Орфографическая норма: проблемы реализации

DOI:

Писать грамотно требует социальная порядочность, уважение ко времени своего соседа.

Л.В. Щерба

Одной из характерных черт орфографической нормы на современном этапе развития языка является ее представление в кодифицированном виде. Это дает основание предположить, что количество ошибок, связанных с нормами правописания, должно быть сведено к минимуму, и касаться они могут только трудных случаев орфографии и пунктуации. Более того, вышедший в 2006 г. академический справочник «Правила русской орфографии и пунктуации» [10] был призван скорректировать содержание первого свода правил (1956 г.) [9] с учетом изменений в речевой практике и несоответствия формулировок кодификации опыту носителей языка, что также могло, как следствие, привести к улучшению общей картины грамотности пишущих на русском языке. Однако, как показывают наблюдения за практикой письма, нарушения правописных норм стали весьма частотными не только в процессе обучения, но и в письменной коммуникации, осуществляемой в разных сферах жизни социума. В рамках статьи рассматриваются вопросы, связанные с реализацией норм правописания в части орфографии.

Проблемы, касающиеся отражения лексических единиц на письме, можно отнести к двум типам: интралингвистические и экстра-лингвистические. Обратимся к первым из них. Приходится констатировать тот факт, что в языкознании отсутствует единообразное понимание сущности нормы. Э. Косериу объяснил причину появления разногласий по данному вопросу: норма может рассматриваться в соотнесении с системой языка и в соотнесении с речью [4, с. 175]. Смешение названных подходов порождает споры о том, является ли норма искусственным построением или она – объективно данное. Дискуссии по этому поводу велись и в 60–70-е годы прошлого столетия, ведутся и в настоящее время (см., например: [6; 14; 15; 19]), приводя к дилемме: возможно или нет производить изменения в языковой норме.

Термин «языковая норма», как отмечал В.А. Ицкович, чаще всего употребляется лингвистами в одном из двух значений: 1) «общепринятое употребление, регулярно повторяющееся в речи говорящих (воспроизводимое говорящими)» [3, с. 7] и 2) «предписания, правила, указания к употреблению, зафиксированные учебником, словарем, справочником» [3, с. 7]. Первое значение, по его мнению, представляет норму как «объективно действующие в данное время в данном языковом коллективе законы языка и их воплощение в языковом материале», второе – как «отражение (с разной степенью адекватности) этого объективно данного в сознании тех, кто рассуждает о языке» [3, с. 8]. Учитывая оба значения, лингвист репрезентирует следующую дефиницию: норма – это «существующие в данное время в данном языковом коллективе и обязательные для всех членов коллектива языковые единицы и закономерности их употребления, причем эти обязательные единицы могут либо быть единственно возможными, либо выступать в виде сосуществующих в пределах литературного языка вариантов» [3, с. 8]. Принимая данное определение как исходное, обратим внимание на то, что в нем указан такой существенный признак нормы, как ее временнáя соотнесенность с определенным периодом развития литературного языка, ограниченность ее существования во времени.

Противоречия в понимании нормы как объективного или субъективного конструкта можно снять, если признать, что лингвистика есть «выражение прагматического компонента языка, получившее официальный статус» [12, с. 23]. Система знаний и мнений о языке, представленная, с одной стороны, исследованиями лингвистов, а с другой – языковым сознанием рядовых носителей языка, является частью системы самого языка. Важно, чтобы первая система правильно отражала вторую, что возможно лишь при наличии адекватной нормы.

