Образ секты «Семья» Чарльза Мэнсона в современном медийном дискурсе

Феномен Новых Религиозных Движений (далее — НРД) всегда привлекал к себе исследователей разных направлений, как теологического конфессионального, так и светского нерелигиозного. Закрытые религиозные группы, основанные независимыми харизматическими лидерами, влекущих к себе благодаря личной харизме новых последователей и учеников, сплочённых между собой против окружающего мира на основе личного визионерского обращения, во все времена вызывали неподдельный интерес как специалистов по истории и вероучительным доктринам НРД, так и рядовых простых обывателей. Этот интерес подогревался СМИ и деятелями кино и телеиндустрии. Желание проникнуть «под покров священной тайны» носителей альтернативной традиционным христианским конфессиям религиозной картины миры побуждало деятелей кинематографической культуры к созданию всё новых и новых продуктов кино и телеиндустрии — фильмов и сериалов, в которых причудливым образом перемешивались документальная правда, с одной стороны, и художественный вымысел сценаристов и режиссёров, с другой. Одной из самых скандальных фигур НРД XX в., к образу которого неоднократно обращались в своих произведениях деятели киноиндустрии, стал основатель секты «Семья» Чарльз Мэнсон.

НРД в кино и телеиндустрии. Теоретические направления и разработки в постсоветской России

Прежде чем перейти к кинематографическому воплощению и анализу образа Чарльза Мэнсона в современном медийном дискурсе, необходимо хотя бы коротко рассмотреть отношение к другим НРД в кино и телеиндустрии.

На сегодняшний момент существует целый ряд работ, анализирующих образ различных религиозных культур и их представителей на телеэкране как в России, так и за границей. Если мы посмотрим работы зарубежных исследователей, то нашему вниманию предстанет целая россыпь статей, в которых изучаются и анализируются религиозные элементы в голливудских блокбастерах1, кинолентах индийского Болливуда2 и даже в корейском кинематографе3.

Что касается работ отечественных исследователей, то тут все выглядит гораздо скромнее. Наблюдаются две тенденции.

Первое направление исследований ориентировано на советское прошлое России и анализирует т. н. «феномен антирелигиозной фильмы» в СССР. В этих исследованиях речь идет об уникальном феномене советского кинематографа — антирелигиозном фильме 1920–1930-х гг., являющемся в то время частью «культурной революции» и эффективным инструментом борьбы молодого советского государства как с официальной Церковью, так и с сектами (как проявлением бытовой народной религиозности). Цель «антирелигиозной фильмы» — не только убедить зрителя в исторической неизбежности свершившейся революции и победе мирового социализма, но и уничтожить само основание какого бы то ни было религиозного сознания в советском обществе. Как отмечал глава «Совкино» И. П. Трайкин, «антирелигиозная пропаганда, ограничивающаяся показом традиционного попика — пьяненького, отплясывающего и гоняющегося в пьяном виде за девками, — ничего не дала и дать не может, поскольку уж и крестьянин понимает, что и попу свой ственны человеческие слабости. Нам нужно бить в самую основу: не столько по клиру, сколько по самой религии. Тут одними лобными ударами не обойдешься — нужны удары манёвренные, обходные»4. Данная идеологическая установка получила мощное развитие и производственную базу, и уже к 1930 г. в СССР было выпущено где-то около трех десятков фильмов антирелигиозного содержания («Иуда», «Праздник святого Йоргена», «Опиум», «О купце, нынче братце во Христе», «Разбитые боги» и др.)5.

