Оценочное понятие малозначительности деяния в уголовном праве: проблемы правоприменения и перспективы совершенствования

Как нам известно из Общей части Уголовного кодекса РФ, «преступлением признается виновно совершенное общественно опасное деяние, запрещенное данным Кодексом под угрозой наказания» [14].

Общественная опасность как материальный признак преступления характеризует его социальную природу, определяет антисоциальность деяния. Через призму общественной опасности возможно отграничить преступление от административного или иного правонарушения. То есть опасность деяния определяется не чьей-либо оценкой, а тем, что «оно по своей внутренней сути резко противоречит интересам личности, общества и государства» [7, с. 71]. Соответственно, преступление, являясь общественно опасным деянием, причиняет последним вред либо создает угрозу его причинения.

Вместе с тем, в соответствии с положениями части 2 статьи 14 Уголовного кодекса РФ «не является преступлением действие (бездействие), хотя формально и содержащее признаки какого-либо деяния, предусмотренного данным Кодексом, но в силу малозначительности не представляющее общественной опасности» [14].

Буквальное толкование вышеуказанной нормы права предполагает, что деяние, которое формально содержит признаки преступления, предусмотренного уголовным законом, но при отсутствии в этом деянии общественной опасности, трактуется как малозначительное и не является преступлением. При абсолютном сходстве деяния с преступлением, согласно мнению ученых Л.В. Лобановой и А.П. Рожнова, «оно тем не менее не достигает того уровня общественной опасности, который для преступления необходим» [8, с. 47].

Таким образом, общественную опасность необходимо расценивать как своего рода «ориентир при разграничении преступлений и иных правонарушений, либо причислении деяния к малозначительным» [1, с. 237]. Следует согласиться с мнением А.В. Наумова, полагавшего недостаточным одного лишь формального сходства с преступлением, поскольку «вопрос о признании того или иного деяния малозначительным – это вопрос факта» [9, с. 158].

Проблематика исследуемой темы, в первую очередь, связана с тем, что лицо, «совершившее малозначительное деяние, не подлежит уголовной ответственности» [10], то есть такое обстоятельство как малозначительность деяния исключает уголовную ответственность.

Однако, как мы видим, законодатель, не сформулировав в уголовном законе понятие малозначительности деяния, отнес последнее, таким образом, к понятиям оценочным. Это означает, что решение вопроса о малозначительности деяния входит в компетенцию правоприменителя, каковыми являются органы следствия и суд.

Позиция Конституционного Суда РФ относительно наделения законодателем суда соответствующими полномочиями однозначна – «в каждом конкретном случае решать, достаточны ли предпринятые виновным действия для того, чтобы расценить уменьшение общественной опасности содеянного как позволяющее освободить его от уголовной ответственности» [11].

И поскольку содержание оценочного понятия предполагает его произвольное толкование и определенную свободу усмотрения правоприменителя, то со стороны последнего вполне вероятна ситуация употребления анализируемого понятия в ином смысле, чем было предусмотрено законодателем.

О том, что суды имеют определенные проблемы в толковании понятия малозначительности деяния, по нашему мнению, свидетельствует следующий анализ судебной практики.

Так, судебная коллегия по уголовным делам Четвертого кассационного суда общей юрисдикции, отказывая в удовлетворении жалобы, указала что размер причиненного покушением на кражу с банковского счета потерпевшего денежных средств в размере 217 рублей не свидетельствует об отсутствии его общественной опасности, поскольку таковая «в данном случае определяется законодателем способом совершения преступления» [6].

В практике этого же кассационного суда имелся случай оставления без изменения апелляционного определения об отмене обвинительного приговора суда первой инстанции с прекращением производства по уголовному делу ввиду малозначительности подобного преступления. Сам по себе способ совершения кражи с банковского счета на общую сумму 702 рубля 94 копейки, по мнению суда, будучи квалифицирующим признаком вменяемого деяния, без учета конкретных обстоятельств дела «не может быть признан обстоятельством, свидетельствующим о повышенной общественной опасности содеянного, и препятствующим применению положений ч. 2 ст. 14 УК РФ» [5].

Вместе с тем, судебной коллегии по уголовным делам этого кассационного суда аналогичное апелляционное определение – отменено в связи с нарушением уголовного закона, поскольку законодателем «способ совершения преступления, предусмотренного п. «г» ч. 3 ст. 158 УК РФ, отнесен к квалифицирующему признаку и характеризуется повышенной общественной опасностью» [4].

Случаи принятия взаимно противоречивых судебных актов также можно наблюдать при рассмотрении уголовных дел о незаконном культивировании в крупном размере растений, содержащих наркотические средства (ч. 1 ст. 231 УК РФ) и незаконном хранении боеприпасов (ч. 1 ст. 222 УК РФ).

