Пенсионное обеспечение полицейских служащих в царской России: Туркестанский регион

Безусловно, царская Россия не была государством всеобщего благосостояния народа – угнетение, эксплуатация и бедность были присущи ему изначально и имманентно. Вместе с тем утверждения историографии советского периода, что самодержавие заботилось только о высших классах и сословиях, совершенно игнорируя интересы трудящихся, представляются нам сомнительными. Возможно, многим покажется удивительным, но в царской России существовала развитая система пенсионного обеспечения, в орбиту которой были вовлечены не только чиновники, но и миллионы представителей простого народа. Зарубежные исследователи истории государства и права тоже могут удивиться тому, что в отсталой, по их мнению, России XVIII – начала ХХ в. пенсии и пособия получали представители низших сословий – отставные солдаты и матросы, «технические» сотрудники государственных учреждений – уборщики, сторожа, истопники и т.п. и, естественно, рядовые служащие полиции. Более того, выплаты за них получали также их родители, вдовы и дети.

Исследователь С.А. Торопкин пишет, что впервые право на пенсию государственных служащих закрепил Петр I в Морском уставе 1720 г. [Торопкин 2016: 180]1. В последующем он расширил его применение. Совершенно очевидно, что, устанавливая институт пенсионных выплат, Петр I не только думал о вознаграждении государственных служащих за их труды, но и способствовал тем самым росту престижа государственной службы среди дворянства и иных свободных от крепостнических уз сословий.

Развитие пенсионного дела поддерживали преемники царя-реформатора, однако особенно прочно оно укрепилось при императрице Екатерине II. Можно сказать, что она узурпировала право назначения пенсий. В марте 1763 г. царица надписала на докладе Военной коллегии резолюцию: «Без моего ведения никому пенсии не определять»2. В законе от 7 июня 1764 г. она фактически заложила юридически грамотные основы пенсионного законодательства в царской России3. Было установлено, что пенсии должны назначаться за 35 лет беспорочной службы, начавшейся с 15 лет или позже. Допускалось вместо пенсии просить чин, но тогда она уже никоим образом не назначалась. Было указано, что пенсия должна составлять половину жалованья на действительной службе. Через год царица-матушка установила пенсии для жен и детей нижних чинов флота4.

Император Павел I, которого многие историки почему-то считали сумасбродом, за время своего правления предпринял ряд полезных решений. Так, например, на исходе XVIII в. он установил выплату пенсий отставным унтер-офицерам и рядовым из общих государственных доходов. Первым назначалась пенсия в 15 руб. в год, а рядовым – 10 руб.5 Его преемник царь Александр I строго следил за исполнением отцовского закона. В 1804 г. он предписал, чтобы о любом случае снижения или отмены пенсии указанных лиц через министра военно-сухопутных сил докладывали ему лично и ждали от него указа о том, как надо поступать6. Царь не забывал и о пенсионном обеспечении чинов полиции. В 1813 г. он распорядился оставлять пенсии тем военным, которые переходили на должности полицейской службы7. Через десятилетие император Александр I утвердил решение правительства о назначении пенсий и единовременных пособий чиновникам городских полиций из сумм Государственного казначейства8. А несколько ранее он сравнял пенсионные права гражданских чиновников с военными, чем повысил престиж цивильной службы, в т.ч. полицейской, пенсии чинам которой назначались по разряду гражданского ведомства9.

Царь Николай I, которого не жаловали советские историки, был, на наш взгляд, крупным государственником, человеком умным, последовательным, хотя и весьма жестким. В конце 1826 г., рассматривая дело вдовы коллежского секретаря, таможенного досмотрщика Мартынова, которая осталась с

4 детьми и получила половину пенсии покойного мужа – 50 руб., царь Николай I установил, чтобы «пенсионов» ниже 100 руб., когда жалованье было не менее сей суммы, не назначали1. Однако наивысшим его достижением на рассматриваемом поприще было утверждение через год Устава о пенсиях и единовременных пособиях2. Он содержал положения о пенсиях военным, гражданским, «классным» чиновникам, неклассным чинам, пенсиях и пособиях их вдовам и детям. Документ учреждал 9 разрядов пенсионного обеспечения3. Были установлены и соответствующие выплаты по каждому из них4. Устав действовал почти столетие без принципиальных изменений – в него вносили лишь поправки и дополнения. Так, только через четверть века закон от 6 ноября 1852 г. отменил срок в 20 лет для назначения пенсии, оставив сроки в 25 и 35 лет5. В учебных заведениях оставили сроки 20 и 25 лет – в первом случае выплачивалась половина пенсии, а во втором – полная. В медицинском ведомстве остались сроки в 20 и 30 лет с теми же выплатами. Законодатель указал, что учителя неосновных предметов в учебных заведениях – каллиграфии, рисования, танцев, пения, музыки, фехтования и гимнастики – должны получать пенсии по Общему уставу. Он установил выплаты пособий семьям умерших чиновников по срокам службы: до 10 лет – половину годового жалованья, от 10 до 20 лет – полное годовое жалованье. Вдове причиталась половина выплат, а другая делилась между детьми. В начале ХХ в. был издан закон о пенсиях рабочих казенных горных заводов и рудников, утративших трудоспособность на заводских или рудничных работах6.