Самым ярким примером «антирелигиозной фильмы», напрямую связанным с темой сект в кино, стала полнометражная картина «Сектанты», снятая режиссером В. В. Королевичем6 в 1930 г. Среди сект в этой киноленте упоминаются «Прыгуны», «Духоборы», «Новоизраиль», «Скопцы», «Федоровцы», «Летуны» и др. Главная идея кинокартины заключалась в том, чтобы направить зрителя на мысль: истинное лицо сектантов, скрывающееся под маской внешнего трудолюбия и благочестия — это лицо аполитичного врага, чуждого новому строю и крайне враждебного советской власти. В обличительной манере преподносились бытовые сюжеты из жизни сектантов: вербовка обычных сельчан в секту «Федоровцев», их обряды и молитвенные шествия, ожидание адептов секты конца света в Петров день, лечение знахарками детей, свадьба в секте «Духоборов» и т. д. «Правильному» принятию зрителем образов и смыслов картины способствовали определенные кинематографические приемы. Так, «в фильме представлен широкий методологический спектр, разрабатывавшийся в советском кинематографе того времени: метод “реконструкции” событий, сочетание приемов игрового и документального кино, а также — конструирование заданных смыслов на соединение визуальных образов и текстовых надписей. В частности, использование в фильме “Сектанты” броских титров лозунгов (“Страх создал богов”, “Товарищи, помните завет Ильича”, … “До тех пор, пока массы сами не научатся”, “Объединено”, “Планомерно”, “Сознательно”, “Бороться против капитализма во всех его формах”) целенаправленно подчёркивало господствующее в то время представление о том, что любая религия тесно связана с интересами определенных групп и классов. Тем самым создавалась прямая связь между религиозной организацией сектантов и “гнилым империализмом”»7.

Говоря об исследованиях второго направления, необходимо отметить, что оно, в отличие от первого, было ориентировано на описание картины религиозного поля современности, и соответственно, более актуально. Поначалу (с 1990-х гг. до примерно 2005 г.) работы исследователей религии в сфере медийного дискурса в основном были сфокусированы на традиционной для России православной традиции8. Что же касается НРД, то они, как справедливо отмечают Н. В. Шангин и М. В. Масловский, «упоминаются в этих работах лишь для сравнения»9. До недавнего времени данная тенденция была вполне стабильна, однако постепенно стали появляться новые авторы и новые работы, из которых можно выделить исследование О. А. Сучковой. Данная статья посвящена анализу символического образа Мирового древа в духе движения Нью Эйдж10 на примере разбора кинокартин «Фонтан» (режиссер Даррен Аронофски, 2006 г.), «Дерево жизни» (режиссер Терренс Малик, 2010 г.) и «Тысяча слов» (режиссер Брайан Роббинс, 2012 г.). Отмечая растущий интерес современной науки к проблеме адаптивности архетипических понятий и образов в современном социокультурном пространстве, автор статьи последовательно сравнивает указанные выше продукты кинематографической индустрии и находит в них, несмотря на внешнее различие, внутреннее типологическое сходство. Так, например, разбирая фильм «Тысяча слов», О. А. Сучкова отмечает: «сами идеи, воплощенные в фильме, соответствуют духу, упомянутому в фильме религиозному движению Нью Эйдж и его синкретизму различных учений, в том числе смешению индуистско-буддийского мировосприятия, а также элементов гештальт-т ерапии в западной психологии»11. Анализируя «Дерево жизни», исследователь отмечает: «идеи в “Древе жизни”” раскрываются через дуалистическую концепцию мира, опираясь на библейский сюжет12. Данные идеи также «во многом формировались под влиянием движения Нью Эйдж, которому свой ственно смешение эзотерических и философско- религиозных идей Востока и Запада. Однако, на наш взгляд, “Дерево жизни” в большей степени ориентирован на западного зрителя, с детства знакомого с христианской культурой»13. Отдельно О. А. Сучкова выделяет фильм «Фонтан», в котором, помимо указанного образа Мирового древа, находит «массу других религиозно- философских символов… например, символ круга, который здесь воплощается через различные предметы (годовые кольца, обручальное кольцо, дерево, находящееся в шаре) и который означает цикличность времени и смену перерождений (восточная религиозная философия)»14 и т. д. Помимо трудов О. А. Сучковой15, существуют и другие работы16. Определенным вкладом в это направление исследований является настоящая статья.

Чарльз Мэнсон и секта «Семья». Краткая историческая справка

Господь наш Иисус Христос в Евангелии от Матфея предупреждал своих учеников и последователей: «берегитесь, чтобы кто не прельстил вас, ибо многие придут под именем Моим, и будут говорить: “Я Христос”, и многих прельстят» (Мф 24: 4–5). Одним из таких обольстителей стал Чарльз Мэнсон.

