Первый перевод Сервантеса в русской литературе XVIII века: «назидательная новелла» «Сеньора Корнелия»

«Дон-Кихот» впервые переведён в России в 1769 г., а название романа было известно и раньше: в 1763 г. опубликован перевод «Двух любовниц» с характерным подзаголовком: «Гишпанская повесть Мих. Цервантеса Сааведры, авктора Дон Кишота». Именно новелла «Две любовницы» (одна из «Назидательных новелл») считалась до сих пор первым переводом произведений Сервантеса на русский язык. Переводили Сервантеса не с оригинала, а большей частью с французского или немецкого переводов: в XVIII веке известны шесть отдельных переводов «Назидательных новелл».

Первым переводом Сервантеса с испанского на русский стала опять-таки одна из «Назидательных новелл» «Прекрасная цыганка» (вышла в Смоленске отдельным изданием в 1795 г.), как установил К.С.Корконосенко, подчеркнув, что в переводе с испанского не обошлось без использования перевода-посредника французского⁴. Это была вполне допустимая практика в переводческой культуре того времени. Речь идёт о первых русских опубликованных переводах произведений Сервантеса. «Сеньора Корнелия» Сервантеса в XVIII веке на русском языке вообще не печаталась. О рукописном переводе Н.И.Ознобишина ни библиографы, ни литературоведы, изучавшие жизнь и творчество Сервантеса, не знают⁵.

Исследователи высоко оценивают художественные достоинства «Назидательных новелл», считая их «несомненно самым значительным из произведений Сервантеса (кроме «Дон-Кихота»)», «восполнением» к роману; в них отразилась культура Ренессанса. Сервантес критичен в отражении эпохи современной ему Испании, контраст — любимый его приём при этом, помогающий ему подчеркнуть не только богатство содержания, но и художественную выразительность6.

Между тем, значение рукописного перевода Н.И.Ознобишина (1761) велико хотя бы и потому, что это – первый из известных нам опытов перевода на русский язык Сервантеса. Начало 60-х гг. XVIII в. ознаменовалось интересом в русской публике к великому испанцу, прежде всего как к автору «Дон Кишота», о чём не преминули указать последователи Н.И.Ознобишина, более счастливые, нежели он (в том смысле, что их труды увенчались успехом – публикацией их переводов). Никанор Иванович угадал тенденцию читательского спроса, что свидетельствует о его развитом эстетическом вкусе.

Обнаруженная нами рукопись Никанора Ивановича Ознобишина7 «Корнелия»8 – наи- более ранний (1761), первый из известных на сегодняшний день переводов Сервантеса на русский язык.

Рукопись Н.И.Ознобишина почти не имеет абзацев, отличается крайней неупорядоченностью в орфографии и пунктуации, прямая речь графически не выделяется и не отделяется от прочего текста; текст идёт без членения на предложения. В «Корнелии» прямая речь графически не выделена, сливается с остальным текстом. Это не является особенностью именно ознобишинского текста, это вообще характерная черта в переводах XVIII века. Диалоги, прямая речь, не собственно прямая речь и другие виды речи только-только ещё осознавались переводчиками, поэтому очень часто оригинальный (особенно рукописный) текст не содержит графического оформления диалогов и прямой речи. Переводчики просто не умели ещё этого делать. Давно усвоенные в русской оригинальной литературе риторические приёмы (такие, как риторические вопросы, восклицания, обращения, анафоры, повторы, синтаксический параллелизм) сложно «шли» в переводах середины века. Переводчик, прежде всего, стремился к точному переводу лексики, не особенно заботясь о красотах стиля. Стилистический рисунок оригинального текста не всегда диктовал стиль перевода: конструкции оригинальной разговорной речи подменялись или книжной фразеологией, или, наоборот, переводчик впадал в другую крайность: разговорная интонация определяла основные речевые краски перевода.

Каждый из переводчиков осуществлял свой труд в меру своего знания иностранного языка, образования, способностей, своих установок (если таковые вообще имелись). Обычное дело в переводческой культуре тех лет – пропуски в переводе по сравнению с оригиналом, упрощения, фактические ошибки, стилистические погрешности и т.д. Повесть-посредник на французском языке определяла и характер перевода, и его структуру, и стилистику.

Санктпетербурге (1765 - 1768) года 8°. 4 не н. + 196 + 140 + 204 + 188 + 187 + 147+ 116 + 240 + 181+ 254 стр. Ц. 25 р. (Смердин) // Редкия Руския книги и летучия издания 18-го века / Составил Юрий Витовт. – М.: 1905. – С. 289. Ни в одном из 10 томов, просмотренных нами, перевода «Корнелии» Н.И.Озно-бишина мы не обнаружили. Во французском собрании госпожи Гомец нет «Сеньоры Корнелии» Сервантеса. См.: Буранок О.М., Дунина Т.П. Мадам Гомец в России // Телескоп: Научный альманах: Вып. 11. – Самара: 2005. – С. 7 20. Возможно, что отсылка к Го-мец произвольна, по аналогии: «новости» (новые повести) у Гомец, и у Ознобишина тоже «новость». Возможно также, что эти корки с наклейкой использованы вторично, с переплёта другой книги, а именно с повестей Гомец.

