Отражение пространства в языке

Отличительной парадигмальной чертой современной лингвистики является ее антропоцентрическая направленность [25]. Изучением различных аспектов антропоцентрической сущности языка, подмеченной еще в работах В. фон Гумбольдта [15], занимались ученые на протяжении всей истории языкознания. Являясь одной из главных теоретических аксиом, базовым положением и методологическим принципом, лежащим в основе многих лингвистических исследований, понятие антропоцентризма предполагает, что человеком в готовом виде языковые значения и формы не воспроизводятся, а происходит формирование смыслов и выбор средств их реализации заново в каждом конкретном акте речевого общения [5, с. 5].

Антропоцентризм как особый принцип исследования включает два круга проблем: «человек в языке» и «язык в человеке». Язык является важнейшей категорией культуры. С помощью языка происходит формирование и представление миропонимания человека. Катего- ризация, дифференциация, структуризация, координация, субординация, рационализация непосредственных данных опыта, полученного человеком, происходят именно с помощью языка. Язык – средство упорядочения бесконечного многообразия непосредственных данных опыта, для человека мир становится относительно обозримым предметом посредством языка [13, с. 117].

Исследования языка, в которых анализируется связь между знанием о мире и о самом человеке в нем, сложившемся в рамках определенной культуры, с одной стороны, и языком как репрезентативной системой – с другой, прямо или косвенно демонстрируют общую когнитивную функцию, которую выполняют языковые средства, служащие номинации, предикации или иной разновидности актуализации в речевой деятельности говорящих какого-либо содержания нашего мышления. Иными словами, язык представлен как вербальная реализация структурированного опыта людей [32, с. 30].

Объяснить роль пространственных отношений и понятий в естественном языке невозможно вне когнитивной парадигмы языкового анализа. Описание множества предметов, явлений, событий и отношений, которые мы наблюдаем в повседневной деятельности, – все это возможно благодаря языку. Человеку в ощущениях даны два вида объективной реальности – предмет и место. Именно эти два вида объективной реальности участвуют в построении концептуальной картины мира, которая в языке представлена знаковой (репрезентативной) системой [24, с. 34]. В процессе коммуникации посредством языка происходит актуализация осмысленного многообразного опыта познания человеком окружающего мира, понимание им времени и пространства.

В данной статье представлен анализ и степень изученности и научной разработанности вопросов репрезентации пространства в языке; трактуется семантизация концептов ландшафтной концептосферы британской лингво-культуры на материале словарей [42–47].

Пространственный опыт является одним из важнейших этапов в познавательной деятельности. Сознание человека, его мышление

определяет пространственный опыт (Ю.Д. Апресян, Н.Н. Болдырев, Е.С. Кубрякова, А. Николова, А. Вежбицкая). Постигая пространство, человек просто открывает глаза, поворачивает голову, протягивает руки, чтобы дотянутся до какого-либо объекта, и т. п. Человек находится в центре микро- и макрокосмоса, а вокруг человека организуется пространство, которое является одной из первых реалий бытия, воспринимаемой и дифференцируемой человеком [12, с. 670].

Многослойность пространственной картины мира отмечается Ю.М. Лотманом. Данная картина мира включает в себя и мифологический универсум, и научное моделирование, и бытовой «здравый смысл». При этом у обычного человека эти пласты образуют гетерогенную смесь, которая функционирует как нечто единое. В сознании современного человека происходит смешение ньютоновских, эйнштейновских (или даже постэйнштейновских) представлений с глубоко мифологическими образами и назойливыми привычками видеть мир в его бытовых очертаниях. На этот субстрат накладываются образы, которые создаются посредством искусства и научных представлений, а также через перекодировку пространственных образов на язык других моделей. Результатом является создание сложного семиотического механизма, находящегося в постоянном движении [27, с. 296–297].

