Обрядовое деревце в свадебной традиции донских казаков

Актуальность исследования региональных вариантов традиционной культуры русских обусловлена интересом ученых разных направлений к народной картине мира, пониманием фольклора в самом широком смысле как всей совокупности народной духовности, обрядов и сопровождающих их текстов, развитием этнолингвистического направления, а также недостаточной изученностью ряда областных традиций, в том числе территорий позднего заселения. Свадебный цикл как наиболее длительный, наполненный символическими действиями и фольклорными произведениями обрядовый комплекс является перспективным объектом исследований, несмотря на обширную историографию по этой теме. Анализ отдельных элементов свадьбы (предметов, ритуальных действий, участников) способствует реконструкции их культурной семантики, выявлению внутриобрядовых связей между разными кодами ритуала и описанию фрагментов народной картины мира, связанных с семьей и заключением брака.

В данной статье рассматриваются виды деревца в свадебном обряде донских казаков, распространение этой традиции на территории бывшей Области войска Донского, а также проводится сопоставление с русскими и украинскими традициями. Несмотря на давний интерес исследователей к свадебному обряду донских казаков, анализ его предметных символов был предпринят лишь в нескольких работах последнего времени [12] [17].

Основным источником исследования стали материалы диалектологических и этнолингвистических экспедиций Южного федерального университета (до 2006 г.— Ростовского государственного университета, с 2008 г. полевые исследования проводились совместно с Южным научным центром РАН) 1974-2014 гг. (далее — ПМДЭЭ ЮФУ (РГУ)). Кроме того, использовались диалектные словари донской лексики и опубликованные работы по казачьей свадьбе. Анализ осуществлялся в русле исследований московской этнолингвистической школы с применением методов структурной семиотики, этнолингвистики, этнографии, лингвогеографии.

Под свадебным деревцем в восточнославянской традиции понимаются различные символы, так или иначе связанные с растениями, прежде всего с частями деревьев, с которыми совершаются определенные ритуальные действия на разных этапах обряда [7, с. 254] [15, с. 135-136]. Символика и ритуальные функции деревца изменяются в ходе свадьбы: от его изготовления перед обрядом до уничтожения этого атрибута до конца гуляний [7, с. 265]. С другой стороны, свадебное деревце стоит в одном ряду с другими обрядовыми атрибутами, символизирующими прощание невесты с девичеством,— косой и головным убором невесты [13]. Однако в отличие от них, сменяемых атрибутами замужней женщины в ходе свадьбы, деревце проходит «путь» до конца ритуала, изменяя свою символику с развитием обрядовой ситуации.

В свадьбе донских казаков, представляющей региональный вариант южнорусской свадьбы, деревце также является значимым атрибутом обряда. Как и в свадебной традиции других восточных славян, на Дону деревце связано с основными моментами обрядового «перехода» молодых людей в новый семейный статус. Однако его изготовление, ритуальное использование и название в донской свадьбе имеют региональные отличия, которые позволяют говорить о неоднородности донского культурного ландшафта и выделять локальные типы проведения обряда. При этом обрядовое деревце на свадьбе имеет особенности, обусловленные не только характером заселения территории и этническими контактами казаков с соседями, но и природноклиматическими условиями, которые определили наличие или отсутствие на Дону тех или иных видов растительности. Также влияют на материал, из которого изготавливали обрядовое деревце, сезон проведения свадеб и другие факторы [15, с. 136].

Как и в других восточнославянских регионах, на Дону свадебное деревце может быть самостоятельным атрибутом обряда или соединяться со свадебным хлебом [7, с. 262]. Как самостоятельный атрибут свадьбы деревце встречается у донских казаков в двух ареалах: в районах Волгоградской области по р. Хопёр (Алексеевский, Нехаевский, Новоаннинский, Урюпинский), к ним примыкают некоторые районы Среднего Дона (Котель- никовский, Клетский), и в нижнедонских районах Ростовской области [4, с. 320] [8, с. 112] [9, с. 51–52, 122–124, 126–128, 137, 144, 148] [18, с. 287, 302, 525]. При этом вид, названия и ритуальные функции свадебного деревца у казаков на Хопре и Нижнем Дону имеют существенные различия.

