Особенности подбора лексических единиц при переводе текстов богослужений на жестовый язык и возможность предотвращения их богословского искажения

В России повседневной речью глухих людей является РЖЯ — Русский жестовый язык, который указом президента Российской Федерации от 30 декабря 2012 г. «признаётся языком общения при наличии нарушений слуха и (или) речи, в том числе в сферах устного использования государственного языка Российской Федерации»2. Тем самым делается акцент на том, что жестовый язык — полноценная лингвистическая и коммуникативная система. Жестовый язык глухих людей становится предметом исследования, преподавания и изучения, как и любой другой язык.

Жестовый язык является первой коммуникативной системой межличностного общения глухих людей, он усваивается быстрее, чем русский язык, на обучение которому направлена вся система среднего коррекционного образования инвалидов по слуху. Практически все люди с пораженным слухом, за исключением людей, оглохших в зрелом возрасте, — «говорят» руками и «слышат» глазами.

Современная практика церковной работы с инвалидами по слуху включает в себя перевод чинопоследований богослужений на родной язык глухих людей. Литургия, таинства Церкви, последования молебнов и панихида — могут быть транслированы на жестовом языке и быть понятыми неслышащим человеком, тем самым он будет включен в активное участие в общей молитве. Непосредственным транслятором перевода чинопоследований богослужений могут выступать священник или диакон, владеющие жестовой речью глухих людей, либо переводчик на жестовый язык, личность которого подразумевает, как обязательный минимум, знание церковнославянского языка и основ православной веры.

Но требует понимания тот факт, что в России нет единого канона жестового языка. Существует множество отличий в жестовом лексиконе различных областей страны, т. е. одно слово в разных регионах может показываться разными жестами. И совершенно логичен тот аспект, что жестовая вариативность проецируется и на жестовый перевод чинопосле-дований богослужений, на практику церковного жестового перевода.

Приоритетное значение использования того или иного жеста при переводе специальной богослужебной терминологии сводится лишь к личному опыту и желанию использовать именно такой, а не другой жест, самим переводчиком, осуществляющим жестовую трансляцию чинопо-следования богослужения.

Касательно вопроса унификации жестовой терминологии, используемой за богослужением, необходимо сказать, что практика церковного перевода на жестовый язык, как отмечалось выше, показывает высокую вариативность перевода на жестовый язык одних и тех же мест из текстов служб. И именно унификация церковных жестов, предполагающая, что после проведения данной работы любой лишенный слуха человек сможет беспрепятственно понимать и усваивать перевод на жестовый язык текстов церковных служб в любой точке Российской Федерации, а также Белоруссии и Украины, может помочь избежать появления еще большего количества новых жестов при образовании новых церковных общин по работе с инвалидами по слуху. Также процесс унификации поможет не запутаться, быть более мобильно и динамично введенными в курс работы в данном направлении переводчикам на жестовый язык глухих, начинающим свою работу в области церковного социального и миссионерского служения.

Одно из весомых мнений по поводу унификации жестовой терминологии, сформулированное членом координационного центра по работе с глухими и слабослышащими людьми, сурдопедагогом-дефектологом и переводчиком на жестовый язык храма святых апостолов Петра и Павла при РГПУ им. А. И. Герцена Д. А. Заварицким, заключается в том, что этот процесс не должен быть насильственным и принудительным. Процесс унификации не должен наносить ущерб пониманию глухими людьми богослужения и должен проходить естественным образом, когда более понятные и приемлемые жесты будут всё чаще использоваться вместо непонятных жестовых единиц и в конечном итоге полностью заменят их и займут первенствующее место3.

Делая некоторые выводы, можно сказать, что на данный момент, если в одной общине некоторые жесты показываются иначе, чем в общине глухих другого города, то следует показывать именно местные жесты.

Но многих вопросов, возникающих на почве вариативности использования различных жестов, можно избежать в том случае, если колебания в выборе жеста при переводе затруднительного церковнославянского слова будут сведены к пониманию его «корневого» значения.

Уяснение основной смысловой нагрузки тяжелых для понимания церковнославянских слов предполагает кропотливую работу переводчика на жестовый язык с оригинальными текстами чинопоследований богослужений.