Орфографическая норма обладает специфическими чертами: она вторична по отно- шению к другим разновидностям языковой нормы, более категорична в отношении вариантных единиц, кодифицирована (см. об этом подробнее [16]). Названные признаки стали характерными чертами нормы в орфографии с середины ХХ в. после издания «Правил русской орфографии и пунктуации». В предшествующие же периоды нормативными считались тексты писателей и ученых, авторитет которых признавался как непререкаемый. Имплицитно существующая норма орфографии приводила к противоречиям в ее реализации: авторитетные источники предлагали разнообразное решение одной и той же орфографической задачи. Например, в труде В.В. Виноградова «Русский язык (Грамматическое учение о слове)» [1] встречаем варианты: находу (с. 355) и на ходу (с. 356); налету (с. 355), на лету (с. 376) и на-лету (с. 356); безумолку (с. 374) и без умолку (с. 353); над-нях (с. 376) и на-днях (с. 355). В словаре под редакцией Д.Н. Ушакова (ТСРЯУ) орфографический разнобой проявился в полной мере: вожжи и возжи, вылокать и вылакать, всаженный и всоженный, выдох и выдых, ватрушка и вотрушка, баян и боян, восемнадцатый и восьмнадцатый, каморка и ко-морка, калач и колач, без умолку и безумол-ку, в скобку и вскобку и многие другие. С.П. Обнорский настаивал на раздельном оформлении наречий на кануне, на бекрень, на утек, в волю, в дребезги [8], так как, по его словам, целесообразно не прибегать к новизне, а в ТСРЯУ отражено слитное их написание (накануне, набекрень, наутек, вволю, вдребезги). Варианты в орфографии отдельных слов могут помочь решить вопрос упрощения письма [2, с. 24], но приведут к расшатыванию норм и снижению уровня культуры носителей языка.

Признак вторичности орфографической нормы по отношению к орфоэпической, словообразовательной, морфологической и др. нормам тоже влияет на характер ее реализации, так как любые изменения в той или иной разновидности языковой нормы могут привести к недейственности нормативов правописания. В частности, от трансформации норм ударения зависит возникновение ошибок в словах с проверяемыми / непроверяемыми гласными в корне, в словах с выбором букв о

/ ё / е после шипящих: плащ е вый (ТСД, т. 3, с. 122), плащ о вый или плащ е вой ) (ТСРЯ РАН, с. 323); изменение словообразовательных отношений (например, утрата мотивирующего слова) может повлечь корректировку написания слов: каравай (этимологически связано с корова ); неверное определение частеречной принадлежности лексических единиц (в основном в случаях омонимии) приводит к нарушению норм слитных / дефисных / раздельных написаний: вследствие (предлог) – в следствии (существительное с предлогом).

Признание двукомпонентности орфографической нормы (орфограмма и правило орфографии) позволяет проследить нарушения, связанные с ее структурными составляющими. Ошибки в написании слов могут быть вызваны тем, что носители языка не опознают орфограммы (не различают графограммы и орфограммы), неправильно идентифицируют орфограмму, не знакомы со структурой орфограммы или не различают ее вариантов. Причинами неправильной орфографии слов могут выступать незнание правил, а также неверное соотнесение правила и варианта орфограммы.

Первый свод правил орфографии был издан шестьдесят лет назад одновременно с выходом «Орфографического словаря русского языка» (ОСРЯ), отражавшего безвариант-ную, единообразную фиксацию на письме 110 000 слов. Это решало многие вопросы, актуальные для пишущих в то время: был устранен разнобой в написании, связанный, во-первых, с отсутствием единых правил (правила существовали и были зафиксированы в учебных пособиях, учебниках, грамматиках и до 1956 г., но не были едиными и обязательными для всех и нередко содержали противоречивые сведения; в частности, об орфографических правилах слитного / дефисного / раздельного оформления наречий см. [17]), во-вторых, с допускаемыми вариантами в орфографическом облике слов (так, в ТСРЯУ находим написания молюск и моллюск , неакурат-ный и неаккуратный , неапетитный и неаппетитный ; в БАС: атрибут и аттрибут , биллиард и бильярд ; в ТСД: безызносный и безъизносный , пловучий и плавучий ). В ОСРЯ эти и многие другие вариантные написания были унифицированы. Кроме того, в

«Правилах русской орфографии и пунктуации» 1956 г. подробно охарактеризованы трудные случаи правописания (разграничение НЕ и НИ, обозначение гласного после Ц, выбор Н или НН в словах, слитное или раздельное написание НЕ и др.) [9], что, несомненно, оказывало помощь носителям языка.

