Основные понятия и сущность должностных преступлений

***

В российском законодательстве должностное лицо рассматривается как специальный субъект и занимает особое положение в нем. Рассмотрим данную категорию на примере уголовного законодательства Российской Федерации. Будучи одним из видов специального субъекта, должностное лицо характеризуется именно своей всеобщностью в том смысле, что любой видовой объект, как он определяется в отдельных главах Уголовного кодекса Российской Федерации (далее - УК РФ), может пострадать от преступных действий этого субъек- та, всегда совершаемых в рамках специфических для него форм. Поэтому, как справедливо отмечает Ю.И. Феркалюк, понятие должностного лица одно из основополагающих понятий не только в системе преступлений против государственной власти, интересов государственной службы и службы в органах местного самоуправления, но и в уголовно-правовой науке в целом [9, c. 24]. При этом должностное лицо является предметом исследования и в других отраслях права [1, c. 5]. Но понятие должностного лица сформулировано законодателем в при- мечании 1 к ст. 285 Главы 30 УК РФ, содержащей квалификацию преступлений против государственной власти, интересов государственной службы и службы в органах местного самоуправления. Так, в соответствии с указанной статьей УК РФ должностными лицами признаются либо лица, постоянно, временно или по специальному полномочию осуществляющие функции представителя власти, либо выполняющие организационно-распорядительные, административно-хозяйственные функции в государственных органах, органах местного самоуправления, государственных и муниципальных учреждениях, государственных корпорациях, государственных компаниях, государственных и муниципальных унитарных предприятиях, акционерных обществах, контрольный пакет акций которых принадлежит Российской Федерации, субъектам Российской Федерации или муниципальным образованиям, а также лица в Вооруженных Силах Российской Федерации, других войсках и воинских формированиях Российской Федерации»1.

Исходя из вышеуказанного определения, можно выделить следующие его особенности (признаки):

• -    находится в главе 30 УК РФ, предусматривающей ответственность за преступления против государственной власти, интересов государственной службы и службы в органах местного самоуправления;

• -    содержит оговорку, что лицо только субъекта, упоминаемого в главе 30 УК РФ, в которой оно расположено;

• -    в качестве основного критерия определения понятия лица субъекта преступлений против государственной власти, интересов государственной службы либо службы в органах местного самоуправления указываются функции, выполняемые этим работником, а не занимаемая им должность.

Вместе с тем законодатель формулирует и иное понятие лица «представитель вла- сти» в виде примечания суда к ст. 318 УК РФ, определяя данный субъект как «должностное лицо правоохранительного или контролирующего органа, а также иное должностное лицо, наделенное в установленном законом порядке распорядительными полномочиями в отношении лиц, не находящихся от него в служебной зависимо-сти»2.

Исходя из данного определения, можно было выделить следующие особенности понятия «представитель власти»:

• -    оно помещено в главе, предусматривающей ответственность за преступления против порядка управления;

• -    содержит оговорку, что указанная дефиниция распространяется не только на ст. 318, но и на другие статьи УК РФ;

• -    представитель власти является должностным лицом;

• -    в качестве основного критерия определения понятия представителя власти указываются полномочия, выполняемые этим лицом [3, c. 203].

Соотнося указанные определения, можно выявить и определенные разногласия между ними, которые заключаются в следующем. Во-первых, в примечании к ст. 285 УК РФ употребляется выражение «функции представителя власти», а в примечании к ст. 318 УК РФ речь идет о распорядительных полномочиях. Во-вторых, как считает Ю.И. Феркалюк, «если представитель власти является должностным лицом, то к чему «разрывать» дефиниции и помещать их в разные главы закона?» [9, c. 24]. В-третьих, в преступлениях против порядка управления, помещенных в главе 32 УК РФ, представитель власти выступает в качестве потерпевшего, а не субъекта преступления.

В правовой науке возникает вопрос о существующей коллизии терминов «представитель власти» и «должностное лицо». Некоторые ученые по этому поводу от- мечают, что не все представители власти согласно административно-правовому пониманию этих понятий являются должностными лицами. Как правило, в этих случаях к категории должностных лицо относятся лишь служащие, имеющие подчиненных; к представителям власти - служащие, полномочия которых распространяются на лиц, непосредственно не подчиненных им по службе [3, c. 201].

Кроме того, представляет определенный интерес и такой вопрос: насколько целесообразно размещать законодательную дефиницию должностного лица в примечани к статье, а не в самой норме? Так, М.С. Поройко полагает, что следует эту дефинитивно-обязывающую по своей сути норму предпослать норме соответствующего профиля, исключив само примечание [7, c. 18].

По нашему мнению, вряд ли такой прием будет целесообразным этой с технической точки построения нормы уголовного права.

Обязательное наличие специального субъекта должностного лица нуждается в использовании такого понятия, как «должностное преступление». Действующее российское уголовное законодательство не содержит данного понятия, которое, тем не менее, применятеся специалистами.

Отличительным признаком должностных преступлений является то, что они: 1) совершаются единственно благодаря занимаемому виновным должностному (служебному) положению; 2) совершаются вопреки интересам службы; 3) причиняют существенный вред нормальному функционированию государственного (общественного) аппарата или содержат реальную угрозу его причинения.

Анализ составов этих преступлений, предусмотренных главой 30 УК РФ, показывает, что их объективная сторона состоит в различных формах преступного нарушения нормальной деятельности органов власти и управления. Абсолютное большинство этих преступлений может совершаться лишь в виде действия долж- ностных лиц (превышение должностных полномочий, получение взятки, дача взятки и т.д.), и только отдельные преступления (например, халатность, злоупотребление должностными полномочиями) могут быть совершены путем как действия, так и бездействия.

