Педагогика казачества: новая жизнь в российском культурно-образовательном пространстве

Позиционирование нашего государства как одного из экономических и культурных полюсов современного мирового сообщества, разработка собственного цивилизационного проекта развития, основанного на всесторонней модернизации общественно-экономических отношений, актуализирует аксиологическую рефлексию в социально-педагогической сфере. Однако практическая реализация данных направлений наталкивается на серьезное препятствие – острый дефицит общенациональных идей, объединяющих россиян. Во многом такое положение вещей объясняется тем, что традиционный преемственный опыт и ценности, передаваемые из поколения в поколение, за последнее столетие неоднократно подвергались не только девальвации, но и полному остракизму. В связи с этим в российском социуме сложились все предпосылки для детрадиционализации общества, т.е. искажения содержания и ослабления роли традиций в его жизни. «…Традиции в современном мире слишком слабы, чтобы быть источником сопротивления», - отмечает известный российский теоретик образования А.Г. Бермус [10,114].

Следует, однако, отметить, что постсовременное общество при всем его стремлении к глобализации экономико-политической системы мирового развития и культурной унификации, стирающей культурные особенности и традиции, обладает в то же время значительными компенсаторными механизмами, стремящимися уравновесить тенденции культурной и социальной однородности [2,3]. Если в XX столетии пренебрежительное отношение к традиционности привело общество к разрушению преемственности между поколениями, снижению влияния традиций на сознание, к пониманию сущности человека не как цели, а как средства, необходимого для удовлетворения потребностей другого человека или общества, то сегодняшняя ситуация постсовременности меняет эту тенденцию [9]. Общефилософский посыл сегодня таков: «Постсовременная архитектура использует все предшествующие стили, – хорошо ли, плохо ли – другой вопрос. Главное, она с пониманием относится к тому, что было, стремится включить его в себя. Так ведёт себя и нынешняя философия. Она стала постсовременной после того, как поняла, что ничего нового изобрести нельзя. Его можно обрести, найти в культурном наследии» [9,11].

В качестве одной из значимых особенностей социального развития, противостоящей тенденции культурной унификации и детрадиционализации, является обращённость в прошлое – характерная черта постсовременного общества, ибо возврат к достижениям прошлых эпох, переосмысление накопленного опыта даёт человечеству шанс к подлинному прогрессу. Понимание этой проблемы с особой остротой присутствует сегодня в российском обществе. Слепое пристраивание в кильватер западной цивилизации на протяжении более двух десятилетий в перспективе означало только одно – России рано или поздно будет предъявлен самоубийственный счет – поступиться своими национальными интересами или занять место париев на международной арене.

Сегодня, как мы видим, вызов брошен. Экономические и политические санкции со стороны Запада нацелены, в конечном счете, на распад нашего государства. Однако, нет худа без добра. Кризис во взаимоотношениях с западными странами возрождает и некогда забытые социальные смыслы. В российском обществе консолидируются силы, противопоставляющие процессам стагнации социально – экономического развития общества выработку собственного национального российского пути развития. Сегодняшняя Россия, позиционирующая себя как один из полюсов многополярного мирового сообщества, отказываясь от ряда заведомо тупиковых направлений, лишающих её статуса великой державы, в своём социальном векторе направлена на поиск внутренних механизмов социально – экономического развития, на консолидацию нации, на обращение к традиционным идеалам и ценностям россиян. Обращенность к прошлому, к традиционности важна еще и по той причине, что традиция, развиваясь в обществе, является исходной точкой для нововведения – инновации, возникающей зачастую на переосмыслении «старых» идей и трансформации их в условиях современности [9,21]. Эта парадигма значима для педагогики, которая, являясь частью культуры и одновременно ее гибкой производной, адекватно реагирует на тенденции современного развития.

В этом плане чрезвычайно значима разработка и практическое воплощение в педагогической практике воспитательных теорий, основывающихся на трансформации традиций в инновации сегодняшнего дня, обусловливающих нелинейное воспроизводство прошлого в реалиях нашего времени. В современных культурно-исторических условиях Юга

России таковой выступает педагогика казачества – социокультурная концепция воспитания, основанная на традициях и инновациях культуры казачества Юга России [4;12;13].

Научное оформление педагогики казачества как соответствующей воспитательной теории, в основе которой лежат ценности, смыслы и идеалы казачьей культуры, традиционно ориентирующейся на идеи народовластия и свободного развития личности, отвечало насущной потребности социума в поиске общенациональных идей, сплачивающих россиян. Одной из таковых явились аксиологические основы культуры казачества. В процессе своего развития казачья культура выработала некие социальные парадигмы, которые обрели метакультурный характер, выходящие в своих ценностных основаниях за пределы субъэтнической и сословной сущности казачества, сделавшись центрами общенационального единения и сплочения россиян [8;13]. В качестве одной из таковых выступает, например, парадигма «российскости» [5;7].

Казачий культурогенез в первой половине XIX столетия обогащается идеей «российскости», под которой понимается обретение казачеством российского самосознания, его интеграция в общекультурное российское поле, признание России своим Отечеством, выработка общих культурновоспитательных парадигм. К середине XIX века казачество становится активным проводником и выразителем идей российскости в направлении расширения границ православной цивилизации, в отношении к вновь присоединяемым народам, включая их в культурное поле российского общества и осуществляя, тем самым, культурно-просветительскую миссию в евразийском векторе развития российской государственности [5;13].

Примечательно, что некоторые казачьи войска – Терское, Оренбургское, Сибирское, Забайкальское, Якутский казачий полк – к началу XX столетия являли собой многонациональные образования, что позволило отдельным исследователям говорить о собственно «русском казачестве» как этно-социальной части русского народа и о российском казачестве, в которое могли входить казаки разных национальностей и вероисповеданий [1]. И хотя роль «инородной» составляющей казачьих войск оценивается как незначительная, важно обозначить общую тенденцию, вводящую народы России в культурно-историческое поле казачества, выполняющего роль своеобразного «плавильного котла» в формировании российской национальной идентичности [1;3;6].