В районах Волгоградской области по р. Хопёр обрядовое деревце называлось сад, сосна , ёлка , курник . Оно представляло собой ветку сосны, ели или вишни, украшенную лентами, конфетами, бумажными цветами. Деревце изготавливали на девичнике или утром в день свадьбы участники обряда со стороны невесты (родственники, подруги). Обрядовые действия с деревцем-«садом», его терминология и приуроченность к определенным моментам ритуала могут разниться в воспоминаниях старожилов даже одного населенного пункта. Деревце приносили в день венчания или, чаще, утром на следующий день родители невесты в дом жениха, родственники жениха в дом родителей невесты или подруги девушки в дом, где будут жить молодые [9, с. 51–52, 122–124, 126–128, 137, 144, 148]. Украшенную ветку нужно было пронести нетронутой по улице, чтобы в новой семье был достаток. Гости старались сорвать украшения с ветки или требовали выкуп за вход в дом. Несение сада сопровождалось песней «Уж ты, сад, ты мой сад, сад зелёненький», курника — «Ой, уж вы, куры мои да кочеточки» [9, с. 51-52,144]. В доме молодые снимали украшения с ветки: «…ну у неё там как раз сосны за Хопром, они сосну сломали, эта сад называлось. Там, может, вишнёвое или какое, ну это любое дерево сад называется. Вот с этим садом нужно пройти, хто ворвётся туда первый, то не пускают, тоже выкуп, плати, а с садом прорвался, всё, выкуп не даёшь, ворота открываются » (полевые материалы (далее — ПМ) Н.А. Власкиной, записано (далее — зап.) от Бирюкова А. Д., 1929 года рождения (далее — г.р.) в х. Меловский Нехаевского района (далее — р-на) Волгоградской области (далее — ВО) в 2008 г.) 1 .

Мотивировка свадебных терминов сосна, ёлка обусловлена материалом, из которого

1 Тексты, записанные в диалектологических и этнолингвистических экспедициях, приводятся в орфографии с сохранением отличительных черт донских говоров.

изготавливали обрядовое деревце, названий сад и курник — исполняемыми фольклорными текстами. Курником это деревце называли также потому, что после его принесения в дом жениха устраивалось застолье, на котором подавали курицу: « Ну а курятина — это уж обязательно, там и курятину вот, называлось вот ещё ж ку́рник. Ветку какую-нибудь, ну обычно вишнёвая, её наряжали, конфеты привязывали, бумажки, фантики какие, ну конфеты привязывали. Вот с этой веткой идуть, иде- нить её оставят, а потом курятина это йисть. И курятина обязатильно варили. Идуть и поють "Куры, петушочки”там. И при-носять и начинають разламывать по столам, поломають, ну не одну, конечно, курицу, а что парочку или больше » (ПМДЭЭ ЮФУ (РГУ), зап. от Леонтьевой А. Л., 1933 г. р., в х. Захопёрский Нехаевского р-на ВО в 2008 г., собиратели (далее — соб.): Дементьева Ю. Р., Успенская Л. Н.).

Отметим в материале для свадебного деревца взаимозаменяемость веток плодовых (в данном случае вишни) и хвойных (сосны, реже ели) деревьев, характерную для восточнославянской свадебной традиции в целом [1, с. 90] [7, с. 259]. Как и на других территориях, символика этого атрибута обряда на Хопре меняется от манифестации девичьего состояния невесты накануне свадьбы через борьбу за деревце-невесту до воплощения совершенного бракосочетания и состоявшегося обрядового перехода. М. А. Рыблова отмечает, что в отличие от русской свадьбы, в традиции хоперских казаков свадебное деревце не связывалось с «красотой» невесты: его не ломали во время собрания ее подруг накануне свадьбы, а разбирали в день венчания или на следующее утро [17, с. 122].

