Особенности общественной опасности преступлений с административной преюдицией

ктивное введение законодателем в течение последних лет в уголовный закон составов преступлений, предусматривающих ответственность лица, подвергнутого административному наказанию, подтолкнуло научное сообщество и сотрудников правоприменительных органов на оживленные дискуссии в части, касающейся эффективности, необходимости и целесообразности рассматриваемых норм.

Вопросы уголовной ответственности лица, подвергнутого административному наказанию, рассматривались в работах многих российских ученых. Однако ряд вопросов, в частности касающихся общественной опасности таких норм, остаются нерешенными.

Нормы, предусматривающие ответственность лица, подвергнутого административному наказанию, также называют нормами с административной преюдицией. Указанный институт не является новшеством для современного уголовного законодательства.

Напомним, что нормы с административной преюдицией сконструированы законодателем по следующему принципу: состав преступления образуется за счет неоднократной (повторной) противоправной деятельности лица в течение установленного периода времени, за первое (первые) деяние из которых лицо в установленном законом порядке было привлечено к ответственности в административном порядке. Соответственно, повторность совершения конкретного (аналогичного) административного правонарушения в нормативно определенный период времени влечет уголовную ответственность. Таким образом, административная преюдиция представляет собой некое соединение двух охранительных отраслей права – административного и уголовного [3, с. 83].

Конституционный Суд Российской Федерации, рассматривая норму с административной преюдицией, акцентировал внимание на том, что уголовное законодательство явля- ется крайней мерой, а также исключительным средством, с помощью которого государство реагирует на факты посягательства на общественные отношения в случае, если иные отрасли права не могут обеспечить их охрану. Уголовная ответственность в этом случае может считаться законной при условии, что она соразмерна характеру и степени общественной опасности противоправного деяния. Законодатель, определяя деяния, подлежащие криминализации, должен избегать избыточности мер уголовно-правовой репрессии, так как основанием уголовной ответственности могут служить лишь обстоятельства, подтверждающие достаточную степень их общественной опасности1. Также, по мнению Конституционного Суда Российской Федерации, введение на законодательном уровне ответственности, предусмотренной уголовным законодательством за то или иное деяние, является свидетельством достижения им такого уровня общественной опасности, при котором для восстановления нарушенных общественных отношений требуется использование государственных сил и средств2. Это согласуется с критериями общественной опасности преступлений с административной преюдицией и, соответственно, основаниями их криминализации.

Вместе с тем и ученые в области уголовного права подтверждают мнение о том, что нормы с административной преюдицией обладают признаком общественной опасности, и лицо, неоднократно совершающее аналогичные деяния, становится общественно опасным, и его дальнейшую противоправную деятельность следует расценивать как преступления [5, с. 487]. В частности, справедливым является мнение А.В. Шеслера о том, что общественная опасность складывается из вредоносности деяния для общества и возможности личности повторить аналогичное деяние в будущем [6, с. 27].

Стоит отметить, что преступные деяния, обладающие общественной опасностью, и общественно вредные правонарушения, образующие нормы с административной преюдицией, хоть и имеют общую цель, однако принципиально отличаются.

Не все административные правонарушения, совершаемые неоднократно или повторно, могут перерасти в уголовно наказуемое деяние. Законодатель для целей преюдицио-нальных составов определил лишь ряд деяний, обладающих этим свойством. Такие деяния запрещены Кодексом Российской Федерации об административных правонарушениях.

Чтобы ответить на вопрос: являются ли уголовно-правовые нормы с административной преюдицией эффективными, необходимо заложить в основу их нормативноправового регулирования представление о социальной обусловленности, которая прежде всего выражается через характер и степень общественной опасности совершаемых деяний. Анализ социальной обусловленности уголовно-правовой нормы имеет как теоретическое, так и практическое значение.

В научной литературе не утихают дискуссии относительно того, присущ ли нормам с административной преюдицией (основу которых составляют административные правонарушения) признак общественной опасности. Так, в общем смысле общественная опасность научным сообществом определяется как способность деяния причинять вред или создавать угрозу причинения вреда какому-либо объекту, охраняемому нормами уголовного законодательства. На наш взгляд, наиболее точное определение общественной опасности сформулировано А.И. Марцевым, который, раскрывая сущность общественной опасности, указывал на способность преступления производить в обществе существенные отрицательные социальные изменения [2, с. 136]. Иначе говоря, общественная опасность подразумевает создание преступлением опасности для общества, государства в целом или отдельной личности.

