Особенности деревенского локуса в крестьянской и «новокрестьянской» поэзии (на примере стихотворений С. Дрожжина и А. Ширяевца)

ским прогрессом»3. Для крестьянских авторов (в частности С.Дрожжина) характерно осмысление города как чуждого, шумного, душного пространства:

Труд да горе, капли пота

Пополам с слезой,

И тяжелая забота

С вечною нуждой.

Ломота в костях, мозоли

С грязью на руках,

Жизнь без счастья и без воли

В четырёх стенах.

И в стенах угрюмых льются,

Плачут голоса,

А над песнею смеются

Взмахи колеса4.

(«Труд да горе, капли пота...», 1875)

А.Ширяевец больше, чем кто-либо из «новокрестьянских» поэтов, актуализировал эту тему. В начале творчества он давал лишь «зарисовки» тяжёлой, «фабричной» жизни в городе, примером чего служит его стихотворение «Свисток» (1908), близкое по своей тональности многим «антигородским» стихотворениям С.Дрожжина:

Чу, гудит свисток фабричный, Рвется к небу в воздух сонный Наглый резкий крик, Эй - вставай-ка, горемычный, Спишь в бреду ты, утомленный, Как больной старик.

Кончен отдых. Рано, рано

Безучастные машины

Начинают гул;

День пройдет в тупом тумане,

Ноют плечи, ломит спину,

Полночь - ты заснул...5

Впоследствии Ширяевцем был написан трактат «Каменно-железное Чудище», в котором, по выражению Ю.Б.Орлицкого, «воинствующий антиурбанист» яростно не принимает городскую культуру в целом: «Я буду говорить о Городе, о том Ка-менно-Железном чудище, которое само по себе страшно не менее, чем его растленный хозяин и опекун - Капитализм, о блевотине, изрыгаемой этим чудищем в Райский Сад Искусства. Я хочу доказать, что Русское Искусство начинает издавать «мертвый дух» оттого, что оно зарождается в каменно-железном чреве Города, оттого, что навсегда отвернулось от чудотворных ключей Родной матери-Земли...». Стихотворения А.Ширяевца, по выражению А.Михайлова, «полны ламентаций по поводу нарушения разлучником-городом идиллической связи поэта с родной природой <_> он (Ширяевец) неоднократно жалуется на пропавшую в городе удаль, сравнивает его с «сетями» и «западнёй»6.

Конечно, неприятие города было характерно не только для Ширяевца; об этом же говорили Есенин и Клюев; однако подобной силы отрицания городская культура достигает только у Ширяевца. В этом мы видим органическую связь его поэзии с крестьянской лирикой 19 века. Пространство в поэзии Ширяевца, подобно дрожжинскому, чётко делится на своё и чужое. Своё - родной мир деревни, сказочной, замкнутой, цикличной. Подобные характеристики можно применить и к деревенскому пространству в творчестве Дрожжина. В отличие от «подвижной структуры» миров, скажем в лирике Есенина (когда мотив двоемирия и зеркальности одушевляют природу, делают её полноценным «действующим лицом»), у Ширяевца в большинстве случаев природа выступает как фон (в тоже время, весьма колоритный), на котором и разворачиваются события стихотворений. Примером могут служить стихотворения «На Волге», «Из летнего альбома»:

Точно в сказке... Скалы, горы,

На вершинах - темный лес.

Призадумался и смотрит

В бездну синюю небес...

Шепчут волны, как когда-то,

Разложив могучий стан, Здесь гулял детина вольный -Стенька Разин - атаман...

Как под песни удалые

Он им бросил в глубину

Вешней ночью свой подарок -

Чужеземную княжну7. («На Волге», 1903);

Убежать бы к белоствольным,

Тихо шепчущим березам,

Быть на миг, как птица, вольным,

Дать простор мечте и грезам.

Там в тени на склон зеленый

От истомы повалиться

Бросить в небо взгляд влюбленный,

С небом слиться... и забыться8.