Другой разновидностью свадебного деревца является украшенная ветка калины, которую носили по улице на второй день свадьбы в знак сохранения молодой целомудрия до брака практически повсеместно на Нижнем Дону и примыкающих районах Среднего Дона. Выражение носи́ть кали́ну относится как к действиям с настоящими ветками и ягодами одноименного кустарника, так и с ветвями других деревьев, заменяющих его. Их обвязывали красными лентами или кусками ткани, вешали искусственные цветы, конфеты, иг- рушки и т. п.: «Носили кали́ну, ветку ломають и должны обойти весь хутор. Приходят в один двор, в другой, их там угощають. Всех гостей нужно обойти с веткой» (ПМДЭЭ ЮФУ (РГУ), зап. от Авраменко Н. В., 1929 г. р., в х. Арпачин Багаевского р-на Ростовской области (далее — РО) в 2002 г., соб.: Казаченко А., Струцкая Е.); «Лохматая вот такая вот ветка и красные ленты попривязаны, вся- вся в красных, это честная [невеста]» (ПМ Т. Е. Гревцовой, зап. от Савкиной Н. Е., 1929 г. р., в х. Мостовой Усть-Донецкого р-на РО в 2007 г., соб.: Гревцова Т. Е.; Терскова Н.В.). Во время ношения калины исполняли специальные песни о «честности» новобрачной (играли калину) [14, с. 282] [18, с. 217], появившиеся вследствие контактов с малороссийскими крестьянами: «А у нас то нонеча новина, новина, / Зародилась красная калина, калина. / Заехали купчики с горою, с горою, / Пригласили Манечку с собою, с собою» (ПМДЭЭ ЮФУ (РГУ), зап. от Пилкиной М. Л., 1914 г. р., в п. Нижний Чир Суровикинского р-на ВО в 1993 г., соб.: Ганиева Л., Алексеева С.). Калину после несения по улице вставляли в забор или печную трубу, закидывали на крышу дома: «…вот крайний дом, так на дом ула́зила, и в трубу заткнула эту ветку… Носили же по улице и везде, пели же песни, а потом улезла, чтобы все видали на хате-то» (ПМ Т Е. Гревцовой, зап. от Савкиной Н. Е., 1929 г.р., в х. Мостовой Усть-Донецкого р-на РО в 2007 г., соб.: Гревцова Т. Е.; Терскова Н. В.). У малороссов дельты Дона (Азовский р-н РО) вместо калины носили ветку вишни, к ней привязывали живую курицу, из которой варили лапшу на следующий день после венчания. Интересно, что в данной локальной традиции замена калины вишней получила отражение в обрядовой терминологии в отличие от других нижнедонских районов: «Вишню носять на второй день, выру-бывают маленькую, вот такую вот примерно. Вишенку убирают, там конфеты, орехи, там мандарины, у кого что придумают, то и вешают. И садят курицу у дерево, там привязывают, и она сидит» (ПМДЭЭ ЮФУ (РГУ), зап. от Филипенко А. А., 1929 г. р., в с. Кагальник Азовского р-на РО в 2013 г., соб.: Логунова Е. О., Порешная Е. Ю.).

Нередко символика действий с веткой--«калиной» дублировалась манипуляциями с ягодами, гроздьями или соком калины: гостям на одежду прикалывали пучки калины [4, с. 73] [14, с. 282] [19, с. 84]. Ягоды калины подносили родителям невесты или клали на стол на следующее после брачной ночи утро [4, с. 73] [18 с. 217]: «А это свашка, а если девушкой она выходила, то вот калина красная, грозди на стол калину ложили, значить, она вышла девушкой» (ПМДЭЭ ЮФУ (РГУ), зап. от Золотовой М. А., 1938 г. р., в ст. Мариинская Константиновского р-на РО в 2008 г., соб.: Па-тенян К., Ярцев С.). В Серафимовичском и Су-ровикинском районах Волгоградской области родственников невесты мазали соком калины [8, с. 112]. Часто настоящую калину и ее ягоды заменяли в обряде ленты и цветы красного цвета: их привязывали к ветке-«калине», украшали ими одежду гостей, обвязывали рюмки и штофы [14, с. 282] [19, с. 84].

Иногда этот вид свадебного деревца на Дону, как и в других славянских традициях [7, с. 263-264], сближается со свадебным знаменем — красным флагом (палкой с привязанной тканью красного цвета), который также носили по улице на второй день свадьбы в случае сохранения молодой целомудрия до брака во многих районах Ростовской области: « Да и ветку и с ягодою же, с калиною [носили]. <…> Ну она повесила, тридцатые годы же были, бедность была, на́волоки красные, а мы ж идём с флагом » (ПМ Н.А. Власкиной, зап. от Голотовой Л.А., 1927 г.р., в х. Чебачий Семикаракор-ского р-на РО в 2008 г.); Пришлося мене, этого я не знала, подходим мы ко двору, а золо́ўки где- то нашли красную тряпочку и повесили, на палочку намотали и встрикну́ли в забор. Ну, я это не знала, к чему это. А потом мне объяснили, значить, девка честная » (ПМДЭЭ ЮФУ (РГУ), зап. от Цапковой А. З., 1927 г.р., в ст. Ко-четовская Семикаракорского р-на РО в 2008 г., соб.: Яценко Ю. А., Скиба Е. А.).

