Оспаривание повышенных зарплат, компенсаций и премий в преддверии банкротства

В российском трудовом и гражданском праве последнее время широко обсуждается тема «золотых парашютов». Американский термин «golden parachute» применяется к заключенному между акционерным обществом и топ-менеджером соглашению, предусматривающему значительные денежные выплаты в случае смены собственника или досрочного прекращения полномочий [1].

Помимо своего главного предназначения в качестве компенсации уволенному руководителю, подобные инструменты стали использоваться недобросовестными лицами как один из способов вывода активов предприятия, которое находится в предбанкротном состоянии.

Правовой базой установления подобных выплат служит Трудовой кодекс РФ (далее – ТК РФ). Ст. 278 ТК РФ содержит дополнительные основания для прекращения трудового договора с руководителем организации: отстранение от должности руководителя организации - должника в соответствии с законодательством о несостоятельности (банкротстве); принятие уполномоченным органом юридического лица, либо собственником имущества организации, либо уполномоченным собственником лицом (органом) решения о прекращении трудового договора. Что касается первого основания, то в данном случае речь идёт об отстранении руководителя на стадии внешнего управления, конкурсного производства, а также в случае принятия решения арбитражным судом по ходатайству арбитражного управляющего и на более ранних стадиях банкротного дела. Однако с точки зрения нашей темы более интересным представляется второе основание увольнения руководителя – принятие решения органом управления юридического лица. При этом в законодательстве не говорится о причинах такого увольнения. Поэтому можно сделать вывод, что по такому основанию можно уволить руководителя абсолютно безмотивно. В связи с этим ст. 279 ТК РФ устанавливает для руководителя особые гарантии: при отсутствии виновных действий (бездействия) руководителя ему выплачивается компенсация в размере, определяемом трудовым договором, но не ниже трехкратного среднего месячного заработка. С одной стороны, такая гарантия позволяет руководителю быть более уверенным в завтрашнем дне. С другой стороны, некоторые «умельцы» приспособились использовать этот инструмент как способ защиты при враждебном поглощении компании. Так, «золотые парашюты» способны отпугнуть потенциальных покупателей АО (ООО) огромными выплатами по созданным компенсациям руководителям [2].

И, наконец, «золотые парашюты» используют, как уже было отмечено выше, для вывода активов компании. Так, уже находясь в предбанкротном состоянии, заключается дополнительное соглашение к трудовому договору руководителя либо иных управляющих лиц (главного бухгалтера, ведущего специалиста, экономиста и др.), которым предусматривается многомиллионная компенсация этим лицам в случае их увольнения. Затем органы управления принимают решения об увольнении, происходит выплата этой самой запредельной компенсации и на счетах компании практически не остается средств для расчетов с кредиторами. Причиной появления таких ситуаций является неудачность сформулированной в ст. 279 ТК РФ нормы: в ней установлен лишь нижний предел компенсации без конкретизации верхнего предела, а также не предусмотрен механизм расчета компенсации. Более того, содержится императивное правило, согласно которому трудовым договором можно предусмотреть только размер компенсации, механизм же расчета, следовательно, установить нельзя.

В дальнейшем при возбуждении дела о признании компании банкротом, перед арбитражным управляющим стоит задача оспорить данные соглашения. При этом возможных путей для оспаривания два: неодобрение крупной сделки или сделки с заинтересованностью; совершение подозрительной сделки. Таким образом, каждый из вариантов оперирует таким понятием, как «сделка». На практике возникает вопрос о возможности применения этого понятия в рамках трудовых отношений, а также в целом об отраслевом законодательстве, применимом к отношениям с руководителем организации. Нормы, регулирующие отношения лица, выполняющего функции единоличного исполнительного органа АО, членов коллегиального исполнительного органа общества, содержатся в ТК РФ, а также в ФЗ «Об акционерных обществах» (далее – ФЗ «Об АО»). ФЗ «Об АО» прямо говорит, что на отношения между обществом и единоличным исполнительным органом общества и (или) членами коллегиального исполнительного органа общества действие законодательства РФ о труде распространяется в части, не противоречащей положениям ФЗ «Об АО». Таким образом, устанавливается приоритет распространения на такие отношения норм ФЗ «Об АО». Следовательно, применять понятие «сделка» в данных случаях вполне допустимо.

