Особенности жизни и быта иностранцев в русской провинции в конце XIX – начале ХХ века (на примере нидерландского подданного Жана Юзефа Клессена)

FEATURES OF EXISTENCE AND MODE OF LIFE OF FOREIGNERS IN RUSSIAN PROVINCE IN THE LATE XIX – EARLY XX CENTURIES (on the Example of a Dutch patrial Jean Jozef Claisse) Keywords: the Russian Empire, foreigners, immigration, employment, brewery, violations, excise duty.

Положению иностранцев в Российской империи на протяжении веков уделялось большое значение [3; 4; 18; 19; 23; 26], поскольку страна была и остается очень привлекательной с точки зрения миграции, особенно трудовой. При этом повышенное внимание уделялось роли и месту иностранного капитала в России [1; 2; 20–22].

Организации жизни и быта иностранцев в империи в общем, и в Курской губернии в частности посвящено не так много работ. Упоминаний же о проживании на территории губернии голландцев в исследованиях о Курской губернии вообще не встречалось. В данной работе впервые дается архивный материал из Госархива Курской области. Информация по проблеме фрагментарно была почерпнута в фондах: Ф. 1 – Канцелярия Курского губернатора; Ф. 37 – Курское губернское акцизное правление; Ф. 143 – Курское губернское податное присутствие и податные инспектора; Ф. 184 – Курская казенная палата; Ф. 327 – Курское губернское казначейство.

В одной из статей голландский история Ян Велувенкамп писал: «В торговле между Голландией и Россией было 3 этапа: XVI в. – зарождение, XVII в. – расцвет и XVIII в. – угасание» [5, с. 38]. Это отно- силось не только к торговым отношениям. Голландские переселенцы, приезжающие для работы, в черноземных провинциях Российской империи во второй половине XIX – начале ХХ в. были скорее исключением из правил. Анализ динамики получения паспортов иностранцами в типичной аграрной губернии – Курской – показал, что выходцев из Нидерландов было очень мало. Так, в 1883 г. паспорта получили 163 немца, 39 швейцарца, 59 австрийцев, 21 турок, 14 персов, 7 англичан и только 2 голландца [8. Л. 1–34].

Отметим, что в 1883 г. один из этих подданных голландской королевы уже достаточно прочно обосновался в Курской губернии. Это Жан Юзеф Клессен.

Занятия иностранцев на Курщине были различны и носили как квалифицированный, так и неквалифицированный характер. Например, германский подданный Франц Фердинанд Пуф служил садовником [6. Л. 367], австрийский подданный Вячеслав Пеш был музыкантом [6. Л. 345], прусский подданный Иосиф Кубалла работал машинистом [6. Л. 183], а другой прусский подданный Адольф Эдуард Рейснер – механиком [6. Л. 481], а Клессен, который числился пивоваром, держал в столице губернии трактир.

Данное питейное заведение располагалось во второй части Курска (на тот период времени город был разделен на четыре части, первая и вторая считались центральными) в доме купца И. П. Озерова на ул. Херсонской [14. Л. 24]. Трактир был довольно крупный; так, в 1880 г. Жан Юзеф Клессен с него в городской бюджет платил 175 руб., а патент на продажу питий составлял 130 руб. [16. Л. 24]. Для сравнения, с располагавшихся в этой части Курска трактира Федора Кирилловича Давыдова в городской доход платилось 150 руб., а патент равнялся 30 руб. [16. Л. 21 об.], а с заведения купца 2-й гильдии Федора Прокопьевича Тимофеева в городскую казну поступало 150 руб., а цена патента составляла 110 руб. [16. Л. 14].

Итак, Жан Юзеф Клессен родился в 1836 г. от законного брака в Амстердам герцогства Линбург королевства Нидерланды. Приписан был там же. О его внешних данных известно, что роста он был среднего, волосы, брови – русые, глаза – серые, нос, рот – умеренные, подбородок – средний, лицо – овальное [7. Л. 125]. В 1870 г. он вместе с женой Лидией Доротеей, дочерьми Антониной и Марией, которым было три и два года соответственно, и сыном Оскаром приехал в Россию, в Лифляндскую губернию, где и обосновался на некоторое время [10. Л. 29–30]. Жили они в Риге. Здесь у них появились на свет двое сыновей. В 1872 г. родился сын Гарри, которого крестили в доме пастора Штарка. Интересно отметить, что сам Юзеф Клессен исповедовал римско-католическую веру. Его жена Лидия Доротея Клессен, урожденная Кюс-слер, была протестанткой и детей крестили в лютеранской церкви. Восприемниками маленького Гарри были пивовар Амандус Шпидлер, купец Геприд Клейнгер, купец Евгений Гефлингер и жена флотского капитана Елизавета Франциска Пепшегу [11. Л. 65]. В 1874 г. родился Карл Клессен. В архивных документах осталось его описание за 1886 г.: рост 1 м 68 см, волосы белокурые, брови темные, глаза голубые, нос умеренный.

