Парадигмальный сдвиг в западной философии как интеллектуальный ресурс понимания современности

Кубанский государственный университет, Краснодар, Россия, ,

,

Ведущие течения западной философии XX в., демонстрирующие плюрализм истины, многовекторность мыслительных стратегий, тотальную значимость мира, включенного в социокультурный контекст, в своих основаниях восходят к философскому дискурсу XIX в. как отражению парадигмального сдвига, повлекшего радикальное изменение традиционного философствования и формирование неклассического типа мышления. Так, проблемное поле эпохи представляло собой взаимодействие классических, строго рационалистических систем и теорий, направленных на их переосмысление или крайнее отрицание.

Становление неклассического образца знания в философии было обусловлено прежде всего исчерпанностью логико-рациональных построений системного характера как претендующих на получение объективной истины, отражающей действительность в ее абсолютном содержании. Если классическая философия рассматривала разумность мира как некий фундаментальный принцип, то общей интуицией многих постклассических мыслителей было понимание того, что в любой рационалистической системе остается нечто, несоизмеримое с разумом, т. е. иррациональное стало выступать как мощная онтологическая сила, фундаментальное свойство мироздания. Философия тем самым приходит к переосмыслению, методологическому прояснению собственных оснований, которые считались незыблемыми, в частности подвергается сомнению, казалось, безусловное тождество бытия и мышления.

Парадигмальная философская трансформация во многом служит ответом на интеллектуальные запросы времени, когда модель жесткого рационализма утрачивает актуальность, а дистанцирование от универсализма приводит к появлению разнородных по своим интенциям философских дискурсов. Как отмечает В.С. Швырев, «современное сознание вынуждено расстаться с рационалистическими иллюзиями о безусловном приоритете рационального сознания перед всеми иными формами дорационального и внерационального сознания и, что следует особо отметить, со связанными с этой рационалистской “гордыней” – внеисторичностью и европоцентризмом в подходе к формам культуры, которые основывались на иных, чем рациональность, типах отношений к миру» (2002: 189).

Модернизация философии в направлении критики принципиальной возможности получения абсолютного знания в понятийной форме способствует расширению пространства философской рефлексии до культуры, связывая духовные искания эпохи с особенностями индустриального общества, а позднее и постиндустриального, что получает выражение в стиле и манере философского рассуждения, преодолевая гегелевский язык как выверенный образец классической дискурсивности. Новые контуры мыслительной активности создавались философами критического дарования, благодаря мощным идеям которых оформилась неклассическая модель философского познания с ее неординарными концептами, смысловыми новациями, проблематиза-цией глубинных слоев человеческой субъективности, что и сегодня позволяет нам прочитывать и осмысливать сложные, противоречивые феномены современности.

Обратимся к философским идеям А. Шопенгауэра и Ф. Ницше, мыслителей, кардинально изменивших представления о мире, очертивших новый облик философии, который наполнился содержательными философемами, вбирающими смыслообразующие моменты понимания западной цивилизации в ее культурном насыщении и развитии. Благодаря этим философам создается концептуальная база для последующей интеллектуальной активности уже в новом содержательном поле, на основе радикальных парадигмальных изменений, произошедших в философской дискурсивности второй половины XIX в. Именно с этими именами связано формирование иной эпистемологической конфигурации в философском познании, открытие проблем, эксплицирующих неисчерпаемые темы человеческой субъективности.

Интеллектуальное дерзновение А. Шопенгауэра способствовало предвидению многих проблем современности, раскрывая их фундаментальные истоки. В условиях сегодняшнего геополитического, духовного глобального кризиса в свое время казавшиеся спорными и неуместными идеи немецкого мыслителя получают реактуализацию, новое их прочтение интенсифицирует понимание происходящего. Обращение А. Шопенгауэра к философской традиции было прежде всего связано с необходимостью ее критической переработки и плодотворной исследовательской деятельностью, направленной на формирование новых философских концептов, раскрывающих глубинные основания мироздания и природы человека.

А. Шопенгауэр последовательно разрушает иллюзорные представления о прогрессивном развитии, разумном мироустройстве и гуманистических идеалах, выстраивая учение о мире, сущностью которого является иррациональная злая воля, ниспровергающая благие намерения, раскрывая причины чудовищной жестокости всех войн. История развития человечества подтверждает этот неутешительный диагноз духовной поврежденности людей с их бесконечным эгоистичным самоутверждением и желанием собственного доминирования. «В человеческом сознании эгоизм, как и познание, боль и радость, также должен был достигнуть высшей степени, и обусловленное противоборство индивидов проявляется самым ужасным образом. Мы видим его повсюду, как в мелочах, так и в крупном, в истории мира и в собственной жизни; видим его то в страшных событиях – в жизни великих тиранов и злодеев и в опустошительных войнах» (Шопенгауэр, 1992: 315).

Персонализацией слепой воли в современности выступает мировой капитал, образующий смысловой ценностный вектор действий субъекта, вовлекая его в бесконечные стремления в направлении обретения власти, обладания вещами и безмерного обогащения. Глобальный капитализм демонстрирует полное бессилие субъекта перед экономическими законами, поглощающими все на своем пути. Однако А. Шопенгауэр усматривает и способы достижения нравственного прозрения, морального осуществления субъектом самой возможности привнести в мир «человечность» как результат победы над иррациональной природой, преодоления эгоизма и обретения смысла жизни.

