Образное выражение во фразеологических единицах русского и китайского языков

Язык в соответствии с рассматриваемой концепцией есть универсальная форма концептуализации мира и рационализации человеческого опыта, выразитель и хранитель бессознательного стихийного знания о мире, историческая память о социально значимых событиях в человеческой жизни. «Язык ‒ зеркало культуры, отображающее лики культур и категории миропредставлений об окружающем мире и культуре этноса».

По мнению М.М. Маковского, существует «своеобразное кладбище метафор»: слово, когда-то бывшее метафорой, со временем может утратить свои метафорические свойства, потому что в ходе практической деятельности люди имеют дело не с непосредственно окружающим миром, а с его репрезентациями, с когнитивными картинами и моделями. «Представление мира этносам ‒ это результат его осмысления, интерпретации» через язык. Именно метафора является своеобразной «картиной мира», не совпадающей у носителей различных культур. «По своему происхождению каждая метафора является, в сущности, маленьким мифом» [4, с. 16].

По данным З.К. Сабитовой, язык «навязывает» носителю взгляд на мир, иными словами, миропонимание человека частично находится в плену у языковой картины мира. Поскольку носители разных языков видят мир сквозь призму национального сознания, то в каждом этносе формируется «свой» народный образ [8, с. 142].

Картина мира «не есть зеркальное отображение мира и не «открытое окно» в мир, а именно картина, т.е. интерпретация этносом образа мира, акт миропонимания… она зависима от призмы, через которую совершается мировидение» [5, с 33]. Роль такой призмы выполняет метафора, поскольку она способна обеспечить рассмотрение вновь познаваемого через уже осознанное и зафиксированное в виде значения языковой единицы – метафоры, обозначающей языковую объективную окружающую видение осознаваемого объекта реальности.

Образность большинства соматических фразеологических единиц определяется характером физиологических функций частей тела и органов, называемых стержневым компонентом. Лексико-семантический потенциал образующего соматического компонента обусловливает и семантику соответствующих ФЕ.

История фразеологического состава языка ‒ не столько история его формирования, сколько история национального структурирования формирования мировидения и миропонима- ния народа. В.Н. Телия определяет фразеологию как один из самых «антропоемких» разделов языкознания. «Фразеологический состав языка ‒ это зеркало, в котором лингвокультурная общность идентифицирует свое национальное самосознание» [9, с. 9].

Как отмечает В.Н. Телия, фразеологизмы ‒ это наиболее архаичная форма национального языка, а мифологическая фразеология ‒ еще более древняя часть самой фразеологии, которая отражает древнейшие языческие представления славян, демонстрирует их тесные связи с фольклорными, ономастическими и другими пластами культуры. Характерной чертой фразеологизмов является «образно-ситуативная мотивированность, которая напрямую связана с ми-ровидением народа ‒ носителя языка, средоточием культурной коннотации, которая является ее образным основанием» [9, с. 214].

Как отмечает С.Е. Исабеков, фразеологическое значение, в отличие от лексического, «не прямо ориентировано на мир, а через свою изначально присутствующую в языковом сознании народа внутреннюю форму и через фразеологическое представление и референциальную соотнесенность содержания деривационной базы фразеологической единицы в ее буквальном, прямом значении» [1, с. 25].

Стереотип, в отличие от эталона, представляет собой тип, существующий в мире и иллюстрирующий поведение людей. В связи с этим фактом Дж. Лакофф отмечает, что эталонность и ориентация человека на определенные образцы, стереотипы поведения и формирование образов в результате восприятия ‒ это то объединяющее начало, которое связывает восприятие, мышление и язык [2, с. 162].

По данным Ю.Е. Прохорова, стереотипы представляют собой особые формы обработки информации, облегчающие ориентацию человека в мире. Признаки, содержащиеся в стереотипах, используются говорящими для оценки отнесенности предметов к тому или иному классу, а также для приписывания предметам определенных характеристик.

Стереотип ‒ это представление о действительности или ее элементе с позиции «наивного», обыденного сознания [6, с. 72]. В связи с этим пословицы и фразеологизмы трудно дословно, точно перевести на другие языки, поскольку их значение основывается на национальноспецифических образах.

