Понятие "заклятие" как основа понятия "святость"

«Закон был для нас детоводителем ко Христу» (Гал 3:24). Так апостол Павел разъясняет галатам смысл ветхозаветного закона и его использование. Порою сугубо буквальное понимание Священного Писания и прямое исполнение слов Библии, без желания вникнуть в суть, приводит как минимум к удивлению. А отдельные места Священного Писания не просто удивляют, но иногда приводят в ужас. Так, события книги Иисуса Навина не всегда понятны стороннему читателю, так как книга изобилует элементами жестокости, что не соответствует, на взгляд читателя, образу и духу Священной Книги. Подобный ход мысли приводит к отторжению Священного Писания и всего, что связано с Откровением.

Но все Священное Писание пронизывает линия, показанная как желание Бога спасти все человечество, начиная от творения мира, когда Предвечный Совет предопределил историю человечества — его падение и спасение. Св. Иоанн Дамаскин говорит в первом Похвальном слове на Успение: «По неисповедимой глубине Своего человеколюбия Живоначальная Троица, собравшись к Себе на собор (πρὸς Ἑαυτὴν ἐκκλησιάσασα), единым советом воли Своей» (Фотий, 1959, 96) определила прежде всех веков вочеловечение Бога Слова и обожение человека. Тем самым показано, насколько желает Бог спасения Своему творению — так, что даже облачается в человека. Т. е., ради достижения этой цели, без нарушения такого фундаментального свойства человека, как свобода, Бог готов применить к Себе человеческие мерки, соединяя, другими словами, Божественный Промысл с падшим состоянием человечества, будь то человеческая природа или человеческие законы.

Один из примеров тому — отрывок из книги Иисуса Навина. По исходе из Египта, после сорокалетнего странствования по пустыне, богоизбранный народ наконец доходит до своей цели — земли обетованной. После смерти пророка Моисея его преемником и главой евреев стал Иисус сын Навина из колена Ефрема. Все последующие события во второй книге Пятикнижия связаны уже с Иисусом Навином. Основной богословской темой книги Иисуса Навина является исполнение обетования Бога

отдать Ханаанскую землю потомкам Авраама (Быт 12:7), что свидетельствует о верности Бога Своему слову, данному патриархам. А также в этой книге иллюстрируется, как Господь использует Израиль как свою действующую силу суда над народами, населявшими эти земли.

В контексте этой книги особенно интересен термин «заклятие» (евр. חֵרֶם khay’-rem). Понятие «заклятие» нечасто используется в Священном Писании, всего около пятидесяти раз. Среди буквальных и символических употреблений имеются места, раскрывающие смысл этого слова и его употребления. И большая часть упоминаний сконцентрирована в книге Иисуса Навина.

Впервые этот термин используется в 27-й главе книги Левит, где говорится о приношениях Богу по обету как добровольных приношениях Господу. «Но никакую собственность, которую хозяин отдал Господу, наложив на нее заклятие, — будь то человек, животное или родовой земельный надел — нельзя ни продавать, ни выкупать. Все заклятое — нельзя ни продавать, ни выкупать. Все заклятое — святыня святынь у Господа. Человека, преданного заклятью, нельзя выкупить; он должен быть предан смерти» (Лев 27:28–29). Все подвергнутое заклятию, отданное из собственности, принадлежит Богу и называется «святая святых» или «великая святыня» (евр. ֳּק ָד ִׁשים – ֹקדֶ ׁש ko’-desh — kadashim).

