Педагогика «со-знания» и «со-бытия» в основе инновационных социальных изменений

Плодотворная социокультурная аналитика и тенденции, повсеместно происходящие в образовательной среде, актуализируют сегодня потребности ее ускоренного развития в соответствии не столько с информационной перегруженностью современной массовой культуры, сколько с запросом кардинально новых, только формирующихся цивилизационных констант, приоритетно задающих все более очевидный формат этико-духовного соответствия эпохе – идет «цивилизационный запрос» на нравственное развитие человека и уже очевидны контуры «новой эры» ментального проектирования социального континиума. Вместе с тем в контексте обсуждения проектов современного инновационного развития российского общества все чаще начинают звучать и такие: нам «необходим образ России, первой вошедшей в эру, открывающуюся за индустриальной – эру когнитивную», «необходим образ страны, развивающей новые технологии, включая закрытые технологии, новую энергетику, биотехнологии, новые способы развития высших способностей личности» [1, с. 247]. В этой связи важны существенные изменения и в педагогической парадигме: ее критериях, идеалах и нормах педагогических исследований. Более того, запрос на высшие способности личности, тем более в проекции ее национальной ментальности, не может быть исчерпан лишь концептуально.

В гуманистической педагогике сосуществует ряд концепций, каждая из которых определяет развитие личности с разных позиций. К примеру, долгую историю имеет концепция этнопедагогики, связанная с теоретико-педагогическими и организационно-практическими проблемами культуры воспитания личности в рамках национальной педагогической традиции. Немаловажно, что этот своеобразный пример возвращения к духовным истокам этноса позволяет осуществить активный диалог культур в рамках образовательного процесса [2]. Сравнительно новый подход в личностно- ориентированном образовании – «смыслоцентризм», раскрывающий динамику личностного роста через усвоение ценностных смыслов [3] и подчеркивающий, что «окружающая человека реальность несет в себе потенциальные смыслы и в определенных условиях, при появлении определенных факторов, начинает расширять и уплотнять его смысловые образования, насыщая смыслами его сознание и личностные составляющие, – это поле расширения и уплотнения смысла» [4]. С этих позиций все очевиднее: и общенаучная и, в частности, социально-гуманитарная картина мира сегодня свидетельствует об изменении места человека в ней, о трансформации (подчас деформации) его образа, что в свою очередь подвигает вновь искать несомненные критерии «человеческого существа» как, по меньшей мере, морально ответственного начала.

Между тем центральным гностическим критерием «собирания смыслов» и сообразующим нравственным эталоном все чаще начинает выступать категориально новый образ учителя. На повестку дня выходит тот факт, что высшее педагогическое мастерство заключено имен- но в способности учителя представлять обучение не как ретрансляцию знаний-сведений, но как процесс обогащения духовным опытом, как сакрализующий, инициирующий акт. С точки зрения современной философии образования такая интеграция гнозиса может быть рассмотрена именно как ««со-знание», как особый «механизм» соответствия индивидуально-личностного мышления человека уровню развития всего совокупного сознания человечества, определяемого понятием «ноосфера» и рассматриваемого в качестве фундаментального системообразующего фактора. В этом случае происходит «рождение знания», возникает эффект его «присутствия», постижения его глубины, причем изначально - в причинно-этическом ключе, тем самым процесс обучения становится интерактивным, холистическим актом.

