Поселение Белое Восточное в дельте реки Кубань по данным изучения лепной керамики

Поселение Белое Восточное расположено на восточной и юго-восточной окраине хутора Белый Темрюкского района Краснодарского края. Оно находится на высокой коренной террасе правого берега р. Старая Кубань ¹ , занимает довольно крутой участок берегового склона, понижающийся к югу ² (рис. 1). Памятник расположен на землях сельскохозяйственного назначения (пашня, виноградник), в связи с чем верхние почвенные горизонты поселения долгое время подвергались глубокой плантажной распашке.

Памятник был выявлен в 2016 г. отрядом ЗАО «ОКН‒проект» под руководством М. Е. Дмитриенко в ходе археологической разведки. В 2019‒2020 гг.

• ¹    Часть устьевого (гирло) старого русла, левого рукава р. Кубань.

• ²    Перепад высот от северного участка раскопа до южного составлял более 6 м.

проводятся раскопочные работы под руководством А. А. Глухова, Е. Л. Верещагиной, А. Ю. Данильченко (ООО «Дельта–Л») по исследованию выявленного комплекса.

Авторы статьи не ставят целью дать в ней подробный анализ и детальное описание всего обнаруженного археологического материала поселения Белое Восточное ввиду подготовки в настоящее время более пространной монографической работы, посвященной результатам археологического исследования этого памятника. Основной задачей текущей публикации является представление краткой основной информации о поселении и его важных специфических особенностях, выявившихся при изучении керамической коллекции, с целью скорейшего введения этих данных в научный оборот.

В 2019 г. под руководством А. А. Глухова было исследовано более 2500 кв. м территории южной части памятника, расположенной фактически на самой оконечности коренной террасы. Основной выявленный материал датируется II‒ III вв. н. э., в нескольких ямах выявлено незначительное количество керамики V‒IV вв. до н. э.

Памятник интерпретируется исследователями как сельское поселение с варварско-греческим материалом, остатками каменных конструкций неясного назначения, больщим количеством хозяйственных ям. Наиболее масштабные работы были проведены в 2020 г. экспедицией под руководством А. Ю. Данильченко. В их процессе была доисследована южная, центральная и северная части памятника (более 13 000 кв. м). Эта территория являлась фактически «хозяйственным двором», «жилой» части поселения, удаленная от него к северу на 100–150 м. Основная часть поселения, судя по наблюдениям, полученным в ходе проводимых работ, находится под жилой застройкой хутора Белый.

На такую функциональную принадлежность изученного участка поселения указывают 177 исследованных археологических объектов, в подавляющем большинстве представленных хозяйственными ямами. Необходимо отметить зафиксированные в сильно переотложенных верхних пахотных почвенных горизонтах развалы крупных сосудов, части каменных конструкций и вымосток, скопления костей животных. Мощность условного культуросодержащего горизонта составляет 0,6 м. Верхние горизонты, в которых и сосредоточено наибольшее число находок, на глубину до 40 см переотложены. Основной археологический материал – фрагменты амфор (39,77 % от общего числа керамических находок) и лепная керамика (37,2 %). Количество краснолаковых фрагментов составляет 3,51 %, черепицы – 1,76 %.

Участок, раскопанный в 2020 г., датируется I‒III вв. н. э. на основании находок фрагментов узкогорлых светлоглиняных амфор типа «С» по классификации Д. Б. Шелова (Шелов, 1978. С. 18. Рис. 6), боспорских розовоглиняных амфор типов 83 и 85, красноглиняных амфор типов 72, 73, 75‒77, амфор с воронковидным горлом типа 90 по И. Б. Зеест (Зеест, 1960. С. 111‒117. Табл. XXX‒XXXII; XXXIV: 83a‒д; XXXVII: 90а‒д), позднесинопских амфор типа Син II, коричневоглиняных (колхидских) амфор типа Кх IС по С. Ю. Внукову (Внуков, 2003. С. 133‒141, 160‒166, 193‒194. Рис. 52‒56; 66: 3), боспорских амфор-кувшинов типа XIII по С. Скорпан (Scorpan, 1976. P. 164. Pl. XII; XXXIV), краснолаковых мисок типа I по И. С. Каменецкому (Каменецкий, 1993. С. 40‒52. Рис. 6‒9), мисок формы VI (Hayes, 1972. P. 29‒31. Fig. 3: 1, 2, 16, 17, 41), чаш формы V (Ibid. P. 26‒29. Fig. 3: 8, 14, 26, 30), тарелок формы I и III Pontic Sigillata, по Дж. Хейс (Ibid. P. 18, 21‒25. Fig. 2: 1, 2, 22, 23, 28, 79, 88, 109), кубков с шаровидным туловом типа XXIII по И. С. Каменецкому (Каменецкий, 1993. С. 112‒114. Рис. 28: 214, 215; 29), 18 монет пантикапейской чеканки, относящихся к 86‒123 гг. н. э. В слое также обнаружены единичные фрагменты амфор V‒IV вв. до н. э. В целом, участок хозяйственного освоения поселения, раскопанный в 2020 г., представляет собой однослойный объект.

