Особенности в административно-правовом статусе женщины-сотрудника органов внутренних дел

Исследование административно-правового статуса женщины-сотрудника органов внутренних дел порождает как минимум два вопроса: является ли этот статус равным статусу мужскому; имеются ли достаточные основания для признания его самостоятельного существования и формально-юридического обособления? Кроме того, отсутствие подробной статистической информации о службе женщин в органах внутренних дел (за исключением таблицы о доле женщин на службе в органах внутренних дел), составленной на основании приказа МВД России от 31 июля 2012 г. № 747 «Об утверждении форм статистической отчетности», не дает основания полагать, что цель государства обеспечить фактическое гендерное равенство на службе в органах внутренних дел достигнута.

Российское законодательство закрепляет правовое равенство полов в сфере государственной службы и служба в органах внутренних дел в данном случае исключением не будет, но в тоже время сформировался массив правовых норм, которые закрепляют особенности статуса женщин-сотрудников органов внутренних дел.

Как справедливо утверждает Д.Н. Бахрах, одним из основных принципов государственной службы является принцип социально-правовой защищенности служащих [1, с. 16]. Поэтому, заметный интерес представляют нормы, определяющие предоставление сотрудникам органов внутренних дел отпусков в связи с семейными обязанностями, а также гарантии с этим связанные. Несмотря на то, что данные отпуска по закону могут предоставляться сотрудникам безотносительно их пола, на практике ими пользуются в основном сотрудники-женщины.

Например, согласно п. 6 ч. 11 ст. 35 Федерального закона от 30 ноября 2011 г. № 342-ФЗ [2] сотрудник органов внутренних дел может находиться в распоряжении федерального органа исполнительной власти в сфере внутренних дел, его территориального органа или подразделения в течение отпуска по уходу за ребенком до достижения им возраста трех лет и периода, необходимого для трудоустройства, но не более двух месяцев после окончания указанного отпуска в том случае, если произошло упразднение (ликвидация) территориального органа федерального органа исполнительной власти в сфере внутренних дел или подразделения либо сокращение занимаемой сотрудником должности в органах внутренних дел.

Общее для всех лиц, независимо от их принадлежности к органам внутренних дел, российское законодательство специально предусматривает некоторые социальные гарантии для женщин-сотрудников органов внутренних дел. К примеру, на основании ст. 6 Федераль-

ного закона от 19 мая 1995 г. № 81-ФЗ «О государственных пособиях гражданам, имеющим детей» [3] женщины, проходящие службу по контракту в качестве лиц рядового и начальствующего состава органов внутренних дел, имеют право на получение пособия по беременности и родам за счет федерального бюджета, что является одной из важных общих социальных гарантий, предоставляемых женщинам в связи с выполняемой ими функции материнства и воспитания детей. Тем самым закон уравнивает в правах женщин-сотрудников органов внутренних дел с женщинами, работающими по трудовому договору, что в полной мере соответствует принципу конституционного равенства граждан.

Наличие в органах внутренних дел сотрудников-женщин продиктовано объективной служебной необходимостью и обусловлено в ряде случаев непосредственно требованиями действующего законодательств. Так, в соответствии со ст. 27.7 КоАП РФ личный досмотр лица, например, задержанного сотрудниками полиции по подозрению в совершении правонарушения, производится лицом одного пола с досматриваемым в присутствии двух понятых того же пола. Данная норма имеет большое значение с позиций соблюдения законности, защиты прав и свобод человека и гражданина [4, с. 884]. Поэтому, в случае задержания женщины по закону ее может досматривать только сотрудник-женщина.

Таким образом, правовое регулирование статуса женщины-сотрудника органов внутренних дел в современной России двойственно:

• ˗    с одной стороны, в целом, с учетом принципа равенства полов в его буквальном понимании, ее статус определяется как статус сотрудника органов внутренних дел и является полноценным в содержательном отношении, включающим права, обязанности, ответственность, правовые гарантии;

• ˗    с другой стороны, можно констатировать наличие массива норм, которые обусловлены физическими, биологическими и психологическими особенностями женщины, наделяют ее как сотрудника, имеющего специальный правовой статус (сотрудник женского пола), дополнительными правами и предоставляют дополнительные гарантии.