В славянской традиционной культуре калина — символ девственности и поэтому играет большую роль в свадебном обряде. При этом и калина, и красный флаг являются вторичными символами по отношению к сорочке или простыне с пятнами крови — следами дефлорации. Мотивирующим признаком в этих атрибутах свадьбы является красный цвет [20, с. 194], что способствует их сближению в обряде, а также замене их на другие предметы красного цвета.

Обрядовые действия с калиной, называние калиной наряженной ветки, которую носили по улице в знак сохранения невестой целомудрия до брака, и отражение символики калины в фольклорных текстах на Нижнем и Среднем Дону является украинским следом, поскольку именно в украинском ритуале выражение в калине семантики девственности невесты получает повсеместное и разнообразное воплощение [11, с. 179] [20, с. 196] [21, с. 446-447]. Это подтверждается как локализацией этого обрядового символа на Дону, так и свадебными традициями южнорусских областей, испытавших малороссийское влияние. На Кубани в знак «честности» молодой ходили с калиной — наряженной лентами, куклами, монетами веткой [21, с. 446]. В воронежских говорах калинкой называли невесту, сохранившую целомудрие до свадьбы [21, с. 446], или свадебное деревце, символизировавшее чистоту невесты, которое украшали красными лентами и ягодами [3, с. 144]. Свадебное деревце могли изготавливать из калины в южнорусских и украинских областях [1, с. 341] [21, с. 446].

В большинстве районов Дона свадебное деревце выступает как единое целое с обрядовой выпечкой. На территории русско-украинского пограничья во время девичника происходило украшение калача невесты палочками с запеченным тестом, калиной, цветами. Данное ритуальное действие обозначалось словосочетаниями цветковать,уцветко-вывать, убира́ть, украшать кала́ч, а веточки сосны или палочки, обмотанные тестом и запеченные в печи, называли сосёнки, семейка: «Назначаеть там время цветкова́ть этот калач. Лепятся утакие вот веточки, сосёнки называють, ета к калачу. Веточки ломаются, и обволакиваются они тестом, и вставляются в этот калач. Начинають цветковать. Ри-бину туда вешають. У нас калину вешають» (ПМДЭЭ ЮФУ (РГУ), зап. от Антифеевой М. Н., 1922 г. р., в ст. Митякинская Тарасовского р-на РО в 2003 г., соб.: Лизогуб А.). Их могли делать и из лопуха, что представляется не случайным при сравнении с обрядами других территорий. Например, в ряде русских областей в роли свадебного деревца выступал репей, иногда называемый «девичьей красой» [7, с. 285–286] [10, с. 118]. В Ульяновской области свадебное деревце, изготовленное из репейника, также могли называть сосёнкой [15, с. 136].

Сам калач как предмет с отверстием и ветка, украшавшая его, являются обрядовыми заместителями невесты и ее девичества [6, с. 44–45]. Повсеместно в славянской традиции цветение — символ молодости, который присутствует и в эпизодах донской свадьбы, связанных с прощанием с незамужней жизнью, обрядовым «переходом» невесты, сменой ее биологического и социального статуса. В обрядовой терминологии свадеб станицы Митя-кинской и близлежащих хуторов семантика цветения, выраженная в предметных символах (цветах и их изображениях), действиях с ними (втыкание в хлеб) и фольклорных текстах, поддерживается глаголом цветкова́ть , уцветковывать , употребляемым для обозначения украшения калача невесты. Глагол отмечен как бытующий в говоре населения юрта станицы Митякинской еще А. В. Миртовым [16, стб. 337] и, очевидно, является украинским заимствованием, приобретшим русский фонетический «облик» (в украинском языке цвiтку-вати — “украшать, расписывать цветами” [22, с. 1579]). Кроме того, в свадебной традиции русско-украинского пограничья Ростовской области повсеместно перед свадьбой изготавливали свадебную выпечку, которую украшали палочками с птичками, калиной, красными нитками или лентами. Поэтому можно говорить о влиянии восточноукраинского обряда на казачьи свадьбы Митякинской и прилегающих хуторов.

