«Переходил границу враг, шпион и диверсант...»

В глухую ночь, В холодный мрак Посланцем белых банд Переходил границу враг – Шпион и диверсант.

Сергей Михалков. Граница

Эти строки будущего соавтора текста советского гимна – вовсе не фантазия тоталитарной сталинской пропаганды. В первые десятилетия существования СССР белоэмигрантские организации и охотно пользовавшиеся их услугами иностранные разведки действительно регулярно засылали на советскую территорию шпионов и диверсантов.

Так, в конце сентября 1925 года в ходе знаменитой операции ОГПУ «Трест» в Москве был арестован британский разведчик Сидней Рейли, нелегально проникший в СССР через советско-финскую границу [2, с. 184–188].

26 июля 1927 г. при переходе латвийской границы были задержаны вооружённые и с подложными документами Н.П. Строевой, В.А. Самойлов и А.Э. Адеркас [6, с. 139].

15 августа 1927 г. со стороны Финляндии на территорию СССР в районе Акссер проникла террористическая группа в составе 4 человек. Преследуемые пограничниками, 20 августа терористы убили А.А. Ведешкина – крестьянина дер. Ивановской, лесного объездчика, пытавшегося их задержать, после чего группа разделилась на две партии, идя в разных направлениях. А.Б. Балмасов и А.А. Сольский были задержаны в селе Шуя Петрозаводского уезда. При них были обнаружены: револьверы «Маузер», «Зауер», два «Нагана» с большим количеством патронов к ним, 2 бомбы, 4 ручных гранаты, коробочка с капсюлями и гремучей ртутью и бикфордовы шнуры. Двое других, С.В. Соловьёв и А.А. Шарин, застигнутые 26 августа в районе Петрозаводска, оказали при задержании вооружённое сопротивление и были убиты в перестрелке, успев ранить трёх красноармейцев. При них были найдены револьверы системы «Парабеллум»,

«Маузер», «Браунинг» и «Наган» с громадным количеством патронов к ним, 4 ручных гранаты и бомбы [6, с. 140].

9 сентября 1927 г. следственное дело № 1675–27 Балмасова, Сольского, Соловьёва и Шарина было приобщено к следственному делу № 1496–27 Строевого, Самойлова, Адеркаса [1, л. 3], а 20 сентября все пятеро обвиняемых предстали перед выездной сессией Военной Коллегии Верховного Суда СССР в Ленинграде (председатель военной коллегии В.В. Ульрих, члены суда – Камерон и Поволоцкий). Дело слушалось публично, в большом зале Академической филармонии [3]. 24 сентября 1927 г. был вынесен приговор. Балмасов, Сольский, Строевой и Самойлов были осуждены к расстрелу, Адеркас – к 10 годам лишения свободы [5].

Хотя Рейли был расстрелян ещё 5 ноября 1925 г. [2, с. 196–197], он, можно сказать, «заочно присутствовал» на этом процессе. Его показания, данные в октябре 1925 года, были оглашены в судебном заседании [4; 7]. Также были оглашены попавшие в руки чекистов письма Рейли [8]. Одно из этих писем будет приведено ниже.

В следственном деле № 1496/1675, хранящемся в архиве Управления ФСБ России по г. Санкт-Петербургу и Ленинградской области, имеется пакет с вещественными доказательствами. Среди прочего в нём содержится копия письма Сиднея Рейли от 7 марта 1925 г., приобщённая к делу следователем Гальпериным. Адресат письма – Николай Павлович Строевой, «1902 года рождения, из дворян г. Иркутска, сын полковника, офицер белых армий, монархист, холост, со средним образованием, проживает в Латвии» [1, л. 4], «человек с породистым лицом дворянина российского» [8, с.4], как охарактеризовал его корреспондент «Правды» Николай Погодин*.

