывается достойный человек, доктор Асфар, очень заботливый по отношению к жене Кларе и новорожденному сыну. Его жизнь омрачает лишь то, что окружающие французы видят в нем «метека», из-за азиатской внешности он кажется коренному населению не достойным доверия. Вследствие этого страдает его медицинская практика, а между тем Дарио является квалифицированным специалистом. С его помощью выздоравливает больной туберкулезом юноша. Богач Филипп Вардес излечился от воспаления легких также благодаря Асфару. Доктор стыдится своего происхождения и акцента, завидует коренным французам, причем значение для него имеют не только внешние атрибуты их жизни, но и внутренние качества, которые, как он думает, присущи европейцам: «Богатые благополучные французы! Вы презираете меня, а я тянусь к вам, потому что вы образованны, хорошо воспитаны, нравственны…»21. Дарио благоговеет перед женой Вардеса, Сильви, так как она, по

Weiss J. Irene Nemirovsky. Biographie, - Paris: Editions du Felin, 2005. - P.32.

Невозможность полной ассимиляции и предвзятость французского общества по отношению к иноземцам становятся основными мотивами в рассказе «Родство» (1937 г.) и в романе «Собаки и волки» (1940 г.). Эти произведения подробно проанализированы М.Рубинс22, поэтому мы не будем останавливаться на них.