Через концепт воли у А. Шопенгауэра распознаются глубинные мотивы человеческих действий, поступков и разоблачаются иллюзии Просвещения, связанные с прогрессом человечества. Формирование нового смыслового, содержательного поля модерна во многом базируется на экспликациях шопенгауэровского опыта воления и включении эмоциональных аспектов в философский дискурс. Противопоставляя спекулятивным конструкциям классики диаметрально противоположный взгляд на фундаментальные основания мира, А. Шопенгауэр предвосхитил экзистенциально ориентированный способ познания и необходимость понимания бытия посредством интуитивного постижения его многогранной природы, тем самым опосредуя переход интеллектуального, социокультурного багажа определенной эпохи в современный контекст. Как верно подмечено, что «хотим мы того или нет, мы все живем в период перехода от современности к будущему, которое для нас закрыто, хотя скорее всего оно уже есть наше сегодня, обремененное прошлым. А. Шопенгауэр до сих пор дает нам образец того, как мыслитель может изменить облик мира» (Schirmacher,1989: 20).

По праву ключевой фигурой неклассической парадигмы считается Ф. Ницше, чье творчество максимально определило новый вектор философских исканий, продуцируя развертывание нетрадиционных философем, вобравших глобальные духовные перемены европейского сознания. Критический пафос ницшевской философской дискурсивности обращен на обретение скрытых смыслов, воплощение жизненной энергии в слове, на раскрытие фактического бытийного многообразия феноменов. Рефлексия Ф. Ницше направлена на утверждение другого начала мыслительных построений без редукций к устаревшим рациональным константам, не отвечающим мощным цивилизационным, культурно-историческим изменениям времени.

Парадоксальность идей Ф. Ницше во многом предвосхитила их сегодняшнюю актуальность, задавая сам тон продумывания, подозрения в отношении сложившихся познавательных стереотипов, сопротивления застойным явлениям академической науки. Выстраивая новые смысловые линии эпохи, мыслитель вобрал ее духовный кризис в свое творчество, вынося неутешительный приговор европейскому человечеству, определяя его внутреннее состояние как нигилизм, обесценивание жизни, что стало результатом «смерти Бога», той сверхчувственной реальности, источника сил для созидания и возвышения человека в метафизическом измерении. Ф. Ницше «поднимает многообразие и становление на невиданную высоту высшего могущества: они утверждаются. Именно в утверждении многообразия есть место действенной радости разнообразия. Радость вырывается наружу, как единственная движущая сила философии» (Делёз, 1997: 48).

Ф. Ницше связывает востребованность философии с ее активностью, жизненностью, смысловым наполнением духовного становления субъекта. Многие мыслительные виражи ницшев-ского творчества прорываются, звучат в современной философии, активизируют ее мыслительный потенциал, выводя из забвения деонтологизированного, рационального одномерного мышления. Ф. Ницше разрушает фундаментальные основания западного типа рассуждения, прежде всего принцип тожественности, не позволяющий распознавать реальность в ее многогранном становлении и изменении, принуждая мыслить схемами и готовыми логическими конструкциями. Философ вводит смысловые различения в сами тождественности, придавая динамичность построениям новых концептов. Так, «вечное возвращение» наделяется волей к дифференциации, борьбой и утверждением роста и могущества в рамках внешнего формального повторения, внутреннего изменения и становления. Отсюда и понимание «воли к власти» как того, что «устанавливает границы, определяет степени, различия во власти» (Ницше, 2005: 354).

При этом не стоит забывать, что сам принцип воления, как и идея сверхчеловека, подвергались многочисленным идеологическим редукциям, фальсификациям, как и в целом нацистское толкование ницшевского творчества было «аберрацией недалеких умов», неспособных усмотреть смысловой ресурс этих концептов вне политической ангажированности, в их онтологической закрепленности и глубине. По верному замечанию Ж. Батая, «Ницше был пророком, провозвестником суровой германской судьбы. Он первый раскрыл ее. Он возненавидел потаенное, полное злобы наивное безумие, которое овладело немецкими умами» (Батай, 2010: 13).

Катастрофическое событие «смерть Бога», диагностирующее утрату духовной вертикали в западной цивилизации, самоутверждающейся на гордыне человеческого разума, Ф. Ницше рассматривает в связи с доминированием «реактивных сил», «воли к ничто», определяющих формальное утверждение существующего ценностного порядка, ведущего к нигилизму и нравственной деградации. Философ предвидел «вырождение и измельчание человека до совершенного стадного животного (или, как они говорят, до человека “свободного общества”), превращение человека в карликовое животное с равными правами и притязаниями возможно, в этом нет сомнения!» (Ницше, 1990: 323).

Таким образом, идеи Ф. Ницше имели разоблачающий характер, вскрывая лицемерие моральных доктрин, гуманистических идеалов современного Запада, предавшего христианские корни, культивирующего идею превосходства, осуществляющего насильственную идеологию, подменяя демократические лозунги действиями тоталитаристского характера, давая повод для тревожных предположений о взаимосвязи либеральных идей с фашизмом. Творчество Ф. Ницше, требующее внимательного, вдумчивого освоения, во многих посылах содержит предостережение против опасных тенденций глобализма, утраты культурной и национальной идентичности, призывает обратить внимание на то, что отрицательный баланс развития не компенсируется материальными благами, внешним комфортом, а требует глубинного пересмотра метафизических оснований европейской цивилизации, утратившей духовную вертикаль и смыслообразующие принципы.