Важно отметить при этом следующее обстоятельство. Преобладающая часть всех датируемых материалов поселения имеет широкие даты: кон. I – нач. II в. н. э., кон. II – перв. пол. III в. н. э., II‒III вв. н. э. На существование памятника во II‒III вв. н. э. они и иные изделия с более узкими датами указывают надежно. Артефактов датирующихся, относящимися только к I в. н. э., кроме 15 панти-капейских медных монет кон. I в. н. э., двух фрагментов краснолаковых кубков типа 4 по Т. Н. Книпович I в. н. э. и двух фрагментов ручек позднегераклейских амфор, нет. Монеты же, естественно, могли иметь хождение и позже даты их чеканки. Поэтому есть вероятность того, что время существования Белого Восточного нужно относить не к I‒III, а ко II‒III вв. н. э.

К лепному комплексу поселения Белое Восточное относятся 980 образцов керамики (профильные фрагменты и археологически целые экземпляры горшков, мисок, крышек, кастрюль, сковород, «вазочек», курильниц (?), светильников). Это составляет 37,2 % всех керамических сосудов, обнаруженных на памятнике, включая амфоры, и 62,6 % ‒ исключая их.

Особенности памятника связаны именно с обнаруженной на нем лепной посудой. В культурном отношении эта керамика различна. Преобладающая ее часть ³ (не менее 2/3, вероятнее всего, больше) может быть соотнесена с лепной посудой ряда поселений с материалами II‒III вв. н. э. из района Анапы – Новороссийска (рис. 1), выделяемой одним из авторов данной статьи в отдельный культурный пласт и связываемой с появлением в этих местах в указанное время новой, значительной группы населения ( Клемешова , 2021а; Клемешова , 2023). К этим памятникка относятся Горгиппия, поселение Чекупс-2, Джигинка, поселение у пос. Мысхако (рис. 1). Надо уточнить также, что на двух других поселениях Таманского полуострова с материалами этого периода, в том числе с большим количеством лепной посуды (Ильич-1, Артющенко-1), изделий такого типа не обнаружено.

К данной керамике относятся горшки без выделенного горла и со слегка отогнутым небольшим венцом с часто встречающимися сосцевидными, узкими вертикальными и дугообразными налепами и налепными горизонтальными валиками (рис. 2: 1‒7 ; 3: 3 ), с вытянутым круглым носиком-сливом и вертикально поставленной ручкой с противоположной стороны тулова (рис. 2: 9, 10 ), миски с выраженным ребром в верхней части тулова и слегка или сильно вогнутыми стенками ниже него (рис. 3: 5, 11‒14 ), толстостенные курильницы (?) или чаши

Горгинпия поселение* у пос. Мысхако поселение

Чекупс-2

Лабрис (Семибратнее городище)

Гермонасса

«поселение

Артющенко I

Черное море

Ильичевское городище поселение4 Джигинка поселение

Белое Восточное

■ Кепы Патрей

Фанагория

Рис. 1. Поселения с неместной лепной керамикой II‒III вв. н. э.

в юго-восточной части Таманского полуострова а – памятники с неместной лепной керамикой II–III вв. н. э.; б – наиболее значительные греческие и варварские городища античного времени Таманского полуострова; в – памятни ки с исследованными материалами II–III вв. н. э.

на ножке на широком основании (рис. 2: 11, 13 ), крышки, которые по форме часто трудно отличить от упомянутых чаш-курильниц (рис. 2: 12 ). Встречается орнамент в виде прочерченной волнообразной линии (рис. 2: 8 ) или крестообразных насечек под венчиком.