В Гражданскую войну Строевой недолгое время служил в армии Колчака, затем, окончив кадетский корпус во Владивостоке, получил звание мичмана и был переброшен к Врангелю в Кр ым – за три дня до его кра

Общество

«Птички (шпионы, террористы) с английской голубятни,

Письмо Рейли Строевому представляет собой фотокопию 9 страниц рукописи формата, примерно соответствующего А4 (одна из страниц на половине листа). Автор письма использует новую орфографию, введённую декретом от 10 октября 1918 г., что могло бы вызвать удивление. Однако, как показал Н.П. Строевой на судебном заседании 21 сентября 1927 г., в рамках подготовки к заброске в СССР он читал советскую литературу и советские газеты, в частности «Известия» и «Правду», а также учился пи

и наш ловец этих птичек».

Карикатура Дени. Правда. – 1927, 29 сентября. – №222(3754).

Terra Humana

ха. В эмиграции работал чернорабочим в Париже [3; 9]. В середине 1924 года вступил в русскую монархическую организацию, возглавляемую активным участником Белого движения генералом А.П. Кутеповым.

В октябре 1924 года Строевой был направлен в СССР, однако при попытке нелегально перейти из Латвии на советскую территорию он был арестован латвийской полицией. После освобождения Строевой ещё дважды пытался перейти границу и оба раза неудачно. Впрочем, после того, как «борец за белую идею» связался с латвийской разведкой, дела сразу же пошли на лад. Начальник пограничного пункта капитан Аккерман предоставил в распоряжение Строевого проводника. С ним тот беспрепятственно перешёл в СССР, и через полторы недели с ним же вернулся в Латвию. В первый переход Строевой посетил Опочку, Псков и Ленинград, представив по возвращении письменный отчёт капитану Аккерману. После этого Строевой совершил ещё три успешные «ходки» в СССР [4].

сать по новой орфографии [4]. Можно предположить, что и Рейли, собираясь в СССР, тоже готовился аналогичным образом.

Впрочем, Рейли соблюдает лишь первые четыре пункта новых правил правописания (об исключении букв « ѣ », «i», «θ», а также неупотреблении буквы «ъ» конце слов), остальные грамматические нововведения (замена «з» на «с» в приставках перед глухими согласными, «её, неё» вместо «ея, нея» и т.п.) им игнорируются.

Вот текст этого письма (орфография подлинника сохранена, примечания мои):

«7/III–925

Копия письма С.Р.

Подчёркнутое – подчёркнуто в оригинале

Глубокоуважаемый Н.П.

Я надеюсь, что этот первый обмен письмами положит начало полезной совместной работы с Вами и Вашими друзьями. Считаю необходимым поэтому, чтобы мы поняли друг друга до конца и нашли общую почву по некоторым основным вопросам.

Решение общерусского вопроса (я оставляю в стороне проблемы национальностей, федерации и т.д.) зависит от трех главных моментов: 1) положения власти, 2) отношения населения, 3) способов борьбы.

Ограничусь самым кратким разбором первых двух, т.к. вероятно, в их оценке мы сходимся.

• 1)    Положение власти. Власть медленно, но неминуемо разлагается и отмирает. Героический период закончен весною 1921 г.; наступивший затем период попыток консолидации власти и стремление к строительству (НЭП) не мог дать желательных результатов в виду страшного напора голода и экономического развала (о других причинах – лишнее говорить). С момента

смерти Ленина начинается уже явное разложение (склока, уступки, чередующиеся с «реакцией» Троцкими и т.д.)

Пафос исчерпан, мировая революция не удалась, крестьянство не завоевано – власть должна пасть. Это аксиома. Вопрос только когда? Следует думать, что процесс отмирания будет медленный, т.е. может продлиться еще 2–3 года, т.к. огромное число людей (миллионов 5–6), занимающих в стране так или иначе привилегированное положение, кровно заинтересованы в сохранении власти. Как падет власть? Следует думать, что не иначе, как революционным, насильственным путем, как падала всякая другая негодная и ненавистная власть в мире.

• 2)    Отношение населения. Все указывает на то, что оно – в своих широких массах – настроено к власти определенно отрицательно. Я не склонен переоценивать этого явления. Отношение населения не действенное. Население (т.е. крестьянство) просто ускользнуло от власти, но оно ни к кому другому не пристало и, вероятно, долго еще не пристанет. – Ближайшими активными факторами могут явиться только рабочие (я включаю кооперативы всякого рода) и армия. Первые, при удачном стечении обстоятельств (неуплата жалования, недостаточный подвоз продуктов, забастовки), могут быть быстро подняты против власти, но успех будет зависеть всецело от отношения армии. Красная армия до сих пор для меня неразрешимая загадка. Существенный вопрос: что идет быстрее – инфильтрация в армию здорового крестьянского элемента или коммунизация рекрута?

