Особенности трансформации отношений собственности в России

В социально-экономическом смысле трансформация (при переводе с латинского слово «trans-formation» означает преобразование) есть систематическое преобразование форм хозяйственной деятельности общества.

В экономической теории сегодня, в основном, присутствует воспроизводственный подход к проблеме трансформации [1]. Главными достоинствами этого подхода считается его конкретность в определении основных свойств трансформации именно как социально-экономического процесса. Среди этих основных свойств выделяются цикличность, коммулятивность, нелинейность и эво-люционность.

Цикличность трансформации означает, что она включает в себя все четыре фазы экономического цикла: кризис, стагнацию, оживление и бум. Эти четыре фазы трансформации периодически возобновляются.

В связи с этим мы можем говорить о том, что временной лаг трансформации должен быть, по крайней мере, не менее чем временной лаг цикличности [2]. Если, к примеру, средний временной лаг цикличности в современной капиталистической экономике для стран G7 составляет 6–6,5 лет, то для российской капиталистической экономике средний лаг цикличности составляет 7,5–8 лет. Исходя из этого, следует проектировать средний трансформационный лаг для экономики стран G7 сроком не менее 6–6,5 лет, а также и средний трансформационный лаг для экономики России сроком не менее 7,5–8 лет. Здесь укажем на очень важное методологическое положение, которое отмечается даже западными экономистами [3]. Суть его состоит в том, что трансформационные процессы преобразования социалистической экономики СССР в капиталистическую рыночную экономику сильно отличаются от трансформации экономик капиталистических стран чисто рыночного типа, таких как США и Великобритания. Это означает, что практические инструменты трансформации для российской экономики не должны слепо копировать трансформационные англосаксонские рыночные инструменты.

Коммулятивность трансформации заключается в том, что она дает положительный социальноэкономический результат не сразу, а лишь после некоторого периода времени. Классическим примером здесь служит тот громадный социальноэкономический эффект, который национальное хозяйство получает от внедрения базовых инноваций, т. е. тех инноваций, которые радикально изменяют технологию органического строения общественного капитала. Так, внедрение закона Ома в электротехнической индустрии Германии в шестидесятых – семидесятых годах ХIХ века сразу превратило Германию в мировую передовую капиталистическую страну [4].

Нелинейность трансформации выражается, как правило, в том, что многие важные социальноэкономические процессы не имеют строгой экономико-математической закономерности, и поэтому сложны для факторной формализации «ресурсы – результат» [5]. Это, в первую очередь, относится к креативной экономике, где доминирует творческий и эвристический подход [6].

И, наконец, эволюционность социальноэкономической трансформации подчеркивает необходимость длительности и постепенности при проведении социально-экономических преобразований [7].

Отношения собственности, которые, по-нашему мнению, являются основными отношениями рыночной экономики, конечно же, испытывают на себе воздействие трансформационности. При анализе трансформации собственности целесообразно исходить из примата общественного производства, которое как самость есть диалектическое единство материального и духовного производства [8]. А уже на базе общественного производства исследовать трансформацию собственности в обмене, распределении и потреблении. На данный политэкономический принцип примата общественного производства и обмена при исследовании капиталистических отношений распределения еще указывал Ф.Энгельс в «Анти-Дюринге». В начале своего доказательства трансформации распределения он пишет, «что от способа производства и обмена исторически определенного общества и от этого общества зависит и способ распределения продуктов» [9, с. 147].

Отношения трансформации собственности в общественном производстве проявляются в существовании такого еще молодого института собственности для постсоветской экономики, как интеллектуальная собственность. Тем самым наша политэкономия переходит от традиционного имущественного подхода отношений собственности к интеллектуальным отношениям собственности [10]. Одна из главных причин такого перехода лежит в преобразовании структуры производительных сил промышленности России на рубеже девяностых годов ХХ века и начала ХХI века.

Если в девяностых годах ХХ века в структуре производительных сил российской промышленности преобладал сугубо материально-вещественный уклад, то уже в первой декаде ХХI столетия в её структуре производительных сил наблюдаются элементы хай-тека (high tech). Вот что на этот счет говорит наша статистика. В 1997 году удельный вес материальных затрат в промышленности Российской Федерации составлял 64,7 % от общего объема затрат [11]. Кроме того, средний возраст производственного оборудования в 2000 году был 18,5 лет [12]. Другая экономическая реальность в российской промышленности стала в первой декаде XXI века. Здесь мы видим уже ростки научнотехнических элементов. Если в 2005 году объем научно-технических работ, выполнявшихся собственными силами подразделений в промышленности был 15,8 млрд руб., то соответственно, в 2011 году этот объем составил сумму 106,8 млрд руб. Таким образом, научно-технические работы, выполненные собственными силами в промышленности, увеличилось примерно в 6,8 раза [13].

