Пластуновский район Краснодарского края в послевоенный 1943 год: из документов Пластуновского РК ВКП(б) и РО НКВД

Краснодарское высшее военное училище им. С.М. Штеменко, г. Краснодар, Россия e-mail:

Krasnodar Higher Military School S.M. Stemenko, Krasnodar, Russia e-mail:

За все годы существования Краснодарского края самыми тяжкими для его жителей стали испытания Великой Отечественной войны. По сей день события давно прошедшей войны, известные и малоизвестные, находят живой отклик в сердцах кубанцев, как и всей страны в целом, всегда утверждавшей необходимость сохранения исторической памяти о ВОВ.

Как в советский, так и в постсоветский период российские историки уделяли и уделяют много внимания истории повседневности времен ВОВ, в том числе и повседневности военного времени на Кубани. Неизменный интерес вызывают исследования злодеяний немецко-фашистских захватчиков на территории СССР. Сразу после освобождения города Краснодара и Краснодарского края от захватчиков, буквально по горячим следам появились самые первые публикации о преступных злодеяниях фашистов и их пособников [1]. Одним из первых исследователей данной темы стал Б.С. Утевский [2].

Краснодарскому процессу над пособниками фашистов посвящена глава в книге Н. Майорова [3]. Та же тема стала основой для статьи И.В. Упо-рова и В.А. Лысова [4].

Необходимо отметить монографию Н.А. Чугунцовой [5], повествующей о деятельности местных Советов и исполкомов во время войны в 1941–1945 гг., их конструктивному взаимодействию с населением.

Вклад кубанцев в общую победу над фашизмом, тяжелая борьба с оккупантами в тылу врага и победы над ним, послеоккупационное положение края и усилия по его возрождению стали темой монографии А.В. Жинкина и В.И. Черного [6] и др.

Данная статья посвящена некоторым фактам злодеяний немецко-фашистских захватчиков на территории Кубани, сведениям, которые были выявлены (на основе заявлений и свидетельств граждан) Пластуновским Райкомом ВКП(б) Краснодарского края, затем переданы в распоряжение Пластуновского РО НКВД и касались коллаборационистов, материалы следственных дел и сведения о состоянии дисциплины среди сотрудников НКГБ по Краснодарскому краю.

Материалом для написания статьи послужили документы Динского (Пластуновского) районного комитета КПСС (фонд 1386) и Горячеключевского районного комитета КПСС (фонд 1369), датируемые мартом 1943 г. и посвященные событиям при освобождении станицы Старокорсунской и заявлениям граждан в первые недели после освобождения совхоза «Агроном», а также переписка Пластуновского райкома партии и районного отдела НКВД. Документы хранятся в Центре документации новейшей истории Краснодарского края (ЦДНИКК).

В середине 1943 г. в Краснодаре одним из первых в стране начался судебный процесс по рассмотрению преступных деяний немецко-фашистских захватчиков и их союзников и пособников, которые совершались во время оккупации ими территории Кубани. Проходил он в разгар боевых действий, когда враг еще не окончательно был изгнан с территории Кубани. Процесс носил открытый характер, соблюдались основные судебные процедуры, что в глазах населения придавало ему большой политический вес.

Для проведения подобных процессов требовались необходимые документальные сведения, их проверка и перепроверка, чтобы это были убедительные свидетельства в отношении виновных в совершении тяжких преступлений из числа немецко-фашистских захватчиков, их пособников из числа граждан СССР. Установлением и расследованием преступлений фашистов занимался особый временный орган, Чрезвычайная государственная комиссия (ЧГК), образованная спецуказом Президиума Верховного Совета СССР от 2 ноября 1942 г.

«ЧГК обладала полномочиями делегировать компетентным органам (военной прокуратуре, органам НКВД, военным комендантам и т.д.) полномочия по опросу потерпевших лиц, сбору показаний свидетелей, фотосъемке местностей, где совершались эти преступления, могил, тел погибших от фашистских палачей, и иные сведения, относящиеся к насилиям, зверствам, грабежам, разрушениям и другим преступным действиям гитлеровских оккупантов и их сообщников» [4, с. 185-186].