С появлением Пенсионного устава в последующем разряды указывались во всех штатах различных государственных учреждений гражданского и иных невоенных ведомств7. Вместе с тем они устанавливались и отдельными законами. Выплата пенсий с учетом трудового стажа и сроков выслуги для ее получения носила как общий, так и региональный характер. Во «внутренней» России действовали нормы Общего устава, а на окраинах все зависело от пенсионных льгот и преимуществ службы в отдаленных местностях. Они устанавливались издавна – например, в начале 1857 г. было указано, что служба гражданских («классных») чиновников в Закавказском крае должна засчитываться в соотношении 5 лет за 7. Полная пенсия назначалась за 35 лет работы, половина – за 30, а 1/3 – за 20 лет8. Позже это было подтверждено в п. 9 приложения к статье 1 (прим. 4) Пенсионного устава9.

Проблема пенсионного обеспечения чиновников в Русском Туркестане изначально учитывалась царским законодательством. Штаты Временного положения об управлении Туркестанской областью от 6 августа 1865 г. не указывали разряд пенсии военного губернатора, но уже чиновнику особых поручений при нем – штаб-офицеру (или чиновнику VIII класса) устанав ливался 6- й пенсионный разряд. Правитель областной канцелярии получал

5-й разряд по пенсии, его помощник – 7-й, управляющие туземным населением в отделах –3-й разряд 2-й степени и т.д.1 Эти показатели имели прямое отношение к рассматриваемой проблеме, т.к. все чины управления области исполняли полицейские функции. § 395 проекта Временного положения об управлении в Семиреченской и Сыр-дарьинской областях 1867 г. указывал: «Прослужившие беспорочно в Семиреченской и Сыр-дарьинской областях получают при отставке в пенсию половинный, прослужившие же 25 лет – полный оклад их жалованья»2.

После введения Проекта 1867 г. в административный оборот по личному распоряжению императора Александра II туркестанский генерал-губернатор К.П. Кауфман получил задание доработать документ с учетом замечаний ряда министерств и ведомств с тем, чтобы он мог получить полноценное законодательное утверждение. В 1871 г. Кауфман представил новый проект, который, конечно же, не обошел вопрос о пенсионном обеспечении чинов администрации и полиции. В § 93 документа отмечалось: «Прослужившие беспорочно в Туркестанском крае двадцать лет получают при отставке на пенсию половинный, прослужившие же двадцать пять лет – полный оклад жалования»3. Далее проект указывал: «При увольнении в отставку чиновников, прослуживших в крае усердно и беспорочно не менее 3-х лет, даруется в отношении получения пенсии сокращение общеустановленных сроков. Но при сем служба в других местах, особенными преимуществами не пользующихся, принимается в расчет без всякого в сроках уменьшения год за год, а пенсии им назначаются по разрядам прежде занимаемых ими должностей в том размере, в котором будет причитаться по числу лет всей их службы. Упомянутое же сокращение заключается в том, что 5 лет службы в Туркестанском крае считаются за 7 лет, с распространением сего преимущества на все время означенного служения и на тех чиновников, кои впоследствии перейдут на службу в другие губернии»4. Документ отмечал: «Чиновникам, прослужившим в Туркестанском крае беспорочно и усердно пять и более лет, пенсии назначаются не по разрядам прежде занимаемых должностей, а из оклада, получаемого перед увольнением, жалованья в размере, какой будет причитаться по количеству лет всей их службы»5. Поэтому пенсионные разряды в документе не указывались. § 96 гласил: «Выходящим в отставку по совершенно расстроенному здоровью, или по приключившимся неизлечимым болезням, пенсии назначаются по правилам, изложенным в 90 и 91 ст. Устройства о пенсиях»6. Выше мы отмечали, что в 1873 г. Кауфман отправил в правительство второй проект Туркестанского положения, в котором отмечались и пенсионные разряды чиновников, относящихся к полицейским управлениям. При обязательной выслуге в Туркестанском крае в течение 10 лет многие не пользовались правами и преимуществами службы в Туркестанском крае потому, что они не выслуживали этого срока, в связи с чем получали пенсии не по окладам, а по разрядам, причем даже те, кто отслужил в крае 9 с половиной лет7.