Характерной особенностью такой керамики является состав формовочных масс: «глина + шамот + органический раствор» (шамот 2‒4 мм) (табл. 1) и, как правило, светло-рыжий цвет поверхностей (обжиг в окислительной атмосфере). У этой посуды поселения Белое Восточное есть ряд специфических деталей, мало присущих таким же сосудам, обнаруженным на других памятниках. К ним относятся наличие косых насечек не только на налепных валиках, но и на краях венчиков горшков (рис. 3: 1, 2 ) и значительность доли такой орнаментации. Кроме того, нужно отметить большое число маленьких мисок с диаметром венчика 7,5‒14 см (рис. 3: 11, 12 ), в то время как для прочих памятников обычны изделия с диаметром венца 17‒32 см. Многие образцы посуды (около 20 %) обожжены в восстановительной атмосфере (черно-серый цвет поверхностей и изломов). Лощение встречается на единичных экземплярах.

Таблица 1. Состав формовочных масс лепной керамики поселения Белое Восточное

Рецепт ФМ

Горшки

Горшки с носиком

Миски

Чаши на ножке

Вазочки

Цедилки

Светильники

О о ffl

О

В

О

В

О

В

О

В

О

В

О

В

О

В

Гл + Ш + ОР

7

1

1

‒

4

‒

2

3

2

‒

‒

‒

2

2

24

Ил. гл. + ОР

‒

‒

1

‒

‒

2

‒

‒

‒

‒

‒

‒

‒

‒

3

Ил. гл. + Р

1

‒

‒

‒

‒

‒

‒

‒

‒

‒

‒

‒

‒

‒

1

Ил. гл. + Ш + ОР

2

‒

‒

‒

2

‒

‒

1

1

‒

‒

‒

‒

‒

6

Гл + Ш + Р + ОР

‒

‒

‒

‒

‒

‒

‒

‒

‒

‒

1

‒

‒

‒

1

Гл + П ракуш. + ОР

‒

‒

‒

‒

‒

‒

‒

‒

1

‒

‒

‒

‒

‒

1

Гл + П + ОР

‒

‒

‒

‒

‒

1

‒

‒

‒

‒

‒

‒

‒

‒

1

Количество

10

1

2

‒

6

3

2

4

4

‒

1

‒

2

2

37

Пояснения : Гл – глина; Ил. гл. – илистая глина; Ш – шамот; П – песок (кварцевый); П ракуш. – песок-ракушечник; Р – дробленая раковина; ОР – органический раствор; О – обжиг в окислительной атмосфере; В – обжиг в восстановительной атмосфере.

Как и на других памятниках с такой керамикой, за исключением, возможно, Горгиппии, здесь обнаружены глиняные керамические «меотские» плитки (26 экземпляров) (рис. 4: 5‒7 ), распространенные на меотских городищах Кубани ( Соломоник , 1979) с III в. до н. э. по III в. н. э. и совсем не характерные для территории Таманского полуострова. В данном комплексе присутствуют плоские подпрямоугольные изделия из обожженной глины с отверстием в верхней части или без него, по верхней грани часто встречается орнамент в виде пальцевых вдавлений или частых параллельных линий.

Другая, меньшая часть лепной посуды, относится к местной лепной керамике, встречающейся на памятниках Таманского полуострова с VI в. до н. э. и предположительно принадлежащей синдам ( Клемешова , 2019. С. 320‒321; 2021б. С. 102‒103. Рис. 5). К ней относятся горшки без выделенного горла и со слегка отогнутым небольшим венцом (подобные упомянутым выше, но без налепов), с орнаментом в виде ряда пальцевых вдавлений под венчиком, округлобокие миски (рис. 4: 1‒3 ) ( Клемешова , 2019. С. 306, 308, 310‒312, 314. Рис. 2: 5‒18 ; 3: 1‒3, 9‒18, 21, 24‒27 ; 3: 2‒6, 8‒10 ). Особенностью этой керамики на протяжении всего времени ее существования является использование для ее изготовления специфического вида природного исходного пластичного сырья (ИПС) ‒ илистой глины морских лиманов с естественным содержанием раковины, часто с примесью органического раствора ( Клемешова , 2017. С. 228‒235). Фрагментов венчиков горшков и мисок «местной» формы, сделанных из илистой глины, встречено не более 15 % от общего числа таких изделий. Многочисленные датируемые материалы, обнаруженные на всей раскопанной

Рис. 2. Лепная керамика поселения Белое Восточное I‒III вв. н. э.