(«Из летнего альбома», 1910).

Воля, ощущение безмерного счастья и гармоничной жизни в родном, близком для лирического героя пространстве роднит стихотворения Ширяевца со стихами Дрожжина:

Люблю я сельский мой приют,

Мой огород и сад тенистый,

Где вечером, окончив труд,

Сажусь под липою душистой;

Смотрю, как облачко плывет,

Как тихо зорька догорает;

Жена мне ужин подает

Иль чай горячий наливает, А ночь свой полог опускает И на покой меня зовет9.

(«Люблю я сельский мой приют...», 1907)

В некотором смысле поэзия Ширяевца и Дрожжина продолжает традиции анакреонтической лирики и поздних произведений Г.Державина. Пасторальные мотивы (пастушеской, деревенской жизни, «чувственного человека», живущего в гармонии с окружающим идиллическим (природным) миром) присущи творчеству как Дрожжина, так и Ширяевца. Однако на смену умилению и тихой радости державинских произведений приходит осознание героя как активного субъекта (пахаря у Дрожжина, удальца у Ширяевца). Пространство деревни в произведениях последних остаётся фоном, идиллической картиной, характеризующей внутреннее состояние лирического героя. В этом - главное сходство лирики Ширяевца с произведениями Дрожжина, и, одно- временно - отличие от основных тенденций творчества «новокрестьян», часто мыслящих природный мир как самостоятельный, одушевлённый (лирика Есенина).

«Крестьянский взгляд» в поэзии С.Дрожжина, отличный от взгляда Ширяевца, создаётся, в первую очередь, за счёт детального описания крестьянского быта, полевых работ, ландшафта, звуков и красок - характерное явление для лирики крестьянского поэта. Рассмотрим стихотворение Дрож-жина 1904 года:

Трава, как бархат, зеленеет,

Звенят ручьи, и ветер веет

В лицо мне воздухом полей

Любимой родины моей.

Вослед за утренней зарею

Выходит солнце над горою...

Иду я вспаханной межой...

В дали прозрачно-голубой,

Купаясь, жаворонок вьется,

И, тень бросая над землей,

По небу облако несется.

Я песне жаворонка внемлю

И, распахнув глубоко землю,

Ее по горсточке зерном

Всю засеваю, а потом

Спешу под кров уединенный

И пред зажженным огоньком

Слагаю стих свой вдохновенный10.

(«Трава, как бархат, зеленеет™», 1904).

Стихотворение С.Дрожжина наполнено атмосферой покоя и счастья. Приметы быта и природы здесь играют смыслообразующую роль, дают ощущение личностной причастности к происходящему. Лирический герой видит, слышит и ощущает пространство вокруг себя («ветер веет в лицо», «землю засеваю по горсточке зерном»). Мир космоса и растворённой в нём гармонии создаётся автором как бы «рукотворно»: он не только «распахивает землю», но и «слагает вдохновенный стих», то есть предстаёт перед читателем неким демиургом, осуществляя в творческом процессе связь между землёй (пашня), словом (стих) и космосом.

В отличие от стихотворений Дрожжина конкретные приметы быта и окружающего мира практически отсутствует в произведениях А.Ширяевца, посвящённых малой родине, Волге, Жигулям. Пространство, изображенное в его стихах, как правило, лишено деталей; основными мотивами становятся воля и мечта. Они создают некий «мир детства», удалённый от автора не только во временном плане, но и в физическом. Думается, что причиной создания столь обобщенного образа мира в произведениях автора стал не только биографический момент (отъезд Ширяевца из родного села в раннем возрасте), но и специфика художест- венного видения этого автора. Рассмотрим конкретные примеры:

Лишь только гулкий колокол

Полночь в селе пробьет,

Русалка бледнолицая

Из озера всплывет.

Кругом - леса дремучие

В мерцании луны...

