Особенности карнавальных традиций Бельгии (культурологический аспект)

В связи с тем, что духовно-нравственное и эстетическое богатство каждой нации включает в себя культурное наследие, каждая из его граней заслуживает исследовательского внимания с точки зрения сохранения уникальности, с одной стороны, и актуализации наиболее ценных традиций в условиях глобализации – с другой. Именно поэтому особой ценностью обладает феномен многообразия форм презентации самобытных черт этнона-ционального опыта, «утрата которого во всех случаях окажется невосполнимой и на сбережение и реставрацию которого, быть может, сегодня следует сконцентрировать основные материальные и интеллектуальные усилия нации. Это сфера – национальное культурное наследие [4, с. 85]». Изучение, осмысление и понимание каждого периода развития национальной культуры отвечает потребностям современного культурологического знания.

К разряду важных составляющих культурного наследия человечества правомерно отнести и феномен праздничной культуры, сформировавшийся в глубокой древности. Данное явление представляет собой кульминационный момент в массовом восприятии природных и аграрных циклов, ритуально-символическую фиксацию завершения одного из них и начала другого. Самой распространённой формой праздника в культурах многих стран является карнавал. Этот вид празднества онтологически представляет собой тот тип народно-площадного веселья, в котором ярко выражены игровое и театрализованное начала. «Стремление к обновлению и новому рождению, “жажда новой юности” проникали собой и карнавальное мироощущение и находили многообразное воплощение в конкретно-чувственных формах народной культуры [1, с. 66]».

В то же время важно иметь в виду ритуально-обрядовый характер актуализации карнавальных традиций в системе «природа – социум – культура» (М. С. Каган). Этот существенный момент феномена карнавала был, по утверждению Йохана Хёйзинги, «суверенным выражением культуры, формы, посредством которой люди сообща выражали величайшую радость жизни и воплощали своё чувство единства друг с другом [5, с. 254]».

Не менее значима и смеховая стихия карнавала как разновидности праздничной культуры, в которой сложно переплетаются друг с другом сакральное и профанное начала. Не случайно смех, его природа и особое место в культуре привлекали внимание исследователей. В их числе – М. М. Бахтин, его концепция смеховой культуры до сих пор является достижением философской мысли. Справедливо отмечая амбивалентность смеха, его противоречивую способность: отрицая – утверждать, уничтожая – воскрешать, М. М. Бахтин пишет: «Целый необозримый мир смеховых форм и проявлений противостоял официальной и серьёзной (по своему тону) культуре церковного и феодального Средневековья. При всём разнообразии этих форм и проявлений – площадные празднества карнавального типа, отдельные смеховые обряды и культы, шуты и дураки, великаны, карлики и уроды, скоморохи разного рода и ранга ... – все они, эти формы, обладают единым стилем и являются частями и частицами единой и целостной народно-смеховой, карнавальной культуры [1, с. 6]».

В западноевропейской культуре неотъемлемой частью зрелища в народном смеховом творчестве на протяжении многих веков является карнавальная традиция. На примере Королевства Бельгия мы видим особое отношение к карнавальным традициям, с их национальным колоритом и идентичностью. Бельгия, состоящая из трёх этноязыковых регионов (фламандское сообщество, валлонское и немецкое), занимает важное место в пространственно-временном континууме европейской культуры, находясь на стыке четырёх соседних государств.

Народная карнавальная традиция здесь имеет глубокие исторические корни, донёсшие до нашего времени всю красоту действа в её яркости восприятия, уникальности народно-шутовых образов персонажей. Ежегодно в Бельгии, являющейся, по сути, поликультурным обществом, но где, однако, ряд норм, ценностей и образцов концентрируется в пределах языковых сообществ, проводится около тридцати карнавальных празднеств, уходящих своей историей в Средневековье. «Средневековье, не допустив смех ни в одну из официальных областей жизни и идеологии, предоставило ему зато исключительные привилегии на вольность и безнаказанность вне этих областей: на площади, во время праздников, в рекреативной праздничной литературе. И средневековый смех сумел широко и глубоко использовать эти привилегии [1, с. 81]». Так, в городе Маль-меди (Malmedy) провинции Льеж (Liege) ещё в 1459 году в архивных документах упомянут карнавал “Cwarme”, и есть все основания рассматривать его в качестве яркого примера карнавально-фольклорной идентичности Валлонии, её языковой диалектной особенности, использующейся в инсценировках и церемониях, в названии персонажей и масок.