1‒7 – венчики горшков с налепами; 8 – венчик горшка с волнообразным орнаментом; 9‒10 – фрагменты горшков с вытянутым носиком; 11, 13 – чаши на ножке (курильницы?); 12 – фрагмент крышки; 14‒17 – «вазочки» (курильницы?)

Рис. 3. Лепная керамика поселения Белое Восточное I‒III вв. н. э.

1‒4 – фрагменты горшков с насечками на венчике и налепных валиках; 5‒9 – фрагменты миски и горшков с орнаментом в виде пальцевых вдавлений и их имитацией; 10 – венчик горшка I в. до н. э. – I в. н. э.; 11‒14 – миски с ребром под венчиком; 15 – цедилка

3 ем

Рис. 4. Лепная керамика поселения Белое Восточное I‒III вв. н. э.

1‒3 – фрагменты мисок местного (синдского?) населения; 4 – светильник; 5‒7 – керамические плитки; 8‒11 – грузила

площади этой части памятника, относятся ко времени не ранее I в. н. э., поэтому мы не рассматриваем вероятность принадлежности этих фрагментов к более раннему времени. Упомянутые находки единичных фрагменты амфор V‒IV вв. до н. э., вероятнее всего, носят инвазивный характер по отношению к этой части поселения.

При этом в ряде случаев отмечается присутствие орнамента (характерного для одной группы керамики) на сосудах, относящихся к другой группе, и изготовление отдельных экземпляров сосудов специфических форм из формовочных масс, характерных также не для той группы керамики, в которой они обыкновенно встречаются, а для второй из присутствующих на поселении. Так, встречены миска с ребром (объект 165) и сосуд с вытянутым носиком-сливом (объект 30), обычные для «неместной» посуды, из ФМ, присущей местной посуде: «илистая глина + органический раствор» с естественной примесью раковины в концентрации 1:5. И, напротив, обнаружены горшки без выделенного горла и с небольшим отогнутым венчиком с рядом пальцевых вдавлений под ним (рис. 2: 3 ; 3: 7, 8 ), или подражанию им в виде вдавлений круглой в сечении палочкой (рис. 3: 6 ), сделанные из глины с крупным шамотом. В одном случае пальцевые вдавления имеются и по краю венца (рис. 3: 7 ).

Особого внимания заслуживает миска с выраженным ребром в верхней части тулова, ниже края венчика которой имеется орнамент из ряда пальцевых вдавлений (рис. 3: 5 ). Орнаментирование мисок вообще не характерно ни для местной гончарной традиции, ни, насколько можно судить по исследованным материалам других памятников, для рассматриваемой здесь керамики «пришлого» населения. В «аборигенной», предположительно, синдской, керамике Таманского полуострова орнаментация в виде ряда пальцевых вдавлений под венчиком встречается, за редчайшими исключениями, только на горшках. В данном же случае, видимо, можно говорить о переносе местной орнаментальной традиции на посуду «пришлого» культурного сообщества и сосуд иной формы с использованием той же орнаментальной зоны. На одном из горшков из той же формовочной массы («глина + шамот + органический раствор») нарушено уже и ее расположение: орнамент находится на тулове сосуда, а не под венчиком, как это обычно принято на местной (синдской) керамике (рис. 3: 9 ).

Был проведен анализ состава формовочных масс 37 образцов керамики, относящейся к различным морфологическим группам. Он выполнялся по методике, разработанной А. А. Бобринским ( Бобринский , 1978; 1999). Исследование осуществлялось по свежим изломам черепков под микроскопом МБС-10 при увеличении до 56 раз.

При этом у ряда лепных изделий также были выявлены элементы смешения двух разных гончарных традиций ⁴ (табл. 1). Наряду с несмешанными рецептами состава ФМ «глина + шамот + органический раствор» и «илистая глина + органический раствор» обнаружены смешанные «илистая глина + шамот + органический раствор» и ««глина + шамот + дробленая раковина + органический раствор».

Все это указывает не только на одновременное присутствие на памятнике керамики двух различных культурных образований, но и на процессы смешения их гончарных традиций, что, в свою очередь, свидетельствует не просто о контактах, но и о процессах смешения самого этого населения ( Бобринский , 1978. С. 70‒73, 93, 96‒99, 247‒255).

В керамике поселения имеется также несколько фрагментов горшков с прямым удлиненным, резко отогнутым венцом, появляющихся на памятниках Таманского полуострова в I в. до н. э. – I в. н. э. и изготавливаемых всегда также из лиманных илистых глин с примесью дробленой раковины (рис. 3: 10 ).