Поскольку губернаторы областей края, а также главы уездных правлений и их старшие помощники как руководители полиции относились к военным, то их пенсионные показатели в документе не отмечались. Младшие помощники начальников уездной полиции получали 6-й разряд по пенсии, руководители ее канцелярий (секретари) – 8-й, помощники секретарей – 9-й, письменные переводчики при уездных полицейских управлениях – 9-й. Проект указывал, что уездные врачи, фельдшера и повивальные бабки, причислявшиеся к полицейским сотрудникам, получают пенсии по особым постановлениям по медицинской части. Примерно такие пенсионные разряды получали работники городских полиций. Начальник Верненского полицейского управления – полицмейстер имел 3-й разряд 2-й степени по пенсии, полицейские приставы города – 8-й, начальник канцелярии – тоже 8-й, его помощники – 9-й. Проект 1873 г. отмечал: «По сему же штату утверждается Полицейское Управление в городе Самарканде»1.

В 1881 г. туркестанская комиссия под председательством исполняющего должность туркестанского генерал-губернатора генерал-лейтенанта Г.А. Колпаковского разработала очередной вариант Туркестанского положения. Его авторы выступали за то, чтобы пенсии чиновникам назначались «не по разрядам, а по окладам содержания и в сокращенные сроки, подобно тому, как это установилось для служащих по министерству народного просвещения»2. Они отмечали, что за отчетный период (1868–1979 гг.) расходы на пенсии, пособия и награды в Туркестанском генерал-губернаторстве составили 478 865 руб. 16 коп. из общей суммы затрат в крае в 4 840 302 руб. 98 коп.

Поскольку все проекты положений об управлении Туркестанским краем потерпели фиаско в Комитете министров, то закон от 13 июня 1886 г. отмечал: «Особые пенсионные преимущества, указанные в Высочайше одобренном в 1867 году проекте Положения об управлении в Семиреченской и Сыр-дарьинской областях, сохраняются за чиновниками гражданских ведомств и за военными чинами, занимающими гражданские должности , если те и другие прослужили не менее десяти лет в местностях, на которые распространяется действие означенного Положения»³ ( курс. наш. – В.Л.).

Примечательно, что пенсионные льготы чиновников, служивших на отдаленных окраинах империи, были закреплены законом от 13 июня 1886 г., последовавшим на следующий день после утверждения Туркестанского положения 1886 г. Он стал частью российского кодифицированного права4. Статья 34-я документа указывала: а) пенсии назначаются по Пенсионному уставу с сокращением пенсионных сроков; б) пенсии для чинов Туркестанского края и Закаспийской области (но без Семиреченской области) назначались по принципу: «три дня службы считаются за четыре, а размер пенсии возвышается на два подразделения»5. Но в пункте «в» такой же принцип устанавливался и для служащих в Семиреченской области. Статья 35-я отмечала, что право на повышенные пенсии имеют те чиновники в Туркестане, кто прослужил в крае более десяти лет, причем в последней должности – не менее 3 лет. Тем, кто вышел в отставку, не выслужив десяти лет, назначались пенсии по окладу должности, но с указанием сокращенных сроков. Однако если выслуживший менее десяти лет был тяжелобольным человеком, то он получал пенсию так же, как и те, кто выслужил установленный десятилетний срок. Статья 38-я устанавливала, что семействам умерших чинов (вдова, дочери и сыновья до 17 лет) выдавались следующие пенсии и пособия: а) «прогоны» по классу должности умершего; б) пособие размером в полугодовой оклад жалованья умершего. Нелишне заметить, что пенсионные положения с той же нумерацией статей были зафиксированы через год в законе от 15 июня 1887 г., который касался только прав и преимуществ чиновников, служивших по военному министерству в отдаленных армейских округах1. Это представляет особый интерес для избранной нами проблемы, поскольку Туркестанский военный округ относился именно к такой категории. Любопытно, что в примечании к ст. 34-й указанного закона отмечалось: «Лицам, получающим пенсию по разрядам медицинских, фармацевтических и ветеринарных должностей, а также классным фельдшерам разряды пенсий за службу в отдаленных местностях не возвышаются»2. Пенсионные права медиков в Туркестанском крае нуждаются в пояснении. Закон от 17 апреля 1859 г. указывал, что чины военно-медицинской службы должны были получать пенсии только при отставке, а пенсии по выслуге определенных сроков упразд-нялись3. Врачи, пребывавшие в VII классе, имели 4-5 разряды по пенсии, а врачи в VIII классе – 6-й разряд4.