Чарльз Миллз Мэнсон (фамилия при рождении Мэддокс) (1934–2017) — американский серийный убийца, преступник, создатель и духовный гуру общины, которая называла себя «Семьёй» и объединяла в себе мировоззрение хиппи с христианством и элементами саентологии17. Сам Мэнсон постоянно подчеркивал собственный статус нового мессии, и хотя никогда прямо себя Христом не называл, но часто весьма прозрачно на это намекал, говоря, например: «вот уже две тысячи лет за ваши грехи страдаю». Он также любил намекать на «скрытый смысл» в своей фамилии Man son («сын человеческий»), а под воздействием наркотиков часто стоял в позе распятого человека. Члены его группы при этом становились как бы новыми апостолами и новыми первыми христианами. Члены «Семьи» утверждали, что неоднократно видели сотворенные им чудеса, такие как воскрешение мертвой птицы и прыжки на невозможную для обычного человека высоту18.

По официальной версии прокуратуры США, «Семья» являлась «деструктивной сектой»19, члены которой в 1969 г., подчиняясь прямым указаниям Мэнсона, совершили ряд жестоких убийств, в том числе убили беременную актрису Шэрон Тейт, жену режиссера Романа Полански, а также четырех её друзей.

Это кровавое убийство было совершено 8 августа 1969 г. Четверо членов «Семьи» ворвались в дом по адресу Сьело-драйв, 10050 в Лос- Анджелесе. Прямой приказ Мэнсона в какой-то форме был отдан только Тексу Уотсону, остальным — Сьюзан Аткинс, Патрише Кренуинкел и Линде Касабиан — было приказано делать то, что скажет Уотсон. Согласно материалам дела, он и убил Шэрон Тэйт, ранив её 16 раз. Позднее Уотсон писал, что перед тем, как её убили, Шэрон умоляла продлить ей жизнь хотя бы до родов, и предлагала себя в качестве заложницы в попытке спасти своего ребёнка; когда же убийца начал наносить ей колотые раны, Шэрон кричала: «мама… мама!»20

Любопытная деталь: благодаря материалам судебного дела известно, что, когда четверо членов «Семьи» собирались на место будущего преступления, Мэнсон, имевший, по мнению ряда современных исследователей, прямые связи с сатанизмом и другими НРД21, велел своим последовательницам

«оставить знак… что-то колдовское»22. Используя полотенце, ранее связывающее руки одной из жертв, Аткинс на входной двери написала «pig»23 кровью Шэрон Тейт24.

Другой любопытный момент: когда одна из жертв Уотсона, Вой тек Фри-ковски, попытался спросить его, кто он такой и что он делает в чужом доме, Текс ударил спрашивающего ногой, ответив: «я дьявол, и я выполняю дьявольскую работу»25.

Вопреки вышеперечисленным деталям убийств, совершенных членами секты «Семья», данное преступление не было классифицировано прокуратурой США как «ритуальное убийство»26. С этим не согласны некоторые современные сектоведы и антикультисты, например А. Л. Дворкин, отмечавший: «главарь изуверской секты Чарльз Мэнсон посылал своих адептов совершать ритуальные убийства, утверждая, что всё, творимое им, соответствует закону кармы»27.

Несмотря на то, что самого Мэнсона не было в момент убийства на месте преступления, он оказался на скамье подсудимых, и его вина была дока-зана28. Он получил высшую меру наказания — был приговорен к смертной казни, впоследствии заменённой на пожизненное заключение. Как отмечал профессор права Хадар Авирам, «когда Мэнсона и его последователей приговорили к смертной казни, в Калифорнии не было пожизненного заключения без права досрочного освобождения»29. Тем не менее, несмотря на эти юридические тонкости, ни Мэнсон, ни остальные его подельники30 не смогли воспользоваться данными особенностями американской судебной системы и умерли в заключении в тюрьме.

Чарльз Мэнсон и секта «Семья»

в американской поп и кинокультуре XX в.