Другим несомненным достижением казачьей культуры явилось то, что она внесла свою весомую лепту в консолидацию общественного сознания вокруг формирования совершенного образа человека российской национальной культуры. Идеалы казачьего образа жизни в XIX столетии находят своих сторонников среди представителей разных сословий: крестьян, мещан, дворянства и даже высшей аристократии [3;6;14,438-440]. Великие русские писатели в поисках примеров лучшей народной доли обращаются к казачеству, к его социальному устройству, к его ценностям и идеалам, видя в них приемлемые формы и смыслы жизни для русских людей. Лев Николаевич Толстой в своих дневниках писал: «Будущность России – казачество: свобода, равенство и обязательная военная служба каждого… Всемирно-народная задача России состоит в том, чтобы внести в мир идею общественного устройства без поземельной собственности…. Эту истину понимает одинаково ученый русский и мужик, который говорит: пусть запишут нас в казаки и земля будет вольная. Эта идея имеет будущность» [11].

К середине XIX века в общественном сознании впервые, во многом благодаря высоким оценкам казачьих идеалов и социальных ценностей со стороны таких российских писателей-гуманистов, как А.С. Пушкин, М.Ю. Лермонтов, Н.В. Гоголь, Л.Н. Толстой, формируется совершенный образ-идеал человека российской национальной культуры. Основу самосознания этого образа – патриота своего края и Родины-России, характеризующегося высокой степенью духовно-психологической и практической готовности к защите Отечества, приверженного демократическим формам устроения жизни и свободному землепользованию внутри общины, экономически самодостаточного, с высокой личностной статусностью, но в то же время с православной духовно-соборной ментальностью, ответственного за свою жизнь перед Богом и обществом (казачьим миром) – составляли воспитательные ценности, идеалы и смыслы казачьей культуры [13].

Таким образом, рассматривая казачество как российский феномен, с точки зрения этнологии и социальной педагогики правомерно говорить о культуре казачества как об интегрирующей составляющей российской нации. В своем российском культурогенезе казачество, выступая как этносоциальное явление, выполняло еще и чрезвычайно важную объединительную функцию в создании некой евразийской общности – российского суперэтноса (российской нации или россиян – как принято говорить сегодня). Подобный посыл весьма значим, поскольку устанавливает историко-социальные связи и объединительные парадигмы, работающие на целостность российской государственности и единения россиян, что является важным фактором общественно-государственного строительства современной России. Такие стержневые ценности казачьей метакультуры как «служение Отечеству не за страх, а за совесть»; народовластные, демократические основы мироустройства; свободное личностное развитие; патриотизм и державность; труд как основа казачьего жизнеустройства чрезвычайно востребованы в социальной жизни современного российского общества, пытающегося найти адекватные ответы на вызовы современности. Вполне правомочно в этой связи говорить о воспитательном потенциале казачьей культуры, рассматривая его как общенациональную российскую культурно – образовательную ценность, воплощающую парадигму российскости, народовластный вектор российского социального развития и образующую плодотворное воспитательное пространство для трансформации традиций прошлого в инновации сегодняшнего дня [12;13].

Уникальность казачьей культуры в российском культурно – образовательном пространстве предопределила своеобразие казачьего воспитания, которое, эволюционируя в казачьем культурогенезе, к началу XX столетия, формируется как система казачьего воспитания – педагогика казачества. Развиваясь в ранние периоды казачьего культурогенеза как этнопедагогическая производная казачьей культуры, в более позднее время система казачьего воспитания обретает характер целенаправленной деятельности педагогов по созданию определённых условий жизнедеятельности детей, способствующих усвоению ими ценностей, идеалов и смыслов казачьей культуры. Педагогика казачества – это культурно-историческая педагогика, отстаивающая многовековую общерусскую идею свободного развития личности, народнодемократического устройства общества, осознанного служения своему Отечеству. Это педагогика российской культурной альтернативы господствовавшим столетиями тенденциям абсолютизма, выражающая культурно-исторические традиции народовластия и свободного развития личности русского народа и всего российского суперэтноса [13].

Сила педагогики казачества в ее актуальной для развития современного российского социума аксиологической основе, в которой представлен живой, истинно народный опыт российского народовластия; идея осмысленного служения Отечеству; парадигма справедливости, выражающаяся в адекватном вознаграждении за результаты человеческого труда; идея воспитания свободной личности, укорененной в свою малую родину; идея защиты, сбережения жизненного пространства с ценностями народовластия, свободного развития личности, патриотизма, державности. Воспитательной целью в педагогике казачества, реализуемой в современном российском образовательном пространстве, выступает человек российской национальной культуры, открытый для восприятия других культур, активно реализующий себя в различных профессиональных, гражданских, общественных, семейных и иных отношениях, соизмеряющий свои действия по ценностям, исторически присущих казачьей культуре, как то: свобода, народовластие, патриотизм, социальная ответственность, культурный плюрализм, служение Отечеству «не за страх, а за совесть» [4;13].

В педагогике казачества приоритет в воспитании принадлежит российским культурно – национальным индентификаторам: смыслам, ценностям, идеалам, ментальности. Педагогика казачества в российском образовательном пространстве базируется, таким образом, на глубинной российской традиционности и в то же время реализует инновационный воспитательный потенциал казачьей культуры. В условиях геополитических вызовов она призвана воспитывать патриотов, сограждан, людей свободных, способных к саморазвитию и совершенствованию на благо России.