И вот русалка хохотом Спугнет лесные сны11. («Лесная сказка», 1912)

Теплый ветер весть приносит,

Что весна идет,

Снова счастья сердце просит, И чего-то ждет™

В поле зелень... Небо сине.

Весел птичий крик...

Нет печали и в помине, Словно нет вериг.

Приходи! - шумит призывно Оголенный лес.

Вся земля слагает гимну, Ждет весь мир чудес....12 («Перед весной», 1913)

С зеленого откоса

Ты жалко смотришь в даль,

А ветер треплет косы

И голубую шаль...

Из вешней синей дали, Где вспышки огоньков, Смеялись и рыдали Распевы бурлаков.

Смутьянил запах смольный, Веселый мчался вал...

А кто-то песней вольной

Куда-то зазывал...13 («На откосе», 1913)

Большинство стихотворений А.Ширяевца о малой родине соотносится с миром детства, радости. Даже его поздние произведения на эту тему («Песня о Руси») не могут нарушить общего впечатления вольности и довольства. Конкретные приметы деревенской жизни (пашня, зерно, огород), описания тяжёлого крестьянского труда в поле, на Волге и в лесу в стихах поэта отсутствуют; он мыслит это пространство как отдельное от грешного и тяжёлого мира, создавая тем самым миф о деревне и деревенской (крестьянской) поэзии как о единственно правильной, настоящей, верной. Ширяевец невольно идеализирует пространство своей малой родины, он мыслит общими категориями (лес, река, горы, склоны, равнины), а постоянные эпитеты (сказочные горы, вольная птица, сны хмелевые) придают этому пространству особое качество. Этому же способствует и фольклорно-песенная тематика многих стихотворений (о былинных богатырях, разбойниках прошлого и т.п.). «Полностью эти мотивы звучат в сборнике «Запевка» (1916), в котором вполне проявляются и песенный характер лирики Ширяевца, и типы его песенных героев - бурлаки, разбойники, отчаянные, с сильным характером девушки, Стенка Разин с его вольницей. Их окружает романтический пейзаж, такой же, как они, влекущий вдаль, к мечте, к другой жизни... Это волжские кручи, дали, разыгравшиеся волны, тёмные ночи и грозы...»14. Тематика, колорит и герои стихотворений А.Ширяевца определены биографическим моментом: «В 1883 г. мы переехали в село Бинарадку (Самарской губернии), где отец поступил в лесные объездчики. Жили в глуши, в лесу <_> Когда отец служил на заводе, работавшие там и на барках «бывшие люди» (бурлаки) баловали меня, сажали на колени, угощали сластями, пели песни...»15.

Таким образом, создаётся условный «мир детства». А наличие в творчестве А.Ширяевца мифологических персонажей (Змея Огненного, русалок, Бабы Яги, Кощея и т.д.) еще более усиливает впечатление детского, сказочного и, шире, мифологи ческого начала в произведениях автора, и «мир детства» логически включает в себя этих героев как свою неотъемлемую часть. Итак, специфика «новокрестьянской лирики», на наш взгляд, заключается в своеобразном творческом пути «притяжения-отталкивания». Трансформация основных мотивов крестьянской лирики в «новокрестьянской» поэзии шла не только к усложнению (от неприятия города ко всеобъемлющему антиурбанизму), но и, в отдельных случаях, к некоторому упрощению («схематичности и фабульности стихов, отсутствию психологических тонкостей и усилению событийной стороны...»16). Сравнение поэтических миров двух авторов крестьянского направления наглядно показывает общность проблематики и мировосприятия в крестьянской и «новокрестьянской» лирике.

PEASANT AND «NEW-PEASANT» POETRY: VILLAGE LOCUS PECULIARITIES (CASE STUDY LYRICS OF S.DROZHZHIN AND A.SHYRYAEVETS)

Bychkova Irina Nikolaevna, Secretary of Science

Office, degree-seeker of Russian and

Foreign Literature and its Teaching Methodology