Первая императивная кодификация орфографической нормы (свод правил) была создана с учетом состояния русского языка в середине ХХ в. и отражала те отношения, которые существовали между его элементами в то время. Непрерывное развитие системы привело к возникновению несоответствий между «новым» состоянием языка (его новыми элементами и / или новыми отношениями) и «старой» кодификацией и требует коррекции зафиксированной нормы. Как писал Л.В. Щер-ба, необходимо время от времени «чинить» свою орфографию [21, с. 48]. Новая редакция «Правил…» 1956 г. была дополнена нормативными установками о письменной передаче безударных гласных в конце инфинитивной основы глаголов ( морóч и ть – ворóч а ть ), беглых гласных (буквами о, е, и ), о слитном написании существительных, образованных от собственных имен, пишущихся через дефис ( ньюйоркцы ), о написании производных от аббревиатур [11, с. 5–6]. Подвергся изменениям орфографический облик некоторых слов, что было отражено в академическом орфографическом словаре.

Рассматривая принципы нормализа-торской деятельности в сфере орфографии, И.В. Нечаева среди прочих называет изменение орфографической кодификации, но считает, что «факт отмены предыдущего решения расшатывает норму как таковую. Для той части пишущих, которая обычно следует за словарем, словарные рекомендации теряют свою надежность и авторитет» [7, с. 53]. Так, в первом и последующих изданиях «Русского орфографического словаря» под редакцией В.В. Лопатина зафиксирован новый облик некоторых лексических единиц с орфограммой «Н–НН в слове», прежде относившихся к исключениям из правила о написании полных отглагольных образований (отглагольных прилагательных): читаный (РОС, с. 1184), счита-ный (во множественном числе используемое в значении «очень немногие») (РОС, с. 1057), деланый (в значении «неестественный») (РОС, с. 222). Тем не менее до сих пор многие следуют «старой» норме, либо не зная о принятых изменениях, либо по привычке сохраняя устоявшееся написание. В новостных передачах слово считаный, например, употребляется весьма часто (по поисковому запросу – более трех миллионов результатов), что вполне объяснимо необходимостью использования фразеологизированных сочетаний типа считаные дни (часы, минуты), но ошибочные написания превалируют и по настоящее время: Считанные минуты остаются до столкновения межпланетного аппарата «Розетта» с кометой Чурюмова-Герасименко (Первый канал, 30.09.2016, 14:12); В Москве считанные дни остаются до открытия сезона арбузов (ТВЦ, 27.07.2016); Считанные часы до завершения предвыборного марафона (Первый канал, 16.09.2016, 21:09). Иногда в «бегущей строке» телеэфира и в размещенном на сайте соотносительном тексте прослеживаются орфографические несоответствия; так, в программе «Время» Первого канала от 30.10.2016 на телеэкране появилось: От 6 до 10 тысяч проб доставляют за счита-ные часы… Через считаные часы они [результаты] будут доступны лечащему врачу (10:06), в то время как в этом же тексте на сайте трижды употреблено считанные с двумя нн.

Анализ проводимого ежегодно с 1992 по 2016 г. вводного теста по орфографии (проверяются навыки правописания более 120 слов) со студентами первого курса Волгоградского государственного университета показывает, что уровень грамотности выпускников средних общеобразовательных учебных заведений после введения ЕГЭ в целом снизился, а в части написания слов-исключений снижение весьма значительное (в задания единого экзамена такие слова не вводятся, поскольку ошибки в них относятся к негрубым, а следовательно, при подготовке к ЕГЭ школьники практически не обращают внимания на их правописание). В 134 работах студентов-первокурсников нефилологических специальностей 2014 г. поступления, в частности, допущены ошибки в написании слов наотмашь у 77 человек, молодежь – у 32 студентов, в ис- ключениях из правил пловец, ветреный, трещотка ошиблись соответственно 64, 69, 119 первокурсников. Правописание слова читаный, ранее оформлявшегося с двумя н и входившего в список исключений, вызывает затруднение и после вывода его из этого списка: 76 студентов зафиксировали отглагольное прилагательное с нн в сочетании читаная книга.