Далее это слово встречается в книге Чисел, где Израиль приносит Богу обет, что в случае победы над ханаанским царем Арадом и Сигоном, царем Аморрейским, то заклятие падет на их города (Чис 21:2, Суд 1:17). Хананеи, проживавшие в городе-государстве Цефат (евр. ְצפַת tsef-ath’), были уничтожены вместе с городом (Каце-нельсон, 1913, 333). После разрушения город назывался Хорма (евр. ָח ְר ָֽמה khor-maw’), так как на него было наложено заклятие (евр. חֵרֶם (khay’-rem)¹. То же самое произошло с Огом, царем Васанским, в книге Второзаконие (Втор 3:6). Далее в книге Второзаконие разъясняется, какие народы подпадают под заклятие: «А в городах сих народов, которых Господь Бог твой дает тебе во владение, не оставляй в живых ни одной души, но предай их заклятию: Хеттеев и Аморреев, и Хананеев, и Ферезеев, и Евеев, и Иеву-сеев, как повелел тебе Господь Бог твой» (Втор 20:16–17). Как говорит А. П. Лопухин, истребление языческих народов было «во избежание соблазна идолопоклонством», чтобы не заразиться болезнью и не поддаться искушению, а также по причине множества их грехов [Лопухин, 2009, 1, 801]. Проклинать же прежде всего повелел тех, кто живут нечестиво пред Богом и поклоняются рукотворенным изваяниям, а потом — тех, которые беззаконно поступают с родителями, говорит блж. Феодорит Кирский (Феодо-рит Кирский, 1905, 216). И прп. Ефрем Сирин говорит не только об идолопоклонстве, но и об аморальных поступках жителей тех народов, таких как сжигание родителями своих детей перед идолами (Ефрем Сирин, 1901, 6, 438).

Таким образом, под «заклятие» подходило несколько аспектов жизни богоизбранного народа и Бога как главы этого народа.

Во-первых, жертвоприношение Богу, что является проявлением почитания Бога а также воспитанием народа ради повышения уровня отношений между Богом и народом. Из истории Священного Писания можно увидеть, что человек ищет защиты в своих странствиях у других богов и проявляет это поклонением и жертвоприношением определенному объекту. И чтобы не было искушений, а за всю историю еврейского народа их было предостаточно, и ради выполнения договора между Богом и Его народом, и с целью закрепления взаимоотношений Бог был объектом поклонения и жертвоприношений, что выражалось в форме «заклятия» любого объекта, таким образом становящегося запретным для обиходного использования.

Во-вторых, помощь в военных экспансиях как проявление Промысла Божия в жизни не только богоизбранного народа, но и иных представителей человечества. В таком контексте слово (евр. חֵרֶם khay’-rem) употребляется в Ветхом Завете со стороны

Бога и Его народа. Присутствуют бытовые и военные ситуации. Следует узнать, имеется ли аналог этого слова в культурах древнего Ближнего Востока, чтобы проследить, имелось ли влияние на евреев со стороны других народов.

Часто понятие «заклятие» употреблялось как метафора, особенно у пророков (Ис 34:2, 5; Ис 43:28; Зах 14:11; Мал 4:6; в двух последних примерах в Синодальном переводе — «проклятие»). В книге Ездры 10:8 говорится о насильственном лишении имущества, сопровождавшемся отлучением от общества, тех израильтян, которые не пришли в Иерусалим. Таким образом, постепенно понятие «заклятие» приобретает значение исключения из общины. В более позднее время заклятие в иудаизме являлось второй по тяжести из трех ступеней исключения из общины (гражданская смерть); оно могло быть отменено в случае искреннего раскаяния отлученного.

В целом понятие «заклятие» можно понимать как наказание и как суд Божий (Исх 22:20; Лев 27:29; Втор 13:12), но в большей мере заклятие является состоянием, нежели действием. «Заклятие» по смыслу схоже с понятием «проклятие», где один объект подвергается некоторому воздействию. Чтобы в этом убедиться, необходимо рассмотреть лингвистический аспект понятия «заклятие».

У слова חֵרֶם (khay’-rem) в древнееврейском языке имеется несколько значений. И есть необходимость посмотреть, как это слово или слово, сходное по смыслу, употреблялось в иных культурах Древнего Востока. Как уже было сказано, на древнееврейском языке «заклятие» звучит חֵרֶם (khay’-rem) и понимается как «заклятие, заклятое». Также имеется и иной смысл — «бредень» (небольшой невод) или «сеть для ловли птиц» [Giesen, 1977–1980, 198]. На греческий חֵרֶם (khay’-rem) переведено как ανάθεμα (anathema) и расшифровывается как «приношение по обету, мемориальная надпись, посвящение, священное приношение, жертвенный дар, а также проклятие, отлучение» [Вейсман, 1913, 86]. На арабском حرم (харам) — «запретное, священное место»; на эфиопском языке «харама» значит «отлучать от мирского общества», что уже приближает нас к христианскому значению данного термина [Прав. Энц., 2008, 274].