Исследование древнегреческого оригинала чинопоследований позволяет более точно и верно понять значение слова и после адекватно подобрать эквивалентный жест, понятный глухому человеку и одновременно не умаляющий значения и смысловой нагрузки самого слова.

Для перевода и толкования трудных мест в чинопоследованиях необходимо руководствоваться толковыми словарями как древнегреческих, так и церковнославянских слов. Наиболее распространенными и общедоступными словарями древнегреческих слов являются словари А. Д. Вейсмана4 и И. Х. Дворецкого5. А для толкования церковнославянского словесного корпуса можно использовать словарь для толкового чтения прот. А. Свире-лина6 либо Полный церковнославянский словарь прот. Григория Дьяченко7.

Также не следует упускать из виду тот факт, что многие тексты чи-нопоследований богослужений имеют позднюю датировку и значения некоторых слов подверглись трансформации и изменению, что привело к приобретению ими нового смысла. Поэтому необходимость использования соответствующих словарей, как, например, «Греческий лексикон к Римскому и Византийскому периоду (с 146 до Р. Х. до 1100 по Р. Х.)» Е. А. Софокла8, не оставляет сомнений.

Необходимо привести некоторые примеры.

В чинопоследовании таинства Брака, в Мирной ектении, есть прошение: «Я́ко да Госпо́дь Бог наш да́рует им брак че́стен, и ло́же нескве́р-ное»9. Попробуем разобраться со словом «несквéрное». Данное прилагательное с отрицательной частицей «не» переводчик на жестовый язык может перевести несколькими вариациями жестов: «ГРЯЗЬ10+не», либо «БЕЗ+ГРЕХИ», или тем вариантом, который покажется переводчику на жестовый язык из личного опыта наиболее подходящим и адекватным для данного места чинопоследования. В греческом же тексте стоит слово ἀµίαντοϛ11, которое имеет смысловое значение «незапятнанный», «чистый». Опираясь на эти значения данного древнегреческого слова, при переводе на жестовый язык можно использовать жест «ЧИСТЫЙ», который наиболее адекватно отражает смысловую нагрузку слова и исключает неточность и вариативность при переводе чинопоследования богослужения на жестовый язык.

В чинопоследовании таинства Венчания, в Мирной ектении, есть прошение: «О рабе́х Бо́жиих [имена], ны́не сочетава́ющихся друг дру́гу в бра́ка обще́ние»12. Вариативность трансляции слова «обще́ние» при дословном его переводе может доходить до смысловой мутации. В древнегреческом же тексте стоит слово κοινωνίαν13 — κοινωνία ἡ — «союз», «связь», «(взаимо)отношение», «(со)участие», «общение». Таким образом, можно использовать жест «СОЮЗ».

В последовании Литургии святителя Иоанна Златоуста, в тексте Херувимской песни, проблемы перевода на жестовый язык могут возникнуть в месте «Я́ко да Царя́ всех подъи́мем, а́нгельскими неви́димо дориноси́ма чи́нми»14. Относительно слова «дориноси́ма» существует несколько толкований. Зачастую данное слово наполняют аллегорическим смыслом, придавая ему эстетическую нагрузку. Но древнегреческое слово δορυφούμενον15 — от δορυφορέω, имеет значение «быть копьеносцем», «охранять», «сопровождать в качестве телохранителя», оно никак не связано с «поднятием на щит», что коренным образом может изменить употребляемый жест — «СОПРОВОЖДАТЬ».

Таким образом, делая некоторые выводы, можно сказать следующее. Процесс перевода текстов чинопоследований на жестовый язык состоит из нескольких главных составляющих.

Первая составляющая перевода — процесс разбора и осмысления, попытка понимания оригинала богослужебного текста. На данном этапе необходимо уяснить суть текста, мысленно проанализировать его и подойти к данному тексту с критической оценкой: на какие моменты необходимо обратить первостепенное внимание и сделать на них акцент, а также какие места наиболее трудны для понимания и могут быть не сразу восприняты и усвоены неслышащим человеком. Переводчику на жестовый язык будет полезно обращаться к словарям древнегреческих и церковнославянских слов при возникновении вопросов относительно непонятных мест чинопоследований богослужений.

Второй этап перевода на жестовый язык включает в себя поиск лексических единиц, которые наиболее адекватно будут передавать исходный смысл транслируемого текста между языковыми средствами оригинального текста и языковыми средствами, используемыми языком, на который происходит перевод.