Для более полной характеристики лепного керамического комплекса памятника и возможности уточнения в дальнейшем специфики материальной культуры «пришлого» населения упомянем также найденные однотипные лепные светильники (8 экземпляров) (рис. 4: 4 ), миниатюрные «вазочки» (курильницы?) (7 экземпляров) (рис. 2: 14‒17 ), керамические грузила (22 изделия) (рис. 4: 8–11 ), цедилку (рис. 3: 15а, б ). Светильники относятся к однорожковым «сапожковым» с вертикальной петлевидной ручкой. Среди типов лепных светильников Танаи-са, выделенных Т. М. Арсеньевой, абсолютно аналогичных экземпляров нет. Наиболее близки они по форме танаисскому типу 6 с закрытым резервуаром ( Арсеньева , 1988. С. 87, 88. Табл. XXXVIII: 1 ; XXXV: 5 ; XXXI: 2, 3 ), отличаются наличием ручки. Из найденных грузил 5 экземпляров не обожжены.

В итоге нужно отметить следующее. Поселение Белое Восточное в настоящее время является самым западным в группе памятников, на которых массово присутствует керамика неместной группы населения Азиатского Боспора II‒III вв. н. э. На других исследованных объектах этого времени Таманского полуострова западнее Белого Восточного (поселение Ильич-1, Артющенко-1) такой посуды нет. Можно говорить об одновременном присутствии на данном поселении этих коллективов и, судя по всему, в незначительном количестве, аборигенного населения этого региона (предположительно – синдов), а также наличии процессов смешения между ними. Для неместной группы населения характерен определенный набор форм лепной посуды, светильников и использование глиняных керамических, т. н. меотских плиток.

Происхождение выделяемой «неместной» группы населения на землях юго-восточной части Азиатского Боспора во II‒III вв. н. э. является дискуссионным вопросом. Один из авторов данной статьи5 предположительно связывает его с миграцией с северо-запада, из Восточного Приазовья, меотского населения городищ кирпильской группы памятников (Шевченко, 2013. Рис. 3). Н. А. Онайко, исследовавшая т. н. «Поселение на Малой Земле» (упоминаемое здесь поселение у поселка Мысхако) отмечает сходство его лепной керамики как с материалами Прикубанья, так и с материалами меотских поселений Восточного Приазовья (Онайко, 1970. С. 78 ссылка 30, 31; 80) из работ Н. В. Анфимова (Анфимов, 1950). Для городищ центральной части Приазовской низменности и нижнего течения р. Кирпили характерен набор лепной керамики, крайне схожий с обнаруженным на памятниках II‒III вв. н. э. на юго-востоке Азиатского Боспора (Там же. С. 92‒93. Рис. 25: 7‒9; 26: 4).

На Новоджерелиевском городище № 3, Роговском городище № 1 I в. до н. э. ‒ I в. н. э. кирпильской группы памятников, исследованных Н. Ф. Шевченко, обнаружены близкие массовые аналогии отдельных видов сосудов. Это массивные чаши на ножке, «вазочки»-курильницы, горшки тех же типов ( Шевченко , 2013. С. 19, 22, 31‒32. Рис. 33: 1‒12 ; 35: 1, 2 ; 37: 4‒7 ; 38: 5, 7 , 8, 10 , 11 ; 47: 2, 3 ; 52: 1‒12 ; 54: 1‒5 , 7‒10 ; 56: 1, 2 ). Присутствуют сосцевидные и дугообразные налепы. Там же встречаются меотские плитки с аналогичными встреченным на плитках юго-востока Боспора знаками. 20 из 23 городищ кирпильской группы, по мнению Н. Ф. Шевченко, основанному на глубоком изучении археологических материалов, относятся ко времени не ранее начала I в. до н. э. и не позднее II в. н. э. Большинство городищ прекращает существование в первой половине I в. н. э. и происходит это после более или менее продолжительного периода упадка, а не в результате разгромов (Там же. С. 41‒45), т. е. население просто ушло оттуда, а не было уничтожено. М. Е. Клемешова предполагает, что значительная часть населения этих городищ, оставившее их вследствие ряда политических событий (Там же. С. 66‒67), могла переместиться в юго-восточном направлении, вдоль берегов Азовского моря, с расселением вплоть до полуострова Абрау.

Авторы выражают глубокую признательность А. С. Цинько за камеральную обработку и определение материалов раскопок, а также С. Р. Султановой за выполненные рисунки публикуемых материалов.