Поиск оптимального механизма тестирования на наркотики: легитимность, легальность и эффективность

Одним из направлений антинаркотической политики российского государства выступают мероприятия, направленные на снижение спроса на наркотические средства, психотропные вещества и их прекурсоры (далее – наркотики). Среди них приоритетным является профилактическая деятельность. При этом в Российской Федерации, в отличие от некоторых государств, конечной целью профилактики признается полный отказ от немедицинского потребления наркотиков ¹ .

Представляется, что наиболее благодатной категорией для профилактических мероприятий, являются несовершеннолетние, а также молодежь в возрасте до 23 лет. Объясняется это, во-первых, нацеленностью на ранее формирование у них нетерпимого, отрицательного отношения к наркотикам, а во-вторых, количеством лиц, данной возрастной категории употребляющих наркотики постоянно, либо пробовавших их один и более раз. По неофициальным статистическим данным несовершеннолетние и лица в возрасте до 23 лет составляют 20% и более от общего числа наркопотребителей [7, с. 39–40]. Кроме того, отдельные исследования свидетельствуют об относительно устойчивой тенденции первого «знакомства» с наркотиками подростков 12–16 лет [27, c. 15]. Очевидно, что необходимость повышенного внимания к данной проблеме не вызывает сомнения, а разработка и проведение соответствующих профилактических мероприятий приобретают особую значимость.

Изучение причин возникновения подростковой и молодежной наркомании, выработка путей её профилактики не является веянием нового времени [6, 7, 8]. Однако, только сейчас медицинские, психологические, социально-правовые и иные специальные исследования стали находить свое отражение в попытке решения вопроса наркотизации подростков. Результатом многолетнего поиска оптимального варианта профилактики и раннего выявления наркопотребителей среди обучающихся образовательных организаций стало разработка и принятие поправок в действующее законодательство. Федеральным законом от 07.06.2013 № 120-ФЗ «О введении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации по вопросам профилактики незаконного потребления наркотических средств и психотропных веществ» [25], а также рядом подзаконных актов, принятых в соответствии с ним [14, 15], предусмотрены виды и порядок осуществления профилактических мер.

Речь идет о введении тестирования на наркотики, включающее социально-психологическое анкетирование и медицинский осмотр обучающихся. Однако практика показывает, что отношение к вышеназванным законодательным новеллам далеко неоднозначное. Несмотря на добровольный характер тестирования и необходимость получения письменного информированного согласия на его проведение, появляется немало противников данного нововведения, ставящих под сомнение легитимность подобной кампании. Парадоксально, но в первую очередь, ими оказались те, кто по роду деятельности должен собственно организовывать всю систему противодействия наркотизму. Так, глава ФСКН России В.П. Иванов считает, что «лучшая профилактика – это правильно организованная национальная система немедицинской реабилитации» ² [3]. Следуя его логике, лучше лечить и реабилитировать, чем заниматься комплексной профилактикой. Очевидно, что такой подход является не только тактически, но и стратегически неверным. Возможно, подобная позиция объясняется наделением ФСКН России функциями по немедицинской реабилитации и ресоциализации наркопотребителей.

Примечательно, но тот же В.П. Иванов в 2011 г., в своем выступлении на заседании Президиума Государственного Совета, посвященного борьбе с распространением наркотиков среди молодежи, сделал акцент именно на необходимость профилактической деятельности, особенно серди подростков и молодежи: «наряду с мерами общей профилактики по формированию здорового образа жизни необходимо создать систему предметной, целевой антинаркотической профилактики. Задача – своевре- 154

менное реагирование общества на первичную информацию о наркопотребителе. Основные источники – результаты тестирования учащейся молодежи и своевременное объективное информирование правоохранительным блоком особенно по результатом административной практики социальномедицинских учреждений о выявленных наркопотребителях» [2].

В свою очередь много скепсиса и у родителей. Последние часто склонны доверять своим детям, ставя под сомнение выводы анкетирования. При этом они забывают, что в соответствии со ст. 38 Конституции России, забота о детях их прямая обязанность. Поэтому в вопросе раннего выявления незаконного потребления наркотиков несовершеннолетними, они не вправе быть пассивными наблюдателями, независимо от мотивации. Хотя, объективности ради, следует отметить, что нередко сомнения небеспочвенны, в силу объективно существующих недоработок механизма тестирования.

