Опыт ритмического изложения основ философии

Цель философии – самое общее знание и углублённое сути вещей понимание. Функции две у неё основных: разработка методологии , То есть познанья научного ищет пути она строгие; И соучастье во всяком мировоззрении , То есть на мир и людей обобщённом и слитном воззрении. Есть соответственно две основные проблемы , И в философии с ними столкнёмся везде мы. Первая: может ли быть абсолют – нечто очень на свете особое; Ну а вторую зовут «основной вопрос философии».

Чтоб осознали их корни яснее и проще мы, Нам и понятья нужны наиболее в знании общие. Главные здесь – бытие и его отрицание, И становленье меж ними – обоих обмен и мерцание (правильный смысл «бытия» – это просто существование ). Нет вокруг нас ничего беспредельного вроде, К небытию всё причастно, согласно природе. Правда, и разница в этом бывает огромная: Есть океан, есть и малая капелька скромная. Ближе стоит океан к бытия полноте, Ближе ещё – олимпийские боги, в античной мечте; Только ведь каждый из них всё равно ограниченный, частный. Но, может, есть и предмет, вовсе к небытию не причастный?.. Должен он всё обнимать, должен он господином быть людям! Принято этот предмет называть абсолютом .

Кто признаёт абсолют, не смущаясь пределами физики, Тех называют философов метафизики . Кто в мире видит одни лишь мерцанья игристые, Тех называют философов релятивистами . В свете науки, узки эти взгляды до скуки; Но философия масс не дозрела ещё до науки.

В мире действительном нет самогó абсолюта, Но не случайно и кажется – есть он как будто. Ведь постоянство и сходное всюду встречается, В этом всеобщая связь всех вещей проявляется. Вещи своими чертами друг друга снабжают, И, размножаясь, подобных себе порождают, И выделяются часто из одного, Вместе наследуя общее от него. Общее тоже не вечно, ход времени всё размывает – Этот научный подход диалектикой называют.

Стили мышления тем же решеньям подобны. По метафизике, вещи для нас неизменны и дробны, Ибо их связь и судьбу задаёт абсолют, Коего наши науки не познают. Релятивист видит вещи неуловимо текучими, Дескать, они лишь в уме обобщаются сорными кучами. Для диалектики мир есть единство в борьбе и открытие, Тел и явлений природная связь и развитие.

Два из трёх стилей способны дать метод познания , А релятивный всегда отражает страдания. Но и его не отправишь навеки в забвение, Ибо страдание значимо в жизни не менее. Тут выступает на сцену мировоззрение, И основной в нём вопрос, что волнует любого от века: Место на свете меня самогó, человека. Если ж учесть, в чём особенность видим свою, Это вопрос «Как относится дух к бытию?».

Идеалисты считают, что дух есть источник природы, Но среди них есть мыслители разной породы: Или тот дух словно бог – объективен, от нас не зависит, Или же он субъективен и есть наши общие мысли. Крайнее тут – солипсизм: мол, реален лишь свой индивидуй, Прочее сон, так что спи и богам не завидуй! Слеп да to sleep – сходство в звуках тут, может, случайное, Но хорошо поясняет оно то ученье отчаянное.

Наоборот утверждают любые материалисты : Мы из природы, и мысли от праха не чисты. Только одни говорят, что всё в мире материальное, А вот другие считают, что в психике есть идеальное. Значит, для первых материя суть абсолют, То есть они метафизику преподают. А диалектика учит, что из самой же материи Дух порождается – сложно, но без мистерии.

Есть дуалисты ещё: для них двойственность изначальна, Дух и природа живут себе врозь беспечально, А в человеке друг друга зачем-то находят; Только к блужданиям эти воззренья приводят. Есть плюралисты : у них что ни вещь, то монада, Ей про другие-де вещи и знать-то не надо. Есть и эклектики , что собирают коллекцию Мыслей, пригодную только украсить им лекцию.