Убийства, совершенные Мэнсоном и его последователями, вызвали в американском социуме неоднозначную реакцию. Общество разделилось на две части. Большинство, конечно же, осудило действия убийцы, а его «Семья» стала ассоциироваться у американского обывателя с чем-то страшным и непонятным. Однако были и те, кто попытался представить лидера секты жертвой американской правовой системы, не вменяя Мэнсону его преступлений. В одном из американских издательств даже готовился номер, который должен был выйти в свет с сенсационным заголовком «Мэнсон невиновен!» По крайней мере, на этом настаивали главный редактор Ян Веннер и корреспондент Дэвид Далтон, который брал у Мэнсона интервью и оставил любопытное описание его внешности: «у него длинные волосы, борода и чистый безмятежный взгляд. Любой, кто выглядит также, никогда бы не смог совершить те ужасные вещи, о которых все говорят»31.

В конце концов издательство побоялось излишней провокативности и пошло на компромисс — скандальный заголовок был изменён, но добавилось предисловие, в котором допускалось, что Мэнсона могли подставить и невинно оболгать.

Несколько позже прозвучало сенсационное заявление лидера группы «Битлз» Джона Леннона, сделанное в интервью журналу Playboy. Музыкант не только не осудил действия убийцы, но даже ему посочувствовал, добавив, что верит в искреннее раскаяние подсудимого: «я не знаю, как относиться к произошедшему. Это ужасно, но он дитя государства, которое его возрастило. Сейчас он сломлен… он дрожит… поэтому я думаю, что он правда раскаивается в содеянном»32.

Скандальные слова лидера знаменитой ливерпульской четверки сняли вето на обсуждение Мэнсона в медийной сфере, — он все чаще стал представляться своими сторонниками как мученик, которого выбрали политики в качестве показательного примера тлетворного воздействия культуры хиппи, распространявшейся в противовес вой не во Вьетнаме и американским милитаристическим настроениям.

Вероятно, для того чтобы подобные суждения не получили широкого распространения в американском социуме, вскоре появились фильмы, в которых Мэнсон предстает как серийный убийца, психопат и маньяк. Всего через восемь месяцев после бойни в особняке Тейт и Полански, на экраны вышел фильм ужасов режиссера Дэвида Дерстона «Я пью твою кровь». Через некоторое время появились «Ужас на пляже», «Мастер смерти» и другие фильмы подобного рода.

Всех их объединяло одно — битва добрых и законопослушных американских граждан со злыми хиппи- сатанистами-наркоманами, во главе которых всегда стоял мэнсоноподобный лидер с психологическими отклонениями.

Параллельно с выходом фильмов на экраны шел судебный процесс. 29 марта 1971 г. Мэнсону был вынесен обвинительный приговор — девять пожизненных сроков. К этой дате его сторонники перевыпустили его музыкальный альбом33. В американском обществе началась настоящая «мэнсо-номания». Популярность лидера секты в среде маргиналов, хиппи, антимилитаристов, уличных музыкантов и авангардных художников дошла почти до уровня обожествления. За право издать музыкальную пластинку между собой боролись Warner Bros Records, Music Corporation of America и продюсер группы Beach Boys Деннис Уилсон. В 1973 г. вышел документальный фильм «Мэнсон», который серьезно конкурировал за право номинироваться на премию «Оскар». А уже в следующем, 1974 г., панк-группа Ramones начала гастролировать по миру с песней «Glad to see you go», в которой были следующие слова: «Улыбайся. Я буду смеяться, а ты получишь кровавую ванну. Именно в этот страстный момент я получу славу как у Чарльза Мэнсона»34. Другой музыкальный коллектив, Black Flag, назвал в честь Мэнсона свой концертный тур. Самый скандальный случай произошел во время выступления группы Guns`N Roses, когда ее солист Эксл Роуз вышел на сцену в футболке с портретом Мэнсона. Разразился скандал, музыкантам пришлось выплачивать материальную компенсацию за моральный ущерб сыну убитого «Семьёй» Вой цека Фриковски.

