Помощь немецких колонистов фронту в годы Первой мировой войны (по материалам Государственного архива Волгоградской области)

Начало войны вызвало невиданный подъем патриотических чувств, проявившийся не только в участии простого народа в кампании против «немецкого засилья», но и в оказании всесторонней помощи фронту. Российские немцы не могли остаться непричастными к бедам уже ставшей для них родной страны. Безусловно, здесь было искреннее желание принять активное участие в оказании помощи солдатам, воевавшим на фронте. Но в немалой степени этому способствовал и насаждаемый в прессе «образ внутреннего врага», рост шпиономании и набиравшая обороты ан-тинемецкая кампания. Это накладывало дополнительные обязательства на немецкоязычных колонистов, для которых помощь фронту становилась не только проявлением патриотических чувств, но и одним из средств спа- сения колоний от уничтожения, формой доказательства своей верности России.

Проблемы развития немецких колоний в период Первой мировой войны достаточно хорошо представлены в историографии. Правда, в большей степени исследователи рассмотрели вопросы, связанные с борьбой с «немецким засильем» и влиянием антинемец-ких настроений на внутреннюю жизнь колоний. Менее изученной осталась тема участия российских немцев в помощи фронту. Можно выделить лишь несколько исследований, которые рассмотрели этот аспект более подробно. Д.Г. Решетов доказал, что никакого срыва мобилизационных мероприятий в колониях Поволжья не произошло. Автор выделил основные направления благотворительной помощи фронту в колониях, действовавшей, по его мнению, в основном через местные комитеты Всероссийского Земского Союза [8]. Опираясь на большую фактологическую базу, более подробно благотворительную помощь фронту в колониях Саратовской и Самарской губерниях исследовал А.В. Вороженцев [1]. Он отметил и то, что, по крайней мере, в Саратовской губернии активное участие немецких колонистов в благотворительности в военные годы было инициировано местной администрацией. В своей монографии И.И. Шульга пришел к выводу, что патриотические настроения уже пустили глубокие корни в среде российских немцев к началу войны, но дискриминационная политика в отношении них привела к тому, что практически все призванные немцы были отправлены подальше от основного театра военных действий; недоверие со стороны власти и общества нанесло большой удар по патриотическому сознанию колонистов [14].

Малочисленность исследований говорит о том, что проблема требует дальнейшего изучения. К сожалению, из-за отсутствия единого организационного центра оказания помощи от лица всего немецкого сообщества России, сводных данных по ней найти не представляет возможности, поэтому на данном этапе исследования необходимо развивать в региональном ключе, собирая сведения по отдельным немецким группам. Целью настоящей работы является анализ основных направлений и форм оказания помощи фронту немцами, проживающими в Поволжье.

Уже в августе 1914 г. из канцелярии Саратовского губернатора волостным и сельским правлениям стали рассылаться требования о предоставлении сведений о количестве душ работников католического и лютеранского вероисповедания [11]. Эти сведения использовались как для полицейского надзора, так и для раскладки обязательных поставок. Подобные сведения продолжали собирать до конца войны. Как правило, реквизиции подлежали скот, хлеб, теплая одежда [4]. Конфискация распространялась и на технические средства. Саратовский губернатор в циркуляре к губернскому присутствию по воинской повинности от 24 ноября 1915 г. отмечал: «По полученным главным управлением Генерального штаба сведениям в Оренбурге имеется значительное ко-

И МЕЖДУНАРОДНЫЕ ОТНОШЕНИЯ личество принадлежащих немецким колонистам прекрасно сделанных фур на железных осях, поэтому возникло предположение, что такие повозки находятся и в других немецких колониях. Вследствие сего… предлагаю распорядиться о проверке наличия такого рода перевозочных средств, а полученные при проверке сведения иметь в виду на случай взимания перевозочных средств от населения» [12].

Помимо выполнения обязательных поставок российские немцы занимались благотворительностью. Уже в первые дни войны духовенство поволжских колоний присоединилось к общероссийскому движению оказания «доблестной русской армии всей необходимой материальной помощи», инициированному рядом христианских конфессий. В их обращении ко всем жителям страны вне зависимости от вероисповедания говорилось: «Если многие из нас не призваны служить на поле боя, послужим нашей Родине дома нашими средствами» [8, с. 53].

Проводились акции по сбору одежды, продовольствия для армии и хозяйственных принадлежностей. В ноябре 1914 г. на сходе Гре-чинно-Лукского сельского общества населению была объявлена благодарность за доброе дело – сбор 957 мешков, отправленных на фронт [6]. Повсеместно возникали благотворительные организации. Среди них такие, как Красноярский волостной комитет попечительства Красного Креста, Сосновское (преобразованное в Усть-Золихинское) волостное попечительство помощи раненым, Екатериненш-тадтский волостной комитет помощи беженцам, Верхне-Карамановское попечительство по призрению низших воинских чинов, Комитет по оказанию помощи лицам, пострадавшим во время войны, при Саратовском евангелическом лютеранском совете и многие другие. В декабре 1914 г. в Саратовской губернии был организован сбор добровольных пожертвований под лозунгом «Рождественские подарки войскам». Среди собираемых средств наиболее необходимыми являлись: теплое белье (рубахи, фуфайки, кальсоны), байковые или фланелевые шлемы для головы, нарукавники, шарфы, полушубки, валенки, портянки, варежки, чай, сахар, табак, мыло [9].