Сами разряды по пенсиям указывались в расписании штатов Положения об управлении Туркестанским краем от 12 июня 1886 г.5 Однако мы считаем необходимым соединить данные о них с конкретным денежным выражением каждого разряда по пенсиям полицейских чиновников региона. Понятно, что для данного исследования это представляет особое значение. Поскольку пенсионные разряды глав областных полиций в Туркестанском крае – военных губернаторов в документах не показывались, то мы приведем сведения о размере пенсий чиновников основного звена полицейской службы в царской России – уездного. Начальнику уездной полиции в Туркестанском крае пенсия назначалась по 3-му разряду 2-й степени. Полная пенсия составляла 428 руб. 85 коп., а с вычетами – 420 руб. 24 коп. Соответственно, помощник начальника уездной полиции имел 5-й разряд по пенсии – 285 руб. 90 коп. (280 руб. 20 коп.); секретарь – 7-й разряд – 171 руб. 60 коп. (168 руб. 15 коп.); письмоводитель – 8-й разряд – 128 руб. 61 коп. (127 руб. 32 коп.); письменный переводчик – 9-й разряд – 85 руб. 80 коп. (84 руб. 90 коп.)6. В примечаниях к штатам управления в Туркестанском крае отмечалось: «5. Канцелярские служащие, состоящие на государственной службе, числятся по правам на пенсию в IX разряде»7. Уездные врачи, фельдшера и повивальные бабки получали пенсии по специальному «медицинскому положению», согласованному с 5-м и 9-м разрядами по пенсии гражданских чиновников. Фактически на таком же пенсионном обеспечении была городская полиция в крае. Начальник ташкентской полиции получал пенсию по 3-му разряду 2-й степени. Полицмейстер «русской» части города – по 5-му; городские при- ставы – по 7-му; секретарь – по 8-му. Медицинские работники получали пенсии, как отмечалось выше, по своему «положению». Точно такое же пенсионное содержание было у сотрудников полиции в областных центрах – Новом Маргилане и Самарканде. В других городах Туркестанского края городским приставам пенсия назначалась по 7-му разряду.

Поскольку вышеприведенное положение закона от 13 июня 1886 г. о сохранении особых пенсионных преимуществ, установленных проектом 1867 г. за чиновниками гражданских ведомств и за военными чинами, занимающими гражданские должности, вступало в противоречие с Туркестанским положением 1886 г., то законодатель по представлению военного министра внес в краевые штаты примечание: «Те из числа служащих по управлению Туркестанского края, должности которых понижены настоящим штатом, относительно служебных преимуществ сохраняют лично, пока будут состоять в занимаемых ими ныне должностях, права по чинопроизводству и пенсии, которыми они пользовались до введения в действие означенного штата»1. Этим снимались все проблемы, возникавшие ранее при назначении пенсий туркестанским чиновникам, в т.ч., понятно, и полицейским. Следует подчеркнуть, что вышеуказанные послабления по пенсиям и единовременным пособиям для чиновников составляли существенную часть льгот и преимуществ их служебной деятельности в регионе Средней Азии. В 1887 г. был издан закон о льготном пенсионном и ином обеспечении чинов администрации и полиции, подчиненных Военному министерству на отдаленных терри-ториях2. Поскольку он во многом повторял установления закона от 13 июня 1886 г., мы предпочли в данном случае его не анализировать.

В начале 1889 г. военный министр П.С. Ванновский направил в Государственный совет представление о пенсионных и иных отчислениях чиновников административно-полицейского управления Туркестанского края. «Соединенные департаменты» Государственного совета постановили, что лица, входящие в штаты такого управления, «удовлетворяются следующим им содержанием с присоединением к оному процентных надбавок в размере вычетов, причитающихся в пенсионный и инвалидный капиталы и в эмеритальную кассу, надбавки эти обращаются в подлежащие источники при выдаче содержания»3. Это означало, что вычеты из окладов содержания туркестанских чиновников в пенсионный и инвалидный капиталы, в эмеритальную кассу компенсировались соответствующими надбавками к жалованью.

Вышеизложенное свидетельствует о том, что в царской России пенсионное обеспечение сложилось в давние времена и распространялось на широкие слои народа. Преимущество отдавалось военным и чиновникам, в т.ч. полицейским. Пенсии вначале устанавливались отдельными законодательными актами. Право их назначения принадлежало российским монархам. При императоре Николае I законодательство о пенсиях и пособиях было унифицировано посредством издания Пенсионного устава 1827 г. Пенсии стали назначаться не личными царскими актами, а на основании единого законодательства. Оно учитывало как общие, так и региональные особенности. Русский Туркестан был тому доказательством. Учитывая специфику края, пенсии назначались по сокращенным срокам службы. Разряды пенсий чинов администрации и полиции устанавливались в штатах краевых документов – проекта Туркестанского положения 1867 г. и Положения об управлении Туркестанским краем 1886 г. Важное уточняющее значение для установления пенсий чиновникам в регионе имел закон от 13 июня 1886 г. о государственной службе на отдаленных окраинах Российской империи. Указанный порядок назначения пенсий полицейским чинам Туркестанского края сохранялся до падения царской власти в регионе.