В языке понятие пространства исследователями определяется по-разному. Так, одни ученые рассматривают категорию пространства узко, соотнося ее только с локативным местоположением объекта (О.Ю. Богуславская, С.Ю. Семенова). Другие исследователи пространство рассматривают широко и выделяют его виды. Так, Т.Н. Маляр, О.Н. Селиверстова говорят о временном пространстве, функциональном; С.В. Кодзасовым исследуются ментальное, физическое пространство; С.Е. Никитина обращает внимание на зрительное пространство; Н.Н. Болдырев в качестве объекта исследования определяет следующие виды: пространство деятеля, наблюдателя; Е.С. Яковлева изучает бытийное квазипространство. Исследования физического, социального, ментального, темпорального пространства, а также пространства текста отражены в работах Б.Б. Базаровой [4, с. 31].

Таким образом, по мнению многих исследователей, в языковом представлении происходит смешивание различных типов пространств: виртуального и реального, концеп- туального и перцептуального, умозрительного, физического, геометрического, географического, земного, воздушного, звездного, астрономического, космического, галактического, всемирного, абсолютного и относительного, пустого, абстрактного, обжитого, эвклидова, открытого, закрытого, информационного, образовательного, антропоцентрического, социального, мифологического, художественного, интеллектуального, интернет-пространства и др. Общим концептуальным основанием понимать таким образом столь разные феномены мира как пространство выступают процессы языковой концептуализации и категоризации. Сущностью процесса концептуализации является восприятие и познание окружающего и внутреннего мира человека, а также языка.

В языкознании немало исследований посвящено описанию средств языкового отображения пространства. Так, в работе В.В. Корневой [23] намечены основные направления в изучении языковых средств, объективирующих пространство. Автор предлагает эти исследования разделить по типам анализируемых единиц языка или по языковым уровням, к которым данные единицы относятся: словообразовательные, лексические, фразеологические и синтаксические средства объективации пространства [Там же].

Лексические средства объективации пространства изучали такие ученые, как Т.Н. Маляр, О.Н. Селиверстова, И.Н. Ивашкевич, А.Б. Чернышев. Лидирующие позиции в исследовании лексических средств репрезентации пространства занимают предлоги, поскольку виды пространственных отношений, выраженных предлогами, превышают все другие части речи по передаче пространственных отношений. Семантика предлогов раскрыта в работах целого ряда отечественных лингвистов: монографии Т.Н. Маляр, О.Н. Селиверстовой [28], Н.Ю. Коневой [21], А.В. Солониц-кого [37], в диссертации А.Б. Чернышева [40]. Эти работы для нашего исследования во многом послужили теоретической и методологической основой.

Анализ предлогов проводится на материале разных языков и направлен на выявление как синонимических, так и антонимических различий. Изучение пространственных концептов, объективируемых предлогами в разных языках, способствует пониманию национально-культурной специфики самих пространственных концептов, а также характерных черт национального менталитета.

Статистика показывает, что в изучении лексических средств объективации концепта пространства существительным принадлежит значительная доля. Оценочный потенциал ландшафтной лексики в современном английском языке представлен в работе Н.Н. Болдырева, Е.В. Чистяковой. Авторы провели анализ словарных дефиниций с целью выявления базовых характеристик концептов, репрезентирующих в языке единицы ландшафтной лексики [6]. Среди существительных исследователи выделяют слова обобщенно-пространственной семантики и слова с конкретно-пространственным значением. В нашем исследовании концепта ПРОСТРАНСТВО, НЕ ОСВОЕННОЕ ЧЕЛОВЕКОМ, рассматривается вторая группа слов, которая включает подгруппу, обозначающую ландшафтные элементы (moor, mountain, bog, forest, lake, garden) [17, с. 18–26].

Абстрактные существительные пространственной семантики, включая пространственно-геометрические существительные, изучали Н.Г. Стеценко [36], Е.В. Пупынина [33], которые в своих исследованиях приводят убедительные доказательства, что концепт «пространство», объективированный абстрактными существительными, является сложным ментальным образованием. Ю.В. Гринкевич в своей работе демонстрирует универсальный метод анализа культур через геометрические понятия [14]. Исследования В.М. Топоровой основаны на геометрических представлениях образа мира. Данные исследования доказывают, что формы объектов окружающего мира бесконечно многообразны и могут быть сведены к определенным эталонам геометрической конфигурации благодаря категориальной деятельности человеческого сознания [39].