Понятно, что такое изменение производительных сил в промышленности воздействует и на отношения собственности [14]. Теперь, по новому рассматривается диалектика прав собственности [15]. Особенно это заметно при взаимоотношениях права пользования и права владения. Интеллектуальная собственность объективно преобразует и отношения владения, и отношения пользования. При классических имущественных отношениях собственности владение рассматривается как экономико-юридическое господство юридического или физического лица над материальновещественным содержанием объекта собственности. И главное назначение в этом господстве – получение экономического результата [16]. Воспроизводство же интеллектуальной собственности предполагает, что чисто материального воздействия над объектами собственности для получения экономического результата явно не достаточно, поскольку тут нужны в значительной степени уже интеллектуальные ресурсы.

Особенно хочется сказать о взаимосвязи трансформации собственности и процесса приватизации. Как мы полагаем, здесь следует выделить два социально-экономических подхода.

Первый подход, касается процесса приватизации и эффективности собственника [17]. Второй подход – это общественная оценка легальности и легитимности собственности.

Перейдем к анализу этих подходов. Под приватизацией в политэкономическом смысле мы понимаем отношения между собственниками по поводу отчуждения объектов федеральной и муниципальной (местной) собственности в пользу объектов частной собственности.

И чековая, и денежная приватизация, а также залоговая приватизация, происходившая в девяностых годах ХХ века, когда-то в прошлом высокотехнологических советских предприятий так и не принесла ожидаемого социально-экономического эффекта от трансформации государственной собственности на основные средства производства российских предприятий в акционерный вид частной собственности. Это подтверждается таким значимым социально-экономическим показателем, как уровень производительности труда. Если в 1990 году уровень производительности труда в экономике РСФСР, где тогда доминировала государственная собственность, составлял примерно

30,6 % от уровня производительности труда в США, то уже в 2000 году уровень производительности труда теперь уже в постсоветской России составлял 21,1 % от уровня производительности труда в США; т. е. он уменьшился почти в 1,4 раза [18, c. 85].

В связи с этим в 1994 году, отнюдь не случайно, что даже отражено в официальных российских документах, как например, в Постановлении Государственной Думы Федерального Собрания «Об итогах первого этапа приватизации государственных и муниципальных предприятий в Российской Федерации» от 9 декабря 1994 года № 378-1 ГД, возник такой термин, как эффективный собственник. Главная экономическая причина этого феномена состояла в том, что пришедший новый капиталистический собственник просто не обладал необходимыми и достаточными знаниями для пользования объектами высокотехнологической собственностью. Капиталистический собственник поэтому предпочел самый удобный и на тот период времени юридически законный для него способ повышения своей прибыли просто путем продажи высоколиквидных активов и пассивов своего бизнеса на рынке. Здесь мы видим очень интересное экономическое поведение постсоветского капиталистического собственника. С одной стороны, исходя из позиции бухгалтерского учета, путем продажи своих высоколиквидных активов и пассивов, этот собственник обеспечил для себя прибыль от реализации. С другой стороны, исходя из закона всеобщего капиталистического накопления, он не создал экономические условия хотя бы для простого воспроизводства, так как значительная доля вырученных от подобной сделки денежных средств пошла не на производственное накопление, а на личное потребление.

Общественные отношения взаимосвязи легальности и легитимности приватизации тоже далеко не просты. Р. Капелюшников на этот счет справедливо отмечает, что от понимания и решения этого важного институционального вопроса во многом зависит не только эффективная реализация отношений собственности, но и социальноэкономический рост в России в целом [19].

Термин легализация приватизации означает, что чисто формально все объекты приватизации собственности в постсоветской России законны.

В настоящее время процесс приватизации осуществляется, преимущественно, на основе Федерального закона от 21 декабря 2001 года № 178-ФЗ «О приватизации государственного и муниципального имущества» (в ред. от 24 ноября 2014 года).

Одним словом, юридическая сторона приватизации выражается сегодня, прежде всего, в формальных документах и процедурах, регулирующих сугубо правовые отношения приватизации.

Иное толкование социально-экономическая наука вкладывает в термин легитимность приватизации. Под легитимностью приватизации она понимает общественный уровень оценки приватиза- ции со стороны разных социально-экономических акторов, поэтому легитимность приватизации в России имеет непростую структуру. Главной особенностью легитимности приватизации в России является её социально-экономический дуализм. Этот дуализм легитимности приватизации выражается в двух свойствах. Первое свойство легитимности приватизации в России – это абсолютное доминирование респондентов в вопросе полного или частичного пересмотра итогов приватизации. Так по данным Левада-центра, в 2000–2007 гг. количество респондентов, выступавших за полный или частичный пересмотр итогов приватизации, колебалась в приделах 78–83 %, тогда как количество готовых оставить их без изменений, была за указанный период в приделах 7–15 %; соответст- венно количество респондентов, затрудняющихся с ответом, касающегося приватизации, составляло 2–15 % [19, с. 92].

Второе свойство легитимности приватиза- ции – это разное отношение к приватизации, исходя из различий социально-экономических характе- ристик респондентов.

Данное свойство представлено в таблице [19, с. 93].