Вероятно, в первых стадиях переворота больше всего нужно считаться с специальными частями ГПУ и ЧОН. О них я мало знаю достоверного, но допускаю, что и они, хотя бы ввиду своей численности, не могут в удачный момент избегнуть действия общего закона солдатского бунта, т.е. должны поддаться массовому настроению окружающей среды.

Мы это видели в марте 917 г. на примере столичной полиции, жандармерии и т.д.

Перехожу к самому важному: способам борьбы .

Оставим в стороне все применявшиеся до сих пор способы: белые и зеленые вооруженные действия, сшитые белыми нитками заговоры, интервенции и все эмигрантские предприятия. Все они изжили свою целесообразность – Так или иначе импульс борьбы должен исходить из России и материал для организации борьбы должен быть найден там же (я оставляю в стороне вопрос о введении в удобный момент врангелевских войск и т.д.). Существует ли этот материал? Я думаю, что да – население, враждебно на- строенное к власти, откидываю, как материал непригодный или негодный в период организации борьбы. Приходится разсмат-ривать его только как благоприятную среду. Но в этой среде заметна уже агломерация пригодного материала.

В первую очередь я ставлю все так называемые оппозиционные группы. Мне кажется, что ими можно воспользоваться как «саперными частями» в предстоящей борьбе. Всех их объединяет по крайней мере одно страстное желание: «ôt toi que je m’y mette»^*. Они меньше всего способны минировать крепость власти.

Но самый надежный и, с нашей точки зрения, желательный материал нужно искать в безпартийной среде совработников, офицеров и т.д. – Поэтому первый и главный способ борьбы я вижу в организации тесного контакта со всеми теми группами, которые хотя близко соприкасаясь с властью и составляя часть ея, все-таки являются естественными ея врагами и жизненно заинтересованы в ея свержении. Это значит постоянное проникновение в армию, в ГПУ, во все части аппарата власти, в рабочие союзы, в кооперативы. Это значит будничная кропотливая темная работа на значительный срок. Возможна ли такая работа при настоящих условиях, совершенно ускользает от моего кругозора – но без нея я не жду успеха.

Такого рода организация предполагает исключительно крепкий и конспиративный центр. Возможно ли его длительное существование при настоящих условиях – не знаю – Русская история являет несравненный пример такой организации – это «Народная Воля». Я думаю, что чтобы спасти Россию, нужно воскресить целиком (только минус социализма) Исполнительный Комитет Народной Воли со всеми его способами борьбы. На первый я уже указал. Второй я вижу в пропаганде (насколько она сейчас возможна), а главным образом, в создании органа (хотя бы за границей), но питаемого исключительно Русскими силами изнутри . Эмигрантская пресса потеряла всякое значение, как за границей, так и в России; из боевой она превратилась или в узкую партийную, или, за немногими исключениями, в просто обывательскую. – Каждое движение должно иметь голос! Этот голос должен быть достаточно могучим, чтобы его слышали и в России, и за рубежом, и этот голос должен быть авт оритетным.

Общество

русских политических деятелей настроение «сами обойдемся». Это настроение имеет нечто сродни со старым «шапками закидаем» и так же опасно. Я считаю напротив, что моральная и материальная поддержка Европы и Америки означают половину победы в период борьбы против власти и почти что всю победу после свержения власти. Это тем

Телеграмма В.В. Ульриха с предписанием привести в исполнение смертный   более верно, что приговор Балмасову, Сольскому, Строевому и Самойлову [1, л. 19]        даже большеви ки, проиграв все

Terra Humana

Третий способ , вне которого, по моему глубокому убеждению, нет спасения – это террор. Террор, направляемый из Центра, но осуществляемый маленькими независимыми группами или личностями против отдельных выдающихся представителей власти. Цель террора всегда двояка. Первая – менее существенная – устранение вредной личности; вторая – самая важная – всколыхнуть болото, прекратить сплавку, разрушить легенду о неуязвимости власти, бросить искру!