Впоследствии Карл и Гарри уезжали из России и вновь возвращались в 1893 г. Это видно из данных их паспортов. В России они уже приехали в Курск, куда переехала их семья в 1875 г. В Курске первоначально они жили в доме Анны Васильевны Васильевой, который располагался по ул. Набережной [12. Л. 40]. Отметим, что А. В. Васильева была мещанкой, имела несколько домов, которые сдавала внаем. Дом, в котором жили Клессены, был разделен на три квартиры. Каждая квартира имела три комнаты, гостиную и кухню. Для многочисленного семейства этого явно не хватало.

В Курске у четы родился еще один сын – Евгений Фридрих Иосиф Клессен. Это произошло в год переезда. Мальчика крестил в курском евангелистко-лютеранском приходе пастор Э. Берг. Крестными ребенка стали довольно известные и состоятельные жители губернского центра: купец Федор Худокормов и жена одного из самых крупных курских фабрикантов Мария Печке, урожденная Кениг [9. Л. 52]. К слову, муж Марии Печке, Федор Иванович, был владельцем дрожжевого и винокуренного заводов, механической паровой мельницы и оптовых складов хлебного вина и спирта (годовая прибыль только винокуренного завода составляла 26,2 тыс. руб.) [15. Л. 455– 457]. Сохранилось описание мальчика за 1892 г.: рост 2 аршина 6 ½ вершка, волосы, брови темно русые, глаза карие, нос, рот, подбородок обыкновенные, лицо чистое, продолговатое [9. Л. 55].

Как уже отмечалось, по приезде в Курск Жан Юзеф Клессен содержал трактир, однако в 1881 г. в свидетельстве, данном ему Курским городским полицейским управлением, указывалось, что «пересмотру ему билета препятствий нет. Содержит в городе Курске ресторан» [7. Л. 122]. Можно предположить, что данная информация не совсем верная, поскольку в докладе курского губернатора за 1885 г. информация о наличии ресторана в губернском городе нет [17. Л. 58–59]. Только в 1897 г. впервые упоминается наличие такового в первой части Курска. Если же ресторан был, то тогда зачинателем этого бизнеса в Курске можно считать Жана Юзефа Клессена.

В дальнейшем Клессен отошел от трактирного дела. Причины может быть две: или содержание трактира не давало тех доходов, на которые он рассчитывал, или предложение, сделанное ему Людвигом Максимельяновичем Вильмом, было очень интересным. Оно заключалось в возможности перехода Жана Юзефа на службу пивоваром на пивоваренный завод Л. М. Вильма, который как иностранный гость с 1863 г. состоял в курском купечестве по 2-й гильдии [24, с. 58–59]. В 1869 г. на Нижней Набережной улице Курска Вильм основал пивомедоваренный завод, который стал одним из наиболее успешно развивающихся предприятий губернии. К концу XIX в. комплекс «пивоваренного и солодовенного завода» включал в себя главный пятиэтажный корпус, ряд отдельностоящих цехов, обширные складские и многочисленные вспомогательные помещения. Рабочих на заводе было 50 чел., 5 служащих заводской администрации и 1 управляющий [15. Л. 49–51].

Как раз в качестве управляющего предположительно с 1884 г. стал служить Жан Юзеф (на русский манер его звали Осип Иванович). На заводе производились различные сорта пива, в том числе «Баварское», «Мюнхенское», «Швабское», и медо-воваренные напитки. Пиво завода Вильма пользовалось популярностью и отличалось высоким качеством. Так, в 1882 г. продукция завода была удостоена медали на всероссийской выставке и медалью Императорского московского общества сельского хозяйства. Напитки, разлитые в оригинальные бутылки, продавались в сети фирменных магазинов, лавок, трактиров [24, с. 59]. В Курске их было 12.

