"Поклон от Петра Марье": к вопросу о распространении грамотности среди женщин на Руси в ХI-XV веках

Проблему женского образования можно отнести к ключевым в истории педагогики, поскольку она коснулась образовательных систем практически всех стран мира, в том числе и России. А ее решение в пользу допуска женщин к обучению всегда считалось прогрессивным ходом.

В современной цивилизации первые идеи равноправия мужчин и женщин и их равного образования появились в эпоху Просвещения. Однако до этого времени, в Средневековье, во многих странах существовали практики публичного и домашнего женского обучения. Так, в исламских странах уже в XII веке у женщин была возможность получать образование, ученые степени, становиться учеными и учителями [3, с.196]. В Европе образование женщин было более фрагментарным, зависимым от сословной принадлежности. Знатным женщинам было необходимо изучать ряд дисциплин, имевших отношение более к воспитанию и направленных на умение вести себя в обществе. Так, британский историк Лиза Джардин отмечает, что в середине XV века «знатным женщинам положено получать хорошее воспитание, но не образование, которое им совершенно не подходит» [4, с.49]. Более полное образование существовало при монастырях и в женских монашеских орденах.

В данной ситуации возникает вопрос, каким было состояние женского образования в средневековой Руси. Во-первых, культура Руси, основанная на православных традициях, отличалась от европейской католической и восточной мусульманской. Во-вторых, археологические находки дают основание говорить о наличии дохристианской письменности у славян.

Сведений о наличии женских учебных заведений на Руси этого периода немного. Чаще всего встречаются данные о девичьем училище при Андреевском монастыре в Киеве, открытом сестрой Владимира Мономаха Анной Всеволодовной в 1086 году, где девочек обучали чтению, письму, пению и швейному делу, о женском монастырском училище в Полоцке, открытом Евфросинией Полоцкой в 1143 году и женском училище в Суздале в XII веке [2, с.18].

Поскольку многие документы того времени не сохранились или лишь косвенно указывают на наличие либо отсутствие женской грамотности на Руси, для изучения поставленного вопроса нами были использованы расшифрованные тексты берестяных грамот, поскольку они являются ярким примером делового и бытового письма и могут представить картину не только средневекового обихода русских городов, но и состояния образования их жителей.

Все тексты берестяных грамот были взяты из книги доктора филологических наук, члена Российской академии наук по секции литературы и языка отделения истории и филологии А.А. Зализняка «Древненовгородский диалект», изд. второе переработанное с учетом материалов находок 1995-2003 гг. Год издания – 2004.

В ходе анализа текстов были получены следующие результаты.

Из общего числа грамот, содержание которых может быть переведено, доля тех, которые были либо написаны женщиной, либо адресованы женщине, невелика. Из всего количества текстов, сохранившихся полностью, либо с небольшими утратами, за исключением малых фрагментов и фрагментов с неопределенным содержанием (790), к данной категории относятся 34, из них 14 датированы XII веком, 3 грамоты датированы XIII веком, 14 – XIV веком и 3 – XV веком. Однако небольшое их количество может зависеть, во-первых, от плохой сохранности грамот во многих городах, от большого числа фрагментарных отрывков, смысл которых не восстановлен, а также от наличия грамот, не имеющих имени автора или адресата, соответственно, пол которых не может быть установлен. Поэтому имеет смысл провести более тщательный анализ.

География всех берестяных грамот в основном ограничивается Новгородом и его окрестностями, однако в небольших количествах они встречаются и в ряде других древнерусских городов (Тверь, Смоленск, Торжок, Витебск, Рязань и др.). Грамоты исследуемой категории также были обнаружены преимущественно в Новгороде, однако встречены тексты и из других городов. Например, грамота №10, город Торжок, датированная концом XII века, содержащая послание от Онуфрия к матери:

«От Онуфрии к матери. Пошел Петр к тебе, взяв Лазарева коня и плащ. Верните (очевидно, Лазарю) коня и плащ, а самого [Петра] ты пошли сюда. Если же не пошлешь, то пришли мне об этом весть. Кланяюсь тебе и приветствую тебя» [1, с.452].