Нет террора – значит нет пафоса в движении, значит, что жизнь с такой властью еще не сделалась решительно невозможной; значит, что движение преждевременно или мертворожденно.

(Вы скажете, что хорошо говорить о терроре тем, кто сидит за границей, а я отвечу Вам, что я знаю людей, потративших громадную энергию на его подготовку (Соответственно с настоящей обстановкой и с последними требованиями техники) и готовыми пойти на него, как только будут в наличности нужныя средства).

Итак, вот три главных способа: организация, пропаганда и террор. Повторяю: я не знаю, насколько при настоящих условиях эти способы доступны, но я уверен, что в них «все законы и пророки».

Перехожу теперь к другой проблеме, удачное разрешение которой будет играть огромную роль в борьбе против власти. Это отношение правительств Европы и Америки. Разочарование в прошлых интервенционных попытках и царящая в Европе индифферентность к русским делам вызвали среди кампании, видят теперь свое единственное спасение в признании их Европой и Америкой. И они отчасти правы. Если бы Европа и Америка признали их три года тому назад, то они были бы спасены надолго.

Я вижу из Вашего письма к Б от 5 с.м., что в этом вопросе между нами нет разногласий. Остается неразрешенным вопрос, какими путями может быть приобретена активная моральная и материальная помощь Европы и Америки. По этому вопросу я хотел бы высказаться более подробно, предполагая, что моя оценка отношения Европы и Америки к русскому вопросу может быть небезполезной.

Русский вопрос, как всякая затяжная болезнь – потерял для внешнего мира свой поначалу жгучий интерес. Для большинства государственных людей он утратил даже свою прежнюю цену тактического фактора в их внутренней и внешней политике. Так, например, советско-японский договор (при всех других обстоятельствах крупнейший факт) еле произвел зыбь на поверхности всемирной политики. Поражение Макдональда* положило конец влиянию коммунистов на британскую политику; близкое падение Эрии** будет иметь то же последствие в Франции. Коммунистический и даже социалистический год в Европе – что бы не говорили алармисты и русская эмигрантская пресса – проходит. Разгульные дни революционного подъема на исходе, наступают будни социального замирения и экономического строительства. Жупелы Красной Армии и Коминтерна – разоблачены. Они не в силах нарушить устанавливающееся политическое и социальное равновесие. Военная авантюра со стороны большевиков мыслима только как последний конечный акт (« »*). Экономически Россия, хотя только временно, но определенно сброшена со счетов. Концессии больше не прельщают даже самых больших оптимистов или спекулянтов. Русские долги попали в категорию «Американских наследств». Вопли и заявления русской эмиграции – голос, вопиющий в пустыне; споры и претензии русских политических партий вызывают недоверие и презрение, а такие манифесты, как «царя» Кирилла, служат темой для юмористов. Дело Савинкова окончательно подорвало всякое доверие Европы и Америки к русским анти-большевицким начинаниям.

Удивительно ли после этого, что создалась атмосфера как будто бы полного индифферентизма к русскому вопросу? Я говорю «как будто», потому что глубоко уверен, что при первом известии о каком-нибудь серьезном начинании против Советской власти внутри России индифферентизм этот исчезнет и русский вопрос снова займет подобающее ему место (как на пример, укажу на историю с Троцким: весь мир насторожился в чаянии событий!). Я уверен, что крупный террористический акт произвел бы потрясающее впечатление и всколыхнул бы по всему миру надежду на близкое падение большевиков, а вместе с тем деятельный интерес к русским делам.

Но такого акта налицо нет и возможно долго еще не будет, а поддержка Европы и Америки необходима уже в начальных стадиях борьбы. Я вижу только один путь приобрести ее.

Возвращаясь к примеру «Народной Воли». В самом начале своей деятельности Исп[олнительный] Ком[итет] Нар[одной] Воли объявил через мировую печать, что он начинает борьбу против царского правительства и определил конечные цели борьбы. Эта декларация и многие другие, которые последовали за нею, возбудили, в свое время, необыкновенный интерес по всему миру; заявлений и действий Нар[одной] Воли ждали; они влияли на политику некоторых держав по отношению к России и на русский кредит за границей. Одно время с Нар[одной] Волей считались почти что как с тайным правительством. Это было во вре мя величайшей прочности царской власти!

