Обрядовый комплекс троицко-семицкой недели русских старожилов и новопоселенцев Западно-Сибирского Зауралья

Кризисный характер современного общества способствует повышению интереса к проблемам региональной (локальной) культуры. И сегодня региональные исследования в современной фольклористике образуют наиболее перспективное ее направление. В связи с этим представляется своевременным изучение фольклорных традиций позднего формирования, сложившихся в результате «вторичной» локализации и взаимной адаптации разнородных элементов Европейской России в период с начала XVIII в. по настоящее время, а именно традиций русских старожилов и новопоселенцев Западно-Сибирского Зауралья (территория 26 муниципальных образований юга Тюменской области) [1, с. 4]. Предлагаются основные аспекты изучения региональной традиционной культуры как сферы наследования традиционного опыта и сферы традиционной деятельности, а также изучения народных знаний о региональной традиции, среде ее бытования.

Базовым аспектом любой фольклорной традиции, концентрирующей в себе многие основополагающие ее признаки, является обрядовая сфера, чем обусловлено внимание к календарно-обрядовой культуре русских старожилов и новопоселенцев, проживающих на территории Западно-Сибирского Зауралья. Наблюдения, сделанные в связи с ее изучением, помогают более полно пролить свет на фольклорную традицию региона в целом [2].

Современные фольклористы и этнографы при изучении обрядового фольклора основную задачу видят в фиксировании максимально большего числа местных версий обрядов, на основе которых и возможны дальнейшие научные обобщения. Обращение к современным фольклорноэтнографическим записям на исследуемой территории позволяет отметить наиболее полный годовой календарный цикл у новопоселенцев (от зимних Святок до Покрова), сохранивших особенности тех мест, откуда они ведут свое происхождение. В то же время старожильческий календарный обрядовый комплекс отличается своей фрагментарностью – святочные, масленичные и троицко-семицкие обряды, причем песенный материал, обрамляющий названные обряды, сохранился неравномерно.

Ритуал соотносится с поворотными точками календарного цикла. С одной стороны, структура обрядов перехода жизненного и природного циклов аналогична. Как и переходные ритуалы, фиксирующие пограничные точки жизненного пути человека, календарные обряды перехода трехчастны. А. ван Геннеп выделяет в них три фазы: отчуждение, лиминальный период (транзит), восстановление. Первая фаза означает открепление субъекта перехода от места, занимаемого им в социальной или космической системе. Во второй акцентируются состояния контактов с «иным» миром и собственно переход. Третья фаза символизирует обретение нового стабильного состояния и осуществляет закрытие границ в «иной» мир [3].

Обратимся к троицко-семицкому обрядовому комплексу, занимающему главное место в цикле весенне-летних праздников календаря. В современных записях словом «семик» исполнители чаще называют четверг, а обряды и песни семицкой недели вспоминают как троицкие. Обрядовый троицко-семицкий комплекс связан с культом растительности и «заложных» покойников, их цель – обеспечить рост и обильное плодоношение природы. Из рассказов информаторов, Троицу праздновали три дня с пятницы по воскресенье, называя ее съезжим праздником: «Первый день Троицы в д. Земляной праздновали, второй день – в д. Козловке, третий день – в д. Медведево. В каждой деревне полянки собирали, со всех деревень гости съезжались» (Голышмановский р-н).

Центральным персонажем праздничной недели являлась березка (у белорусов - «май», «майское дерево» ), наделенная антропоморфными чертами и влияющая на чадородие женщин, плодородие полей, вызов дождя, охрану посевов. На обширной территории региона обряд с молодым деревом проходил по-разному, каждая деревня имела свой набор и последовательность действий, свой обязательный песенный репертуар, при этом основные элементы обряда сохранялись. В современных экспедиционных записях указывается продолжительность времени совершения обрядов: в одних районах - в течение четырех-пяти дней (с четверга по воскресенье), в других - с субботы по понедельник (Духов день), в третьих - со вторника по воскресенье. Временной разброс не случаен и объясним поздним характером традиции Западно-Сибирского Зауралья. Там, где Троица праздновалась два или даже один день (в воскресенье), троицко-семицкая обрядность имела более сжатый вид. « Троицу три дня праздновали. Первый день Отцу праздновали – самому Богу, ничего не делали, чай пили и разговаривали. А девки молоды собирались, играли. Второй день – сыну (Иисусу Христу). Тоже собирались, праздновали, ниче ни делали тако дома. Приносили березки с поля домой, ставят к иконам, к окошкам. Этими вич-ками-то скотину выгоняют или отдадит скотине эти вички. Девки ходили венки завивали, у нас рядом тут на увале, а потом на Троицу их пойдут смотреть. На Троицу опускают венок на воду, если поплыл вдаль, то пойдешь замуж, когда на одном месте там он крутится – это говорит - не ходи, счастья не будет» (Викуловский р-н) .