Включив нормы, предусматривающие ответственность лица, подвергнутого админист- ративному наказанию, в УК РФ, законодатель назвал деяния, запрещенные нормами с административной преюдицией, преступлением. Статья 14 УК РФ, в свою очередь, содержит четкое определение преступления, в котором выделяются следующие признаки: виновность лица, совершившего это деяние, общественная опасность, уголовная противоправность и наказуемость деяния Совокупность перечисленных признаков позволяет отграничивать преступление от иных правонарушений.

Относительно административного правонарушения, образующего основу прею-дициональных составов, – согласно ст. 2.1. КоАП РФ таковым признается противоправное, виновное деяние физического или юридического лица, за которое установлена административная ответственность КоАП РФ. Формулируя указанное определение, законодатель ограничился перечисленным «набором» конструктивных признаков, не предусмотрев даже признака общественной вредности, которым в науке наделяют административное правонарушение, проводя разграничение с преступлением.

Особенность же общественной опасности преступлений с административной преюдицией заключается в том, что уголовно-правовым характером деяния начинают обладать только в случае неоднократного совершения (при наличии факта наказанности за первое деяние). То есть лицо, имея административную наказанность, вновь совершившее аналогичное административное правонарушение, несет уголовную ответственность (что свидетельствует о повышающейся общественной опасности личности) и подлежит наказанию, соответствующему общественной опасности его деяний.

Так, суды, рассматривая дело по существу, при назначении вида и размера наказания учитывают характер и степень общественной опасности совершенного преступления, а также личность виновного, в частности, то, что на момент совершения преступления, лицо является подвергнутым административному наказанию1. При этом суды акцентируют внимание на том, что лицо уже ранее привлекалось к административной ответст-венности1, а также является лицом, неоднократно привлекавшимся к административной ответственности2, в связи с чем подлежит наказанию в порядке, установленном уголовным законодательством.

Переход от административной ответственности к уголовной происходит в связи с вредоносностью второго общественно вредного деяния после наложения на нарушителя административного взыскания, в результате чего и достигается степень общественной опасности, которая свойственна преступлению.

Существенным отличием составов преступлений с административной преюдицией является субъект – лицо, подвергнутое административному наказанию, в связи с тем, что, как уже отмечалось, лицо, совершившее деяние повторно, является более общественно опасным, чем лицо, совершившее деяние впервые [1, с. 52].

Уголовную ответственность за такое преступление может нести не любое физическое вменяемое лицо, достигшее возраста уголовной ответственности, а лицо, повторно совершившее деяние, идентичное тому, за которое оно ранее уже привлекалось в установленном законом порядке к административной ответственности или подвергалось административному наказанию.

Вместе с тем, определив субъекта конструктивным признаком составов преступлений с административной преюдицией, законодатель не стремится к соблюдению принципа единства законодательной техники, формулируя названные нормы. Так, в действующем уголовном законе можно встретить следующие формулировки:

– лицо, подвергнутое административному наказанию (ст. 116.1, 151.1, 157, 158.1, 171.4, 215.3, 215.4, 264.1, 315 УК РФ),

– лицо, ранее привлекалось к административной ответственности (ст. 212.1, 284.1, 314.1 УК РФ),

– лицом после его привлечения к административной ответственности (ст. 282 УК РФ).

Кроме того, стоит отметить, что уголовный закон также содержит составы преступления с уголовной преюдицией (к ответственности привлекается лицо, уже имеющее судимость за совершение конкретного деяния, закрепленного в статье УК РФ, – ст. 264.1 УК РФ) и составы преступления с так называемой «скрытой преюдицией» (к ответственности привлекается лицо, совершившее деяния неоднократно, без предварительного привлечения к ответственности – ст. 154, 180 УК РФ).

Такой спектр формулировок, конечно, осложняет применение анализируемых норм на практике.

Для того чтобы понять сущность специального субъекта преступлений с административной преюдицией, необходимо обратиться к ст. 4.6 КоАП РФ, согласно которой лицо считается подвергнутым административному наказанию со дня вступления в законную силу постановления до истечения одного года со дня окончания исполнения постановления о назначении административного наказания.

