Общественная опасность мошенничества при получении выплат как признак преступления

Идея дифференциации ответственности за мошенничество не нова для российского уголовного законодательства. Различные авторы высказывали свои предложения относительно выделение отдельных видов мошенничества в отдельные категории преступлений. На практике данные были реализованы с принятием Практическое же воплощение указанная Федерального закона № 207 от 29.11.2012 «О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации и отдельные законодательные акты Российской Федерации», дополнившего УК РФ (далее - УК РФ)1 шестью новыми составами, которые закрепляют уголовную ответственность за разные виды мошенничества.

При этом вышеназванные новеллы в законодательстве побудили специалистов к оживленной дискуссии, которая сопровождается сомнениями в части целесообразности и эффективности выделения новых составов преступлений. При этом критика строится на размытости критериев дифференциации составов, недостаточной разработанности нормативно-правовой конструкции указанных составов, низкой степени их пенализации, что создает определенные преимущества для мошенников.

В отношении вопроса общественной опасности мошенничества при получении выплат, следует основываться на том, что общественная опасность выступает в качестве объективного свойства преступления, которым причиняется вред общественным отношениям вне зависимости от сознания и воли законодателя, поскольку последствия таких преступных деяний по сути своей противоречат нормальным общественным отношениям. Перед законодателем стоит задача правильной оценки условий общественной жизни на определенном этапе ее развития и принятия решений об отнесении деяний к преступным.

Специалистами отмечаются такие черты общественной опасности преступлений, как многоплановость, обусловленность целым комплексом исторически изменяющихся факторов, как например, социальноэкономические и политические факторы. Вышеуказанные черты влияют на выбор законодателя перечня деяний, признаваемых общественно опасными и, соответственно, преступными2.

На практике в уголовном законодательстве общественная опасность деяния определяется в зависимости от определенных исторических условий. Следовательно, можно заметить частичное изменение круга общественно опасных деяний, относящихся к преступлениям, на протяжении истории развития общества. Каждый новый этап общественного развития характеризуется появлением ряда деяний, имеющим общественную опасность, из-за чего объявляемых преступными.

Необходимо согласиться с мнением М. М. Бабаева и Ю. Е. Пудовочкина по поводу того, что, несмотря на динамичность и при этом проблемность общественного развития в последнее время, вряд ли имеются достаточные основания для утверждения, что на практике образовалось и укрепилось такое количество широкомасштабных ранее неизвестных криминальных угроз, что требуется столь сильное изменение уголовного законодательства. При этом под сомнение ставится факт того, что имеющиеся угрозы настолько значительно сократились в своих масштабах и интенсивности воздействия на криминальные процессы, что потребовало столь активной деятельности по трансформации уголовного закона3.

Также справедливо указание М. И. Третьяка на то, что законодатель, устанавливая в рамках Уголовного кодекса РФ новые виды мошеннических действий, предусмотрел за их совершение менее строгие наказания в сравнении с общей нормой о мошенничестве4.

Сравнивая санкции рассматриваемых норм, М. В. Бавсун, К. Д. Николаев и В. Б. Мишкин отмечают, что составы преступлений, ответственность за которые предусмотрена ст. 159.1-159.6 УК РФ по формальным признакам являются привилегированными по отношению к составу преступления, установленному ст. 159 УК РФ «Мошенничество», поскольку санкции указанных норм сравнительно более мягкие5.

Необходимо особо подчеркнуть, что общественная опасность преступления выражается непосредственно в санкции за его совершение. Справедливо задаться вопросом, является ли общественная опасность мошенничества при получении выплат (ст. 159.2 УК РФ) сравнительно меньшей, чем опасность преступления, ответственность за которое предусмотрена общей нормой за мошенничество вообще (ст. 159 УК РФ). По нашему мнению, не является.

При совершении мошеннических действия при получении выплат, то есть хищения денежных средств или другого имущества при получении пособий, компенсаций, субсидий и иных социальных выплат, которые установлены законодательством, посредством предоставления заведомо ложных и (или) недостоверных сведений, а также умолчанием о фактах, которые влекут за собой прекращение указанных выплат, виновный обманом или злоупотреблением доверием совершает хищение денежных средств и прочего имущества у собственника (государства, муниципального образования и др.), причиняя этим собственнику ущерб и лишая его возможности пользоваться и распоряжаться данными средствами или имуществом по своему усмотрению, ограничивая возможности законопослушных граждан в получении причитающихся им выплат (за счет уменьшения в результате хищения средств собственника, которые направляются на эти цели).

Виновный, который в результате хищения средств, предназначенных на выплаты, незаконно обогащается, соответственно, своими действиями, препятствует собственнику (государству, муниципальному образованию и др.) в полном объеме выполнять соответствующие возложенные на него позитивные социально значимые функции, которые связаны с осуществлением выплат.

Таким образом, виновное лицо не только причиняет существенный вред общественным отношениям собственности, охраняемым уголовным законом , но и также лишает возможности действительно нуждающихся лиц получать социальные выплаты, которые им причитаются, так как предназначенные на данные цели денежные средства либо иное имущество похищены.

Следовательно, страдает от данного вида мошенничества не только собственник похищаемого имущества (то есть, государство, муниципальное образование и пр.), но и люди, являющиеся самыми малообеспеченными, которые нуждаются в данных выплатах, а значит, и в целом все общество.