Немало критики и негативной риторики, направленной в поддержку отказа от проведения тестирования существует среди правозащитников. Так, например, член Совета при Президенте РФ по развитию гражданского общества и правам человека, глава Московской Хельсинской группы Л.М. Алексеева считает, что «это не метод борьбы с наркоманией… это очень опасно по отношению к детям, все эти тестирования» [4].

Полагаем, что вопросы об эффективности тестирования ставятся вполне обоснованно. Пилотные эксперименты по оценке проблемы немедицинского потребления наркотиков обычно опирались на сопоставление ответов, полученных при анкетировании с результатами биохимических анализов. Группа британских экспертов считает, что около 40% респондентов, в чьих анализах обнаруживались следы наркотиков, скрывали факт потребления наркотиков и даже «знакомства» с ними при анкетировании [5]. Более категоричны отечественные специалисты, считающие, что в вопросах, посвященных изучению масштабов наркотизма, до 60% опрашиваемых сообщают заведомо ложные сведения [26, с. 70]. В целом же, анализ результатов социологических исследований показывает, что неискренность по тем или иным причинам достаточно частое явление, особенно, если вопросы касаются отдельных девиаций [12, с. 31].

На наш взгляд, идея социально-психологического анкетирования целесообразна, но при условии качественной проработки анкетного материала, применения верных инструментов исследования, и исключительно в качестве одного (далеко не единственного) из элементов комплексной профилактической деятельности. Только в этом случае риск возможного искажения при анкетировании будет компенсирован результатами медицинских исследований (профилактических, предварительных и подтверждающих), что исключит неэффективность материальных и нематериальных затрат ³ .

Подвергается сомнению и легальность профилактического медицинского осмотра. Те же правозащитники считают, что при проведении предварительного и подтверждающего химикобиологического исследования нарушаются конституционные права человека. В частности, порой речь идет о покушении на личную неприкосновенность и неприкосновенность частной жизни ⁴ , нарушение принципа презумпции невиновности ⁵ , унижении человеческого достоинства и др. [1]. Попробуем возразить подобной позиции.

В соответствии со ст. 41 Конституции РФ «каждый имеет право на охрану здоровья и медицинскую помощь». Государство берет на себя обязанность по обеспечению данных прав. При этом охрана здоровья граждан и оказание им медицинской помощи – безусловная обязанность государства. Оно не может по своему усмотрению отказаться от нее. Кроме того немаловажна и семантика термина «охрана» в юридической конструкции конституционной нормы. Полагаем, что следует согласиться с Н.С. Малеиным, по мнению которого, охрана – понятие более широкое, чем защита. Оно включает в себя все юридические правила по поводу определенного блага, в то время как защита – это меры, предусмотренные законодательством и реализуемые в случаях нарушения прав [11, с. 112]. Подобной же позиции придерживается и А.П. Смирнов, который определяет охрану как общий правовой режим, а защиту – как меры, применяемые при нарушении прав [23, с. 124].

В свою очередь очевиден факт, что те или иные права индивида не безграничны. Там, где заканчивается право одного, начинаются права других. Именно поэтому нередки случаи, когда для охраны (и уж тем более – защиты) прав одних (как правило, большинства), государство вынуждено ограничивать права других.

Немаловажное значение имеет вопрос и о том, к какой категории прав должно относиться право на охрану здоровья. Можно утверждать, что его реализация затрагивает интересы не только отдельного индивида, но и общества в целом. К числу подобных прав относятся: право на достойное существование, безопасную среду, безопасные условия жизнедеятельности, здоровую экологию. Нарушение данных прав относится к категории глобальных угроз человечеству, среди которых наркотизм, терроризм, экотерроризм и др. Современный уровень наркоугрозы, и, главное, терпимое отношение общества к наркопотребителям свидетельствуют о характере и степени угрозы национальным интере-

сам государства и общества, и выражается в нарушении конституционного права человека на охрану здоровья.