Стараясь вписать в историко-литературный и культурный контекст Европы русскую литературу, переводчики этого периода не только заботились об общественной полезности переводимых ими книг, но и о соединении полезного с приятным, оттого их волновали такие эстетические и этические категории, как «чувствительность», «нежный слог», «изящество», «вкусное нравоучение», «совершенство». Перевод становится для них не ремеслом, а искусством, «требующим не меньшего таланта, чем собственное литературное творчество»9. А.А.Барсов, Д.И.Фонвизин, И.П.Елагин, Ф.В.Каржавин, В.А.Лёвшин, И.Г.Рахманинов, П.И.Богданович, М.И.Верёвкин, А.А.Нартов, П.С.Потёмкин, Д.С.Болтин, А.И.Тургенев и многие другие во главе с Н.М.Карамзиным создают русскую переводческую школу, которая сделала их труды «неотъемлемой частью отечественной словесности и языковой культуры»10.

Перевод Н.И.Ознобишиным «Сеньоры Корнелии» Мигеля Сервантеса, несомненно, органично вписывается в литературный контекст эпохи и отвечает переводческим задачам и потребностям читающей публики середины XVIII в. В центре многих «Назидательных повестей» Сервантеса – различные перипетии любовных отношений, причём любовь в духе идей эпохи Возрождения воспевается автором «ДонКихота» как чувство большое, значимое для человека любого социального слоя. Недаром почти параллельно с французским и уж точно синхронно с русским переводом сервантовских новелл во Франции появились «Нравоучительные сказки» Мармонтеля (1761, 1763 гг.), тотчас переведённые на русский язык П.И.Фонвизиным и напечатанные в московском журнале М.М.Хераскова «Свободные часы» в 1763 г. (отдельным изданием вышли в 1764 г. в Москве)11. Секретные истории сильных мира сего, «разоблачения», некие «правдивые истории», повествование от первого лица или лица некоего исторического деятеля – всё это быстро усвоено русскими авторами, переводчиками, читателями. Таким образом, западноевропейское романное мышление через переводы вполне осваивалось на русской почве. Нельзя исключить возможность непосредственного или опосредованного знакомства Н.И.Ознобишина с

П.И.Фонвизиным, М.М.Херасковым, возможность его общения в среде московского просвещённого дворянства, в окололитературных кругах. Поэтому он в духе времени и в соответствии со своими увлечениями, о которых сам заявил в предисловии к одному из переводов, обращается к «Сеньоре Корнелии» Сервантеса. «Назидательные новеллы» М.Сервантеса отличались критическим или идиллическим пафосом; «Сеньора Корнелия» принадлежит ко второму виду, и Н.И.Ознобишин прекрасно сумел этот идиллический пафос передать в своём переводе.

Герои повести Антоний Изунца и Жуан Камбоа – благородны и честны, отзывчивы и добры. Эти свойства личности привлекают к ним других персонажей повести – Корнелию, Лауренто Бентиволио, герцога Алфонсо Дэсто и не только их. «…обчество (в Болонье – О.Б .) почитать их начало, ибо… разум их был так остер, что оне, будучи щедры, хорошо воспитаны, богато убраны и ни в чом не притворяя натуралного зверства, коим обыкновенно гишпанцов обвиняют, привлекли к себе дружество от всех как италианских, так и чужестранных знатных особ» (с. 208). У Сервантеса (см. перевод Б.Кржевского¹²) супер-лативная характеристика молодых испанцев более развёрнута и подробна (см. с. 186). При этом, по молодости своей, они достаточно легкомысленны и любопытны: так, не подумав о последствиях, дон Жуан берёт новорождённого младенца, которого, обознавшись, отдала ему служанка Корнелии. В результате молодые люди оказались замешаны в очень сложную интригу, в запутанные отношения двух благородных семейств и смогли помочь Корнелии Бентиволио соединиться с её любимым – герцогом Алфонсом Дэсто (Альфонсом де Эсте) – и помирить герцога с Лауренто Бентиво-лио. Дон Жуан спас жизнь герцогу (не зная, кто он), а дон Антоний приютил сбежавшую из дома Корнелию. Любовный сюжет всегда заканчивается свадьбами. Так и в этой повести автор в заключение объявляет о свадьбах.

Перевод Ознобишина, сделанный в 1761 г., максимально близок к переводческой культуре ещё Петровской эпохи. Переводчик использует русизмы («свивал[ь]ник», «червонцы», «деревня», «мужичка»); в сокращениях текста и заменах каких-то деталей идёт за французским переводом. Вместе с тем, текст Ознобишина, отразивший культуру перевода «осьмнадцатого» столетия, в чём-то точнее, нежели переводчики ХIХ и ХХ вв., передаёт дух оригинала, язык, стиль далёкой эпохи Возрождения13.

Почему из всего многообразия новелл Сервантеса именно «Сеньора Корнелия» привлекла Ознобишина-переводчика? Скорее всего, молодого гвардейского офицера подкупили внутренняя красота героев, простодушный, наивный тон повествования, энтузиазм любви, преданность, великодушие, способность героев не только совершать ошибки, но и с готовностью раскаяться. Фабулой произведения управляет господин случай, а тип сказки, по верному направлению Н. Я.Берковского, определил сюжет новеллы, поэтому в ней оптимистична развязка14. Полезность, добродетельность, нравоучительность – основные побудительные мотивы русских переводчиков XVIII века.

Французский перевод установить не удалось, хотя переводы с французского занимают ведущее место среди переводной русской литературы обозначенного периода, в том числе, по замечанию Ю.Д.Левина, «произведения английской литературы и некоторых иных (итальянской, испанской, португальской) в большинстве случаев переводились на русский язык через посредство французских перево-дов»15.

Можно только пожалеть, что ознобишин-ский перевод новеллы Сервантеса так и не был опубликован и остался неизвестным широкому кругу читателей второй половины XVIII в.

THE FIRST TRANSLATION OF WORKS BY CERVANTES IN THE RUSSIAN LITERATURE OF THE XVIII CENTURY: «AN INSTRUCTIVE SHORT STORY» «SIGNORA CORNELIA»