Основные научные позиции по вопросу о месте и роли инвестиционного права в системе российского права

В современной научной среде не заканчиваются распри отечественных и зарубежных ученых о месте и роли инвестиционного права в системе российского права. Авторы высказывают различные позиции, часто взаимопротиворечащие и критикующие друг друга. Несмотря на интерес научного сообщества к данному вопросу инвестиционного права как объекту исследования, окончательно данный вопрос не решен.

Как известно из курса теории государства и права система права подразделяется на три структурных элемента: отрасль права, правовой институт и правовая норма. В данном аспекте некоторые авторы пытаются вывести новое правовое образование в рамках системы российского права – комплексное правовое образование (комплексная отрасль права).

Не вдаваясь в вопросы соотношения понятий «комплексная отрасль права» и «комплексная отрасль законодательства», следует обратить внимание на то, что концепции отечественных правоведов делятся на два вида:

• а)    инвестиционное право – самостоятельная отрасль российской системы права, характеризующаяся таким свойством как комплексность;

• б)    инвестиционное право не является отраслью права, а является комплексной отраслью законодательства. В начале исследования предполагается актуальным исследовать тезисы отечественных авто-

• ров по данному вопросу, как с одной, так и с другой стороны.

Так, Вельяминов М.Г. говорит о том, что у инвестиционного права нет своего предмета, поскольку инвестиция, являясь имуществом, входит в предмет гражданского права [1, C. 355]. Действительно, институт права собственности является базовым институтом практически любой правовой системы. Какую бы отрасль права мы ни рассматривали, вопрос о собственности занимает в ней одно из центральных мест. В этом смысле, в принципе, можно согласиться с утверждением авторитетного ученого, что, по существу, инвестиционное право есть воплощение, реализация права собственности в широком смысле этого понятия.

Иная точка зрения прослеживается в трудах Богатырева А.Г., одного из первых исследователей вопроса природы инвестиционных правоотношений и инвестиционного права. Данный автор утверждает, что далеко не всегда субъекты инвестиционных отношений выступают в качестве собственников (то есть являются владельцами, пользователями или распорядителями), а, следовательно, и однозначное решение о природе инвестиций как гражданско-правового института является поспешным и несостоятельным, ведь данный правовой институт многогранен и регламентируется различными по характеру и принадлежности правовыми нормами [2, C. 81].

С. Мороз делает вывод о том, что инвестиционное право представляет собой цельное правовое образование, отличающееся единством составляющих его институтов, объединяющее нормы различных отраслей права, и поэтому является комплексной отраслью права, сосуществующей наряду с основными отраслями права (гражданским, уголовным, административным, процессуальным, и т.д.), и занимает особое место в системе права [3]. Соглашаясь с данным выводом, И.З. Фархутдинов и В.А. Трапезников, добавляют к фактам, свидетельствующим о том, что инвестиционное право является комплексной отраслью в России, наличие обширной законодательной базы и указывают на необходимость ее кодификации [4, C. 14].

Другого мнения придерживаются В.В. Гущин и А.А. Овчинников. В своей работе, посвященной вопросам инвестиционного права, они приходят к выводу, что инвестиционное законодательство – это комплексная отрасль законодательства, объединяющая нормы различной отраслевой принадлежности, отмечая доминирующее влияние на инвестиционное право гражданско-правовых положений [5, C. 65]. Доводы, которые перечисляют авторы в обоснование своей позиции, заключаются в следующем: инвестиционные отношения могут быть объединены в единую группу только условно, по причине того, что отсутствует совокупность отношений, а, следовательно, отсутствует и предмет инвестиционного права. Имущественные отношения – в том числе, это касается и тех, что возникают в рамках инвестирования – не могут регулироваться единой самостоятельной отраслью права. Они регулируются разными отраслями права. Именно поэтому инвестиционное право не имеет самостоятельного предмета и метода правового регулирования, и не может быть признано в качестве самостоятельной отрасли права [5, C. 73].

Интересно заявление М.С. Репникова, который говорит, что вне зависимости от отнесения инвестиционного права к какой-либо отрасли права или выделения его как самостоятельной отрасли, на сегодняшний день можно с полной уверенностью утверждать, что существует совокупность правовых норм, регулирующих общественные отношения по поводу привлечения, использования и контроля за инвестициями и осуществляемой инвестиционной деятельностью, а также отношения, связанные с ответственностью инвесторов за действия, противоречащие действующему законодательству [8, C. 46]. От дальнейшего раскрытия сущности и определения места инвестиционного права в системе российского права данный автор воздержался.

На доводы в поддержание концепции того, что инвестиционная право является комплексной отраслью законодательства, обращает внимание Попова А.В., которая говорит, что наибольшее распространение получило утверждение о том, что инвестиционное право — комплексная отрасль законодательства, объединяющая нормы различной отраслевой принадлежности (гражданского, международного, финансового, банковского законодательства). В частности автором приводятся аргументы отсутствия самостоятельного предмета и метода правового регулирования (предметом регулирования служат самые разные по своей природе отношения, зачастую противоположные по своему характеру -гражданские или административные, следовательно, при рассмотрении механизма правового регулирования инвестиционной деятельности, инвестиционных отношений мы имеем дело со специфической отраслью законодательства, а не права). По результатам исследования Попова А.В. выдвигает концепцию, которая согласовывается с положениями теории государства и права и соотносится с российской системой права, по ее мнению, наиболее жизнеспособным из всех существующих подходов является детерминация отдельных частей инвестиционного права (инвестиции, инвестиционная политика, инвестиционные договоры, инвестиционная деятельность и других) и характеристика данных институтов как межотраслевых (комплексных), а инвестиционного права в целом, в свою очередь, как объединение комплексных (межотраслевых) институ- тов. Действительно, данный подход не вступает в противоречие с наработками теории государства и права (не ставит под сомнения пределы предмета других отраслей права). В случае рассмотрения инвестиционного права в данном клише, с одной стороны, одновременно прослеживается идея совершенно очевидного комплексного характера инвестиционноправового регулирования общественных отношений, а с другой стороны, отсутствует конфликтный характер различных наук и областей знаний, ведь никем из современных авторов не высказывались отрицательные соображения по поводу существования комплексных (межотраслевых) институтов.

Таким образом, подводя итог данного исследования, стоит однозначно обратить внимание, что исследуемые в настоящей работе вопросы имеют конфликтный и спорный характер среди отечественных правоведов. Наиболее актуальным среди современных подходов к решению проблемы стоит выделить концепцию Поповой А.В., и понимать под инвестиционным правом объединение комплексных межотраслевых институтов права (без определения в качестве элемента системы права), которые включают в себя нормы различной отраслевой принадлежности – гражданского, административного, финансового и международного права и так далее.