Касательно же того случая, когда для перевода на жестовый язык труднопонимаемых богослужебных молитвословий церковнославянские тексты заменяются русскими переводами, необходимо выбирать те переводы, которые наиболее близки по смыслу, равноценны оригиналу. Язык данных русских переводов богослужебных текстов должен быть понятным, правильным, оживленным и богатым.

Вдобавок ко всему вышесказанному, перевод чинопоследований богослужений на жестовый язык глухих людей должен воссоздавать художественно-национальное своеобразие оригинального текста, передавать особенности его форм выражения. Например, в чинопоследовании таинства Венчания, в молитве «Го́споди Бо́же наш, о́троку патриа́рха Авраа́ма ше́ствовавый в Средоре́чии»16, наиболее точно будет отражена особенность национального своеобразия иудеев, когда «водоноше́ние» будет показано на жестовом языке, как несение на правом плече кувшина с водой (в то время как на Руси носили воду в ведрах, нередко с использованием коромысла).

При подборе наиболее подходящего и точного перевода на жестовый язык можно использовать стилистический эксперимент. Этот эксперимент представляет собой процесс создания нескольких текстовых вариантов перевода. При этом необходимо изменять отдельные жестовые единицы, а также порядок слов и другие возможные элементы. В таком случае визуальное восприятие того или иного переведенного предложения становится более наглядным. Данный подход помогает выбрать оптимальный вариант перевода.

Важнейшей потребностью, первоочередным требованием, предъявляемым к любому переводу, является полнота трансляции оригинального текста и отсутствие в полученном переводе ущербности. Если при выполнении перевода исходного текста допускается пропуск какой-либо части — данный перевод необходимо считать сокращенным, в то время как и добавление в переведенный текст чего-либо иного, отсутствующего в исходном, представляет собой вольный перевод, пересказ или изложение. Данные аспекты оговаривают творческий подход к переводу, что многими переводчиками считается недопустимым и не имеющим права на существование, но не исключается возможность использования такого подхода тогда, когда речь идет о неподготовленной неслышащей аудитории.

Отрицание возможности своевольного вмешательства при переводе в «ткань» текста оправданно для перевода, например, текстов официальных документов, но никак не д о лжно иметь радикальное мнение по поводу абсолютного калькирующего перевода богослужебных текстов.

Основным недочетом в точности перевода является буквализм, попытки во всех случаях однозначно передавать лингвистические единицы одного языка лингвистическими единицами другого. При буквальном переводе могут нарушаться грамматические и стилистические нормы переводящего языка, в частности, касающиеся порядка слов.

Также следует сделать акцент на том, что в переводе на жестовый язык богослужебных текстов следует избегать большого количества жестов на один или несколько церковнославянских слов. Это дает эффект смысловой перегрузки, что затрудняет понимание текстов не только молящимися, но даже и другими переводчиками на жестовый язык, которые в этот момент не осуществляют перевод (либо когда те просматривают учебное пособие).

Переводчику на жестовый язык не следует отрицать красоту и богословскую значимость церковнославянского языка. Но зачастую смысловые категории церковнославянского языка представляют собой довольно трудные для понимания преграды, преодолеть которые иной раз не могут и те, кто получил богословское образование.

В заключение необходимо отметить, что наиболее точные, более понятные и более полные переводы выявляются тогда, когда переводчик на жестовый язык не просто механически подбирает жестовые единицы, но осознаёт, перерабатывает и интерпретирует на допустимом уровне исходный текст. Действительная точность перевода дается при интерпретации, которая, в свою очередь, дается через осознание переводимого текста переводчиком на жестовый язык и требует от него определенных знаний.

Также одной из основных задач, стоящих перед переводчиком на жестовый язык при работе с неслышащими людьми в церковной сфере, выступает догматическое разъяснение смысловых категорий, встречающихся в текстах церковных служб и представляющихся наиважнейшими. Но в пределах богослужебного времени данную задачу в полной мере выполнить практически невозможно. Для этого необходимо проводить специальные встречи и занятия, на которых будет предложено богословское, историческое или библейское толкование вызывающих вопросы мест богослужений, где также должны разбираться основные положения православной веры и объясняться значения разных жестов, употребляемых за богослужением.