Автор считает необходимым сделать вывод о наметившейся тенденции оформления в законодательстве современной России административно-правового статуса женщины-сотрудника органов внутренних дел (де-юре – «сотрудника женского пола») как специального субъекта административно-правовых отношений. В пользу этого свидетельствуют следующие аргументы:

• ˗    подтверждена исторически профессиональная состоятельность женщины на службе в полицейских формирования;

• ˗    оформление специального правового статуса женщин в органах внутренних дел свидетельствует о выполнении Российской Федерацией взятых на себя международных обязательств в части создания правовых и организационных механизмов противодействия дискриминации на государственной службе по принципу пола;

• ˗    исследованная правовая основа службы женщин в органах внутренних дел, показывает ее статус – как особого (специального) субъекта права;

• ˗    современное законодательство Российской Федерации эффективно воплощает принцип равенства и устанавливает особую ответственность за его нарушение;

• ˗    статистические данные свидетельствуют о разумном гендерном балансе, выраженном в рациональном представительстве женщин на службе в органах внутренних дел (по России – 25% женщин от штата сотрудников органов внутренних дел по отдельным регионам – более 30%);

• ˗    исторически обусловленная модель профилизации кадров по принципу пола (модель гендерного функционала в органах внутренних дел) и объективная потребность органов внутренних дел в профессиональных компетенциях женщин, необходимых для качественного решения задач правоохраны;

• ˗    актуализация проблем службы женщин в полицейских формированиях на уровне крупных международных мероприятий, например, Международного форума женщин-полицейских;

• ˗    наличие в российском законодательстве норм, определяющих особенности статуса сотрудника женского пола.

В связи с вышесказанным, автор считает, что уместно задаться вопросом: нужен ли отдельный нормативный правовой акт, предпочтительно федеральный закон, в котором нашли бы отражение все или большинство особенностей их правового статуса? Нельзя не отметить, что данный вопрос в недавнем прошлом уже поднимался в специальной литературе. В нашей стране, отмечала В.В. Романова [5, с. 20], вопрос прохождения женщинами государственной службы не имеет единообразного подхода и нормативного правового регулирования. В связи с этим В.В. Романова предлагала принятие специального нормативного правового акта, регулирующего отдельные аспекты прохождения службы в ОВД сотрудницами женского пола. Предложения В.В. Романовой оцениваются автором критически. Напомним, свои идеи она формулировала еще в 2006 г., т.е. 13 лет назад и еще до того, как началось реформирование системы МВД России, сопровождавшееся кардинальным обновлением законодательства о службе в органах внутренних дел. Однако указанное выше предложение, высказанное В.В. Романовой, так и не получило даже минимального развития в законодательстве о службе в органах внутренних дел. Думается, сложившееся в настоящее время положение, когда законодатель оперирует единым универсальным понятием «сотрудник органов внутренних дел» безотносительно его половой принадлежности представляется оптимальным, выдержавшим проверку временем. Особенности статуса сотрудников органов внутренних дел женского пола целесообразно устанавливать и при необходимости корректировать в действующем законодательстве.

Думается, в настоящее время главная проблема состоит в том, чтобы обеспечить воплощение на практике принципа фактического гендерного равенства на службе в органах внутренних дел, сделать это равенство реальным, исключить любые случаи дискриминации на службе по признаку пола сотрудников-женщин.

