Основные итоги и дальнейшие перспективы исследований Российской археологической экспедиции в Южной Америке

Зарождение интереса к древним культурам Южной Америки связано с расширением географии российских морских экспедиций в XIX в. и появлением в частных собраниях и столичных музеях артефактов, привезенных с далекого континента. Одним из первых таких приобретений стала коллекция, переданная Л.И. Шренком в Кунсткамеру после посещения Перу в 1854 г. [Яковлева, 2010]. В последующее время российские археологи неоднократно обращались к материалам южноамериканских культур, было защищено несколько кандидатских и докторских диссертаций, а также опубликовано значительное количество статей и монографий, получивших самую высокую оценку международного научного сообщества (напр.: [Башилов, 1972; Березкин, 1983]). Тем не менее, несмотря на ряд задуманных проектов, осуществить полноценные экспедиционные исследования на территории Южно-Американского континента в XIX–XX вв. так и не удалось.

Первый опыт проведения археологических раскопок в Южной Америке связан с деятельностью россий-

Рис. 1 . Расположение памятников, упоминаемых в тексте. 1 – Реаль-Альто; 2 – Лома-Атауальпа; 3 – Эль-Энканто; 4 – № 80; 5 – Вальдивия; 6 – Лома-Альта; 7 – Буэн Сусесо; 8 – Саланго.

ско-эквадорской экспедиции в 2014–2015, 2017–2018 гг., организаторами которой стали археологи из Дальневосточного федерального университета (г. Владивосток) и Института археологии и этнографии СО РАН (г. Новосибирск). Объектами исследований были памятники архаического и раннеформативного периодов в прибрежной части Эквадора [Табарев, 2016] (рис. 1). Архаический период представлен здесь культурой лас-вегас (10,8–6,6 тыс. л.н.), а раннеформативный – культурой вальдивия (5,5–3,5 тыс. л.н.) [Estrada, 1956; Evans, Meggers, 1958; Meggers, Evans, Estrada, 1965, p. 148– 150]. Периодизация, выстроенная на базе датировок 1960–1980-х гг., и хронологический пробел между данными культурами требовали коррекции и новых решений, что определило и особый акцент нового проекта на феномене раннего гончарства, его происхождении (местное или инотерриториальное) и культурном фоне (в обществе охотников-собирателей-рыболовов или в связи с постепенным переходом к земледелию). Иными словами, предусматривалось исследовать особенности неолитизации в этой части тихоокеанского бассейна в локальном и региональном контекстах [Та-барев, Попов, 2014].

В результате работ российской экспедиции получены представительные археологические, антропологические и фаунистические материалы; отдельные сюжеты исследований были опубликованы в российской и зарубежной периодике [Попов и др., 2016; Табарев, Маркос, Попов, 2015; Kanomata, Marcos, Popov et al., 2019; Kanomata, Tabarev, Popov et al., 2019; Kanomata et al., 2021; Tabarev et al., 2019, 2021], а также представлены на международных научных конференциях в России, Эквадоре, Японии, Индонезии, на Филиппинах и в Польше (напр.: [Tabarev, Popov, Marcos, Kanomata, 2016]). Все это позволяет подвести основные итоги, обозначить приоритеты и перспективы следующего этапа полевых исследований российской экспедиции на тихоокеанском побережье Южной Америки.

Работы на памятниках Реаль-Альтои Лома-Атауальпа в 2014–2015, 2017–2018 гг.

Первым объектом исследований был выбран памятник Реаль-Альто. Выбор определили большая площадь комплекса (ок. 12 га), его доступность, сохранность и комфортность (музейная зона с лабораторными по- мещениями), присутствие практически всех фаз культуры вальдивия, а также признаков более раннего, до-керамического горизонта, что в полной мере отвечало задачам проекта.