Однако в 1889 г. завод попал в поле повышенного внимания со стороны Акцизного правления. Окружному надзирателю предписывалось «чаще посещать этот завод, а именно: 1) перед началом производства; 2) по окончании производства; 3) во время производства и т.д. при таких посещениях сложить представление о правильных или неправильных действиях на заводе» [13. Л. 14]. После проведенных посещение и проверок в отношении Осипа Ивановича Клессена было возбуждено дело о нарушении ст. 567 Устава о питейном сборе.

Обвинение, которое было предъявлено О. И. Клессену, заключалось в следующем: в марте месяце (по делу проходили 9, 10, 14 марта) 1889 г., являясь ответственным пивоваром-управляющим на заводе Вильма, Клессен совершал спуск заторной массы (смесь дробленого соложенного и несоложенного зернового сырья с водой, которая нагревается и выдерживается при определенном температурном режиме [27]) в котел во время приготовления солода за полчаса до окончания процесса затора что, по мнению акцизного ведомства, могло привести к увеличению объема затора, путем дополнительного добавления в котел солода без выплаты соответствующих акцизов. Отметим, что законодательство строго подходило к соблюдению правил о заторах, контролю за объемом производимой продукции и используемым оборудованием:: «Число заторов и промежуток времени от одного затора до другого должны быть одинаковыми во все дни, назначенные для производства заторов» [25, с. 117–118]. При этом указывалось, что в течение суток не может быть больше трех заторов. «Заводчик должен был сообщить количество заторов, количество дней, в которых будет осуществляться пивоварение, а также в посуде какой емкости будут варить пиво» [25, с. 117–118]. Особенностям опечатывания посуды, используемой в пивоварении, посвящалась особая глава [25, с. 370–375].

Вменяемое голландскому пивовару нарушение было совершено в присутствии чиновника акцизного правления Радкевича. Пивовар свои действия объяснял тем, что, во-первых, мешалка, которая перемешивала затор, находилась в поломанном состоянии и для облегчения ее работы был совершен досрочный спуск массы; во-вторых, 9 и 10 марта спуск заторной массы был проведен в присутствии этого же акцизного чиновни- ка, который не сделал никаких замечаний об этих действиях, и Осип Иванович посчитал, что в этом нет ничего противозаконного: «Это молчание Радкевича 9 и 10 марта укрепило меня в убеждении, что спуском этой массы я не нарушаю производство» [13. Л. 38 об.].

За эти действия Клессен был взят под стражу. Владелец завода Л. М. Вильм внес за него залоговую сумму в размере 1 200 руб. и до суда Клессен был выпущен на свободу [13. Л. 39 об.].

Суд состоялся 25–26 октября 1889 г. в Курске. Председательствовал судья И. И. Гафферберг. В качестве свидетелей были привлечены служащие завода, которые давали противоречащие показания: одни говорили, что такой способ работы с заторами действовал последние пять лет, другие опровергали эти слова и доказывали, что никогда солод дополнительно в заторный аппарат не вбрасывался. Назначенные судом эксперты: окружной акцизный надзиратель Константинов и помощник надзирателя акцизными сборами Лайминов – указывали, что те отступления, которые проводились Клессеном, могли привести к возможности тайной выделки пива (т. е. с утайкой от оплаты акциза) [13. Л. 54–58]. Усугубили положение и показания заведующего солодовней П. Рифлера, который указывал, что в разное время производилось от 75 до 100 пудов солода. Такая разница объяснялась всыпанием затор- ных запасов в заторный чан после удаления из него части затора и несвоевременной опечаткой чана [13. Л. 59 об.].

О. И. Клессен частично свою вину признал, однако указывал, что от этих действий казна не могла понести убытки, а собственник завода не мог получить никакой прибыли. Для подтверждения своих слов он просил привлечь для дачи показаний независимых экспертов, например, ответственного пивовара с орловского пивоваренного завода.

Адвокат подчеркивал, что собственник пивоваренного завода доверил все распоряжения по производству человеку-иностранцу, незнакомому с основными правилами и законами для производства пива, которые существовали в России. К тому же Клессен не очень хорошо владел русским языком, что бы узнавать все тонкости этого самостоятельно [13. Л. 60].

Однако все эти объяснения суд не учел и Клессену было вынесено обвинение. Он должен был выплатить штраф в размере 450 руб. и отбыть тюремное заключение сроком одна неделя (учитывая его недворянское происхождение, заключение он должен был провести в обычной тюрьме).

Обрывочные сведения (выдача паспортов для проживания) о том, что Клессены жили в Курске, сохранились вплоть до конца XIX в. В дальнейшем данных об этой семье не сохранилось. Вероятно, они вернулись на историческую родину.