Так, при рассмотрении кассационной жалобы осужденной С. суд кассационной инстанции, отвергая ее доводы об отсутствии познаний в области растениеводства и произрастании на грядке, помимо мака, иного растения (чеснока), отметил, что с учетом всех обстоятельств по делу не находит оснований для признания малозначительным совершенного ею деяния в виде незаконного культивирования на грядке своего огорода 116 растений мака, содержащего наркотические средства, «количество которых более чем в десять раз превышает минимальное количество соответствующих растений, образующих крупный размер (от 10 растений)» [2].

Совершенное при аналогичных обстоятельствах С-вой преступление (культивирование на грядке огорода 29 штук, что относится к крупному размеру, содержащих наркотическое средство растений мака, взошедших самосевом в грядке с овощами) Судебной коллегий по уголовным делам Верховного Суда РФ признано малозначительным на том основании, что действия С-вой были направлены лишь на выращивание по просьбе свекрови произраставших самостоятельно ростков мака для употребления в дальнейшем в кулинарных целях и С-ва не совершала каких-либо действий на их сокрытие, «при том, что какие-либо негативные последствия от указанного деяния ни для никого не наступили и не могли наступить» [12].

Та же судебная инстанция, оставляя без изменения приговор в отношении Н., отметила, что он после аннулирования разрешения на хранение огнестрельного оружия и боеприпасов к нему в течение шести лет продолжал хранить в сейфе по месту жительства 19 патронов вплоть до их изъятия сотрудниками полиции, в чем и «проявляется достаточная для привлечения к уголовной ответственности общественная опасность совершенного им деяния» [13].

Вместе с тем, уголовное дело по факту незаконного хранения Б. восьми патронов от стрелкового оружия судом Судебной коллегией по уголовным делам Седьмого кассационного суда общей юрисдикции прекращено за отсутствием в деянии состава преступления, поскольку Б. какими-либо познаниями в области оружия и боеприпасов не обладает, данные патроны, возможно, были приобретены на законном основании ее мужем, который был охотником, а после его смерти хранились в доме, она намеревалась их сдать в полицию, но забыла в силу возраста; «доказательств, опровергающих эти доводы или свидетельствующих о намерении осужденной использовать патроны по назначению, в деле не имеется» [3].

Вышеизложенное свидетельствует об отсутствии у судов общей юрисдикции всех инстанций единообразного понимания, толкования и, соответственно, применения положений части 2 статьи 14 УК РФ, что влечет принятие диаметрально противоположных решений при относительно одинаковых обстоятельствах дела.

Таким образом, приходим к выводу, что по причине отсутствия четко сформулированного законодателем самого понятия малозначительности деяния при определенных обстоятельствах признание деяния малозначительным может способствовать формированию у граждан представления о возможности совер- шения преступлений, позволяющей избегать привлечения к уголовной ответственности.

Безусловно, необходимо отметить, что некоторые действующие на сегодняшний день постановления Пленума Верховного Суда РФ содержат разъяснения относительно применения института малозначительности деяния – в частности, по уголовным делам о краже, грабеже и разбое, о мошенничестве, присвоении и растрате, о неуплате средств на содержание детей или нетрудоспособных родителей, но как показывает правоприменительная практика этого недостаточно.

По нашему мнению, однозначным решением проблемы толкования судами в качестве правоприменителей понятия малозначительности деяния будет принятие в самое ближайшее время Пленумом Верховного Суда РФ соответствующего постановления, посвященного применению положений ч. 2 ст. 14 Уголовного кодекса РФ. Конкретизация и определенность признаков малозначительности деяния будет способствовать выработке единообразия в правоприменительной деятельности и обеспечению надлежащего правоприменения.

Также, необходимо отметить и существующую проблему процессуального оформления судами решений о прекращении уголовного дела в случае признания деяния малозначительным. Отсутствие в статье 24 УПК РФ, регламентирующей основания прекращения уголовного дела, в качестве самостоятельного такого основания как малозначительность деяния, приводит к оформлению на практике соответствующих процессуальных решений со ссылкой на п. 2 ч. 1 ст. 24 УПК РФ – в связи с отсутствием состава преступления. Данная ситуация является абсурдной, поскольку малозначительность деяния характеризуется наличием состава преступления, но при отсутствии его общественной опасности, тогда как уголовное дело в связи с малозначительностью деяния прекращается в связи с отсутствием состава преступления, который на самом деле имеет место быть.

По нашему мнению, дополнение статьи 24 действующего УПК РФ положением о том, что малозначительность деяния является самостоятельным реабилитирующим основанием прекращения уголовного дела, позволит устранить вышеуказанные противоречия между материальным (ч. 2 ст. 14 УК РФ) и процессуальным уголовным правом (ч. 1 ст. 24 УПК РФ).