Толерантное, даже нигилистическое отношение к проблеме наркотизма – благодатная почва для его распространения. Именно поэтому тестирование на потребление наркотиков не должно восприниматься как нарушение конституционных прав человека и гражданина. Ведь немедицинское потребление наркотиков априори не может быть выбором отдельного человека, что детерминировано взаимосвязью подобных аддикций с криминализацией, ростом числа сопутствующих заболеваний, суицидами, преждевременными смертями.

Полагаем, что имеется настоятельная необходимость в изменении природы тестирования. Добровольный характер исследования ставит под вопрос его целесообразность в тех случаях, когда несовершеннолетний, употребляя наркотики, закономерно отказывается от участия в обследовании. Безусловно, что переход от добровольного обследования к обязательному должен произойти под действием общественного мнения. Концепция осознанной необходимости, ответственности не только за свою жизнь и здоровье, – вот отличительные черты гражданского общества.

Как известно, под наркоманией понимается заболевание, обусловленное зависимостью от наркотического средства или психотропного вещества. Она не является вирусным или инфекционным заболеванием, но при этом глупо утверждать, что наркопотребитель не представляет опасность для окружающих. За период потребления наркотиков, один наркопотребитель вовлекает в этот процесс от 5 до 15 человек ⁶ . Более того, в большинстве случаев, наркозависимые лица, потребляющие наркотики инъекционным путем, являются носителями целого «букета» опасных заболеваний: ВИЧ-инфекции, вирусного гепатита B, C, туберкулеза и др. [10, с. 112–113].

В данном контексте обратим внимание именно на туберкулез. В соответствии с Федеральным законом от 18.06.2001 г. № 77-ФЗ «О предупреждении распространения туберкулеза в Российской Федерации» [24] и иными подзаконными актами [15,17,19] осуществляются профилактические мероприятия с целью предупреждения возникновения, распространения туберкулеза, а также его раннего выявления. Уполномоченные органы государственной власти, местного самоуправления осуществляют мероприятия по профилактике этого заболевания, организации помощи больным, социальной поддержке лиц, находящихся на диспансерном учете. Проводится ежегодная диспансеризация взрослого населения (флюорография грудной клетки) и детей с 3 лет (реакция Манту), что не вызывает недоумений и оппозиционных мнений по поводу нарушения тех или иных конституционных прав и свобод. Почему иная реакция имеет место в случае профилактики наркомании как социально-опасного заболевания?

Другим примером легитимного ограничения субъективных прав выступает обязательное тестирование на наркотики соискателей отдельных категорий профессиональной деятельности [22], в том числе при поступлении на государственную правоохранительную службу [16,18,21]. На наш взгляд, данная мера, не только эффективна, но и вполне обоснована.

Сегодня согласно положениям Федерального закона от 07.06.2013 № 120-ФЗ «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации по вопросам профилактики незаконного потребления наркотических средств и психотропных веществ» обязанность по организации профилактики немедицинского потребления наркотиков возложена на федеральные органы исполнительной власти и органы государственной власти субъектов Российской Федерации [25]. Вместе с тем, очевидно, что решение данной проблемы возможно лишь при совместных усилиях государства и институтов гражданского общества. Вот почему «организации, независимо от организационноправовой формы и формы собственности, а также граждане» наделены правом участвовать в профилактических мероприятиях, организованных уполномоченными субъектами, «а также самостоятельно разрабатывать и реализовывать комплексы мероприятий по профилактике немедицинского потребления наркотиков».

Однако, лишь наделить подобным правом недостаточно. Важно создать действенное и взаимовыгодное сотрудничество государства и общественных институтов.

В настоящее время разработана и реализуется концепция партнерства государства и некоммерческого сектора, по предоставлению и оказанию отдельных социальных услуг. Наглядным примером эффективности подобного сотрудничества служат «социальные гостиные», как форма профилактики девиантного поведения подростков, попавших в трудную жизненную ситуацию.

Представляется, что подобные организационные формы вполне могут восполнить пробелы в проведении тестирования, как элемента профилактики наркотизма. Привлечение некоммерческого сектора на основе «грантовых» программ субъектов Российской Федерации будет способствовать формированию комплексной системы профилактики и сопровождения несовершеннолетних, склонных к девиантному поведению ⁷ .

Думается, что при соблюдении всех выше обозначенных условий, тестирование на наркотики займет достойное место в комплексной системе профилактики наркотизма подростков и молодежи.