На основании представленных в таблице данных рассчитаем среднеквадратическое отклоне- ние – σx, которое выражает отношение к привати- зации разных по социально-экономическим характеристикам респондентов. Известно, что среднеквадратическое отклонение говорит нам об уровне разброса между социально-экономическими элементами по их отношению к определенному общественному событию. В нашем случае, таким общественным событием является отношение к прива- тизации со стороны разных по своим социально- экономическим характеристикам респондентам за период с 2000 по 2007 гг. в России ox, рассчитывается по формуле ox = Dl5 x, (1)

где Dх – дисперсия общественного события, выражающая степень разброса социальноэкономических элементов между собой по их отношению к определенному общественному собы- тию.

D х рассчитывается по формуле

Dх

^ n _{= 1}(Xi - X)²

n

где Xi – i-элемент социально-экономической груп- пировки; X – средняя арифметическая социальноэкономических элементов.

Наши расчеты показывают, что минимальное среднеквадратическое отклонение отношения к приватизации σ x наблюдается у группы по обра-

Отношение, к приватизации исходя из разницы социально-экономических характеристик респондентов (% от численности соответствующих групп)

Группы с различными социально-экономическими характеристиками Отношение к результатам приватизации готовые принять их такими как есть выступающими за их полный или частичный пересмотр затруднившиеся с ответом По возрасту 18–24 года 15,8 61,4 22,8 25–39 лет 14,8 70,9 14,3 40–54 года 11,4 75,8 12,8 55 лет и старше 5,4 84,3 10,3 По образованию высшее 9,4 75,3 15,3 среднее, среднее профессиональное 12,3 74,4 13,3 ниже среднего 10,8 75,0 14,2 По роду занятий независимые предприниматели 10,0 85,5 5,0 руководители 11,4 79,4 9,2 специалисты 12,6 75,2 12,2 служащие 10,3 69,7 19,8 рабочие 10,6 73,1 16,3 учащиеся, студенты 25,2 51,6 23,2 пенсионеры 6,0 83,2 10,8 домохозяйки, безработные 17,4 69,8 12,8 зованию – σxо. Так, среднеквадратическое отклонение отношения к приватизации у группы по образованию, готовых принять приватизацию такую как она есть – σxо1 = 1,18; соответственно, среднеквадратическое отклонение отношения к приватизации у группы по образованию, выступающих за её полный или частичный пересмотр – σxо2 = = 0,37; и, соответственно, среднеквадратическое отклонение отношения к приватизации у группы по образованию, затрудняющихся с ответом – σxо3 = = 0,81.

В свою очередь, максимальное среднеквадратическое отклонение отношения к приватизации σ x, наблюдается у группы по роду занятий – σ xз. Так, среднеквадратическое отклонение отношения к приватизации у группы по роду занятий, готовых принять приватизацию такую как она есть – σ xз1 = 5,49; соответственно, среднеквадратическое отклонение отношения к приватизации у группы по роду занятий, выступающих за её полный или частичный пересмотр – σ xз2 = 9,72; и, соответственно, среднеквадратическое отклонение отношения к приватизации у группы по роду занятий, затрудняющихся с ответом – σ xз3 =5,11.

Промежуточное положение занимает среднеквадратическое отклонение отношения к приватизации σ x, наблюдается у группы по возрасту – σ xв. Так, среднеквадратическое отклонение отношения к приватизации у группы по возрасту, готовых принять приватизацию такую как она есть – σ xв1 =3,22;

соответственно, среднеквадратическое отклонение отношения к приватизации у группы по возрасту, выступающих за её полный или частичный пересмотр – σ xв2 = 8,28; и, соответственно, среднеквадратическое отклонение отношения к приватизации у группы по роду занятий, затрудняющихся с ответом – σ xз3 = 4,69.

Исходя из вышеприведенных расчетов, сформулируем три вывода.

• 1.    Поскольку у группы по образованию наблюдается наименьший уровень разброса по отношению к приватизации, то, следовательно, для данной группы наиболее приемлемо социальноэкономическое воспроизводство приватизации.

• 2.    Так как у группы по роду занятий максимальный уровень разброса по отношению к приватизации, то, следовательно, для данной группы менее значимо социально-экономическое воспроизводство приватизации, по сравнению с группой по образованию.

• 3.    В силу того, что у группы по возрасту промежуточное положение по отношению к приватизации, то, следовательно, у данной группы присутствует и равномерная социализированная оценка к воспроизводству приватизации.

Эти три методологических вывода по легитимности приватизации очень важны для бизнеса в России при принятии им практического решения. Бизнес в России, как отечественный, так и зарубежный, первоочередным образом обязан осуще- ствлять инвестиции в образовательную инфраструктуру России. Это детерминировано тем, что образовательная среда современной России имеет относительно стабильное отношение к приватизации как к объективному историческому и экономическому процессу, по сравнению со средой таких социальных групп, как группа по роду занятий и группа по возрасту.

На практике это означает необходимость развития государственно-частного подхода к образованию в России как условие реализации трансформации собственности, что неоднократно отмечалось в нашей литературе [20].

Итак, только системное исследование трансформации отношений собственности дает адекватное представление об их уровне соответствия производительным силам современной России.