Местонахождение крупного поселения на небольшой возвышенности между населенными пунктами Эль-Реаль, Печиче и Манантиаль в бассейне р. Рио-Верде в южной части п-ова Санта-Элена (пров. Санта-Элена) впервые было осмотрено в августе 1971 г. Х.Г. Маркосом и получило название Реаль-Альто (Real Alto, GSECh-012) [Marcos, 2015, p. 35]. В 1970–1980-х гг. на памятнике было реализовано несколько проектов, среди которых следует отметить масштабные раскопки экспедиции Иллинойского университета (США) под руководством Д. Лэтрапа в 1974–1975 гг., включавшие топосъемку, а также закладку серии траншей (А, В, С). Траншеи А и В выявили жилищные котлованы, комплекс крупных земляных насыпей со следами ритуальных сооружений, более 100 одиночных захоронений и некрополь местной элиты. Коллекция артефактов насчитывала тысячи изделий из камня, раковин и массовый керамический материал. В 1977 г. экспедицией под руководством Д. Дэмпа была продолжена разборка траншеи С. Установлено, что северо-восточный участок памятника связан с наиболее ранним периодом пребывания человека на Реаль-Альто – фазы 1, 2. На это указывали мощность культурных отложений

а

б

в

г

Рис. 2. План раскопов и траншей на памятнике Реаль-Альто. а – раскоп 2014/15 г.; б – траншеи 2015 г.; в – раскоп 2017 г.; г – погребения.

(более 1 м) и самые древние даты, полученные традиционным методом по углю из нижних горизонтов с керамикой: 6 195 ± 215 (GX-5269), 5 495 ± 200 (GX-5267) и 5 260 ± 256 (ISGS-448) л.н. [Damp, Vargas, 1995] (здесь и далее приводим некалиброванные значения).

По итогам исследований 1970–1980-х гг. в истории Реаль-Альто были выделены восемь последовательных фаз и три основных этапа его эволюции: поселок ранних земледельцев, охотников и собирателей; крупный центр регионального значения; церемониальный центр. По мнению исследователей памятника, роль крупного центра Реаль-Альто начал выполнять с фазы 3 (ок. 4 тыс. л.н.) [Lathrap, Marcos, Zeidler, 1977; Marcos, 2015, p. 86]. Эта версия была известна российским специалистам по переведенной на русский язык статье Х. Маркоса [1990].

Дополнительную интригу в вопрос о времени возникновения гончарства в прибрежной части Эквадора внесли раскопки на памятнике Лома-Альта (в 10 км от Вальдивии, в 60 км от Реаль-Альто), проведенные в начале 1980-х гг. экспедицией Университета Калгари (Канада) и подтвердившие ранний возраст вальди-вийской керамики: 5 275 ± 175 (GX-7704), 5 010 ± 120 (I-7076) и 5 000 ± 190 (ISGS-142) л.н. [Raymond, 1993]. В 2014 г. в северо-восточной части памятника Реаль-Альто российско-эквадорской экспедицией был заложен раскоп (4 × 5 м), в 2015 г. к нему добавили две траншеи – северную (18 м) и восточную (20 м), а в 2017 г. еще 40 м² несколькими прирезками к раскопу. Таким образом, общая вскрытая площадь за три сезона составила 104 м² (рис. 2). В итоговой стратиграфической колонке (1,1 м) выделены четыре культуросодержащих слоя, мощность которых варьировала от 0,4 м в раскопе до нескольких сантиметров в дальних квадратах траншей. Всего в раскопе (без учета траншей) зафиксировано 10 426 артефактов из камня и 5 721 фрагмент керамики, а также массовый фаунистический материал с преобладанием во 2-м слое раковин брюхоногих моллюсков ( Certhidea valida ), а в 3-м – двустворчатых ( Anadara similis ). Наибольшая концентрация керамики (более 87 % от общего количества) наблюдалась в слоях 2 и 3, а в 4-м встречены единичные фрагменты (менее 1 %), они попали туда из вышележащих горизонтов [Tabarev et al., 2021] (рис. 3).