Все мероприятия, осуществляемые в данном направлении, были делом трудоемким и ответственным, особенно в условиях временного паралича органов, призванных осуществлять охрану и правопорядок, в период оккупации и в первое время после нее.

«К документам ЧГК предъявлялись строгие требования по установлению фактов военных преступлений. Необходимо было выявлять роль виновных в совершении преступлений (организаторы, подстрекатели, исполнители, пособники и т.д.), одновременно следовало уточнять фамилии, имена и отчества обвиняемых, наименования воинских частей, предприятий и разного рода организаций, имевших отношение к преступлениям. Члены ЧГК и местных комиссий при необходимости производили обследование могил и трупов, допрашивали пленных солдат и офицеров, изучали вражеские документы, фотоснимки и другие улики» [4, с. 186].

• 8 февраля был освобожден районный центр – станица Пластуновская. 12 февраля части РККА освободили Краснодар, Тимашевскую, Роговскую, Дин-скую, Новотитаровскую станицы и аул Тахтамукай. Бои по освобождению этих районов были тяжелыми, сопровождались расправами с мирным населением со стороны пытавшихся обороняться оккупантов. Вниманию предлагается одно из свидетельств такого преступления фашистов в станице Старокорсунской.

Акт

1943 г. 24 марта. Колхоз «Красная звезда» станицы Старокорсунской.

Мы, нижеподписавшиеся члены комиссии в составе 3-х человек:

• 1.    Председатель колхоза Горбатов Еф. Троф.

• 2.    Колхозница Деркачева Матр. Вас.

• 3.    Учительница Полтавец А.М.

составили настоящий акт о нижеследующем:

• 5 февраля 1943 года передовые части бойцов зашли в станицу, попросили кушать у колхозницы Дроботенко Прасковьи Филипповны.

Она вынесла им кушать, это видели из окопов немцы, и, когда кончилась перестрелка, а красные ушли за Кубань, немцы подошли к окопу, где скрывалась семья Дроботенко и Петровых. Немецкие оккупанты из автоматов стали стрелять в окоп. В результате была убита Дроботенко Прасковья Филипповна и ранены Петрова Анна и Багно Николай, 13-летний мальчик.

В чем и составлен настоящий акт.

Члены комиссии:

• 1.    Председатель колхоза – подпись.

• 2.    Колхозница – подпись.

• 3.    Учительница – подпись [ЦДНИКК. Ф.1386. Оп.2. Д.6. Л.15].

После изгнания врага в самом скором времени работу по выявлению пособников оккупантов и сочувствовавших им начали вести РК и ГК ВКП(б). Наряду с этим они принимали и собирали заявления граждан о пособниках оккупационных властей в освобожденных населенных пунктах.

Некоторые из таких документов сохранились в Центре документации новейшей истории Краснодарского края и предлагаются вниманию. Они содержат заявления на недостойное поведение граждан в период оккупации и сразу после нее.

Совершенно секретно. Не позднее 24 марта 1943 г. Пластуновский район.

Начальнику РО НКВД тов. Болтенко.

Направляем Вам копию заявления члена ВКП(б) тов. Безкровного1 о пьянках с немецкими офицерами и атаманом Майбородой учителя школы совхоза «Агроном», гр-на Орих.

Секретарь райкома – Максименко [ЦДНИКК. Ф.1386. Оп.2. Д.6. Л.2].

Текст самого заявления выглядел следующим образом:

Секретарю РК ВКП(б) – Максименко от члена ВКП(б) Безкровной, проживающей в совхозе «Агроном».

Заявление.

Мне пришлось при немцах находиться в совхозе и наблюдать следующее: Орих Михаил Давидович и Галоша Митрофан Федорович при оккупации нашего района устраивали у себя пирушки, приглашая на них немецких офицеров и атамана Майбороду, за выпивкой произносили следующие тосты: «Да здравствует немецкая власть, освободившая нас из-под гнета жидо-большевиков. Мы 21 год находились под их гнетом». Все эти выкрики происходили под аплодисменты и крики «Ура».

Орих Михаил был учитель, и в настоящее время он налаживает хозяйство школы, считая себя директором школы.

Считаю, со своей стороны, что таким немецким прихвостням и холуям не место в советской школе заниматься воспитанием наших детей, а, наоборот, привлечь его к ответственности.