По мнению болгарского лингвиста А. Николовой, именно географическое пространство является одной из первых осознанных человеком ипостасей пространства. Среда обитания, занимаемая государством территория, ее топологические и размерные признаки всегда играли значительную роль в истории и развитии всех древних цивилизаций. Первые реалии, наряду с бытовыми предметами, с которыми человеку приходилось иметь дело, – это пространство, окружающее человека (поля, реки, леса, горы, равнины), там он селился, постепенно узнавая и используя, он расширял и осваивал новые территории [30, с. 65].

Изучение географической (или ландшафтной) лексики происходит с разных позиций, а также отличается разнообразием подходов. Так, в лингвокультурологическом направлении географическая лексика может рассматриваться как в сопоставительном аспекте (на материале нескольких языков), так и на материале одного языка. Например, Е.А. Самохина в своей работе «Репрезентация концеп-тосферы “LAND” в английской лингвокульту-ре» исследует способы вербализации и конститутивные характеристики данной концеп-тосферы. Автор демонстрирует общие, предметные, образные и ценностные характеристики концептосферы “LAND” [34]. В качестве предмета изучения может выступать лексико-семантическая группа слов. Так, Л.А. Курьянова [26], А.В. Гурина и В.В. Корнева [16] занимались исследованием лексико-грамматической группы слов, обозначающих возвышенность в разных языках; В.И. Быканова [8], О.В. Бутерина [7], О.В. Гавриленко [11] рассматривали ландшафтный концепт ЛЕС на материале английского, русского и немецкого языков; Д.П. Амичба [1], И.Н. Ивашкевич [18] и др. занимались изучением природных концептов на материале русского и английского языков.

Результаты исследования английской лексики, называющей две сферы воспринимаемого пространства – пространства, освоенного в человеческой деятельности (cornfield, cityscape) , и естественного природного пространства, не подергавшегося человеческому воздействию (hillside, marshland) , представлены в работе А.В. Казачининой [19]. И.Ю. Колесов отмечает, что названия естественного природного пространства, которое не подвергалось воздействию человека (например, hillside, lowland, snowscape ), содержат элементы-мотиваторы, которые исключают человека либо артефакты, созданные им [20].

Цель нашего исследования – уточнение содержания концептов BOG / MARSH, входящих в состав концептуального поля Пространство, не освоенное человеком. Анализ словарных дефиниций лексем представляет один из компонентов концептуального анализа. Для проведения исследования были использованы дефиниции, извлеченные из следующих толковых и энциклопедических словарей: Cambridge Learner’s Dictionary [42], Encyclopedia Britannica [44], Longman Dictionary of Contemporary English [45], Macmillan English Dictionary [46], Merriam Webster on-line Dictionary [47], т. к. изучение дефиниций дает возможность выявить ядро концепта, его пе- риферию, а также его признаки, отражающие понимание лексемы, принятое в британской лингвокультуре. В результате дефиницион-ного анализа лексем со значением «болото» в английском языке нами было выявлено, что в дефинициях bog, marsh ядерными признаками концепта являются:

• –    «участок суши» (an area of low wet muddy ground; soft, wet ground; an open area; a wide open area of highland; an area of wet flatland; ground near a lake; wet, spongy ground) [42–46];

• –    «увлажненность» (wet ground; wet muddy ground; ground that is always very wet; flat, wet land; land that is always very wet or covered with a layer of water) [42; 46];

• –    «растительность» (sometimes containing bushes or grasses; covered with rough grasses; land, covered with tall grasses) [42; 45];

• –    «низменность» (an area of low flat ground) [45];

• –    «деятельность человека» (that is not farmed because the soil is not good enough; with soil that not good for growing crops; soil composed mainly of decayed vegetable matter; poorly drained peaty soil) [43–47].

Были также выявлены следующие периферийные признаки концепта:

• –    «глубина» ( an area of low flat muddy ground ) [45];

• –    «открытая местность» (an open area) [42];

• –    «солевой состав» (with soil that not good for growing crops; usually has peaty alkaline soil) [46; 47].

Последний признак указывает на непригодность территории, занимаемой болотами в Великобритании для ведения сельского хозяйства, т. е. для обработки почвы.

Следует подчеркнуть, что исследование географической лексики часто осуществляется в рамках лингвокультурологии. При этом анализ может проходить на материале как нескольких языков, так и одного языка.