В 2014 г. для слоя 3 были получены три радиоуглеродные даты: 4 450 ± 30 (IAAA-141115), 4 490 ± 30 (AAA-141116) и 4 620 ± 30 (IAAA-141114) л.н., что со-

Рис. 3. К ерамика культуры вальдивия (фазы 1, 2) с памятника Реаль-Альто.

Рис. 4. Комплексы с терочными плитами и курантами. Реаль-Альто, северная траншея.

Рис. 5. Погребение 1. Реаль-Альто.

ответствует концу первой фазы и началу второй по схеме периодизации, предложенной Х. Маркосом [Marcos, 2003; Tabarev, Kanomata, Marcos et al., 2016]; а для средней части слоя 4 – дата 5 800 ± 30 (IAAA-151361) л.н., которая, по нашему мнению, связана с докерамическим периодом существования памятника [Попов и др., 2016].

В нижних слоях и на «материке» отмечены многочисленные ямки от столбовых наземных конструкций и несколько комплексов с терочными плитами и курантами (рис. 4). Заслуживает внимания обнаружение четырех одиночных мужских погребений вторичного типа – ранее на Реаль-Альто было найдено почти 100 захоронений, но лишь одно-два отнесены к ранним фазам культуры (рис. 5). В непосредственной близости от погребений зафиксирован различный археологический материал, в т.ч. антропоморфные фигурки из камня и керамики, орудия из камня, изделия из раковин, кусочки охры и морских кораллов. Для погр. 2 (се- верная траншея) по нагару на фрагменте керамики получена дата 4 550 ± ± 20 л.н. (IAAA-170764).

Исключительное значение имеют находки с компактного участка северо-восточной прирезки к основному раскопу, обнаруженные на контакте слоев 3 и 4 (глубина 0,8–0,9 м), – более 50 фрагментов сосудов, относящихся к иной раннекерамической традиции – «Сан-Педро» (рис. 6, 1 ). Впервые ее выделил

Рис. 6. Керамика «Сан-Педро» (по: [Lunniss, Zeidler, Aguilú, 2021] с разрешения Р. Луннисса).

1 – Реаль-Альто; 2 – бухта Саланго, сектор 141В.

в начале 1970-х гг. Х. Бишоф на памятнике Вальдивия [Bischof, Viteri, 1972] и поместил в хронологической колонке между датами 4 495 ± 140 (Hv-4840) и 4 260 ± ± 100 (Hv-4838) л.н., полученными по образцам угля из слоя [Bischof, Viteri, 2006]. Тогда же фрагменты отличной от вальдивийской керамики были найдены на памятнике Эль-Энканто в слое с датами 4 405 ± ± 90 (SI-1311) и 4 370 ± 85 (SI-1184) л.н. [Porras, 1973, p. 159], а также на Реаль-Альто в траншее С на глубине 40–60 см (между горизонтами с вальдивийской керамикой, типичной для фаз 1 и 2) [Damp, Vargas, 1995].

Мнения о статусе керамики «Сан-Педро» разделились: Х. Бишоф рассматривал ее в качестве «отдельной фазы», предшествующей фазе 2 вальдивии [Bischof, Viteri, 2006], тогда как П. Поррас и Д. Дэмп видели в ней вариант вальдивийской традиции. Наиболее интересную версию озвучил Д. Лэтрап: «СанПедро» может быть более ранней, чем вальдивийская, керамической традицией на эквадорском побережье и «не являться ее технологической предшественницей» [Lathrap, Collier, Chandra, 1975, р. 27].

По нагару на керамике «Сан-Педро» нами получены радиоуглеродные даты 4 640 ± 20 (IAAA-171318) и 4 460 ± 30 (IAAA-181069) л.н., на основании которых было высказано предположение, что «комплекс Сан-Педро» появился на Реаль-Альто несколько ранее вальдивии, сосуществовал с ней какое-то время, а затем исчез [Kanomata, Marcos, Popov et al., 2019]. Более того, публикация фрагментов этой керамики позволила исследователям идентифицировать ее в более позднем археологическом контексте на одном из памятников в бухте Саланго в пров. Манаби (рис. 6, 2 ), что существенно увеличивает ареал традиции [Lunniss, Zeidler, Aguilú, 2021, p. 141, fig. 10, 11].