Подпись – Безкровная [ЦДНИКК. Ф.1386. Оп.2. Д.6. Л.13].

В вышеприведенном заявлении речь идет о недостойном, коллаборационистском поведении жителей совхоза «Агроном», по существу пособников немцев.

Следующее заявление также содержит сведения о недостойном поведении жителей совхоза «Агроном», крайне недовольных действиями должностных лиц и, по существу, также обвиняемых заявителем в пособничестве оккупантам. Сам заявитель, Краснопольский, был в совхозе должностным лицом. Какую должность он занимал – неизвестно. В материалах дела сведений об этом нет.

Совершенно секретно. Начальнику РО НКВД т. Болтенко.

Направляем Вам копию заявления члена ВКП(б) т. Краснопольского. Райком партии придает этому вопросу большое политическое значение.

Секретарь райкома Максименко [ЦДНИКК. Ф.1386. Оп.2. Д.6. Л.14].

Текст заявления тов. Краснопольского был такого содержания:

Секретарю райкома ВКП(б) – Максименко.

Заявление.

20 марта (1943 г.) утром, в пьяном виде, ко мне в кабинет зашли проживающие на центральной усадьбе граждане Мосол и Трынов.

Указанные лица начали вести себя развязно, требовали от меня разрешить им смолоть на мельнице ячмень, а не кукурузу, как им было разрешено.

Тут же гражданин Мосол начал меня обзывать примерно так: «Ты почему, жидовская морда, не на фронте, ты скрываешься за моей спиной. Все жиды воевать не хотят» и т.д. Все это сопровождалось угрозами побить меня.

В то же утро эти же лица зашли на квартиру к моему заместителю тов. Черненко и начали его трясти, почему он не разрешает им помол ячменя. Тов. Трынов приставал к т. Черненко, чтобы он давал не по 0,15 гектара земель (для личного пользования), а по одному гектару. «Не слушай этого жида и давай нам земли и огороды по гектару».

Во время немецкой оккупации гражданин Мосол был зав. мельницей и зерноскладами, был активным агитатором против Советской власти, читал белогвардейские газеты рабочим. С приходом Советских войск он работать не хочет.

Сам гражданин Мосол – бывший комсомолец, с приходом немцев собирался стать старостой, но за пьянство его немцы не поставили.

Считаю необходимым указать, что эти же лица еще до нашей эвакуации (в связи с началом оккупации) приходили ко мне в кабинет побить меня, тогда дело ограничилось тем, что мне порвали пиджак. Указанных лиц необходимо привлечь к ответственности и выселить из совхоза. Это мероприятие, без- условно, подействует на тех, кто ждет обратного прихода немецких оккупантов, а особенно благоприятно будет встречено большинством рабочих совхоза.

20.03.43 г. подпись               Краснопольский.

Копия верна 21.03.43 г. подпись – М.К. Шилина [ЦДНИКК. Ф.1386. Оп.2. Д.6. Л.15].

Те люди, о недостойном поведении которых говорится в приведенных заявлениях, конечно же, напрямую не были пособниками фашистских преступлений, но панибратство с оккупационной властью, ее опосредованная поддержка в глазах населения все же носили преступный характер. Таковы были реалии военной повседневности.

Первые месяцы после изгнания врага из ряда районов Кубани характеризовались всплеском бандитизма и преступности. Организованные банды разграбляли неохраняемые партизанские базы в бывших местах дислокации партизанских отрядов и получали таким образом оружие, боеприпасы, продовольствие. Органы и войска НКВД совместно с силами партизанских отрядов и партийно-штатского актива приступили к ликвидации шпионов, диверсантов, бандитов и других предателей Родины, осевших в лесах, хуторах и пр. [ЦДНИКК. Ф.1369. Оп.1. Д.159. Л.16]. Борьба с ними велась непримиримо, и послевоенный бандитизм довольно быстро сошел на нет. Борьба же с нацистскими преступниками и их сообщниками из числа граждан СССР, их преследование велись и будут вестись современной Россией, пока жив хоть один из них, включая и нацистов современных, которые ярко проявили и проявляют свою человеконенавистническую сущность на Донбассе.