При совершении же мошеннических действий, предусмотренных статьей 159 Уголовного кодекса РФ, наносится вред только собственнику похищенного имущества. Так как санкция является выражением общественной опасности совершенного преступного деяния, то, следовательно, санкция, предусмотренная статьей 159.2 Уголовного кодекса РФ не должна быть мягче, санкции, предусмотренной статьей 159 Уголовного кодекса РФ. При учете изложенного, является нецелесообразным смягчение наказания за мошеннические действия при получении выплат в сравнении с основным составом названного посягательства.

В рамках проведенной части исследования следует остановиться и еще на следующей проблеме. Выделение специальной нормы об ответственности за мошеннические действия при получении выплат (статья 159.2 Уголовного кодекса РФ) входит в противоречие с Конституцией РФ, где в части 2 статьи 8 определяется: «В Российской Федерации признаются и защищаются равным образом частная, государственная, муниципальная и иные формы собственности»6.

Санкции специальной нормы, определенные в статье 159.2 Уголовного кодекса РФ, являются более мягкими, чем соответствующие санкции общей нормы, определенные в статье 159 Уголовного кодекса РФ, а поскольку от мошеннических действий при получении выплат страдает государственное или муниципальное имущество, то, следовательно, получается, что собственность государства или муниципального образования защищается меньше уголовно-правовыми средствами, чем частная собственность, завладение которой в результате мошеннических действий квалифицируется по общей норме, предусматривающей более строгие санкции.

Необходимо еще раз подчеркнуть: мошеннические действия при получении выплат не могут наказываться более мягко, чем аналогичные действия в отношении частного имущества, поскольку в данном случае происходит затруднение в выполнении социальной функции государства, вследствие того, что в результате совершения мошенничества происходит уменьшение соответствующих фондов, которые предназначены для социальных выплат нуждающимся гражданам (в результате совершения мошеннических действий, часть денежных средств получают преступники) и страдают наиболее уязвимые и незащищенные слои населения страны7.

С учетом всего вышеизложенного, можно резюмировать: общественная опасность мошеннических действий при получении выплат (статья 159.2 Уголовного кодекса РФ) не менее опасна, чем деяние, предусмотренное общей нормой о мошенничестве (статья 159 Уголовного кодекса РФ). От совершения мошеннических действий при получении выплат страдает не только собственник похищаемого, то есть государство, муниципальные образование и др., но также и самые малообеспеченные слои населения, которые в данных выплатах нуждаются, а следовательно, и в целом все общество. Поэтому разом, выделение специальной нормы об ответственности за совершение мошеннических действий при получении выплат входит в противоречие в Конституцией Российской Федерации.

В данной связи встает вопрос: действительно ли является необходимым многообразие норм об ответственности за совершение мошеннических действий в Уголовном кодексе РФ, или же статья 159 в нынешнем ее виде в полной мере справляется со своими задачами.

Однако необходимо, прежде всего, уяснить саму сущность процесса дифференциации уголовной ответственности.

Указанный процесс представляет собой градацию, разделение, расслоение уголовной ответственности в уголовном законе, в результате которого законодателем в зависимости от типовой степени общественной опасности совершенного преступного деяния и типовой степени общественной опасности личности виновного лица устанавливаются различные уголовно-правовые последствия.

Ю. В. Голик и А. И. Коробеев справедливо задаются вопросом причинной обусловленности выбора именно тех сфер экономических отношений, которые указаны в статьях 159.1 – 159.6 Уголовного кодекса РФ, в качестве требующих особой уголовно-правовой защиты8.

С указанными авторами можно согласиться, при этом добавив, что новые нормы о мошенничестве носят казуистичный характер, являют собой стремление законодателя предусмотреть в законе частные варианты одного и того же деяния, что на фоне позитивной тенденции унификации уголовного законодательства безусловно означает регресс в области уголовно-правовой борьбы с мошенничеством.

В этой связи видится показательным высказывание А.В. Архипова, рассуждающего о необходимости выделения специальной нормы о мошенничестве при получении выплат: вряд ли в данном случае возможно было бы признать обоснованным выделение специального состава из общей нормы, которая предусматривает уголовную ответственность за мошеннические действия, лишь по признаку предмета преступления либо способа его совершения. Ведь если такое решение будет признано в обоснованным, то невозможно будет найти объяснение - почему выделить в отдельную норму нельзя, к примру, мошенничество, которое совершено при помощи только активного обмана, либо мошенническое хищение мебели (одежды, продуктов питания и т.п.)9.

Введение специальных составов мошенничества на практике порождает проблемы квалификации, связанные с конкуренцией их с «общей» нормой.

Дифференциация уголовной ответственности является одним из приоритетных направлений современной уголовной политики и, в сущности, направлена на установление соответствия между типовой степенью общественной опасности преступления, а также личности преступника и объемом мер уголовно-правового воздействия за его совершение10.

Как обоснованно отмечает А.В. Архипов выделение специального состава должно производиться с целью дифференциации уголовной ответственности, иначе законодатель, признавая наличие повышенной общественной опасности деяния, выделяя его в специальную норму, никак на это не реагирует с точки зрения пенализации11.

Думается, что разница в степени общественной опасности общего и специальных видов мошенничества минимальна, или даже вовсе отсутствует, и фактически происходит не более чем деление общего на части. Сказанное позволяет сделать вывод о том, что в существующем виде дифференциация уголовной ответственности за мошенничество не имеет никакого смысла.