В троицко-семицком обрядовом комплексе первую фазу составляет ритуальный обход дворов с украшенной березой, совершаемый девушками в Семик (четверг на троицкой неделе). О березе говорили: «В Семик вьюлю завьем, а вот в Троицу идем в лес за вьюлей» (Голышмановский р-н). «В четверг парни шли в лес, искали и выбирали самую красивую, молоденькую березку, вырубали ее и несли на луг. Девки приносили “одёжи”, наряды, платье хорошее и наряжали ее. Делали ей лицо как у человека, волоса приделывали, надевали шелковую шаль или полушалок яркий» (Ишимский р-н). Наряженная береза и почести, воздаваемые ей, говорят о желании людей заручиться помощью могущественных сил природы и передать буйный рост растительности. Деревни в троицкую неделю буквально преображались: дома и улицы украшались срезанными березками, ветками, цветами [4, с. 129-130] .

Празднование Троицы начиналось с украшения храмов и домов березками, цветами: «В субботу все пола повышаркают, поедут мужики березочек посрубают в руку толщины и ставят около окошек по ту сторону, с надворья, по ету коло калитки, коло ворот. А в избе украшают цветами, смородиной, принесешь и в окошки красиво сделаешь» (Ишимский р-н).

Вторую фазу представляют следующие обряды: а) завивание венков; б) гадание на венках и ветвях березы; в) кумление; г) ритуальная трапеза; д) поминальные обряды. Завивание венков на березе, обычно совершаемое на четверг, осуществлялось тремя-четырьмя девушками с определенными наговорами три раза подряд: «Если я, раба Божья (имя), нынешний год проживу благополучно, то расцвети, моя березка, а если же я умру, то посохни и поблекни» . Замужние женщины втайне от всех могли завивать венки в одиночку: «Если к житью, то пускай венок зеленый остается, а если помру, то пусть венок посохнет» (Голышмановский р-н). Венок - атрибут жизни, превосходства и святости; смерти, воскрешения или бессмертия. Форма венка объединяет небесную символику круга (совершенства) и кольца (вечность, непрерывность, союз). Сплетенный из цветов и листьев, надетый на голову, венок - это живая корона, предполагающая победу и жизненную силу. Венки несли символизм того растения, из которого были сплетены. Венок невесты символизирует новые начинания, радость, плодовитость. Поминальные венки -признание смертности всего сущего, однако их форма в виде кольца предполагает вечность и долгие воспоминания [5, с. 445].

Гадание происходило на венках у воды и на ветвях березы: «Если в замуж выйду, то веночек не посохни, а если не выйду, то посохни» (Юргинский р-н). Во время завивания березы песен не зафиксировано, а девушки и молодки «…шли в лес, завивали венки. Одевали их на голову, потом шли на реку бросать венки в воду: если венок потонет, то человек этот умрет. Потом шли домой, брали стряпню, яйца, собирались у кого-нибудь и гуляли. Тут уж пелись разные песни» (с. Омутинское). Завязывали лентами ветви узлом и при этом загадывали на замужество, на счастливую жизнь, на жизнь или смерть. «В Троицу венки, заплетенные в Семик, спускали на реку. Если венок поплыл, то будешь жить. Если утонул, то умрешь» (Юргинский р-н). Одно и то же «поведение» венков в разных деревнях понималось по-разному: потонувший венок мог означать смерть, измену или конец любви.

Кумление (обмен подарками, чаще украшениями и целование через венки, завитые на березе) отмечало наступление половой зрелости девушек и их переход в особую половозрастную группу. Часто при кумлении звучала песня «Как с под лесику, лесу темного», после ее исполнения девушки «шептали» на веночки (загадывали желание) и бросали их в реку.

Ритуальная трапеза являлась неотъемлемой частью троицко-семицкого обрядового комплекса: «На луг обязательно парни приносили березку. Женщины давали своим дочерям все, что они готовили к праздничному столу - печеный хлеб, бублики, кренделя. Яишницу пекли в печи в русской, так чтобы ее можно было разрезать на кусочки и развесить на сучках березы. Яйца варили и зашивали в специальные мешочки, которые развешивали на березе. Березу оставляли на “кругу”, для того чтобы птицы могли полакомиться. Береза эта стояла до тех пор, пока все с нее не исчезало. Позже ее убирали и играли на “кругу” в различные игры» (Голышмановский р-н).