Раз уж настолько по-разному мир мы себе представляем, То и по-разному судим, насколько он познаваем. Агностицизм говорит: только чувствуй телесно да числи, Сущность, вещей глубина, недоступна для мысли. Так рассуждают обычно релятивисты, Ну а за ними всегда словно тень – солипсисты. Прочие мыслят о знании более строго, Но и свободных от ереси этой не много: Материализм лишь диалектический Её отвергает систематически.

Он же всегда признаёт, что сама философия – Та же наука, но по строенью особая, В силу того, что единственная всеобщая; Этим и слабая, этим же и всемощная. Средства для дела другие дают с инструментами, А философия правит их внутренними моментами: Методов знанием, цели поставить умением, Ценностей всех осознаньем и изменением. Ведь все науки сама она породила, И в их развитии действует как бродило.

• II.    ЛОГИКА И ДИАЛЕКТИКА

Есть у людей и у многих животных мышление образами, Но среди всех лишь одни «изъясняемся прозой» мы, То есть владеем понятием, словом и мыслим логически. Лишь потому изменяем мы мир исторически.

В этом мышленье две силы являются разом: Твердый рассудок и гуттаперчивый разум . Каждый из них – то последует, то ведёт, И всё добытое другу передаёт. Знает рассудок понятия все, применять он умеет приёмы, Разум – другие куёт, расширяя познанья объёмы. Строит рассудок железные силлогизмы И совершенствовать может он всякие «измы». Формой всегда он силён, его выводы строгие, ясные; Но где важна новизна, там они зачастую напрасные. Сам доказал он, что этим путём невозможно Вывести всё, что бывает на деле неложно.

Это сторон разведенье – развития всякого суть. Верен сей принцип для всех, кто и что ты ни будь. Но разведенье всегда происходит на общей основе; Стало быть – нет ничего, что совсем уже было бы внове. И никогда окончательно связь меж частями не рвётся, Но обязательно в чём-то она остаётся. Части всегда друг на друга подспудно влияют, Даже когда ни волной и ни телом не ударяют. Связь «безударную» эту зовут нелокальной, И по значенью бывает она радикальной. Это особенно явственно в квантовом мире, Но проявляется в жизни намного важнее и шире: Не только в квантовой телепортации, Но и в привычной всем гравитации, В дальних предвиденьях без профанации, В житейской по Юнгу «синхронизации». Есть и другое, но многое в этом темно, Ибо пока что изучено плохо оно.

Что ж не признали тех связей учёные-физики? Им помешали философы-метафизики. Ведь метафизик уверен, что связи везде лишь такие, Как у шаров на столе биллиардном под действием кия. Ньютон великий открыл – тяготение действует сразу, Но под влиянием Локка изрёк он лукавую фразу: Мол, объяснять не берусь, не поскольку не понимаю – Просто я гордый такой, что «гипотез не измышляю».

Релятивисты влияют на квантовых физиков чаще, Но их разлапистый хрен той же локковой редьки не слаще. Связи те физики вновь признают лишь локальные, И не решают проблемы свои кардинальные Вроде единства полей или квантовой гравитации. Зато с апломбом читают «профанам» нотации, Что объективной-де связи нет в квантовом мире, И вообще, «если смотрим смелее и шире», И-де для здравого смысла нет в физике места. Это оладьи из солипсистского теста.

Все же надежду на правду даёт нам сейчас синергетика , То есть ученье Пригожина о самоорганизации. Мыслит она нелинейно, как диалектика, И в современной науке весьма высоки её акции. Как диалектика, видит она нелокальные Связи в творении, общие и глобальные, Видит стремление в мире к разнообразию, Знает процессы рождения скачкообразные, Невозвращенье открыла к тому, что когда-либо пройдено: Признак развития, времени сущность и родина.

Чтобы раскрыть хоть немного законы развития, Надо понятия знать, одного маловато наития. Слово «количество» значит делимость на части, «Качество» – место в системе и в жизни участье, «Мера» – количество-расстояние Меж разными качественными состояниями. Если достигнет в развитии мера предела, Быстрым скачком изменяется качество тела: Прежде – в породу свою же, хоть внешне – в другое, Ну а потом и в «иное», уже совершенно чужое. Лёд, и снежинки, и пар суть всё та же вода, Лишь изменения формы тут видим всегда. Но если пар свыше меры своей нагревается, Он неизбежно на атомы распадается; Если ж до степени плазмы нагрев доберётся, То от воды уже признаков не остаётся. Так же и сущность природы материальная Может скачок за скачком порождать идеальное.