Рассмотрим каждый из таких вариантов подробнее.

Суть первого заключается в признании недействительной сделки, которая совершена с нарушением норм ФЗ «Об АО», а также ФЗ «Об обществах с ограниченной ответственностью» (далее – ФЗ «Об ООО»). В целом нормы этих законов в отношении подобных сделок аналогичны, и содержат специальное требование об одобрении такой сделки Общим собранием или Советом директоров общества в зависимости от конкретных обстоятельств. В случае же нарушения правил об одобрении сделки, они могут быть признаны недействительными по иску самого общества либо его акционера (участника). Однако в рамках процедур банкротства такое право предоставляется также арбитражному управляющему в соответствии со ст. 61.1 ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» (далее – ФЗ «О банкротстве»), а также учитывая тот факт, что на стадиях внешнего управления и конкурсного производства арбитражный управляющий действует от имени должника.

Ярким примером оспаривания сделки, предусматривающей «золотой парашют» генеральному директору, является дело № А73-8147/2009, рассмотренное Президиумом Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации в 2012 году [3]. В рамках данного дела один из акционеров ЗАО «Флора» обратился в арбитражный суд с требованием о признании недействительным п. 4.2 контракта, заключенного между ЗАО «Флора» и его генеральным директором Белозеровым В.А. Иск мотивирован тем, что контракт в оспариваемой части, предусматривающей выплату генеральному директору компенсации в размере 60 миллионов рублей, является сделкой с заинтересованностью, которая совершена без требуемого одобрения. В конечном счёте Президиум ВАС РФ оставил в силе Постановление Шестого арбитражного апелляционного суда, которым данный пункт контракта был признан недействительным.

Также примером является Постановление ФАС Волго-Вятского округа от 17.04.2008 по делу N А11-2685/2007-К1-10/129 [4], в котором суд признал крупной сделкой условие трудового договора с директором, предусматривающее, что в случае досрочного расторжения трудового договора ему должна быть выплачена компенсация, составляющая 81,73% активов общества.

Второй же вариант оспаривания применим исключительно в деле о банкротстве. Как известно, глава III.1 ФЗ «О банкротстве» дает право арбитражному управляющему оспорить сделки, совершенные должником при определенных обстоятельствах. При этом правила данной главы могут применяться к оспариванию действий, направленных на исполнение обязательств и обязанностей, возникающих в соответствии с трудовым законодательством, что ещё раз подтверждает, что трудовые договоры, а также дополнительных соглашения к ним с топ-менеджерами компаний являются сделками. Конкретно о выплате заработных плат высказался Пленум ВАС РФ в своём Постановлении от 23.12.2010 года [5]: по правилам главы III.1 ФЗ «О банкротстве» могут, в частности, оспариваться … выплата заработной платы, в том числе премии.

Так, ст. 61.2 ФЗ «О банкротстве» регулирует оспаривание подозрительных сделок должника. При этом выделяется две разновидности подозрительных сделок: сделка при неравноценном встречном исполнении; сделка, совершенная в целях причинения вреда имущественным правам кредиторов [6].

Наиболее применимым основанием оспаривания на практике является совершение сделки в целях причинения вреда имущественным правам кредиторов. Условиями для оспаривания такой сделки являются: совершение её в течение трёх лет до принятия заявления о признании должника банкротом или после принятия указанного заявления; причинение вреда имущественным правам кредиторов; осведомленность второй стороны сделки о цели должника к моменту совершения сделки.

При этом предполагается, что другая сторона знала о цели должника, если она признана заинтересованным лицом либо если она знала или должна была знать об ущемлении интересов кредиторов должника либо о признаках неплатежеспособности или недостаточности имущества должника.