Грамота №8, г. Старая Русса, условная дата 1140-1160 гг., содержащая указания жене или матери:

«... [нечто из одежды] ..., подкладка с узором из крупных звезд, желтое. Если же ты продала, то отдай этому детскому [такую-то сумму], а если не продала, то ... (возможно: отрежь ...)» [1, с.328].

Грамота №2, г. Звенигород, 1120-1140 гг.:

«От Говеновой [вдовы] к Неженцу. Дай шестьдесят кун ладейных (т. е. за ладью или на ладью). [Так] сказал Говен перед смертью (букв.: идя на суд), а поп записывал. Дай [их] Луке. Если же не дашь, то я возьму у князя отрока и вместе [с ним] приеду — это тебе станет в боuльшую сумму» [1, с.346].

Таким образом, видно, что, как минимум, в целом ряде северозападных городов Руси грамотность среди женщин была распространена.

Содержание берестяных грамот различно. В основном это долговые расписки, деловые пометки, бытовые записки и поручения. В исследуемой категории большинство грамот также имеют деловой характер. Например, грамота №8, г. Новгород, 1180-1200 гг.:

«От Семнуновой жены к Игучку. Тому, чья корова (или: чья у тебя корова), скажи: «Если хочешь корову и едешь за коровой, то вези три гривны» [1, с.434].

Грамота №384, г. Новгород, 1160-1180 гг.:

«От Стойнега к матери. Вот что я даю (букв.: дал) Савве: 5 кун, вожжи полотняные, две ложки, два ножа, точильный камень, вожжи оленьи, 28 [штук]» [1, с.358].

Однако есть и грамоты с иным содержанием. Например, бытовое приветственное послание - грамота №670, г. Новгород, 1180-1200 гг.:

«Поклон Онтану от матери. Мы все живы-здоровы. Если не [доведется (?)] ...?» [1, с.399].

Есть примеры небольших поручений: грамота №43, г. Новгород, 13801400 гг.:

«От Бориса к Настасье. Как придет эта грамота, пришли мне человека на жеребце, потому что у меня здесь дел много. Да пришли рубашку — рубашку забыл» [1, с.651].

Также грамота №538, г. Новгород, 1380-1400 гг.:

«Наказ от попадьи попу. То, что у тебя произошло, дошло до Онании, и теперь это разносит Кюрьяк. Так что позаботься об этом» [1, с.628].

Одна из найденных грамот представляла собой любовное письмо -грамота № 752, г. Новгород ,1100-1200 гг.:

«[Я посылала (?)] к тебе трижды. Что за зло ты против меня имеешь, что в эту неделю (или: в это воскресенье) ты ко мне не приходил? А я к тебе относилась как к брату! Неужели я тебя задела тем, что посылала [к тебе]? А тебе, я вижу, не любо. Если бы тебе было любо, то ты бы вырвался из-под [людских] глаз и примчался ...» [1, с.250].

Была встречена грамота, содержащая согласие на свадьбу - грамота № 731, г. Новгород, 1160-1180 гг.:

«Поклон от Янки с Селятой Ярине. Хочет-таки детище твоего (т.е. того, что ты имеешь, что ты предлагаешь). К празднику ее хочет. Пожалуйста, срочно будь здесь. А я обещала ему свое согласие [на то, чтобы было], как ты сказала ему давеча: «Придешь - в тот же день сосватаю». А если у тебя там нет повойничка, то купи и пришли. А где мне хлеб, там и тебе» [1, с.392].

Кроме того, один из текстов содержал увещевательное письмо к женщине: грамота № 487, г. Новгород, 1140-1160 гг.:

«… [Х тебе таким-то образом] велел (или: велела) делать, а ты делала через силу. Если бы ты добром жила с братом (или: с обоими братьями) …?» На обороте «… поживи же с Гургием и с Лукой. А [ведь] я называл тебя сестрою, невесткою…» [1, с.293].