Ещё одной разновидностью традиционно-обрядовых праздников, распространённых в провинциях Валлонии с XVI века, является торжество в честь четвёртого воскресенья Великого поста – Летары (Laetare; от слов начального псалма «Радуйся, Иерусалим» – “Laetare Jerusalem” (Пс. 121: 1)). Духовенство осуждало смехотворчество, тем не менее в околоцерковном и околопраздничном быту существовали исключения: «... исключительная односторонняя серьёзность официальной церковной идеологии приводила к необходимости легализовать вне её, то есть вне официального и канонизованного культа, обряда и чина, вытесненные из них весёлость, смех, шутку. И вот рядом с каноническими формами средневековой культуры создаются параллельные формы чисто смехового характера [1, с. 83]». Наличие народно-площадных празднеств позволяет обществу воспроизводить культурный геном в близкой для человека форме – смеховой культуре. Переплетения обрядово-зрелищной формы, словесно-смеховых произведений (устных и письменных), формы и жанра фамильярно-площадной речи создают общую картину и целостность перцепции культуры, в её желании со- хранить свой этноидентичный код. Разнообразие форм смеховой культуры ярко проявляется на главном карнавале Летары в городке Ставлё (Stavelot) провинции Льеж.

Невозможно представить какое-либо карнавальное шествие без обилия масок, присущих исключительно конкретному, самобытному карнавальному празднеству. Их разнообразие всегда материализовано в некие конкретные формы, связанные с необходимостью выражения отношения к тому или иному событию празднества посредством закодирован- ных символов.

Одна из отличительных функций масок в карнавале – преобладание гротескового элемента над воплощением абсолютного зла, символическое выражение бунтарства или протеста. Здесь уместно обратиться к следующему суждению М. М. Бахтина: «Маска связана с радостью смен и перевоплощений, с весёлой относительностью, с весёлым же отрицанием тождества и однозначности, с отрицанием тупого совпадения с самим собой; маска связана с переходами, метаморфозами, нарушениями естественных границ, с осмеянием, с прозвищем (вместо имени); в маске воплощено игровое начало жизни, в основе её лежит совсем особое взаимоотношение действительности и образа, характерное для древнейших обрядово-зрелищных форм. Исчерпать многосложную и многозначную символику маски, конечно, невозможно. Нужно отметить, что такие явления, как пародия, карикатура, гримаса, кривляния, ужимки и т.п., являются по своему существу дериватами маски [1, с. 48]».

Справедливость данного суждения ярко проявляется в образе главного пер- сонажа Блё Мусси (Blanc Moussi – в переводе с валлонского языка означает ‘одетый в белое’) из карнавального кортежа городка Ставлё. Благодаря оригинальности его костюма и маски мы познаём историческое значение его появления в ряду других героев карнавальных традиций Бельгии.

Появление новых культурных форм и их интеграция в уже существующее культурное наследие, передающееся из поколения в поколение, демонстрирует, на наш взгляд, одну из важнейших особенностей культурогенеза. «Сущность культурогенеза заключается в процессе постоянного самообновления культуры не только методом трансформации уже существующих форм и систем, но и путём возникновения новых феноменов, не существовавших в культуре ранее [4, с. 264]». Так, аффилиация и последующее появление «Фольклорного Братства Блё Мусси» (La Canfrerie Folklorique des Blancs Moussis) и «Почётного рыцарства» (Chevalerie d’Honneur) [7, с. 163] являются ярким и характерным подтверждением процитированного высказывания А. Я. Флиера.

Прародителем создания двух этих сообществ стал Вальтер Фостьи (Walter Fostier) [8, с. 13], журналист, автор передач о туризме бельгийского национального радио (l’INR), с идейной подачи которого они и были организованы. Важной задачей данных сообществ является сохранение традиций Блё Мусси, развитие туризма и экономики городка Ставлё, а самое главное – продвижение идеи братства и равенства людей благодаря фольклорным традициям [3]. Самобытность народного карнавального празднества на примере Летары в городке Ставлё и аф- филиация в виде фольклорного братства есть квинтэссенция культурно-творческих особенностей карнавальных традиций Бельгии.

Особого внимания заслуживают пассионарность и самоорганизация в ассоциации по подготовке и проведению народных празднеств в Бельгии (comite des fetes), которые являются в определённой степени индикатором социальной зрелости общества, его стремления сохранять и развивать народные традиции.

Необходимо отметить ещё одну значимую особенность карнавальных традиций Бельгии – роль государства как субъекта деятельности по поддержке и сохранению в обществе национального культурного наследия. Во-первых, это – возможность получения субсидий для оргкомитетов (comite des fetes) на организацию, координацию и проведение такого рода мероприятий; во-вторых, это тот факт, что в период карнавальных празднеств на государственном уровне объявляются ежегодные карнавальные каникулы не только в учебных заведениях, но и в некоторых государственных органах как регионального, так и национального уровня.

На протяжении становления и развития Королевства Бельгия культура являлась способом творческой самореализации потенциала человека, его отношения к миру и к самому себе. «Вне культуры человек не может осуществить себя в качестве человека, реализовать свой духовный потенциал. Но в конечном счёте ценность культуры есть производное от самоценности человек [2, с. 15]».

Современное отношение к народным площадно-смеховым традициям в Бельгии, благодаря социально-гражданской активности и государственной поддержке, демонстрации важности народношутовых образов карнавальных героев, мотивирует на создание крепкого базиса социума для дальнейшего развития и укрепления в сознании общества необходимости сохранения и приумножения культурного наследия в его самой яркой и театрализовано-зрелищной форме, такой как карнавал.