Мэнсон и его «Семья» оказали влияние на развитие американской киноиндустрии в стиле триллера на многие годы вперед. Акценты сменились кардинально. Во-первых, из замков и склепов действие кинокартин перенеслось в привычные для простого американского обывателя места: пригород, дачные посёлки, пустынные участки дорог, а маньяки мэнсоноподобного вида окончательно заменили готических зомби, вурдалаков, вампиров и прочую нечисть. Во-вторых, резонанс судебного разбирательства дела «Семьи» дал вторую жизнь т.н. «эксплуатационному кино» — малобюджетным и жанровым кино и телепроектам, которые возникали спонтанно и подстраивались под актуальные информационные поводы. Соответственно, Мэнсона можно назвать отцом «грайндхауса»35 и прочих фильмов категории B и Z, которые так полюбила американская зрительская аудитория с конца 1960-х — начала 1970-х гг.

Образ Чарльза Мэнсона и секты «Семья» в американской киноиндустрии в наши дни

Несмотря на то, что с момента убийств в Лос-Анжелесе, совершенных «Семьёй», прошло уже более 50-ти лет, интерес к Мэнсону и его «детищу» не утихает и поныне. Так, в 2015 г. кинокритик Карина Лонгворт посвятила маньяку эпизод своего подкаста You Must Remember This. То же самое сделала писательница Аманда Ховард для разговорного шоу «Монстры, которые убивают: признания серийных убийц». Три выпуска пятого сезона посвящены «Семье». Всего за несколько недель они стали самыми рейтинговыми за всю историю подкаста Аманды.

Что касается киноиндустрии, то здесь наблюдается похожая картина. За все это время в фильмах роль Мэнсона исполнили множество артистов с разным творческим видением. Если говорить о сериалах, то лишь за последние несколько лет Мэнсона изображал, например Гетин Энтони в сериале «Водолей», где показано драматическое противостояние маньяка и агента ФБР Сэма Ходиака, сыгранного Дэвидом Духовны. События сериала происходят в 1967 г. в Лос-Анджелесе. Детектив Сэм Ходиак и офицер под прикрытием Брайан Шейф расследуют дело о пропавшей девушке-подростке Эмме Карн, дочери бывшей возлюбленной Ходиака Грейс Карн. Их поиски приводят к Чарльзу Мэнсону, который представлен зрителю как неуравновешенный, самовлюбленный нарцисс с повышенным либидо и зыбкой, подвижной психикой. Премьера сериала состоялась 28 мая 2015 г. на телеканале NBC.

Однако своего рода «канонический», как минимум на ближайшие годы, образ Чарльза Мэнсона на экране создал Дэвид Финчер в первом сезоне

«Охотника за разумом». Сериал рассказывает о двух спецагентах ФБР, которые пытаются понять мотивы поведения маньяков и серийных убийц. Сам Мэнсон появляется на экране лишь эпизодически, однако исполнивший его роль австралиец Дэймон Херриман настолько точно попал в образ, что вновь был востребован в этом амплуа Квентином Тарантино.

Говоря о художественных фильмах, следует отметить, что в 2019 г. только в российский прокат вышли две киноленты о роковых событиях 1969 г.: «Так сказал Чарли» (режиссер Мэри Херрон) и «Призрак Шэрон Тейт» (режиссер Дэниэл Фаррандонс). Эти работы, несмотря на определенный интерес к ним, были охарактеризованы критиками как картины с «мрачной, лишённой смысловой динамики гнетущей атмосферой повествования, неоправданной жесткостью сцен, скомканным сюжетом»36 и также отмечены низкими зрительскими оценками.

Самой же известной киноинтерпретацией событий 1969 г. стал фильм «Однажды в… Голливуде» (режиссер Квентин Тарантино, 2019 г.). Картина получила десять номинаций на «Оскар», в двух из которых одержала победу, а также пять номинаций на «Золотой глобус», в трех из которых стала лауреатом.

Как признался Квентин Тарантино в одном из своих публичных выступлений, идея фильма возникла не на пустом месте, — во многом она перекликается с преодолением его детских травм. Одной из причиной этих страхов были безнаказанные преступники, среди которых Тарантино вспоминает и Мэнсона: «Это был полицейский выпуск новостей, где говорилось: “Эти разыскиваемые преступники разгуливают по нашему городу, вы их видели?” Они показывали фотографию какого- нибудь преступника и описывали его ужасные преступления: “Он на свободе. Если вы его увидите, не пытайтесь его задержать. Позвоните местным властям”. Мне лет пять или шесть, и остаток ночи этот парень врывался в мой дом и убивал всю семью. Ничто не пугало меня больше, чем это или то, что я слышал в новостях. Незадолго до основания семьи Мэнсона по Лос- Анджелесу разгуливал серийный убийца, убивающий людей молотком. Этот парень внушал мне ужас!»37