В донской свадьбе (как у казаков, так и у малороссов) каравай также чаще всего представлял собой хлеб, соединенный с «садом». В разных районах Дона этот «сад» воплощается в различных, хоть и сходных по семантике растительных символах. Свадебный хлеб украшали ветками деревьев (сосны, ели, вишни), палочками, обмотанными запеченным или жаренным в масле (по типу хвороста) тестом, бумажными цветами.

В Верхнедонском районе Ростовской области в каравай втыкали ветку дерева (сосны, ели, вишни), на которую вешали бумажные цветы (их называли букеты, каравай, сыр-каравай). Во время одаривания молодых цветы раздавали гостям, которые прикрепляли их себе на грудь (пришивали, цепляли букет), а ветку оставляли молодым. Затем половинки каравая делили между семьями новобрачных: «Вот когда дарёж начинается, каравай вынесут. И вот хто подарил, выпил, закусил, на него букет цепляют с каравая срезают букетики и тама. Цветочек, кто сами делали, кто покупали, больше сами... Хлебиспякут и в этот хлеб сажают каравай. Толькя цветки. Каравай—круглый хлеб, а сам каравай — это ж сосну, голову, ну сосну небольшую срезают, чтоб она была на ветвях, и на эти ветви цепляют цветы. А хлеб, он держится в хлебе, и на сосне, на веточке цепляют букетики, цветочки, навесют ленточки» (ПМДЭЭ ЮФУ (РГУ), зап. от Журавлевой Р. В., 1930 г. р., в х. Рубеженский Верхнедонского р-на РО в 2004 г., соб.: Безденежных Н. В.). В Шолоховском и Боковском районах Ростовской области каравай украшали двумя ветками сосны, ели или вишни, разламывали на второй день свадьбы и давали по половинке каравая с веткой матерям новобрачных. Матери невесты подавали половинку каравая с приговором о том, что ей дают веточку, но «забирают деточку», т. е. дочь, остающуюся жить в доме мужа: «Вот это чтоб были по высоте и так, и чтоб одинаковые веточки были, в общем, как ёлочку, нарижаютьэти две, а потом, когда, значить, вы вот ови́н залили, а у кого будуть жить молодые. <…> Она берёть эти две половиночки к себе, и подзываеть ту, сваху, и говорить: “На, тебе, свашенька, веточки, а мне остаются деточки"» (ПМ Т.Е. Гревцовой, зап. от Великановой З. В., 1939 г.р., в х. Кружилинский Шолоховского р-на РО в 2005 г., соб.: Власкина Н. А., Гревцова Т. Е., Терскова Н. В.).

На значительной части Донского края каравай украшали веточками или палочками с запеченным или жаренным в масле (по типу хвороста) тестом, которые также являются разновидностью свадебного деревца. На палочки с тестом прикрепляли конфеты, ленты, бумажные цветы, калину:«От пышку раскатали и нащинаем резать. А тогда такой бощо́к и палки, и на палку накру́щиваем, зу́бщиками понакрутили, накрутим много его там с щем--нибудь, ну больша с зярном... А потом нащи- наем варить… А патом наливаешь маслом, туда- суда, суда возьмёшь сюда и она расто-по́рится здесь. <…> Обматывають его лентой, чтоб он не развалился… а потом конфет туда, калину понавешають, а когда щас стали свят-ки́ [цветки] вешать» (ПМДЭЭ ЮФУ (РГУ), зап. от Пилкиной М. Л., 1914 г. р., в п. Нижний Чир Суровикинского р-на ВО в 1993 г., соб.: Ганиева Л., Алексеева С.). Эти палочки раздавали гостям во время одаривания молодых в день свадьбы, поэтому их количество соответствовало числу приглашенных, что позволяет видеть в каравайном «саде» воплощение общей доли состоящих в браке людей, которую необходимо перераспределить в связи с вступлением в эту социовозрастную группу новых членов [2, с. 78–82].

В районах Среднего Дона Ростовской области (Семикаракорский, Константиновский, Тацинский, Цимлянский) в каравай вставляли бумажные цветы, которые, как и палочки с тестом, раздавались гостям и воплощали общую долю семьи: « А мы с отцом держим каравай с цветами. Они под этот каравай и идуть. Цветы такие, бамажные. Когда каравай подно-сють, обизательно цветочек тебе, с каравая. На другой день, если у тебе нету цветочка ка-равайного, дак на тебе кататься будуть. Надо хранить этот цветочек » (ПМДЭЭ ЮФУ (РГУ), зап. от Ахтиманкиной Г. Ф., 1932 г.р., в ст. Мариинская Константиновского р-на РО в 2005 г., соб.: Патенян К.).