Благотворительностью занимались как школьники, так и учителя. 20 апреля 1915 г.

немецкие школы Перекопского уезда получили благодарность инспектора Народных училищ за «горячее участие в сборе пожертвований на военные нужды». К Пасхе ими было собрано 540 кисетов (сумок) с подарками (куличи, лакомства, мыло и т. д.). Кроме того, было собрано 2 пуда табака, 167 кусков мыла, 100 коробок консервов, 35 пудов ветчины, сала, колбас, ящики с подарками без указания их содержания общим весом в 20 пудов, 458 предметов белья. Немецкие учителя вплоть до конца 1916 г. регулярно отчисляли часть своего жалованья, неизменно участвовали в сборе денег и подарков для бойцов в связи с Рождеством и Пасхой [13, с. 91].

Большую роль в оказании помощи интернированным немцам оказали поволжские колонисты. 1 августа 1915 г. Аткарская уездная управа предписала собрать сведения о том, какого рода специалисты могут понадобиться местному населению [3]. Из полученного в дальнейшем материала колонисты были заинтересованы, прежде всего, в сельскохозяйственных работниках, а так же нуждались в сапожниках и кузнецах. Кроме работы российские немцы предоставляли беженцам кров, сдавали квартиры. Прием беженцев продолжался на протяжении всей войны. Уже 18 июня 1917 г. в Саратовскую губернию поступила телеграмма Верховного главнокомандующего с просьбой о размещении большего числа беженцев. Разумеется, далеко не всем можно было предоставить жилье и тем более работу, но тем не менее, колонисты продолжали изыскивать на это средства.

Особую роль в сборе пожертвований для беженцев сыграли отделения Комитета Ее Императорского Высочества Великой Княжны Татьяны Николаевны, которые координировали благотворительную деятельность местных властей. Как правило, это заключалось в определении сроков проведения конкретных акций. Помимо вещей немцы жертвовали деньги. 30 ноября 1916 г. Ново-Галкинское сельское общество провело сбор средств на создание фонда с целью организации трудовой помощи пострадавшим нижним воинским чинам. Всего было собрано 19 рублей [7].

Другим видом помощи фронту было участие в розыгрышах благотворительных лотерей, а также покупка облигаций краткосрочных во- енных займов. На заседании Медведицкого волостного схода 17 апреля 1916 г. было принято решение приобрести облигации военного займа из средств волостной ссудно-сберегательной кассы [5]. На деньги немецких колонистов строились больницы для раненых. Так, Ангус Лон-зингер, один из идейных инициаторов организации юбилейных торжеств в Саратове по случаю 150-летия основания немецких поселений, предложил организовать сбор средств колонистов на открытие лазарета для раненых воинов русской армии. К июню 1915 г. данный лазарет, получивший при открытии название «Имени немецкого населения Саратовской и Самарской губерний», принял 357 пациентов.

Следует учитывать, что патриотические акции и благотворительные мероприятия в среде немецких колонистов проходили в тяжелых общественно-политических условиях, в ситуации санкционированной и во многом инспирированной властью «травли» немецкоязычных граждан. В отечественной печати, уделявшей большое внимание патриотическому подъему в российском обществе в годы войны, проблема участия немцев в помощи фронту не освещалась. Однобоко представлена была лишь одна сторона этой помощи – та поддержка, которую оказывали колонисты немецким военнопленным в русских лагерях. Это, по мнению авторов, должно было служить доказательством преданности колонистов своей первой родине – Германии. Иногда такие акты милосердия в отношении пленного врага (что полностью соответствовало нормам международного права) вызывали судебные преследования и преподносились в печати как свидетельства предательства и шпионства в среде российских немцев. Так, в начале 1917 г. в печати появились сообщения о рассмотрении в суде дела об организации московскими немцами без надлежащего разрешения властей общества для оказания материальной помощи военнопленным германцам и австрийцам, находящимся в концентрационных лагерях на севере страны. В итоге руководитель этой организации – пастор Рихард Вальтер и его помощники были приговорены к 6-месячному тюремному сроку [2, с. 5].

К сожалению, сводных данных по объемам благотворительной помощи немецких колонистов Поволжья в ГАВО найти не удалось, но и приведенные сведения говорят о том, что вклад поволжских немцев в помощь фронту был значительным. В годы Первой мировой войны российские немцы испытали один из драматических периодов в истории их пребывания в России. В стране, где сменилось уже не одно поколение немцев-колонистов, где ими были созданы процветающие колонии и внесен существенный вклад в социально-культурное и хозяйственное развитие ряда регионов, немцев стали воспринимать как врагов, а их успехи в различных областях начали рассматривать как «засилье», угрожающее интересам России. Изучение архивных материалов позволяет показать немецкие колонии не как отделенные от остального мира закрытые общества, а как часть единого гражданского социума, охваченного общими патриотическими чувствами и желающими активно участвовать в помощи своей родине.