Тут уж пути самой логики непологие Прямо приводят нас к онтологии.

• III.    ОНТОЛОГИЯ

• 1.    Материя и формы её бытия

• 2.    Сознание и его происхождение

Цель онтологии есть философское знание, Что есть материя, в чём же природа сознания. «Первоматерию» ищут всегда метафизики, Ныне же верить в неё не даёт уже знание физики. Формам материи не существует предела. Тело любое – она, и она же есть всё, что не тело, Но, кроме мыслей, вокруг существует действительно, Действуя также на мысли людей убедительно.

Новые формы её создаем мы искусствами, А постигаем её не одними лишь чувствами. Чувствовать можем мы то, что в пространстве и времени, Но есть материи важные виды без этого бремени. Так, по науке, пронзает нас вакуум всюду физический – Вроде ничто и нигде, но источник Вселенной космический. Всё ж не является он мировой абсолютной субстанцией, Много вселенных других есть за этой «последней инстанцией».

Ибо материя вечно и всюду в себе изменяется И никогда и нигде на покой до конца не склоняется. Даже в самóм абсолютном, казалось бы, вакууме Видим всегда повсеместно движения всякие мы. Всюду частицы рождаются в нём виртуальные, И колебанья полей происходят реальные. Если, допустим, ты рядом летишь с электроном, Всё ж не покоится он для тебя, по природным законам: Крутится он, словно вихрь (называется в физике спин ). Так же и мы до конца не покоимся, пусть даже спим.

А о глубинной природе пространства и времени Спорят доныне роды философского племени. Для метафизиков время – извечный поток, и пространство – Тоже субстанция вечного постоянства. Сколько б вещей и событий туда мы ни помещали, Те же они, мол, как были пустые вначале. Релятивист возражает, в мышлении неумел: «Разные время-пространство для разных по качеству тел. Метрики ведь – не субстанции, а лишь вещей отношения, Значит, от качества тел их должны бы зависеть решения; Много поэтому есть (де) пространств и времён…». Даже Вернадский был мыслью такой увлечён. Взгляд экзотический этот порой и сейчас насаждается, Только вот трезвой наукой никак он не подтверждается.

Верно, что метрики – это вещей отношения. Но ведь не все отношения – объединения . Время с пространством – такие материи снасти, Что выражают деление на отстоящие части. Ну а делимость – количество , а не качество, Так что экзотика тут отметается начисто. Быть здесь не может по качеству новизны, Есть только разные степени кривизны Связи последней раздельных вещей – тяготения, Знающей только такие простые смятения. Это, по сути, не собственные приметы Метрики форм, а лишь то, как влияют предметы. Нету в пространстве извечного постоянства, Но во Вселенной повсюду одно лишь пространство.

Для диалектики странен вопрос тот затасканно-вечный: Правда ль, что мир наш – метрически бесконечный? В каждой Вселенной пространство и время – внутри, Внешне его не уловишь, в какой микроскоп ни смотри. Столько же толку искать нам здесь первые атомы: Ведь не разрежешь разрез, хоть бы вдруг попытались когда-то мы! Не повторением атомов, метров да суток наш мир бесконечен – Он новизной содержания неисчерпаем и вечен.

Что есть сознание? Мыслей своих отражение, И через это – к познанию сути движение. Есть у животных подобное, но лишь отчасти: «Осознают» они чувствами чувства свои же и страсти. Лишь человек, постигая себя же в понятии, Тем достигает успеха во всяком занятии.

