Питание офицеров русской армии в Маньчжурии в период русско-японской войны 1904-1905 гг.

В современной российской историографии ясно прослеживается тенденция к диверсификации изучаемых проблем русско-японской войны 1904-1905 гг. Исследователи обращаются к очень разным аспектам, связанным с тем неудачным для России конфликтом: военным действиям на суше и на море, разведке и контрразведке, причинам поражения и условиям заключения мира, медицинскому и транспортному обслуживанию. Нас же будет интересовать другая проблема - повседневная жизнь армии на Дальнем Востоке во время войны. Одним из аспектов изучения этой темы является питание войск. В данной статье мы подробнее остановимся на проблеме питания офицеров русской армии в Маньчжурии в годы войны.

Снабжение войск продовольствием возлагалось не только на интендантство, но и на хозяйственные органы самих войсковых частей. При этом было принято, что провиант (муку, крупу) поставляло интендантство, а приварок (мясо, овощи) войска заготавливали своими силами.

На интендантство с 29 октября 1904 г. легло довольствие офицерских чинов. Установлено было выдавать каждому из них в сутки паек, состоящий из 1 фунта мяса, 2 фунта хлеба (или 1,5 фунта сухарей) и 0,5 фунта крупы, что составляло чуть больше суточной нормы для рядового. Кроме того, командному составу бесплатно выдавалось по 10 фунтов сахара и по 0,5 фунта чая в месяц [4, с. 108].

Но сверх того полевое интендантство, по приказанию главнокомандующего, постоянно принимало меры к заготовке для офицеров еще ряда продуктов: сливочного масла, даже «замороженных щей и пельменей» [7, с. 63], кофейных и молочных консервов и т.п. Увеличенная выдача провианта и жалованья начиналась еще на пути в Маньчжурию, после Самары.

При каждой части находилась офицерская столовая, из которой «отпускался стол для офицерских чинов» [4, с. 108], т.е. командные чины могли продовольствоваться там, внеся определенную плату. Однако, по мнению некоторых современников качество еды в этих учреждениях было довольно низким, и некоторые офицеры питались самостоятельно [6, с. 220]. Командиры крупных подразделений, как правило - люди весьма состоятельные, имели своих личных поваров. В тех случаях, когда столовая была далеко, командиры питались вместе с нижними чинами солдатской едой. В некоторых случаях пищу могли приготовить в столовой при штабе, а потом в походной кухне привезти на позицию для офицеров.

Русская армия одной из первых в мире еще во время русско-турецкой войны 1876-1877 гг. ввела полевую кухню. Она была призвана кормить горячей едой (щами и кашей) и поить чаем, и была оценена современниками как очень удобная [16, с. 60]. Японцы в ходе войны, оценив все преимущества полевой кухни, очень быстро внедрили это приспособление в свою армию [17, с. 9]. В 1905 г. в армии стали появляться походные офицерские кухни, которые были рассчитаны на обслуживание ограниченного числа людей при большем разнообразии в приготовляемых блюдах. Она состояла из котла для варки пищи, двух духовых печей, плиты на 3 конфорки, двух ящиков для посуды и топлива. Топка была также оборудована заслонкой для регулировки огня и вытяжной трубой.

Кроме походных кухонь, которые, помимо своей неповоротливости, часто ломались [10, с. 38], в армии также готовили еду в котелках. Это признавалось «неизбежным злом» [9, с. 17], т.к. приготовление пищи в них требовало гораздо больше усилий и времени. Для приготовления пищи устраивались очаги продолговатой формы, над ними на перекладине подвешивали котелки и готовили еду.

Приведем несколько рецептов блюд, которые готовили на позициях во время войны. Раскладка продуктов дается на 6 человек и 4 котелка (еще в двух кипятилась вода для чая и мытья посуды):

«Борщ. 4 котелка налить водою на 3/4 каждый, дать закипеть. Перемыть и положить по 3 фунта мяса поровну в каждый котелок, когда закипит, то снять ложкой накипь, посолить и положить перца по вкусу. Нарубить мелко зелень (щавель, крапиву или другую зелень) и положить по 3/4 фунта на котелок или, вместо зелени, кислую капусту. Если борщ из зелени или свежей капусты, то положить лимонной кислоты на кончике ножа, 5 штук картофеля и 3 луковицы на котелок. Если дается сало вместо мяса, то класть его, растерев с ложкою муки и дать закипеть два раза.

Кашица с салом. 4 котелка налить водою до 3/4 , вскипятить, посолить, снять пену, всыпать крупу в количестве 1 1/5 фунта во все 4 котелка, положить по 5 картофелин в каждый котелок или крошенку из картошки, кипятить пока не разварится крупа и заправить салом.

Галушки. 4 котелка налить водою до 3/4, вскипятить с солью и мелко нарезанным салом, размешать в остальных двух котелках муки по 3/4 фунта на человека с холодною водой до густоты теста, посолить, смачивать ложку кипятком, брать ею тесто и бросать в котелок» [8, с. 1167].