Цель причинения вреда имущественным правам кредиторов предполагается, если на момент совершения сделки должник отвечал признаку неплатежеспособности или недостаточности имущества и сделка была совершена безвозмездно или в отношении заинтересованного лица, либо направлена на выплату (выдел) доли (пая) в имуществе должника учредителю (участнику) должника в связи с выходом из состава учредителей (участников) должника, либо совершена при наличии одного из следующих условий: стоимость переданного в результате совершения сделки или нескольких взаимосвязанных сделок имущества либо принятых обязательства и (или) обязанности составляет двадцать и более процентов балансовой стоимости активов должника, а для кредитной организации -десять и более процентов балансовой стоимости активов должника, определенной по данным бухгалтерской отчетности должника на последнюю отчетную дату перед совершением указанных сделки или сделок; должник изменил свое место жительства или место нахождения без уведомления кредиторов непосредственно перед совершением сделки или после ее совершения, либо скрыл свое имущество, либо уничтожил или исказил правоустанавливающие документы, документы бухгалтерской и (или) иной отчетности или учетные документы, ведение которых предусмотрено законодательством Российской Федерации, либо в результате ненадлежащего исполнения должником обязанностей по хранению и ведению бухгалтерской отчетности были уничтожены или искажены указанные документы; после совершения сделки по передаче имущества должник продолжал осуществлять пользование и (или) владение данным имуществом либо давать указания его собственнику об определении судьбы данного имущества.

Таким образом, закон очень подробно оговаривает условия для оспаривания таких сделок.

На практике доказать наличие тех или иных обстоятельств бывает весьма затруднительно. Так, ФАС Волго-Вятского округа 26.12.2011 года рассмотрел дело по заявлению конкурсного управляющего ООО «Приорстрой» о признании недействительным дополнительного соглашения к трудовому договору руководителя [7]. Заявленные требования были мотивированы тем, что заключение дополнительного соглашения к трудовому договору причинило имущественный вред кредиторам должника в связи с увеличением размера имущественных требований главного бухгалтера. Умысел на причинение вреда доказывали тем, что являясь главным бухгалтером должника, Кармазина Е.П., проявляя требующуюся осмотрительность, должна была знать о том, что ООО «Приорстрой» имеет признаки неплатежеспособности. Дополнительное соглашение, подписанное спустя несколько дней после принятия заявления о признании ООО «Приорстрой» банкротом, увеличивает оклад главного бухгалтера в два раза, что является подтверждением причинения вреда имущественным правам кредиторов. Однако суд первой и кассационной инстанций пришли к выводу о недоказанности совершения спорной сделки в целях причинения вреда имущественным правам кредиторов, поэтому отказали в удовлетворении требований.

Обратная ситуация имела место при рассмотрении Высшим арбитражным судом заявлений работников ООО «Южное» о пересмотре в порядке надзора судебных актов по делу № А16-1341/2010 [8]. Однако в данной ситуации имело место не дополнительное соглашение, а изменение должностных окладов приказом директора, и, кроме того, оспаривались данные действия по п. 1 ст. 61.2 ФЗ «О банкротстве» (неравноценное встречное исполнение). Судом первой инстанции требование арбитражного управляющего о признании данной сделки недействительной было удовлетворено (сделка являлась подозрительной). Все вышестоящие суды данное решение оставили без изменения. Основанием для удовлетворения требований явилось необоснованное увеличение должностных окладов «за совмещение профессий». Однако по факту функции работников ООО «Южное» не изменились.

Помимо повышения зарплат и установления «золотых парашютов» также могут встречаться случаи выплаты премий работникам предприятий, находящихся на грани банкротства. При этом размер таких премий чрезвычайно велик. Выплату подобных премий также можно оспорить по основаниям главы III.1 ФЗ «О банкротстве». Однако здесь речь будет идти об односторонней сделке органа управления юридического лица по начислению и выплате премий работникам. Примером является дело Петрофф-банка, в котором Агентство по страхованию вкладов, выступая конкурсным управляющим банка, доказало подозрительный характер сделок по выплате премий нескольким сотрудникам Петрофф-банка накануне отзыва у него лицензии.

В заключение можно констатировать, что действующее законодательство является динамично развивающимся, и в настоящее время уже разработан достаточно эффективный механизм борьбы с выводами активов с помощью вышеописанных схем. Однако, как показывает, судебная практика доказать состоявшийся вывод активов бывает весьма затруднительно, в связи с чем необходимо постоянно разрабатывать новые механизмы защиты прав кредиторов.