Не целесообразен ли тот же метод химеры. Тем более, что теперь весь мир жаждет падения советской власти! Что весь мир хочет верить, что падение это возможно! Не произвела ли бы подобная декларация в тысячу раз большее впечатление теперь?

Нужно, чтобы мир знал, что есть в России еще одна сила – помимо большевиц-кой; нужно, чтобы мир услышал из России еще один голос – не большевицкий!

Если в России образовался Центр, объединяющий активные и влиятельные элементы, стремящиеся к свержению власти, и при наличии благоприятных обстоятельств способные свергнуть и заменить власть, то необходимо, чтобы этот центр заявил о своем существовании. Практически (не называя, конечно, имен) это вполне выполнимо. Такая декларация должна быть сделана и в заграничной прессе, и отдельно и формально всем правительствам. Декларация была бы подписана за центр его заграничными представителями. Впечатление, произведенное ею, в значительной мере зависело бы от имен этих представителей. Нужно особенно тщательно избегать имена тех, которые за границей уже идентифицированы с каким-нибудь определенным политическим направлением, иногда одиозным или не возбуждающим доверия. Это весьма трудно разрешимый вопрос. Не буду останавливаться на тексте декларации. Ясно, что в ней должно быть сказано о нынешнем положении страны, о разрастающемся против власти движении, о неминуемости падения ее, о необходимости канализации движения, чтобы избежать возможной анархии, об элементах, на которые центр опирается, о политическом и социальном строе после переворота и т.д. и т.д.

Поскольку декларация разсчитана для заграницы, она должна заявить об аннулировании всех большевицких декретов, договоров, концессий и т.д., вредных интересам России, о подтверждении создавшегося аграрного status quo, о предоставлении народу окончательного выбора государственного строя и формы правления, о предоставлении отдельным народностям права автономии или федерации; о признании всех русских долгов (в зависимости от решения особой конференции), о согласии вступить в Лигу Наций и присоединиться к разоружительным трактатам, о раскрепощении торговли и промышленности и предоставлении всем нациям равных экономических возможностей.

Одновременно с этим необходимо принять меры, чтобы, по крайней мере, главные правительства через своих представителей, агентства и т.п. были бы в нужной и

Общество

возможной мере осведомлены о качественном составе (без имен, понятно) Центра, о его влиянии в разных отделах аппарата власти, периодически о его деятельности и т.д. Это чрезвычайно важно. Основание политики каждого правительства есть правильное и проверенное осведомление, исходящее от его собственных доверительных агентов. Чем интенсивнее эти агенты будут снабжаться сведениями, выдерживающими проверку, чем больше центр будет идти им в этом отношении навстречу, тем более энергично они будут работать для Центра своих правительств*. Я в этом отношении имею опыт большой и знаю, как много может быть достигнуто этим путем.

Я нисколько не претендую на то, что мое предложение заключает в себе нечто новое. Напротив, я иду проторенной дорогой. Не то ли делал Мадзини** в Итальянском освободительном движении, не то ли сделали в наше время Синфейнеры***?

Я уверен, что предлагаемая мною декларация, исходящая из России , от сильного, внушительного Центра, произвела бы огромное впечатление и нанесла бы тяжелейший удар советской власти в ея заграничной деятельности. Понятно, что не должно ограничиваться одной декларацией. Она обязывает. Должны последовать дела. Нужно вступить в переговоры с выдающимися деятелями за границей. Нужно изыскать серьезные денежные средства. Последнее очень трудно, но при правильной постановке дела вполне возможно. (Ведь выпустили же Синфейнеры займы в Америке, когда Ирландия всецело еще находилась под управлением Англии!). Все будет зависеть от реальности организации Центра, от конкретности его планов и от выбора его представителей.

• ^*    Так в тексте. – И.П.

• ^{* *} Джузеппе Мадзини (1805–1872), один из вождей итальянского национально-освободительного дви

жения.

• ^{* **} Члены Ирландской Республиканской партии

(Sinn-Fein).