Результаты трех сезонов раскопок на Реаль-Альто предопределили расширение исследовательской тематики и обращение к материалам архаического периода, предшествующего вальдивии и представленного серией памятников культуры лас-вегас. Следует напомнить, что одним из первых об артефактах из камня (расколотых гальках, отщепах), не сопровождавшихся фрагментами керамики, на п-ове Санта-Элена сообщил по результатам своих разведок 1930-х гг. Дж. Бушнелл [Bushnell, 1951, p. 123–124], а в 1960-х гг. Э. Ланнинг зафиксировал серию местонахождений и предложил название для этой культуры – «лас-вегас» [Lanning, 1967, p. 54–55]. Наиболее значительный вклад в ее изучение внесла американская исследовательница К. Стосерт: произвела раскопки нескольких памятников, составила карту распространения местонахождений, собрала

представительную базу радиоуглеродных дат, предложила внутреннюю периодизацию культуры [Stothert, 1988, p. 56]. Среди стационарно исследованных памятников особое место занимает объект № 80 (OGSE-80) с серией погребений (более 200 индивидов). В более поздней публикации К. Стосерт упоминает еще об одном погребальном комплексе (№ 66/67), где в 2000 г. она произвела небольшие раскопки [Stothert, Piperno, Andres, 2003]. Изучение отчетов позволило уточнить историю его открытия: впервые местонахождение зафиксировали, пронумеровали (OGSEAt-66/67) и протестировали шурфами специалисты из Приморского политехнического университета (ESPOL) еще в 1985 г. в ходе обследования территории под спасательные раскопки, а в 1993 г. сотрудники того же университета посещали его уже в формате мониторинга объектов культурного наследия.

В 2001 г. К. Сто с ерт заложила на памятнике OGSEAt-66/67 раскоп 5 × 2 м и на глубине от 0,7 до 1,3 м обнаружила 15 вторичных захоронений, сходных по типу с погребениями на объекте № 80, отобрала несколько проб грунта, угля, раковин и фрагментов человеческих костей для анализа, а основную часть находок законсервировала in situ . Ею опубликованы две даты по раковинам из горизонта с захоронениями – 7 390 ± 60 (Beta-146982) и 7 480 ± ± 70 (Beta-146983) л.н., которые автор соотнесла с поздним этапом культуры лас-вегас [Ibid.].

Российская экспедиция в 2017 г. протестировала объект дополнительным шурфом и в 2018 г. при- ступила к раскопкам. Памятник Лома-Атауальпа (OGSEAt-66/67) занимает вершину выраженной возвышенно сти на водоразделе между р. Тамбо и одним из ее левых притоков. Высота над уровнем моря ок. 72 м, а над руслом р. Тамбо ок. 25 м. Площадь распространения культурного слоя ок. 700 м2. В средней части памятника (в соответствии с шурфом 2017 г.) был заложен раскоп площадью 28 м2, к югу от него – траншея (1 × 4 м) и шурф (1 × 2 м), а также по периметру границ памятника – четыре шурфа (1 × 1 м) (рис. 7). Следует отметить, что даже после расчистки от густого кустарника определить место раскопа К. Стосерт визуально не удалось, только в процессе работы стало понятно, что он расположен примерно в 8–10 м к западу от раскопа 2018 г.

Общая глубина культуросодержащих отложений (плотные разноокрашенные супеси) на памятнике составляет ок. 1,2 м. Основная часть археологического

Рис. 7. План раскопов на памятнике Лома-Атауальпа. а – раскоп, траншея и шурф 2018 г.; б – погребения в раскопе 2018 г.; в – раскоп К. Стосерт 2001 г.; г – погребения в нем.