Таким образом, видно, что бытовая переписка велась женщинами достаточно свободно, по разным поводам, даже незначительным, что говорит об отсутствии сложностей с грамматикой и письмом.

Что касается возраста женщин, которые были способны писать грамоты, то он также не ограничивается какими-либо определенными рамками. Здесь есть и письма девушек, как, например, любовное послание в грамоте №752, цитата которой приводилась выше, и письма к матери, как, например, грамота № 670, которая также уже приводилась. Можно упомянуть грамоту № 578, г. Новгород, датированную 1360-1380 гг.:

«Поклон от Онцифора к [своей] бабушке Маремьяне. Полтину, госпожа, которую я тебе дал, нужно дать биричу, а [у него] взять грамоту. Если ты грамоту уже взяла (букв.: если окажется, что ты грамоту уже взяла), отдай ее Онтану. Если же ты грамоту [не взяла] …?», [1, с.570]

а также грамоту № 580, г. Новгород, 1340-1360 гг.:

«[Вот я, раба Божья] Ульяна, пишу завещание сыновьям своим Василию и Ивану. Землю, что дал мне свекор мой Ми—в [деревне] Здоровье на этой стороне Коломенецкой, по обе стороны Деревецкого пути, …?» [1, с.548].

Отсюда видно, что грамотность была присуща не только девушкам, но и взрослым, и пожилым женщинам.

Если рассматривать сословную принадлежность авторов грамот, здесь также не прослеживаются какие-либо строгие ограничения. В большинстве текстов социальный уровень может прослеживаться лишь косвенно, исходя из перечисляемого имущества, которое необходимо приобрести или отдать, или поручений. Например, грамота № 411, г. Новгород, 1280—1300 гг. о поимке беглого холопа:

«От Микифора (?) к Оксенье. Если поймал (не указано, кто) Матфейца, хорошенько его закуйте; а цепей [уж] сумейте раздобыть, [да] прикуйте в пивном погребе. И поручи его Кснятинцу, пусть стережет до моего приезда ... Сразу же иди в село» [1, с.506].

Грамота № 53, г. Новгород, 1320-1340 гг.:

«Поклон от Петра Марье. Я скосил пожню, а озеричи (жители деревни Озера) у меня сено отняли. Спиши список (копию) с купчей грамоты да пришли сюда, чтобы мне было понятно, куда поведет купчая грамота (т. е. как проходит граница купленной земли)» [1, с.540].

Есть и грамоты с конкретным указанием рода деятельности - грамота № 21, г. Новгород, 1410-1420 гг., адресованная ткачихе о присылке вытканной холстинки:

«[Если] ... холстинку выткала, то ты ко мне ее пришли. А не найдется, с кем прислать, то ты у себя ее выбели» [1, с.650].

Отсюда видно, что переписку вели женщины из разных социальных слоев, не испытывая в этом трудностей.

На основе проведенного анализа видно, что в северо-западных городах средневековой Руси женщины, независимо от положения в обществе, возраста и рода занятий, активно пользовались бытовой перепиской. Фактических грамот найдено не так много, однако, разнообразие их содержания и география распространения позволяют предполагать, что это не были единичные случаи, и подобных грамот в действительности было гораздо больше. Таким образом, можно сделать вывод о том, что грамотность среди женщин, как, впрочем, и среди всего населения городов северо-западной Руси в XI-XV веках, была широко распространена.

Причиной этому, по всей видимости, послужили развитые торговые отношения северо-западных русских городов. Активное ведение торговли, частые межнациональные контакты с зарубежными странами определили развитие грамотности и образования населения этого региона, а необходимость ведения домашнего хозяйства стала предпосылкой включения женщин в образовательный процесс.

Также можно сделать вывод, что на данном историческом этапе у мужчин и женщин на Руси были одинаковые возможности получения начального образования.