Особенности криминологической характеристики личности киберпреступников

Современный субъектный состав киберпреступности чрезвычайно многообразен во многом потому, что, будучи частью информационных процессов общественного развития, киберпреступность отражает повсеместный характер проникновения информационных технологий. В мире сегодня такие технологии используются не только ограниченным числом профессиональных субъектов, обладающих необходимыми знаниями и навыками в области ИТ и ИКТ, – а также на профессиональном уровне использующих достижения таких специалистов при выполнении собственных должностных обязанностей (речь идет о пользователях высокотехнологического оборудования, например в промышленности, в армии, в научно-исследовательской деятельности и т. п.). Абсолютно каждый житель планеты имеет равный доступ к информационным технологиям ввиду доступности подключения к Интернету и приобретения соответствующего технологичного оборудования бытового применения – следовательно, любой житель планеты в целях удовлетворения собственных пре- ступных мотивов может обратиться к преступному варианту поведения с использованием таких технологий. Указанные рассуждения вызывают к жизни дискуссию относительно криминологической характеристики киберпреступников.

В основу настоящего исследования легли наработки криминологической теории и, в частности, идея о составляющих структуры личности преступника: социально-демографические, социально-психологические и социально-ролевые признаки. По итогам осуществленного исследования представляется возможным сформулировать несколько направлений выявления криминологических признаков личности киберпреступников. Указанные направления составляют криминологический портрет киберпреступника.

• 1.    Наиболее типичные варианты поведения. По данному направлению представляется необходимым воспользоваться применимой в уголовном праве классификации киберпреступников, основанной на разграничении их по частоте совершения преступлений, предусмот-

• ренных гл. 28 УК РФ [2]. Среди всех статей названной главы наиболее часто применяются ст. 272 и 273 УК РФ, поэтому обычно киберпреступников можно разделить на лиц, несанкционированно получающих доступ к охраняемой законом информации (ст. 272 УК РФ), и на лиц, использующих вредоносное ПО как специфическую разновидность компьютерной информации для реализации собственных преступных устремлений (ст. 273 УК РФ). Отдельно в данном случае выделяются лица, совершающие преступления при нарушении правил эксплуатации систем хранения и обработки информации (ст. 274 УК РФ) и в процессе нарушений режима охраны критической информационной инфраструктуры (ст. 274.1 УК РФ). В зависимости от обстоятельств совершения и фактически осуществленных деяний таких преступников тоже можно отнести к двум названным выше группам: преступники, посягающие на информацию, и преступники, использующие информацию. К.Н. Евдокимов, в частности, наряду с названными категориями преступников, обращает внимание на возникновение категорий нарушителей правил пользования, а также внутренних (работники организации и т. п.) и внешних нарушителей [1].

• 2.    Уровень профессионализма. В науке абсолютно верно указывается на необходимость криминологического разделения свойств хакеров и лиц, специальными знаниями и навыками в сфере информационных технологий, использования ресурсов Интернета и иных ИКТ не обладающих. Очевидно, разница между такими лицами будет прослеживаться на всех этапах становления личности преступника: в рамках детерминации поведения в случае с хакерами преобладает профессиональная специализация, желание выделить себя из общей среды, показать свои навыки. В рамках мотивационной составляющей в этой связи преобладает игровой мотив – рассмотрение факта выбора преступного варианта поведения как возможности решить трудную задачу, одержать «победу» в сложной «игре» с правоохранительными органами и т. п. В случае с непрофессиональными киберпреступниками речь идет о более широком круге мотивационных устремлений: желание поправить материальное состояние, любопытство, месть и т.п.

• 3.    Возраст киберпреступников. Статистические данный свидетельствуют о понижении возраста киберпреступников, а также о существенной поляризации нижнего и верхнего возрастных пределов (от 16 до 50 лет).

• 4.    Уровень образования и источники дохода. Как отмечалось нами выше, современный человек имеет весьма значительное представление о сущности и вариантах применения информационных технологий с самого раннего возраста. Поэтому в некоторых случаях установить некие устойчивые ориентиры по данному признаку представляется затруднительным. А вот критерий источника дохода чрезвычайно интересен, так как согласно статистическим данным в среде киберпреступников преобладают лица с низким уровнем официального дохода, не имеющие такового и не трудоустроенные на постоянное место работы.

В качестве заключения необходимо выделить направления дальнейшего учета свойств личности кибепреступника в процессе квалификации преступлений и при назначении наказания:

• 1)    расширение перечня исключений из общего правила установления возраста уголовной ответственности за счет включения упоминаний о ст. 272 и 273 УК РФ в текст ч. 2 ст. 20 УК РФ. Представляется необходимым понизить возраст уголовной ответственности за указанные преступления до 14 лет ввиду особой распространенности соответствующих деяний, факта осознания несовершеннолетними лицами данного возраста фактического характера и общественной опасности соответствующего деяния, а также ввиду особой предрасположенности несовершеннолетних к освоению новых информационных технологий, что, очевидно, в некоторой степени может способствовать их вовлечению в криминальный кибермир;

• 2)    учет свойств личности киберпреступника при назначении наказания не должен ограничиваться лишь демографическими. В частности, должен учитываться в рамках анализа социально-ролевых свойств уровень профессиональной подготовки и специализации, а также объекм навыков и знаний, что чрезвычайно важно при решении вопроса об объеме

и виде наказания, которые будут способствовать предупреждению совершения лицом новых преступлений.