Момент вступления в силу постановления по делу об административном правонарушении имеет непосредственное преюдицио-нальное значение. Согласно ст. 31.1 КоАП РФ постановление вступает в законную силу: когда истекли сроки, установленные для обжалования постановления по делу об административном правонарушении либо решения по жалобе или протесту при условии, что они не подвергались обжалованию или опротестованию, а также немедленно после вынесения решения по жалобе, протесту, которое признано не подлежащим обжалованию, за исключением случаев, если решением отменяется вынесенное постановление, то есть началом течения срока привлечения к административной ответственности является вступление в силу постановления о назначении административного наказания. Отмена же указанного постановления в установленном законом порядке говорит о том, что признак административной преюдиции, характеризу- ющий субъект преступления, может являться основанием для прекращения уголовного преследования.

Кроме того, при разрешении вопроса о наличии либо отсутствии признаков состава преступления у правоприменителя возникает необходимость в выяснении обстоятельств относительно движения постановления о назначении лицу административного наказания, которые также могут явиться препятствиями для привлечения лица к ответственности. Так, необходимо выяснить, имело ли место исполнение данного постановления, дату окончания исполнения постановления, прекращено ли исполнение постановления, пересматривалось ли постановление и др.

Таким образом, уголовно наказуемым повторный административный деликт становится, если он совершен после дня вступления в законную силу постановления о назначении административного наказания и не позднее года со дня окончания исполнения данного постановления при отсутствии препятствий нормативного характера.

Отсутствие законодательно закрепленного определения «лицо, привлеченное к административной ответственности» породило неоднозначность и огромное количество мнений по поводу его интерпретации. Если толковать буквально, то, как было указано ранее, один год подверженности административному наказанию лица начинает течь в момент, когда лицо прекратило правоотношения, связанные с административным наказанием. В нормах, где субъект характеризуется как «лицо после его привлечения к административной ответственности», этот момент должен быть перенесен на более раннюю стадию, то есть стадию привлечения к ответственности, а не назначения наказания.

Исходя из этого, полагаем, что лицо, в отношении которого возбуждено дело об административном правонарушении, является лицом, привлеченным к административной ответственности. Момент получения постановления о привлечении к административной ответственности должен осознаваться лицом, совершившим повторную противоправную деятельность, как факт привлеченности к административной ответственности.

Надо сказать, что этот вопрос в юридической литературе, а также в правоприменительной деятельности не нашел однозначного решения. Так, по мнению Э.Л. Сидоренко, решение этого вопроса прежде всего связано с оценкой административных отношений, так как лицо, совершившее правонарушение, приобретает статус привлекаемого к административной ответственности, согласно положениям КоАП РФ, с того момента, когда составлен протокол об административном правонарушении. Однако с юридической точки зрения основанием привлечения лица к административной ответственности является постановление по делу об административном правонарушении, вынесение которого является первоначальным этапом реализации административного наказания [4, с. 61]. Заключительным же этапом рассмотрения дела об административном правонарушении является, как правило, назначение административного наказания. Это говорит о том, что начальные и конечные сроки в рассматриваемых законодательных формулировках при определении сущности специального субъекта в нормах с административной преюдицией совпадают.

По нашему мнению, законодателю следует устранить непоследовательность в нормативном определении субъекта преступлений с административной преюдицией и использовать единую формулировку «лицо, подвергнутое административному наказанию». Представляется, что различные законодательные формулировки при описании субъекта противоправных действий в нормах, включающих преюдициональный элемент, осложняют правоприменительную практику в связи с тем, что на правоприменителя ложится обязанность по выяснению признаков специального субъекта.

Установление же уголовной ответственности за неоднократное общественно вредное поведение считаем обоснованной, справедливой и своевременной реакцией государства, поскольку несколько вредных для общества деяний, совершенных лицом, подвергнутым административной ответственности, предупрежденным о правовых последствиях повторного совершения, обладают достаточной степенью общественной опасности. А значит, воздействовать на данное лицо нужно уже уголовно-правовыми средствами. Таким образом, уголовная ответственность, которую законодатель предусмотрел для лица, неоднократно нарушающего отношения, охраняемые государством, представляется адекватной мерой.