Например, в русском языке фразеологизм делать из мухи слона очень популярен в определенных ситуациях общения. В китайском языке есть аналог этого фразеологизма ^йА№А (ци жэнь юу тянь) ‒ «люди княжества Ци беспокоились, что небо провалится». Сравнение этих фразеологизмов иллюстрирует национальную специфику образности русских и китайцев. Этот факт подтверждается и другими примерами сопоставления русских и китайских фразеологизмов: русский «белая ворона» ‒ китайский ^31Х^^ (хэ ли цзи цюэнь) ‒ «стоять как журавль среди кур».

В лингвокультурологии при рассмотрении образной сферы особое внимание обращается на символы, поскольку культурная семантика носит преимущественно символический характер. Символ может быть отнесен к стереотипизированным явлениям, характерным для любой культуры. Для лингвокультурологии важным в символе является то, что его содержание соотносится с передаваемой им культурной информацией.

А.Ф. Лосев отмечал, что символ заключает в себе обобщенный принцип дальнейшего развертывания свернутого в нем смыслового содержания. В связи с этим фактом «смысл» может рассматриваться как специфический фактор социокультурного кодирования информации, так и одновременно в качестве механизма передачи этой информации.

В символе образ прозрачный: смысл просвечивает сквозь него. П. Рикер называет символом «всякую структуру значения, где прямой, первичный, буквальный смысл означает одновременно и другой, косвенный, вторичный, иносказательный смысл, который может быть понят лишь через первый» [7, с. 315]. В связи с этим фактом каждая культура вырабатывает свой символический язык и свой образ мира, в котором его единицы получают свое значение. Поскольку в языке находит отражение культура, постольку слово и другие единицы языка приобретают в языке культуры дополнительную, культурную семантику － особое символическое значение, которое по-своему, специфически в каждом языке отражает особое видение обозначаемого предмета носителем языка-культуры. Именно поэтому З.К. Сабитова квалифицирует культурную семантику как след национального взгляда на данный предмет [8, с. 142].

В связи с перечисленными выше фактами символического значения приведем такой пример. В китайском языке для описания красивой и роскошной жизни часто используют образное выражение «цзиньи юйши» (^^<3E#). «Цзиньи»^^ означает «парчовая одежда», а «юй-ши» ( )‒ «изысканная еда». Эти два понятия в традиционном китайском обществе были синонимами зажиточности и успеха. Как известно, парча ‒ это один из лучших видов шелка, украшенный изящными узорами. Так что шелк в Китае всегда был символом богатства. В древности существовал торговый путь, соединявший Китай со странами Азии, а также Европой и Африкой. Большую часть товаров, которые отправлялись по этому маршруту, составляли различные изделия из шелка. Отсюда появилось название «Великий шелковый путь», а китайский шелк, шагнув далеко за пределы Поднебесной, приобрел всемирную известность и популярность.

В Китае говорят: «Золото имеет цену, а нефрит бесценен». Нефрит считается средоточием энергии Неба и Земли. Удивительные свойства нефрита ‒ теплота камня, мягкий матовый блеск и необычайная прочность ‒ еще в древние времена привлекали внимание человека. Нефритовые изделия, красивые и прочные, служили человеку и приносили радость. Они стали непременным атрибутом состоятельного человека. ^Т#ПЗЕ (цзюнь цы ру юй) ‒ в китайской традиции нефрит олицетворяет целый ряд добродетелей: честность, мужество и т.д. Поэтому в древности благородные мужи, как правило, украшали свою одежду нефритом и снимали его только в исключительных случаях.

В древнем Китае фонарь был своего рода визитной карточкой дома. До изобретения электричества в течение многих веков основным освещением был праздничный фонарь «цзо-умадэн» (^Д^Т) с движущимися внутри тенями вырезанных из бумаги лошадей. Фонарь «цзоумадэн» вращающийся. В его центре устанавливается колесико, благодаря чему корпус фонаря может вращаться, а изображение конницы приходит в движение. Отсюда и название конструкции. Иногда картинки в фонаре «цзоумадэн» начинают мелькать одна за другой, поэтому словосочетание «цзомадэн» приобрело другое значение ‒ «быстрая смена явлений, событий, лиц, династий».

Исследование образного выражения русских и китайцев в сопоставительном аспекте дает основание утверждать, что для лингвистики актуально выявление и описание национальной специфики образного выражения. Фразеология и пословицы выражают эталоны и стереотипы культуры, способствуют выявлению культурных доминант в языке.