При сравнении результатов 2014 г. и 2012 г. уже только по названным словам наблюдаем возрастание процента ошибок (см. таблицу).

Результаты орфографического эксперимента

Слово во вводном тесте	Ошибочные написания (%)
	2012 г.	2014 г.
Трещотка	69,4	88,8
Читаный	57,9	56,7
Ветреный	48,4	51,4
Пловец	43,3	47,7
Наотмашь	33,1	57,4
Молодежь	12,1	23,8
Заря	7,6	9,7

Таким образом, специфика функционирования нормы правописания прежде всего обусловлена такими интралингвистическими факторами, как влияние других разновидностей языковой нормы на орфографическую и особенности реализации ее структурных компонентов.

Проблемы реализации орфографической нормы, приводящие к возникновению ошибок, связаны с целым рядом причин, отражающих действие экстралингвистических факторов. Такие ошибки могут квалифицироваться как массовые или индивидуальные.

В связи с отменой жесткой цензуры, с ослаблением контроля за соблюдением языковых норм, в материалах печатных средств массовой информации, в так называемой «бегущей строке» новостных и информационных передач на ТВ, в текстах рекламы встречаются ошибки правописания, которые могут быть отнесены к грубым (такие ошибки были недопустимы в 70-е годы ХХ в.). Например, появление неологизма суперъеда (а он орфог- рафически должен быть оформлен именно так, согласно действующему правилу: перед буквой е после приставки, оканчивающейся на согласный, пишется разделительный твердый знак) неожиданно вызвало сомнения в его правописании. В телепередаче «Жить здорово», идущей на Первом канале ежедневно по будням, появилась рубрика, названием которой стал этот неологизм: на официальном сайте Первого канала названия выпусков этой рубрики сначала были представлены с дефисным написанием неологизма: «Супер-еда против ультрафиолета» (08.08.2012), а затем они стали включать его слитное написание: «Су-переда для мышц» (08.12.2015). На телеканале «Домашний» идет передача, название которой в заставке – «Джейми Оливер: Супер еда», хотя в Телепрограмме на Яндексе ее название – «Джейми Оливер: Супереда». В телеэфире от 29.10.2016 на канале «Россия 24» заголовок одного из слайдов в рубрике «Погода», демонстрировавшийся несколько минут, содержал слово с той же приставкой, написанное с ошибкой: «Суперячейки Бермудского треугольника».

Отметим, что в настоящее время в связи с утратой приоритета художественной словесности именно язык СМИ многими осознается как нормативный, как образец, которому противостоит язык интернет-общения, неподвластный нормам литературного языка. Несомненно, в языке СМИ отражаются динамические процессы, происходящие в русском языке и претендующие на внесение изменений системного характера, но важно, чтобы они не приводили к регрессии и языка, и речи говорящих на нем (такие процессы описаны в монографии О.Б. Сиротининой [13], в статье Л.П. Крысина [5]; новые типы ошибок характеризуются в статье В.В. Шаповала [18]).

Падение интереса к чтению классической художественной и публицистической литературы в качественном издании (а это значимо, в то время как многие либо читают пересказы содержания произведений в той или иной интерпретации, либо слушают аудиокниги, вообще не видя графического облика слов) приводит к ошибкам типа фельдегель (вместо фельдъегерь ), набзнич и навзднич (вместо навзничь ), счательный (вместо тщательный ), шемпал (вместо шомпол ), бичовка