Между двумя значениями слова חֵרֶם (khay’-rem) — 1) «заклятие» и 2) «сеть» — есть непосредственная связь. В шумерском языке имелось слово «shetu» (шэту), которое также обозначало сеть. Сеть применялась, как и в любой другой стране, в качестве инструмента для рыболовства или ловли птиц. Но важно подчеркнуть, что сеть символизировала победу над врагом, а также судебный суверенитет божества и царя [Giesen, 1977–1980, 5, 200]. Подобное значение можно увидеть в изображениях Стелы коршунов, ныне находящейся в Лувре². На одном из фрагментов изображен Нинур-та, бог войны, держащий уммаитов в плену в большой сети. Этот археологический артефакт демонстрирует, что Эаннатум приписывал свою победу Нинурте и, таким образом, был в защите бога [Элуэлл, Камфорт, 2005, 1038]. Т. е. перед сражением царь Эаннатум предал заклятию своих врагов и призвал в помощь бога Нинурту, которому он поклонялся вместе со своим народом, пообещав отдать все захваченное данному божеству.

В книге пророка Иезекииля есть похожий отрывок, где показывается превосходство Бога над фараоном: «…было ко мне слово Господа: Человек! Оплачь фараона, царя Египта, скажи ему: „Ты считал себя львом среди народов, ты, подобный чудищу морскому! Вспенивал Ты реки свои, ногами бил по воде, мутил потоки. Так говорит Господь Бог: Я накрою тебя своею сетью: соберутся многочисленные народы и вытащат тебя Моим неводом. Я вышвырну тебя на землю, на открытом поле брошу, чтобы птицы небесные на тебя садились, чтобы дикие звери тебя пожирали“» (Иез 32:1–4). Фараон изображен как лев, но Господь окутает его сетью (евр. רֶ ֶשת reh’-sheth) и вытащит его из воды на поругание всем народам. Оба сюжета, изображение на Стеле коршунов и описание будущего фараона у пророка Иезекииля, весьма схожи между собой, особенно в описании побежденных и их участи.

Как было видно, слово חֵרֶם (khay’-rem) имеет особое значение и представляет собой акт посвящения Богу. Такое же применение можно увидеть в Священном Писании, где люди и трофеи, взятые в бою, которые подпали под заклятие, не могли быть использованы в личных целях (Лев 27:28). Город, посвященный Богу, полностью истреблялся (Втор 20:12–14; Нав 6:25), выкупали только детей и девственниц (Втор 21:11–12), идолов языческих народов сжигали (Втор 7:25), а серебро и золото отдавали в сокровищницу дома Господня (Нав 6:23). Те, кто брал из заклятого, сами подвергались заклятию (Нав 6:17). Наказание непослушного Ахана, посягнувшего на заклятые сокровища, и Ахиила Вефилянина (Нав 7:1 и 3 Цар 16:34) доказывает, что запрет этот был буквальным. Бог наказывает за это нарушение (Нав 2:10; 6:17).

Согласно Пятикнижию, под определение חֵרֶם (khay’-rem) подпадают, как было уже сказано, семь народов, находящихся на земле обетованной: хеттеи, аморреи, хананеи, ферезеи, евеи, иевусеи, гергесеи (Втор 7:1–2; 20:17), «дабы они не научили вас делать такие же мерзости, какие они делали для богов своих, и дабы вы не грешили пред Господом Богом вашим» (Втор 20:18); далее подпадают под заклятие сами израильтяне, которые поклонились другим богам и тем самым стали заклятыми; а также всё, от человека до предмета, что посвящено Богу, обладает вышей степенью святости (евр. ֹקדֶ ׁש – ֳּקָדִׁשים ko’-desh — kadashim) [Библейский справочник, 2013, 133].