Интересно, что в районах Волгоградской области по Хопру, где носили свадебное деревце сосну, ёлку, сад, курник, уже в советское время каравай не пекли совсем (при сохранении названий даров, производных от слова каравай — каравай, класть на каравай, носить каравай и т. д.) либо изготавливали его без украшений или очень скромно украшенным по сравнению с другими районами Дона: «Ну каравай так и называли, подносить на каравай, что кладуть на каравай, каравай подносить, а на каравай кладуть, хто дарить. (Соб.: Потом его съедали?) Да ничё это не съяда́ли, каравай — это кладуть, а это берёшь стакан водки и закусочка там чего, пока поднясуть, ничё там на нём не остаётся. (Соб.: Он украшен?) Ничё, не, не, это просто каравай подносить — это дарить жениху. (Соб.: Самого ка- равая не было?) Не, не, просто это называли “каравай подносить”. Эт на каравай, чё наклали, этим много наклали на каравай» (ПМДЭЭ ЮФУ (РГУ), зап. от Поляковой Е. Г., 1918 г. р., в х. Стёженский Алексеевского р-на ВО в 2006 г., соб.: Архипенко Н. А., Бутко В. Г., Саенко М. Н.). Думается, такая закономерность не случайна, поскольку на подавляющей территории Донского края свадебное деревце является частью каравая.

Виды украшений свадебного каравая на Дону в целом коррелируют с восточнославянскими традициями. Каравай с палочками или веточками, облепленными тестом, изготавливали у белорусов, украинцев, а также в русских областях, испытавших влияние украинской традиции (Воронежской области, Ставропольском, Краснодарском краях). Веткой с цветами и конфетами каравай украшали в Орловской и Белгородской областях. Ветки сосны в каравай втыкали в Белгородской, Воронежской областях. Кроме того, сосна использовалась в функции обрядового деревца во многих восточнославянских регионах [5, с. 433] [7, с. 244–247].

Таким образом, виды свадебного деревца являются одним из маркеров, выделяющих региональные варианты донской свадебной традиции и позволяющих судить об истории их формирования. Свадебное деревце сосна, ёлка, сад, курник, представляющее собой украшенную ветку ели, сосны или вишни, имеет ограниченный ареал распространения, встречается главным образом в районах Волгоградской области по Хопру и сближает хоперскую свадьбу с южнорусской. Основные действия с этим видом обрядового деревца заключаются в пронесении его из дома невесты к жениху и разборе украшений с него новобрачными. Сад — символ невесты и ее девичества в восточнославянской традиции [1, с. 341], а его пространственное перемещение коррелирует с реальным переездом девушки в дом мужа, а также ее социальным и биологическим «переходом», который происходит в обряде. Окончательную смену статуса новобрачной манифестирует снятие украшений с ветки, которое могло сопровождаться разделением курицы, также являющей двойником невесты в свадебном обряде.

Символически связана с невестой, прежде всего ее девичеством и дефлорацией в первую брачную ночь, и калина , которую несли по улице на второй день свадьбы на Нижнем Дону в знак сохранения целомудрия молодой до брака. При этом использование в ритуалах второго дня свадьбы веток и ягод калины, называние калиной украшенной ветки других деревьев, исполнение песен про калину являются украинским следом в казачьей свадьбе, распространенным в районах Нижнего и Среднего Дона до устья р. Чир.

Свадебное деревце в донской традиции часто соединяется с караваем, который, несмотря на разнообразие внешнего вида в отдельных районах, тесно связан с растительными символами. При этом последние получают культурную семантику, присущую хлебу в свадебном обряде (плодородия, брачного соединения, общей доли). Взаимное влияние проявляется также в обрядовой терминологии, когда названия выпечки переносятся на свадебное деревце ( каравай , сыр-каравай — ветка на хлебе), и наоборот, в «растительной» номинации свадебного печенья ( шишка — свадебная булочка).

Tatyana E. GREVTSOVA

Ritual Tree in the Wedding Tradition of the Don Cossacks