Поминальные обряды в субботу перед Троицей остаются наиболее почитаемыми и в наше время. В д. Новоберезовке Аромашевского района в субботний день утром по улице до самого кладбища проходило шествие: впереди шли с иконами, несли ритуальную еду (куличи, яйца, курники) на могилки. На могильные кресты вешали полотенца и исполняли молитвенные песнопения, сиротские плачи, просили прощения причетами. Если в Семик поминали умерших в течение последнего года, то в троицкую субботу поминали всех остальных. В Упоровском районе вспоминают: «Несли икону Божьей Матери далеко, за 100 километров пешком. Шел батюшка, рядом человек с крестом большим, еще один человек нес икону. Пели церковные песни, молитву читали “Пресвятая Троица, помилуй нас”» (д. Скародум). В Голышмановском районе рассказывают: «Дождь вызывали на Троицу. В поле ходили с иконами и просили дождя. Поставят икону, поп начинает петь, молиться. И гляди-ка, только домой идем - и дождь пошел. Иконы берут Пресвятой Богородицы, Иисуса Христа» (д. Боровлянка). Переселенцы из Белоруссии семицкую неделю называли русальной с жестким запретом на работу, иначе «русалки передавят всю скотину».

К третьей фазе относятся обрядовые действа - развивание венков на березе в Троицу, снятие с нее украшений, разламывание и уничтожение с помощью бросания ее в реку. Наряженная, «накормленная», «прославленная» береза должна была способствовать урожаю и благополучию людей. « Девушки в воскресенье снимали с березок свои венки, надевали их на голову и шли к речке. Пока шли, то пели. Венки бросали в реку днем. Была раньше примета: если венок потонул - то женщина умрет, если будет плавать - девка замуж пойдет» (Упоровский р-н).

В Троицу, по народным поверьям, лес считался именинником, поэтому в этот день нельзя ломать деревья. Во многих деревнях Троица считалась престольным праздником, ей посвящались специальные церковные службы: «С утра в Троицу наедут в церковь на украшенных лошадях, ходках. В церкви все украшено, дорожки лежат на полу, выкладные половицы. Поет хор певчих. После службы обычно шли в лес со стряпней, сладостями и обязательно с курником и селянкой, приготовленной из яиц. Ели селянку одной ложкой, передавая ее по кругу. Разводили огонь, варили яйца, тут же их ели и пели песни» (Юргинский р-н) [6, с. 131]. Обрядовые действия, направленные на уничтожение березы с помощью бросания ее в реку, олицетворяли собой создание благоприятной поры для призывания лета без засухи.

Из троицко-семицкого обрядового комплекса записано немного песен, отражающих отдельные элементы праздника - завивание венков, кумление, гадание на венках, сбор девушек в роще. В основном музыкально маркированы две первые фазы ритуалов - во время обхода дворов и кумления, кроме того, зафиксированы приуроченные хороводные «длинные» песни. В Ому-тинском р-не о первом дне праздничной недели вспоминают: « Съезжался весь район, устраивали большие гулянья и пели песню “Я на стулике сижу, мелки колышки тешу”. Возьмешь себе пару и поешь, ходишь парами друг за другом по деревне» (с. Омутинское).

Большая часть троицко-семицких обрядов касалась конкретного возраста, а именно молодежи, поэтому в хороводах, играх, девичьих гаданиях прогнозировалась, проигрывалась и эмоционально проживалась будущая супружеская жизнь, что определило содержание, характер жанров песенного обрядового фольклора. Основные обрядовые действия на троицко-семицкой неделе осуществлялись на природе, о чем говорится в содержании песен. Из слов информаторов становится ясно время и место троицких гуляний: «До Троицы гуляют за деревней, а в Троицу в воскресенье “кругом”ходят в самой деревне с песнями» (Бердюжский р-н).

Особый интерес представляют описания сбора девушек на гуляния, молодежных шествий к месту «игрищ» и по улицам деревни, медленных «троицких» хороводов, игр в роще: «С конца деревни одна зайдет и пошли всех собирать из двора во двор. Они идут по всей деревне песни поют, голосисты девки-то были. Парни тоже ходили, частушки троицкие под гармошку пели» (Голышмановский р-н).