Как правило, повеление предать кого-либо или что-либо заклятию исходило от Самого Бога и касалось обычно идолопоклонников, угрожавших нарушить взаимоотношения между Израилем и его Богом (Исх 34:12–16; Втор 7:2, 26; Втор 20:17), но также в Священном Писании можно увидеть, как евреи сами призывали заклятие по обету. Это имело место с целью обрести помощь в бою, когда израильтяне терпели поражение либо когда им предстояло решающее сражение.

Подобное применение заклятия можно увидеть на стеле царя Меши, известной в XIX в. как Моавитский камень, где написано, что царь по имени Меша захватил некоторые земли у израильтян и уничтожил живущих там людей, сжег для жертвоприношения языческим богам Кемошу и Моаву [Элуэлл, Камфорт, 2005, 1038]. Тот же царь упоминается в Четвертой книге Царств: «Когда умер Ахав, царь Моавитский Меса отложился от царя Израильского. И выступил царь Иорам в то время из Самарии и сделал смотр всем Израильтянам. <…> И увидел царь Моавитский, что битва одолевает его, и взял с собою семьсот человек, владеющих мечом, чтобы пробиться к царю Едомскому; но не могли. И взял он сына своего первенца, которому следовало царствовать вместо него, и вознес его во всесожжение на стене. Это произвело большое негодование в Израильтянах, и они отступили от него и возвратились в свою землю» (4 Цар 3:4–27).

Таким образом, вышеприведенные примеры применения заклятия в древних культурах показывают, что данный обряд был широко распространен среди этих народов и что он не принадлежал только евреям. Можно с уверенностью сказать: этот обычай заклятия был воспринят Божиим народом и был применяем им в своих действиях. И этим обычаем народ прославлял Бога, он Его проповедовал, показывая, что ни один языческий бог не способен защититься от единственного и истинного Бога: «я знаю, что Господь отдал землю сию вам, ибо вы навели на нас ужас, и все жители земли сей пришли от вас в робость; ибо мы слышали, как Господь [Бог] иссушил пред вами воду Чермного моря, когда вы шли из Египта, и как поступили вы с двумя царями Аморрейскими за Иорданом, с Сигоном и Огом, которых вы истребили» (Нав 2:9:10).

По мере развития истории и Божественного Откровения происходило становление народа от рабства к царству. И по мере развития менялись отношения между

Богом и народом. Бог был и является неизменным в Своем желании спасти род людской, чего нельзя сказать о людях. Но, тем не менее, у богоизбранного народа изменилось понимание заклятия от банального табу חֵרֶם (khay’-rem) до высшей святости ֹקדֶ ׁש – ֳּקָדִׁשים (ko’-desh — kadashim). Иначе говоря, через понятие «заклятие» происходило воспитание богоизбранного народа и тем самым возрастание его в общении с Богом. Несмотря на все негативные качества народа, проявленные им после Исхода из Египта, Господь исполняет договор, заключенный Им с Авраамом. Народ Божий и потомки Авраама увидели исполнение этого договора воочию. И здесь виден Промысл Божий, как Господь использует и изменяет человеческие понятия и категории, используя культурное и нравственное состояния людей, применяя их обряды, символы, слова и определения, ведет их к спасению. Т. е. воспитывает их в Своей парадигме святости, отстраняя, отделяя их от нечистого и ложного, направляя их к Себе.