Полевые кухни подходили к линии фронта только на уровень расположения резервов или перевязочных пунктов [9, с. 17], оставаясь вдалеке от позиций. В силу этой, а также других причин военного и логистического характера, офицеры часто были лишены горячей пищи: «…днем пробавляемся чаем с сухарем, а вечером уже удается и супу похлебать…» [5, с. 62]. Многие запасались консервированными продуктами на случай недостатка продовольствия [15, с. 37]. На театре войны были различные консервы как казенных, так и частных русских заводов [14, с. 33]. В основном, они были мясными, в виде рагу или тушеной говядины. Еще одной разновидностью был консервированный борщ. Больших усилий по приготовлению такой вид продуктов не требовал: жестяную банку вскрывали ножом, подогревали, приправляли по возможности, например, луком или перцем [2, с. 93], и употребляли в пищу.

Чай в армии пили местный китайский и привозной чаквинский [13, с. 5] из России. Различались байховый и плиточный чаи [11, с. 37]. Байховый – это рассыпной, состоящий из отдельных высушенных листов чайного куста, а плиточный – прессованный. Такую плитку разламывали или отрезали ножом куски для заваривания в котелках. Кроме него из безалкогольных напитков было распространено какао, которое готовили в офицерских столовых и штабных поездах. В тылу пили квас и морс. Однако на позициях чаще всего офицеры, да и рядовые, пили именно чай. Из алкогольных напитков был распространен ханшин (рисовая китайская водка). Также пили русскую водку и спирт, которые доставлялись контрабандой из России чаще всего в специальных санитарных поездах. Реже, в основном из-за дороговизны, употребляли различные вина, коньяк, шампанское и ром [1, с. 2].

В обиходе офицеров армии находились различные походные наборы посуды и столовых приборов, которые не занимали много места и были удобными. Пример такого набора можно встретить на страницах журнала «Разведчик» [12, с. 325] в разделе рекламы. В кожаный или замшевый чехол размером 10х7 см помещались ложка, вилка, нож и «откупориватель» – открывалка. Интересным предметом была «ложка-чайник», которую позднее переименовали в чайное ситечко. Она позволяла беречь чайные листья на нескольких заварок, что было важно для находящихся на позициях офицеров в условиях недостатка любого провианта.

В тылу в городах, на железнодорожных узлах и станциях работали буфеты и столовые, в которых могли питаться офицеры. В Мукдене действовала столовая, в которой офицеры по кассовым талонам, т.е. своеобразным абонементам, могли питаться 2 раза в день: днем с 14 до 15 часов и вечером с 18 до 21 часа. Употребление алкогольных напитков было запрещено. При столовой находился читальный зал с книгами и газетами. На самой КВЖД проблема питания офицеров решалась не только с помощью буфетов, но и кухонь, организованных эшелонными начальниками в своих поездах. В частности М.В. Грулев вспоминал, что в одних поездах офицеры питались из своей кухни, получая пищу 2 раза в день, а в других подобной организации не было [3, с. 129], и воинские чины были вынуждены дожидаться станций с буфетами и столовыми. В связи с постоянно меняющимся расписанием поездов эшелоны почти всегда с опозданием прибывали на этапные пункты, что негативно сказывалось на режиме питания.

В тылу находилось множество ресторанов и трактиров, предлагавших большое количество различных блюд и алкогольных напитков. Некоторые были без названия, некоторые имели звучные вывески, например в Ляояне один ресторан назывался «Chateau des fleurs», дворец цветов. Участники войны в своих воспоминаниях оставили описания таких тыловых ресторанов. В.В.Оболенский приводит на станицах своих мемуаров рассказ об одном из китайских заведений Харбина: «…В ресторане, довольно чистом, мы заняли отдельный кабинет, с мягкими канами (напоминают наши лежанки) с пуховыми матрасиками и круглыми подушками… На круглом столе, уже заранее сервированном, стояли маленькие чашечки для подогретого «ханша» [ханшин – Л.Ч.], маленькие тарелочки для предстоящего обеда и коллекция палочек из чёрного дерева вместо ножей и вилок. Пришлось сначала брать уроки пользования палочками для еды и во время обеда мы владели ими не хуже китайцев… Вот что нам подали к обеду: ханшин тёплый с розовым маслом (неочищенная водка), тухлые яйца (яйца, пролежавшие в извёстке до пяти лет), китайская ветчина, лёгкое козы под соусом, плавники акулы, морская капуста с зародышами креветок, трепанги (морские черви) с тёртыми грибами и курицей, желудок барана, сухожилие телёнка (внутреннее сухожилие), рубленая курица с пряностями, ласточкины гнёзда, цыплёнок жаренный кусками, рис к нему, суп из баранины, суп из свинины, суп из курицы, суп из овощей» [10, с. 128-129].

В целом следует отметить, что питание офицеров можно разделить на 2 вида: тыловое и полевое. В тылу наблюдался относительный комфорт, действовали рестораны, столовые, была возможность питаться в специальных столовых при штабах частей. Другая ситуация складывалась на позициях: там комфорта было мало, питание было нерегулярным, часто приходилось довольствоваться консервами. Зачастую командные чины были вынуждены питаться из одного котла с рядовыми. При этом нельзя не отметить значительный прогресс, по сравнению с предыдущими войнами, в устройстве централизованного питания, прежде всего горячей пищей: речь идет об офицерских походных кухнях.