материала представлена артефактами из камня (почти 5 тыс.) и керамики (259 экз.). Подавляющее большинство (90 %) фрагментов керамики обнаружено в верхних горизонтах (0–0,6 м). Морфо-технологические признаки и орнаментика позволяют достаточно уверенно отнести их к поздним фазам вальдивии и последующим местным культурам мачалилья, гу-ангала и мантеньо. Минимальное количество (10 %) фрагментов керамики в нижних горизонтах совпадает с понорами грызунов.

Коллекция каменных артефактов, найденных в верхних горизонтах, составляет более 3 тыс. экз., представлена на 99 % продуктами расщепления кварцитовых и халцедоновых галек, конкреций кремнистого сланца и яшмоидов. Среди морфологически выраженных изделий можно выделить отбойники и их фрагменты, орудия на галечных сколах и отщепах, фрагменты абразивов, два куранта, единичные сработанные нуклеусы из кремнистого сланца и халцедона. В целом комплекс очень напоминает по своим технико-типологическим характеристикам индустрию бес-керамического горизонта и перекрывающего его слоя с материалами ранней вальдивии (фазы 1, 2) на памятнике Реаль-Альто, выявленную в ходе раскопок российской экспедиции в 2014–2015, 2017 гг.

Каменная индустрия нижних горизонтов (1913 экз.) выглядит более цельной, галечная составляющая минимальна, преобладают изделия из светлого халцедона, черного кремнистого сланца, а также отдельные кремовые и желтые яшмоиды. Выделяются серия сработанных нуклеусов (в целом 42 экз.), отщепы с эпизодической краевой ретушью, небольшие отбойники, цветные гальки без следов использования и выразительная группа миниатюрных (длиной 3–4 см) скребков с поперечным рабочим лезвием (рис. 8).

Кроме того, в раскопе обнаружены три погребения.

Погребение 2 (женщина старше 50 лет) располагалось на глубине 80–100 см под слоем створок раковин Anadara similis . Костяк лежал компактно в скорченном положении, ориентирован черепом на северо-восток. В ногах погребенной найден шлифованный топор (рис. 9, 1 ). Захоронение стратиграфически залегало выше погр. 1 и 3 и является более поздним.

Погребение 1 (женщина 40–45 лет) находило сь на уровне 1,0–1,2 м, фактически на материке, под слоем раковин, обнаружено шурфом 2017 г. Умершая была захоронена в скорченном положении на спине, головой на северо-восток. В ногах погребенной найдена подвеска из раковины (рис. 9, 2 ), под черепом – пест-лощило.

Погребение 3 (мужчина 40–50 лет) располагалось под погр. 2, практически на материке, под слоем раковин. Хорошо сохранилась нижняя часть костяка (кости таза и ног), от верхней – лишь длинные кости рук, частично позвонки и отдельные фрагменты ребер.

Рис. 8. Серия микроскребков с поперечным лезвием с памятника Лома-Атауальпа.

Рис. 9. Каменный топорик (кельт) из погр. 2 ( 1 ) и подвеска из створки раковины из погр. 1 ( 2 ) памятника Лома-Атауальпа.

Череп отсутствовал, вместо него положены крупная подпрямоугольная плита со шлифовальной поверхностью и трехгранный обломок ракушечного конгломерата (рис. 10).

Комплекс археологических находок с памятника Лома-Атауальпа можно соотнести с докерамиче-ской культурой лас-вегас, однако делать более аргументированные выводы по одному полевому сезону и небольшой раскопанной площади пока преждевременно. Требуют подтверждения/корректировки и полученные по углю на глубине 1 м даты 5 340 ± ± 30 и 5 710 ± 30 л.н.

Дискуссия: вопросы хронологии, периодизации и происхождения гончарства

Полученные российской экспедицией материалы позволяют обратиться к нескольким наиболее важным сюжетам дискуссии, имеющей как локальное (для территории Эквадора), так и региональное (Южная Америка) значение. Первый сюжет – это требующие уточнения хронология и периодизация культур архаического и формативного периодов. Основная проблема со стоит в оценке кор-

Рис. 10. Погребение 3. Лома-Атауальпа.