Следует отметить, что одним из главных образовательных приоритетов сегодня становится создание таких воспитательных технологий, которые способствуют осознанию и контролю глубинных процессов психической деятельности, формированию такого измерения психики, которое можно назвать «сверхсознанием», синтезом высшей деятельности мозга, позволяющим сочетать в непрерывности «базового» контента сознания способность логического и образного мышления, вербализации и эмпирического обобщения. Концепция функциональной ассиметрии полушарий человеческого мозга в итоге целеполагает достижение личностью синтеза право- и левополушарных аспектов психики, когда категориальная бинарность причинноследственной аналитики исчезает, продуцируя идею-образ, «предметность» мысли и чувства, причем абстрактно-логическое мышление дополняется эвристическо-интуитивным началом, проявляя феномен подлинности бытия, его экзистенциальной глубины, явственность которой снимает сам вопрос о смысле - и человек, «навсегда» обретая «вертикаль» духовного измерения, находит гармонию в «горизонтах» когнитивного творчества. Это принципиально важно еще и в нравственном плане в юности, в годы взросления. Именно в эти годы важность избрания того, к чему есть, пусть даже небольшие, природные задатки и актуальность максимального развития их в поиске самого существенного в каждом роде деятельности, обусловливает необходимость непосредственного влияния наставника, воспитующего личным нравственным и созидательным примером. В таком контексте культура человека возникает как, прежде всего, его проявившаяся совесть и в дальнейшем формируется как личностная и гражданская культура сознания. Педагог же в этом случае начинает с себя.

Учитель призван согласовывать свою судьбу с судьбами и возможностями своих воспитанников в обоюдонаправленном творчестве, находясь рядом и соучаствуя в их жизни. Это означает появление иной педагогики, «педагогики со-бытия», образовательной традиции иного уровня. При этом процесс обучения становится «субъект-субъектным», интерактивным творческим актом, причем «субъектность» педагогического посыла и «отклика» на него не становится в этом случае завершением обучения: более сложный процесс познания-постижения раскрывает выход из «субъектности» и субъективности к абсолюту - трансцендирование экзистенции подлинных знаний в искренности существования.

Важно подчеркнуть, что новые поколения подлинных мыслителей: молодых ученых, общественных деятелей, писателей, политиков, изобретателей, претендующих на масштаб выдающегося таланта или гениального творчества, - по факту могут появиться лишь с приобщением их наставников-учителей к наследию многовековой культуры, к подлинной морали, ко всеобъемлющему созидательному горизонту познания, позволяющему их питомцам не просто стать специалистом-профессионалом, но творить, раскрывшись личностно, не боясь непознанного, рассуждать непредвзято, исследовать противоречивое, добираясь до сути. Этическая основа при этом видится доминантной, и тогда личностный пример целеполагания педагогического мастерства приобретает социально-сакральную проекцию - мотивацию творчества как потребности, включенности в созидание, как особый, по словам академика И.П. Павлова, «инстинкт цели»: ответственность и каждодневный напряженный мыслительный процесс, необходимый в реализации творческого замысла, «притягивающего» в конце концов и ресурсы, и возможности.

В контексте национальной инновационной стратегии мы в итоге получаем не искаженную, не «перевернутую» социальную конструкцию - и, прежде всего, когорту харизматиков (от др.-греч. - «милость, дар»), генерирующих смыслы интуиции творчества как исключительный, главный этико-гуманистический национальный ресурс. Во-вторых, в основании стратификационного базиса мы получаем высокий уровень социальной эмпатии (в частности в научной среде) и сущностное изменение психологии общества: снижение социальной агрессии и не иллюзорную социальную защищенность, в основе которой - общность интересов, открытость, высокая коммуникативность и действительно ценные, взаимообогащающие «горизонтальные» и «вертикальные» связи. И это - главный социальный ресурс, «атмосфера» полноценной гражданской жизни. Наконец, мы получаем обновленный социокультурный тезаурус в его буквальном значении (от др.-греч. - сокровище): как основание подлинной просвещенности общества и как залог реальной социальной мобильности в нем по принципам реализации личностной мотивированности, причем прямой: соответственно знаниям и выдающемуся примеру, а не косвенной, по финансовым соображениям, – а также реализации осмысленной заинтересованности в своей гражданской позиции и в социальном росте. Это, в свою очередь, предстает главным «техническим», моделирующим ресурсом общества: энергийно-информационным приоритетом в эквиваленте ценностных смыслов, противостоящих потокам виртуальной агрессии и выстраивающих нацеленный в будущее социальный и, еще шире, онтологический континиум.