С этой целью слово חֵרֶם (khay’-rem) подпало под изменение. Отто Прокш (Otto Procksch, 1874–1947), немецкий экзегет, в «Богословском словаре Нового Завета» сделал предположение, что слово ֵחרֶם (khay’-rem) является фундаментальным и исконным термином для определения запретного, недоступного, того, что несло отрицательный характер, того, что могло убить. И далее он проводит аналогию слова חֵרֶם (khay’-rem) со словом «святость» (евр. ֹּקדֶ ׁש (ko’-desh). Он уточняет, что слово ֹּקדֶ ׁש (ko’-desh) пришло из ханаанской культуры, где оно употреблялось в обрядовом контексте, а именно по отношению к храмовой проституции ְקדֵ ָשה (ked-ay-shaw’) [Theological Dictionary of the New Testament, 1964, 89]. Фриц Хоммель (Fritz Hommel, 1854–1936), немецкий востоковед и историк, делает предположение, что израильтяне до завоевания Ханаана разговаривали на арабском, а после завоевания восприняли ханаанское наречие [Поснов, 1902, 18]. Такое обозначение можно найти на страницах Священного Писания, когда между словами חֵרֶם (khay’-rem) и ֹּקדֶ ׁש (ko’-desh) имелась разница (Быт 38:21–22). Так, Иуда, сын Иакова, в городе Инаеме назвал свою невестку Фамарь блудницей (евр. ַה ְּקדֵ ָׁשה (ked-ay-shaw’), которую он не узнал при встрече. Это говорит о том, что слово ָקדֵ ׁש (ka-desh) применялось для проституции как явления, а именно для храмовой проституции [Hauck, 1968, 6, 586], ֹּקדֶ ׁש (ko’-desh) применялось для обозначения действия отделения от чего-либо, нечто связанное с культом или обрядом.

С течением времени слово ֹּקדֶ ׁש (ko’-desh) заменило слово חֵרֶם (khay’-rem). Если сравнить раннее использование этих слов и более позднее, можно прийти к определенным выводам. Слово ֹּקדֶ ׁש (ko’-desh) не имело моральной окраски и применялось только для обозначения культа. Слово חֵרֶם (khay’-rem) обозначало состояние объекта, который принадлежит только Богу. Соединив эти два понятия, оставляя его внешне как ֹּקדֶ ׁש (ko’-desh) и наполнив новым исправленным смыслом, можно увидеть, что теперь оно обозначает отделенность для Бога. И что для Бога важна святость моральная, где святость в культе имеет вторичный характер и используется как воспитательный инструмент с целью укоренить в сознании богоизбранного народа качества, которые были утрачены или исковерканы людьми.

Например, когда Иуда называл свою невестку блудницей, применяя к ней понятие ְקדֵ ָשה (ked-ay-shaw’), то смысл этого слова подразумевал культ другой религиозной системы. Когда слово ֹּקדֶ ׁש (ko’-desh), родственное слову ְקדֵ ָשה (ked-ay-shaw’), заменило слово חֵרֶם (khay’-rem), то оно стало атрибутом, можно сказать даже титулом, а в будущем — онтологической характеристикой Бога. Теперь Бог противопоставлен человеческому, все атрибуты религии евреи связывают с Богом и поклонением Ему, тем самым признавая Его своим творцом. Бог представлен и в моральном качестве противоположностью человека: «Я Бог, а не человек; среди тебя Святый» (Ос 11:9).

И когда евреи стали применять понятие ֹּקדֶ ׁש (ko’-desh), Божественный атрибут, Его неотделимую характеристику, по отношению к Ваалу, то они совершили грех: нечистое было названо чистым, несвятое было названо святым [Procksch, 1964, 1, 92–93]. А Бог, как непримиримый противник нечистоты, уничтожил Израиль: «Опустошена будет Самария, потому что восстала против Бога своего» (Ос 14:1).

Таким образом, в Боге укоренен элемент святости, несущий смерть всему нечистому, тому, что не соответствует чистоте. И также в святости есть творческий элемент, который делает Бога древом жизни, что проявляется как сверхчеловеческая любовь: «Уврачую отпадение их, возлюблю их по благоволению; ибо гнев Мой отвратился от них» (Ос 14: 5–8). В книге пророка Осии понятие «святость» принимает в себя Божественную мысль о любви, которая никогда не была достигнута в Ветхом Завете. Пророк научился любить, что помогло ему спасти его жену-блудницу. Этим он показал, что святость Господа содержит творческую любовь, которая возделывает душу, убивая сорняки греха, причиняя боль и страдания человеку, а затем снова оживляет, преобразует, очищает и делает пригодным для общения с Богом.

Понятие «заклятие» חֵרֶם (khay’-rem) при переходе в понятие «святость» ֹּקדֶ ׁש (ko’-desh) сохраняет в себе основополагающее свойство: что под заклятием — то принадлежит Богу, следовательно, что свято — то принадлежит Богу.