ректности радиоуглеродных дат, значительная часть которых получена традиционным методом в 1960– 1980-х гг. по композитным образцам угля или органических материалов (раковины, кость) из условных археологических горизонтов. Они имеют существенную погрешность и вызывают оправданное сомнение у многих специалистов. Например, даты для культуры вальдивия, полученные по материалам памятников Реаль-Альто (6 195 ± 215, 5 620 ± 250 и 5 495 ± ± 200 л.н.) и Лома-Альта (5 275 ± 175 и 5 240 ± 420 л.н.) [Lunniss, Zeidler, Aguilú, 2021], контрастируют с новыми данными датирования методом AMS по нагару на керамике с этих памятников (Реаль-Альто – 4 640 ± ± 20 л.н. [Kanomata, Marcos, Popov et al., 2019], Лома-Альта – 4 470 ± 40 л.н. [Zarrillo et al., 2008]) и с совсем недавно опубликованной датой 4 915 ± 15 л.н. для ран-невальдивийского горизонта на памятнике Буэн-Су-сесо [Rowe, Duke, 2020]. Новые данные, по нашему мнению, более точно определяют время появления керамической посуды и, соответственно, начало формативного периода в прибрежной части Эквадора – не 5,5, а 4,8–4,7 тыс. л.н.

Требует коррекции и периодизация культуры лас-вегас. В варианте К. Сто серт она подразделялась на прелас-вегас (10,8–10,0 тыс. л.н.), ранний (10–8 тыс. л.н.) и поздний (8,0–6,6 тыс. л.н.) этап, а несколько более «молодых» дат (например, 5 830 ± ± 80 и 5 780 ± 60 л.н.) связывались с фазой «пост-лас-вегас» [Stothert, Piperno, Andres, 2003]. С учетом результатов датирования российской экспедицией слоя докерамического периода на Реаль-Альто (5 800 ± ± 30 л.н.) и памятника Лома-Атауальпа (5 710 ± 30 и 5 340 ± 30 л.н.), а также серии дат для слоя докерами-ческого периода на памятнике Вальдивия (от 4 760 ± ± 80 до 4 510 ± 95 л.н.) [Bischof, Viteri, 2006] логично на данный момент относить поздний лас-вегас к 8,0– 4,8 тыс. л.н.

Второй сюжет – определение характера перехода от архаического периода к формативному. К. Стосерт с коллегами на основе анализа фитолитов убедительно доказала, что начиная с 8–7 тыс. л.н. в экономике носителей культуры лас-вегас (поздняя фаза) фиксируются признаки первых опытов с культивацией растений – сначала тыквы-горлянки ( Lagenaria siceraria ), лерена ( Calathea allouia ), сквоша ( Cucurbita spp.), а затем и маиса ( Zea mays ) [Stothert, Piperno, Andres, 2003]. Вкупе с появлением в это же время крупных некрополей (памятники № 66/67 и 80) позднюю фазу культуры лас-вегас вполне можно определять как «поздняя архаика», так и «докерамический неолит».