Несмотря на то, что по утверждению Тарантино, он посвятил свой фильм золотой эпохе голливудского кинематографа и главным героем считает сам Голливуд38, сюжет картины тесно переплетается с реальной историей секты

Чарльза Мэнсона и убийством Шерон Тэйт, однако сознательно отходит от реальных событий и показывает их вымышленную, альтернативную версию, в которой дело оканчивается happy end-ом: Шерон Тейт остаётся в живых, а погибают напавшие на неё члены «Семьи», обезвреженные главными героями фильма — звездой вестернов Риком Далтоном и его дублером, каскадером Клиффом Бутом.

Тарантино рассказал в одном из своих интервью: «Я не задумывал фильм именно об этом убийстве. Из-за этой неописуемо страшной трагедии Шэрон Тейт как бы выпала из обоймы и осталась “замороженной во времени”. А ведь была подающей надежды молодой актрисой, и я хотел возродить память о ней. Роман Полански серьезно думал снять ее в главной роли в “Ребенке Розмари” и не сделал этого по чисто этическим причинам»39.

После успешной премьеры картины Квентин Тарантино выпустил художественный роман, представляющий собой расширенную новеллизацию одноимённого фильма. Действие романа также происходит в Голливуде в 1960-е гг. Главные герои те же — актёр Рик Далтон, решающий, как ему быть со своей кинокарьерой, и его друг каскадёр Клифф Бут, который, как и в фильме, несколько раз сталкивается с последователями Мэнсона. Однако книга существенно отличается от фильма по своему содержанию. Кульминационный момент картины, а именно схватка Рика и Клиффа с членами «Семьи», которые пришли убивать Шэрон Тейт, в романе только упоминается, да и то вскользь. Зато читатель больше узнаёт о прошлом главных героев, и больше всего места в повествовании занимают Роман Полански и… Чарльз Мэнсон! Любопытно, что Мэнсон в книге представлен не как серийный убийца, а скорее, как ищущий себя в творчестве бесшабашный любвеобильный рок-музыкант с замашками гуруизма, творчество которого, по его собственному мнению, отличается от других эсхатологическим аспектом и в конечном итоге должно спасти человечество. В одном из фрагментов книги персонаж Тарантино рассуждает об этом таким образом: «Он хотел славы не ради себя, а ради людей, которым его музыка так много даст. Но музыка была бы просто визитной карточкой Чарли, врученной им жителям планеты. Бог направлял бы Чарли, и он писал бы величайшие песни в истории, как Иисус Христос писал величайшие стихи. Не чтобы вешать платиновые альбомы в рамках у себя дома, как Деннис Уилсон. И не чтобы, как он, покупать спортивные тачки. Не чтобы оказаться на обложке “Кроудэдди”. Не чтобы его песня играла в фильме “Беспечный ездок”. Не чтобы прийти к Рил Дону Стилу и поучаствовать в безумных конкурсах на KHJ. Но чтобы спасти человечество»40.

Сразу же после публикации роман стал самой продаваемой книгой на Amazon41. По итогам первой же недели продаж он занял первое место в списке бестселлеров художественной литературы Ue New York Times42, что показывает, — данная тема актуальна и востребована не только зрителями, но и читателями.

Заключение

Таким образом, можно сделать вывод, что в современном медийном пространстве НРД уделяется достаточно большое внимание, динамика которого зависит от рецензий критиков и зрительских отзывов, а также от коммерческого успеха того или иного фильма. На примере фильма «Однажды в... Голливуде», а также нескольких других продуктов американской киноиндустрии можно обнаружить следующую тенденцию. В зависимости от жанра киноленты варьируются способы подачи материала, однако существует определённое внутреннее типологическое сходство, которое выражается в общей идейной направленности всех этих фильмов и сериалов, а именно, формирование негативного образа НРД в кинематографической культуре и его трансляция на широкую аудиторию современного общества.