Семантическую и морфологическую деривацию относят к словообразовательным средствам объективации. Анализ основных путей переноса значений используется в качестве средств семантической деривации. К ним относятся метафора и метонимия. Все фундаментальные труды по метафоре включают исследования, посвященные пространственной метафоре (Н.Д. Арутюнова [2], А.П. Чудинов [41], М.В. Никитин [29]).

Исследования проблем пространственной метафоры показывают и доказывают связь пространственных отношений со всеми сферами бытия. Изучение процесса порождения новых языковых единиц с целью номинации новых реалий объективной действительности в когнитивном аспекте представлено в монографиях Е.С. Кубряковой [25], Л.В. Бабиной [3]. Способы и особенности языковой репрезентации пространственных образов, а также связь словообразовательных морфем с общим для русского и английского языков типом значений демонстрируется И.Ю. Колесовым [22, с. 147–153].

Повышенное внимание человека к тому, что связано с пространством, находит свое отражение и во фразеологии. Фразеологизмы как средство объективации пространства представляют интерес для исследования, поскольку отражают культурные понятия, а следовательно, и концепты, которые составляют языковую картину мира. Оценочные характеристики фразеологических единиц с компонентами вертикального и вертикально ориентированных пространств в русском, английском и французском языках представлены в исследовании Е.Ф. Тимиргалеевой [38]. Н.А. Стебель-кова предлагает несколько моделей описания представлений пространства, выраженных образными единицами языка [35]. Ниже представим анализ фразеологических средств объективации пространства.

Идиома It’s still cold today, but spring is just around the corner [42] (Все еще холодно, но весна уже не за горами) содержит в себе наименование элемента ландшафта («гора»), но речь в ней идет о времени. «Не за горами» означает, что какое-либо событие произойдет в недалеком будущем. Таким образом демонстрируется связь времени и пространства, которая выражена метафорой «Пространственная дистанция (расстояние до гор) – это временная дистанция».

Афоризм After all, a man’s home is his castle [43] (В конце концов мой дом – моя крепость) , принадлежащий английскому правоведу Эдуарду Коку, впервые был употреблен в комментариях средневекового английского права о неприкосновенности жилища. В Средние века жилище воспринималось не только как строение, но и как место, где человек может укрыться от холода, зноя или насилия. Именно дом – маленькое пространство большого мира – давал человеку чувство защищенности, помогал реализовать свободу и создать особый мир, который строился в соответствии с его духовными и нравственными ценностями.

Особенности образного осмысления мира, которые лежат в основе категоризации и концептуализации пространства, представлены в результатах исследования фразеологического фонда языка.

Синтаксические концепты довольно давно находятся в центре внимания исследователей. Но именно З.Д. Попова стоит у истоков понимания синтаксического концепта как типовой пропозиции, зафиксированной конкретной структурной схемой простого предложения. Работы Г.А. Волохиной, З.Д. Поповой [9] являются первыми основополагающими в данной области. Для сокращенного обозначения понятия концепта, объективируемого синтаксическими средствами, используется термин синтаксический концепт . Одним из синтаксических концептов является концепт БЫТИЕ ОБЪЕКТА . Для утверждения бытия какого-либо объекта в европейских языках используются фразеологированные конструкции, например there is / there are. В то же время в русском языке в настоящем времени глагол пропускается [31]. Организация синтаксического концепта РАСПОЛОЖЕНИЕ ПРЕДМЕТА В ПРОСТРАНСТВЕ происходит посредством элементарных смыслов «некто / нечто», «быть», «место». Слово обладает лексическим значением, которое реализуется в составе синтаксических единиц.

Изучение отражения пространства в языке не ограничивается только анализом частеречной принадлежности языковых единиц. Исследования лингвистов охватывают все средства языка – как лексические и словообразовательные, так фразеологические и синтаксические. Изучение различных средств объективации пространства демонстрируют, как и на каких основаниях формируются новые ментальные структуры, какие когнитивные признаки при этом активизируются. Таким образом, результаты проведенного обзора научных работ позволяют сделать вывод, что пространственные концепты играли и продолжают играть важную роль в формировании фрагментов языковой картины мира в разных языках.