Главный материи признак – в её объективности, Ну а сознанье живет в глубине субъективности. Это не всё, что таится в душевной реальности, А только то в ней, в чём признаки есть идеальности . Греки идеей зовут родовое понятие , Где завершилось всех признаков чувства изъятие (в эйдосах, видах ещё не свершилось оно). То идеально, что в чувствах само не дано. Эйдос представишь как образ, допустим, как схему стола , Но нету схемы такой, чтобы мебель представить могла. Значит, неточно гласит метафизиков мнение, Что наши мысли суть в принципе ощущения.

Также и сущность вещей в чувствах мы не уловим, Но постигаем её лишь понятием, словом. В сущностях нет ничего к отражению в теле готового, Значит, не нужно здесь органа анатомически нового. В психике нашей зато – две сигнальных системы, Чтобы могли познавать эффективно везде мы: И мир явлений – прибором и ощущением, И смысл его – постигающим сущность мышлением. Первая (чувства сигналы) с животным у нас одинаковая, Наша вторая система – словесная, условно-знаковая.

Разум, как видим, не задан анатомически. Он формируется в нашей душе символически, Только в общении с теми, кто мыслит логически.

• IV.    ТЕОРИЯ ПОЗНАНИЯ

Не самоцель нам сознание, целью является знание Сути вещей как основа всех благ созидания. Идеалист говорит – наша сила в познанье убога, Знания все получаем мы как-то от бога. А солипсисты твердят, что познание – мира творение, Ибо считают, что мир – это их же ума представление. Матерьялисты находят познания суть в отражении Мира вещей и людей в его вечном движении. Но метафизик считает, что тут отражение в зеркале – Лучший пример, чтоб мы образ вещей не коверкали. А диалектик решил, что мышление идеальное Не искажает в себе состояние вещи реальное, Но позволяет ему по его ж развиваться законам Так, что мы сущность постигнем и внешний прогресс перегоним. И хотя творчество здесь проявляем активное, Главный продукт его – истина объективная .

Но о критериях истины судят по-разному люди, Тут отправляясь от мнений об абсолюте. Релятивисты считают критерием общее мнение; Часто пригодно в быту, но в науке – недоразумение. А метафизик, не любящий умственных сложностей, Тут выбирает одну из противоположностей: Либо критерии истины к чувствам он сводит, Либо в логической связи суждений находит. Где-то годится и так; но критерии эти непрочные И в примененье круги порождают порочные: Все ощущения ведь не проверишь в кругу ощущений, И все сужденья – в кольце из одних лишь суждений.

Для диалектики практика – высший критерий, Что избавляет наш ум от нелепых мистерий. Это – успех в регулярном преобразовании Мира, с опорой стремления в сущностном знании. Зная, что сущность воды – H 2 O, не иначе, Разные можем себе мы поставить задачи: Можем и пламя большое водой погасить, Можем и пламенный газ из неё получить.

В нашем хозяйстве, везде и для всякого люда, Практика будто творит философское чудо: Чувствами сущность для нас поверяет она, Хоть сама сущность нам в чувствах никак не дана. А заодно тут и взгляд формируется подлинно общий: После проверки такой вряд ли кто-то на правду возропщет!

• V.    СОЦИАЛЬНАЯ ФИЛОСОФИЯ

В веке XX попытались создать метафизики Социологию точную прямо в подобие физики, То есть на опытных данных и математике, Вплоть до любой самой общей в предмете тематики. Но получилась из этого только эклектика, Ибо тут общее знанье даёт лишь одна диалектика.

Дело здесь в том, что для разума нету пределов, Может он всё безо всяких границ переделать. Значит, когда-то снесёт он любые препоны, Тем создавая для жизни иные законы. Если ты хочешь конкретно познать эти новые ритмы, Новые должен изобретать алгоритмы. Только самих изменений и связи законы всеобщие Действовать могут всегда в человеческом обществе. Вот потому, хотя сфера тут вроде особая, А занимается ею сама философия.

Думают всё ж метафизики, что человеки Есть вид животных, определённый навеки. К тем же воззреньям обычно склоняет религия, Ибо наш дух для неё – трансцендентная вроде реликвия: Дескать, не сам человек разум свой создаёт из себя, А как-то дарит господь, нашу плоть почему-то любя. Вот и Платон с его мыслями вроде высокими Определил человека как зверя с ногтями широкими И словно птицу – двуногого, только без перьев. Да, не культурой, не разумом нас он измерил!..