Сегодня, несмотря на утрату магического смысла троицко-семицких песен, их можно подразделить на следующие группы:

• а)    приуроченные обрядовые песни, исполнявшиеся на Троицу;

• б)    хороводные песни, которые пелись на лугу, на улице, назывались «лужаночными», «луговыми», «уличными». Хороводы на троицко-семицкой неделе отличались своим разнообразием: «круг», «ручеек», «веревочка», «ходили парами», «ходили колонной», «круг в круге», «вось-мера», «змейка», «завивали капустку», «плетень», «стояли столбами». «Кругом ходили по деревне, иногда по 10 кругов за раз» (с. Омутинское). «Парни и девки выстраивались линеечкой по центральной улице, последние заворачивали полукруг и проходили мимо всех, при этом исполняли троицкую песню “Уж ты, мамонька, моя родима”. Проходили ряд и вставали в линейку рядом со всеми, а в это время на другом конце улицы начинали разворачиваться следующие пары и опять шли через всю линейку. Такой фигурой шли до рощи, где начинались кулачные бои» (Бердюжский район). Хороводы старались водить в местах, прилегающих близко к посевам;

• в)    игровые («игрищные») с определенными действиями и текстовым диалогом;

• г)    поцелуйные с «припеванием» девушки к парню или наоборот, с требованием поцелуя в конце песни: « В кругу парень у девки на коленях сидит и целует ее, проводит на место и другую берет, опять целует. Поют поцелуйную “Заичко во садичке”» (Аромашевский р-н);

• д)    неприуроченные лирические проголосные («Скрылось солнуш/и/ко из глаз», «На покосе девки воду носят» в Аромашевском р-не);

• е)    плясовые песни с пляской и без нее;

• ж)    частушки: « Пели “троицкие” частушки: “Скоро придет Троица, листом лес покроется, скоро болечка придет, сердце успокоится”» (Омутинский р-н).

На протяжении всей праздничной недели молодежь собиралась в рощах, играли в разные игры с песнями и без песен: «Сосед соседку любит?», «Номера», «Проходная разлука», «Бояра, да вы зачем пришли?», «Проулочек», «Царь и царевна», «Галёнки», «Бить-бежать», «Похлопун-чик», «Лапта», «Салочки», «Жмурки». В некоторых играх остался сакральный смысл: «Девушки заходили в лес, развешивали ленты свои на веточки березы и потом убегали. В это время парни бежали в лес и срывали эти ленточки. Чью ленточку парень сорвал с березы, должен был на этой девушке (ну по приданию) как бы вроде жениться – он сам выбрал свою судьбу» (Викуловский р-н). «Воскресенье - Троица, в понедельник - Духов день, значит, земля - именинница, с землей делать ничего нельзя, не копать, не боронить, не садить. Вторник – вода – именинница, не стирать, не мыть нельзя » (Голышмановский р-н). «Съезжались гости с разных деревень. С Крутишки приезжали. Гостей сажали за столы, наливали по стопочке. А пока накрывали на стол, раздавали всем семечки по тарелочкам ».

Одним их самобытных и ярких разделов традиционной культуры русских старожилов и новопоселенцев Западно-Сибирского Зауралья остается календарно-обрядовый комплекс. Время изменило ситуацию в календарном обрядовом фольклоре, оставив лишь незначительные элементы обрядовых действий и песен для будущих поколений. Тем не менее анализ и систематизация фольклорно-этнографического материала подтверждают достоверность записей прошлых веков и расширяют представление о традиционной культуре русского населения Западно-Сибирского Зауралья.

Примененные методы систематизации и фольклорного анализа к фольклорно-этнографическим материалам, собранным на данной территории, позволяют рассмотреть традиционную старожильческую и новопоселенческую культуру как одну из форм культурной деятельности в процессе ее исторической трансформации, а также объективно оценивать тенденции ее сохранения, возрождения и трансляции в современный социум.

Ссылки:

• 1.    Дёмина Л.В. Песенная культура русского населения юга Тюменской области : монография. Тюмень, 2013. 284 с.

• 2.    Дёмина Л.В. Свадебный обряд славян Тюменской области. Тюмень, 2005. 242 с.

• 3.   Геннеп А. ван. Обряды перехода. М., 1999. 198с.

• 4.   Дёмина Л.В. Песенная культура ... С. 129-130.

• 5.  Тресиддер Д. Словарь символов. М., 1999. 445с.

• 6.   Дёмина Л.В. Песенная культура ... С.131.