Объективная сторона ряда должностных преступлений предполагает не только совершение тех или иных общественно опасных деяний по службе, но и наступление в результате этого определенных, обозначенных в законе вредных последствий. При этом вопрос об установлении последствий в материальных составах должностных преступлений носит проблемный характер [6, c. 20].

При описании общественно опасных последствий в качестве конструктивного квалифицирующего признака отдельных составов должностных преступлений законодатель использовал оценочные категории. В частности, речь идет о составах злоупотребления должностными полномочиями (ст.ст. 285, 285.3 УК РФ), превышения должностных полномочий (ст.ст. 286, 286.1 УК РФ), отказа в предоставлении информации Федеральному Собранию РФ (ст. 287 УК РФ) присвоения полномочий должностного лица (ст. 288 УК РФ), служебный подлог (ст. 292 УК РФ), халатность (ст. 293 УК РФ).

Для описания общественно опасных последствий применительно к вышеназванным преступлениям, предусмотренных гл. 30 УК РФ, в законе употребляются два оценочных понятия: «существенное нарушение прав и законных интересов граждан или организаций либо охраняемых законом интересов общества или государства» как конструктивный признак и «тяжкие последствия» как квалифицирующий признак.

По мнению А.Ю. Смирнова, «в современных условиях термин «должностные преступления» используется чаще всего только на практике, при этом охватывает преступления гл. 30 УК РФ, в которых в ка- честве субъекта выступает должностное лицо, а это все преступные деяния, включенные в данную главу, за исключением составов ст. 288 «Присвоение полномочий должностного лица» и ст. 291 «Дача взятки» [8, c. 18].

Однако существует и иная точка зрения, разделяемая специалистами саратовской школы уголовного права.

Как указывает, например, А.М. Байрам-кулов, преступления, совершаемые сотрудниками органов внутренних дел в связи с исполнением служебных обязанностей, по всем признакам можно охарактеризовать как «должностное преступление»:

• -    во-первых, субъект преступления сотрудник органов внутренних дел принадлежит к категории должностных лиц (как представитель власти);

• -    во-вторых, совершаемые преступления связаны с исполнением служебных обязанностей и обусловлены имеющимися у сотрудника полномочиями;

• -    в-третьих, объект посягательства при совершении сотрудниками ОВД вышеуказанных преступлений является частью объекта должностных преступлений [2, c. 24].

Как отмечает В.Н. Борков, при квалификации преступлений против правосудия важно понимать, что соответствующие посягательства работников правоохранительных органов (гл. 31 УК РФ) - это специальные виды должностных преступлений. «Нормы, включенные в гл. 31 УК РФ, не только защищают нормальное функционирование судебной власти, но и охраняют законную деятельность должностных лиц и граждан, содействующих отправлению правосудия, а также обязанных надлежащим образом выполнять судебные решения» [4, c. 11].

Преступления, которые совершают сотрудники ОВД в связи со своей служебной деятельностью, довольно распространены и представляют повышенную общественную опасность, так как не только нарушают нормальную работу правоохранительных органов, подрывают авторитет государ- ственной власти, но и существенно нарушают права, свободы и законные интересы граждан страны. Преступник, наделенный знаниями закона, в том числе уголовного, обладающий властными полномочиями и имеющий в силу этого возможности применения различных средств принуждения к рядовым гражданам, вдвойне опасен.

По мнению А.Н. Варыгина, выделение этой группы преступлений в преступности сотрудников органов внутренних дел обусловлено тем, что они не только связаны с правовым статусом сотрудника, но, прежде всего с выполнением им непосредственных служебных или должностных обязанностей, например, следователя, дознавателя, оперуполномоченного уголовного розыска или участкового уполномоченного. Они совершаются непосредственно при исполнении сотрудниками своих «профессиональных» функций, как правило, в рабочее время или же вне его, но когда виновный выполнял обязанности, вытекающие из его правового положения сотрудника ОВД, например, при задержании правонарушителя, пресечении преступления. То есть это те преступления, «которые, как правило, не могут совершить представители других, не «полицейских» профессий. Данный вид преступлений определяется как «профессиональные» преступления, совершаемые сотрудниками ОВД» [5, c. 90].

Соответственно, должностные преступления, совершаемые сотрудниками органов внутренних дел, характеризуются повышенной общественной опасностью, так как причиняют ущерб не только нормальной работе и авторитету правоохранительных органов, призванных обеспечивать правопорядок и законность в обществе, но и законным правам, интересам и свободам граждан, что дает основание последним наряду с другими причинами считать всю государственную власть античеловечной и беспомощной. Кроме того, они совершаются представителями власти, наделенными широким кругом полномочий по отношению не только к рядовым гражданам, но и должностным лицам, и в силу этого обладающими значительными возможностями причинить больший вред гражданам и обществу в целом [5, c. 91].

Таким образом, мы приходим к следующим выводам:

• -    должностные преступления и ответственность за их совершение закреплены в главе 30 УК РФ. Однако сам закон не дает их определения;

• -    специфической разновидностью должностных преступлений являются преступления, совершаемые работниками правоох-

• ранительных органов и установленные главой 31 УК РФ;

• -    оригинального понятия должностного лица правоохранительных органов законодатель не установил, введя для гл. 31 УК РФ определение «представитель власти». Определение должностного лица как специального субъекта либо должностных преступлений, дается в гл. 30 Кодекса, содержащего квалификацию преступлений против государственной власти, интересов государственной службы и службы в органах местного самоуправления.