Взгляд этот мы называем натурализмом. Он сочетается часто с вульгарным социологизмом, Что понимает людей лишь как клеточки общего тела. В релятивизме найдешь ты истоки подобного дела. Росту его пособляет порой и людская среда, Если в ней люди собой не владеют всегда. Ныне мы все глубоко от других и от рынка зависим. Это рождает постмодернистские (проще – постыдные) мысли: Нам говорят, что уж нет человека высоких преданий, Есть лишь машины для действия низменных общих желаний.

Взгляд диалектики в сути своей историчен, Он и глубок, и правдив, хотя в этой среде необычен. Путь наш падений исполнен, но всё-таки он тем не менее Есть созиданье культуры и самоопределение. Мы утверждаем своё постепенно над миром господство, Разумом правя собой и культурой давя в себе скотство. Не животу лишь, а разуму бьёмся в угоду, Чтобы добыть из природного плена свободу.

К этой свободе стремлением определён Главный общественный, Марксом открытый закон. Он говорит, что вещественных благ созидание Всё подчиняет общественное сознание. Люди бывают готовы порой и на рабство, Если оно принесёт большинству приращенье богатства. Ведь с расширением власти над внешней природой Каждый из нас наслаждается большею, в среднем, свободой.

В обществе действует, как и при всякой возможности, Принцип деленья всего на противоположности. Следствия могут быть где-то эгоистичные, Даже преступные или, увы, неприличные: Кто со свободой хозяйства живёт не в ладах, Ищет нередко свободы хозяйству в штанах. Соль же свободы – не в извращениях тела, Больше гораздо её в сфере мысли и дела.

В силу того же закона частей разделения, Нет перспективы всеобщего замирения. Нет и не будет во всём одинаковой массы, Делятся люди на нации, группы и классы. Прав Гераклит, что всегда в непрестанной борьбе Счастие все существа добывают себе. Это не значит, однако, что строится счастье На безучастии или на чьём-то несчастье. Люди едины в труде и в боренье с природой, В битвах с врагом, устремляясь за общей свободой. И от совместных усилий любой получает Больше обычно того, что наследовать чает. Вместе вперёд! – вот единственный мудрый призыв, Что примиряет на время верхи и низы.

Но поджидает везде нас переворот, Так что бывает и прямо наоборот. Ведь неизбежны повсюду противоречия, Только дальнейшим развитием они лечатся. Кто это ясно своей головой понимает, Тот лишней крови по злобе не проливает, Тот избавляет себя и других от разрухи, И уменьшает в боренье бесплодные муки. Правда не в том, чтоб держаться всегда за старьё. Каждой эпохе присуще строенье своё: Где-то на пользу господствует частная собственность, Где – коллективная, где-то – другая особенность.

Дважды бывали уже в глубине исторической Общества с собственностью синтетической : Средства для жизни тут каждый имеет свои, Есть и хозяйство в общественном бытии. В этой среде каждый может и сам прокормиться, Но не стремится от общих забот уклониться. Ниша своя в этом мире найдется для всех, Выбери: хочешь – покой, хочешь – светский успех.

Было так в лучшие сроки античности в Греции И в Возрожденья эпоху, допустим – в Светлейшей Венеции. Общество то породило культурный расцвет, Там и научное знанье явилось на свет. Закономерно вернутся к нам те времена, Может быть, внуки твои насладятся уж ими сполна. Будет эпоха та краше других; тем не менее Остановить не удастся и это мгновение: Вечно одно бесконечное изменение!

• VI.    ИСТОРИЯ ФИЛОСОФИИ

Мысль философская неформальна И зачастую индивидуальна; И философии не научишься, Если как следует не помучишься, Сложные изучая труды Тех, кто выращивал эти сады. Где-то история – сбоку от дела, А в философии – часть её тела.

1. Древний Восток