Для обеспечения торжества принципа фактического гендерного равенства на службе в органах внутренних дел необходим организационно-правовой механизм преодоления дискриминации, если таковая все же случается, а этого, к сожалению, в современных условиях, когда продолжается совершенствование системы МВД России, исключать нельзя. Кроме того, необходим механизм юридической ответственности должностных лиц органов внутренних дел, виновных в дискриминации, включая дискриминацию по признаку пола, как частного случая такого рода нарушения прав человека и гражданина, а также механизм разрешения служебных споров, связанных с возможной дискриминацией и отступлением от принципа фактического гендерного равенства на службе в органах внутренних дел. Для того, чтобы такой механизм предложить и теоретически обосновать нужно, прежде всего, определиться с тем, что есть дискриминация, как она понимается в нормах международного права и в отечественном законодательстве. В этом отношении несомненный интерес представляет Конвенция МОТ относительно дискриминации в области труда и занятий от 25 июня 1958 г. № 111 [6], ратифицированная Союзом ССР в 1961 г. Конечно, служба в органах внутренних дел в строго юридическом понимании по отечественному законодательству трудовой деятельностью не признается, а потому нормами трудового законодательства, прежде всего Трудового кодекса Российской Федерации, не регулируется. Вместе с тем, определенное фактическое сходство службы в органах внутренних дел и трудовой деятельности наемных работников отрицать не приходится. Она представляется очевидной, а потому каких-либо доказательств не требует. Следовательно, обращение к указанной Конвенции МОТ оправдано, более того – вполне логично.

Нельзя упустить из виду и нормы действующего российского трудового законодательства. На основании статьи 3 «Запрещение дискриминации в сфере труда» Трудового ко-

декса Российской Федерации [7] каждый имеет равные возможности для реализации своих трудовых прав. Законодатель, как видно, специально подчеркивает, что любые обстоятельства, не связанные непосредственно с характером деятельности и деловыми качествами работника (его специальностью, квалификацией, профессиональными навыками, опытом работы, обладанием особыми знаниями, состоянием здоровья, психологическими качествами, необходимыми для выполнения поручаемой работы, и т.п.), не могут быть положены в основание каких бы то ни было различий между работниками [8, с. 29]. Напомним, согласно ч. 2 ст. 3 Федерального закона от 30 ноября 2011 г. № 342-ФЗ нормы трудового законодательства применяются к правоотношениям связанным со службой в органах внутренних дел субсидиарно, т.е. дополнительно в тех случаях, когда эти отношения не урегулированы в специальном законодательстве о службе в органах внутренних дел.

Для практического использования при рассмотрении судами дел, связанных с дискриминацией, немалое значение имеет Постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 28 января 2014 г. № 1 «О применении законодательства, регулирующего труд женщин, лиц с семейными обязанностями и несовершеннолетних» [9]. Согласно указанному судебному акту под дискриминацией в сфере труда по смыслу ст. 1 Конвенции Международной организации труда 1958 г. № 111 относительно дискриминации в области труда и занятий и статьи 3 Трудового кодекса Российской Федерации понимается различие, исключение или предпочтение, имеющее своим результатом ликвидацию или нарушение равенства возможностей в осуществлении трудовых прав и свобод или получение каких-либо преимуществ в зависимости от любых обстоятельств, не связанных с деловыми качествами работника (в том числе не перечисленных в указанной статье Трудового кодекса Российской Федерации), помимо определяемых свойственными данному виду труда требованиями, установленными федеральным законом, либо обусловленных особой заботой государства о лицах, нуждающихся в повышенной социальной и правовой защите...».

Исходя из изложенного, автор приходит к выводу о том, что термин «дискриминация» не получил закрепления в современной нормативной правовой базе, регламентирующая прохождение службы в ОВД. Напротив, Федеральный закон от 27 июля 2004 года № 79-ФЗ «О государственной гражданской службе Российской Федерации» хотя и без каких-либо пояснений, что есть дискриминация, пусть единственный раз, но указанный термин упоминает. Речь в данном случае идет о п. 2 ч. 15 ст. 79 указанного нормативного правового акта, согласно которому непосредственно в судах рассматриваются служебные споры по письменным заявлениям гражданских служащих, считающих, что они подверглись дискриминации. Думается, на основе положений международных правовых актов и отечественного опыта правового регулирования соответствующих общественных отношений вполне оправдано практически было бы закрепить в базовом Федеральном законе от 30 ноября 2011 года № 342-ФЗ термин «дискриминация» применительно к службе в органах внутренних дел, что, как представляется, способствовало бы упрочению принципа фактического гендерного равенства.