Третий сюжет дискуссии касается наиболее интригующего вопроса – времени и района/районов появления гончарства. Получение новых данных о керамике «Сан-Педро» позволило зафиксировать и аргументировать факт сосуществования на эквадорском по- бережье в формативный период как минимум двух раннекерамических традиций. Вместе с тем керамика «Сан-Педро» и ранневальдивийская не документируют начальный этап гончарства – их технологические характеристики, при определенных различиях, демонстрируют уже достаточно развитые навыки изготовления глиняной посуды [Kanomata, Marcos, Popov et al., 2019]. Как вариант авторы предлагают рассмотреть версию местного происхождения керамической традиции «Сан-Педро» (в финале поздней фазы лас-вегас) с последующим появлением в прибрежной зоне ранневальдивийской традиции, истоки которой находятся в континентальной части. В пользу последнего свидетельствуют, например, данные о комплексах с ранней керамикой в Амазонии. Речь идет не о достаточно спорной датировке (7 тыс. л.н.) керамики таперинья [Meggers, 1997; Roosevelt, 1995], а о материалах памятников культуры майо-чинчипе на востоке Эквадора с датами для ранней фазы ок. 5 тыс. л.н. [Valdez, 2011] и особенно о керамике на юго-западе Бразилии (Монте-Кастело) и в Боливии (Льянос-де-Мохос) [Pugliese, Neto, Neves, 2019]. Так, для Монте-Кастело наиболее ранние следы гончарства (древнее 5 200 л.н.) фиксируются в основании мощной (6,5 м) раковинной кучи. В вышележащих горизонтах, которые датируются 4,4–4,1 тыс. л.н., обнаружена керамика т.н. фазы Бакабаль. Она демонстрирует в орнаментике интригующие параллели с наиболее ранней вальдивийской керамикой. Многообещающе выглядит и дата по нагару на фрагменте керамического сосуда с памятника Льянос-де-Мохос – 6 235 ± 62 л.н. [Ibid.].

Несомненно, вопрос о хронологии и географии очагов гончарства, характере их взаимовлияния – тема для отдельной статьи. Для сюжета нашей работы существенным представляется получающее все больше подтверждений наблюдение об отсутствии доказательств связи происхождения гончарства с земледелием в Амазонии [Cerâmicas…, 2016, p. 32; Neves, 2020]. Керамическая посуда появилась в хозяйстве полуосед-лых охотников-собирателей с акцентом на эксплуатацию акватических ресурсов, что делает такой сценарий вероятным и для поздней фазы культуры лас-вегас на эквадорском побережье.

Заключение

Результаты работ первой российской археологической экспедиции, представленные на международных конференциях, вызвали интерес у зарубежных коллег. Ссылки на публикации материалов уже фигурируют в целом ряде свежих обобщающих коллективных монографий по древнейшим культурам доколумбовой Америки (напр.: [Las Vegas…, 2020; Pre-Columbian Central America…, 2021]).

Итоги проведенных работ заключаются не только в расширении корпуса археологических материалов, но и в по-новому сформулированных вопросах об особенностях культурогенеза на тихоокеанском побережье Эквадора. Очевидно, что для дальнейшей разработки данной проблематики требуются комплексный подход в формате долговременных научных проектов или программ и новый уровень международной кооперации.

Приоритетная перспектива – продолжение стационарных археологических исследований на памятниках Реаль-Альто и Лома-Атауальпа. Для первого – это уточнение хронологии и соотношения раннекерамических традиций «Сан-Педро» и вальдивия, поиск аргументов в пользу связи керамики «Сан-Педро» с другими категориями артефактов и, возможно, захоронениями. Для второго – поиск новых погребений культуры лас-вегас, тщательный анализ сопроводительного инвентаря на предмет возможного обнаружения ранней керамики, получение дополнительных дат для определения хронологии некрополя. Исключительно актуальны также детальные антропологические исследования и, несмотря на особенности сухих тропических почв, отбор образцов для выделения ДНК. И наконец, полноценное продолжение археологических исследований в Южной Америке предполагает расширение географических и хронологических рамок, обращение ко всему диапазону доиспанских культур на тихоокеанском побережье Эквадора и рассмотрение перспектив проведения работ в соседних странах.

Работа выполнена при финансовой поддержке РНФ, проект № 22-28-00059. Мы искренне благодарим за многолетнее и многогранное сотрудничество профессора Х.Г. Маркоса (Приморский политехнический университет, г. Гуаякиль), доктора Р. Луннисса (Технический университет Манаби, г. Портовьехо), профессора Й Каномату (Университет То-хоку, г. Сендай) и профессора Э. Невеса (Университет СанПаулу), а также всех российских и эквадорских участников экспедиций 2014–2015, 2017–2018 гг. Особую признательность выражаем жителям коммуны Печиче (пров. СантаЭлена, Эквадор).