(вместо бечевка ), числавие и чидушие (вместо тщеславие и тщедушие ), одыкватно (вместо адекватно ), кладис (вместо кладезь ). Некоторым представителям молодого поколения, вероятно, неизвестны лексические значения этих слов, хотя и в ситуации, когда значение слова известно, орфографическое оформление зачастую в памяти не зафиксировано: нарцыз (вместо нарцисс ), опсалют-но (вместо абсолютно ), исподтяжка (вместо исподтишка ), пресудствует (вместо присутствует ), не уже ли (вместо неужели ), кагже (вместо как же ), басеян (вместо бассейн ), корубция (вместо коррупция ), окатция (вместо акация ), превзаходят (вместо превосходят ), ечейка (вместо ячейка ). Иногда к ошибочному отражению на письме ведет неумение пишущего соотнести данное слово с другими (однокоренными) словами: объвенен (вместо обвинен ), изочего (вместо из-за чего ), изчевоже (вместо из чего же ), серовно (вместо все равно ), лутьше (вместо лучше ), дасихпор (вместо до сих пор ) (примеры взяты из письменных работ выпускников школ и студентов первого курса университета). Все рассмотренные ошибки обусловлены, по-видимому, малой начитанностью, о значимости которой в свое время писал и Л.В. Щерба, отмечавший, что «механизм грамоты, несомненно, приобретается и чтением… Совершенно очевидно, что дети… должны читать наших классиков… и читать их в большом количестве» [20, с. 62].

Причиной ошибок становится и намеренное искажение облика слова с целью привлечения внимания к содержанию текста. Чаще всего подобное явление в реализации нормы встречается в рекламных текстах (на баннерах, в телерекламе, в печатных СМИ) и основано на принципе аналогии. Например, реклама строящегося жилого комплекса в Дзержинском районе г. Волгограда – Еживика по вкусу. На интернет-сайте строительной компании размещен текст, комментирующий рекламное предложение: «Многие называют выросший в микрорайоне “7 ветров” жилой комплекс “Ежевика” по ассоциации с вкусной и полезной ягодой. Действительно, огромный дом с большим количеством однокомнатных квартир по внешнему виду напоминает цвета этой ягоды. Правда, на самом деле, в названии жилого комплекса “Еживика” буква “е” заменена на “и”. Потому что дом построен для абсолютно комфортной жизни тех, кто в нем поселится» (e-zhivika.ru). Как видим, мотивирующим словом для новообразования ежи-вика выступает глагол жить в форме повелительного наклонения – живи.

Иная словообразовательная модель представлена в тексте социальной рекламы здорового образа жизни: Пьятница погубит субботу . Семантика лексемы пятница после изменения орфографического облика слова расширяется за счет появившейся ассоциации со словом пьяница . Лингвисты называют подобные случаи «языковой игрой», но, к сожалению, эта игра понятна взрослым, а в подсознании детей, ежедневно видящих огромных размеров баннеры с такими написаниями, откладывается ошибочный облик слов.

Вопиющим примером безграмотности является и реклама строящегося жилого дома «Маяковский» в Ворошиловском районе г. Волгограда: Метр в квадрате за 40 тыщ нате! ; видимо, в угоду стихотворному размеру рекламщикам пришлось сократить тысяч до тыщ. Однако после прочтения этого текста желания обращаться в строительную компанию не возникает.

Итак, проблемы реализации орфографической нормы связаны с целым рядом факторов. С одной стороны, орфографическая норма вторична по отношению к другим типам языковой нормы и обусловлена адекватностью отражения системных отношений, с другой – она является порождением человека (во времена стихийно существовавших норм – писателя, ученого, а также всех тех, кто имел отношение к письменной речи по роду профессии; с появлением кодифицированных норм – лингвиста), и это находит отражение в конкретных актах письма. Под влиянием естественного языкового опыта индивидов норма претерпевает изменения, но и сама она корректирует языковое сознание носителей языка. В реализации нормы правописания в лингвистических словарях и в практике печати до 1956 г. прослеживается функционирование большого количества вариантных единиц, что объясняется, в частности, отсутствием единых для всех правил орфографии. Кодифицированный свод правил позволил решить многие вопросы правописания, но изменения, непрерывно происходящие в речи, потребовали корректировки его содержания, что и было сделано в 2006 году. Однако рост числа ошибок в письменной речи учащихся свидетельствует, скорее, не о несовершенстве нормативных установок (что тоже наличествует), а о влиянии на языковое сознание молодого поколения пишущих уже реализованных случаев и моделей, противоречащих норме.