Постчеловеческая телесность: переосмысление человеческой природы

DOI:

Цитирование. Торопова А. А. Постчеловеческая телесность: переосмысление человеческой природы // Logos et Praxis. – 2024. – Т. 23, № 3. – С. 91–96. – DOI:

В ХХ в. философы впервые обратили исследовательское внимание на тело как на продукт социальных институтов, элиминируя его из привычной бинарной разметки душа-тело, где тело – это социальный продукт эпохи, и его психическая структура – это эффект социальных отношений и телесных практик, не более того. Исследуя вопрос о том, как властные субъекты влияют на человека и как возможно сопротивляться тотализации власти, разлитой в обществе, эти авторы утратили интерес к вопросу о сущности человеческой природы, сделав слово «метафизика» ругательным.

Но в XXI в. метафизический четвертый вопрос Канта «что такое человек?» имеет все шансы снова стать актуальным. И если у него есть неизменная природа, то какова она? Где границы между человеком и антропоидными сущностями, которые уже возникают в эпоху расцвета научных экспериментов в биоинженерии и развития искусственного интеллекта? Все дело в том, что всякий предмет исследуется через критическое очерчивание его границ, и проблема возникает в тот момент, когда эти границы размываются. Это и происходит с человеческим телом, что снова делает вопрос о человеческой природе остро актуальным.

Медицинская пересборка человеческого тела

Биомедицинская инженерия, фармакология, молекулярная биология, регенеративная медицина, нейронауки, кибернетика и ряд других медицинских направлений в ходе улучшения здоровья и функциональности человеческого организма так или иначе переосмысли- вают человеческое тело, пересобирая его с учетом новейших технологий, что приводит к обострению вопроса о границах человеческого и, в конечном счете, о человеческой природе. Действительно, современные возможности науки больше напоминают технологии из фантастических фильмов. Стволовые клетки и технологии 3D-печати органов способны заменить поврежденные или стареющие органы, что может увеличить продолжительность жизни и улучшить ее качество. Технологию CRISPR-Cas9 называют «молекулярными ножницами» [Керман web]: она может резать ДНК в определенных местах, чтобы исправить генетические ошибки в живых организмах с высокой точностью. Это радикально меняет наше понимание о генетических ограничениях человеческого тела и позволяет пересмотреть представление о наследственности. В области киборгизации разрабатываются более совершенные бионические протезы и имплантаты, которые будут интегрироваться с нервной системой человека, что не просто улучшит физические способности и компенсирует утраченные функции, но и в будущем позволит смоделировать новые органы, наделив человека новой чувственностью. Разрабатываются нейропротезы и мозговые имплантаты – устройства, нацеленные на улучшение памяти, внимания и других когнитивных функций. Их внедрение изменит наше восприятие и когнитивные возможности. Генная инженерия стремится взять под контроль геном, чтобы с помощью его изменений улучшать здоровье, увеличивать продолжительность жизни, усиливать физические и умственные способности [Takhar, Houston, Dholakia 2022].

Специфика человеческого тела: протеичность

Человеческое тело в своей потенции и актуализации уже имеет уникальные биологические и физиологические особенности, отличающие его от других организмов. Во-первых, оно лишено природной специализации: если «рассматривать человека морфологически, то у него нет специализированных органов, составляющих субъект приноравливания, коррелят окружающего мира. Итак, человек есть существо неспециализированное» [Гелен 1988, 174]. А. Гелен описывает человеческое тело как неспециализированное в том смысле, что оно не обладает органами, предназначенными для выполнения конкретных функций или адаптации к окружающей среде. В этом контексте человек представляет собой существо без конкретной специализации. Таким образом, человек, в отличие от животных, должен самостоятельно создавать и определять свое индивидуальное и социальное тело. Человек получает телесную «специализацию» в процессе освоения социокультурных практик, в которые он погружается с рождения, и в процессе жизни способен трансформировать свои индивидуальные физические навыки.

Во-вторых, человеческое тело постоянно находится в процессе изменений, связанных с биологическими и социокультурными процессами. Если физиологические процессы очевидны – к ним относятся рост, старение, обновление клеток и адаптация организма к внешним условиям, то не столь очевидна динамика, связанная с социальными факторами. Культура – это вторая природа человека, где происходит духовное становление и телесная адаптация: «Родовая жизнь как у человека, так и у животного физически состоит в том, что человек (как и животное) живет неорганической природой, и чем универсальнее человек по сравнению с животным, тем универсальнее сфера той неорганической природы, которой он живет. <…> Практически универсальность человека проявляется именно в той универсальности, которая всю природу превращает в его неорганическое тело, поскольку она служит, во-первых, непосредственным жизненным средством для человека, а во-вторых, материей, предметом и орудием его жизне- деятельности. Природа есть неорганическое тело человека, а именно – природа в той мере, в какой сама она не есть человеческое тело» [Маркс 1956, 564–565].

В-третьих, человеческое тело приспосабливается к разным средам, осваивая инструменты, орудия и прочие медиа, которые помогают ему выжить и обустроиться на новом месте. Справедливо высказывание М. Маклюэна, что человек – это медийное животное. Здесь медиа понимается широко: это любой посредник, средство передачи информации. По Маклюэну, медиа – это любая форма передачи чувственного опыта и мыслительных процессов человека. Медиа воздействуют на наши каналы восприятия и так передают этот опыт. Например, одежда может передать тактильный опыт – ощущение мягкости и тепла – и воссоздать ощущение уюта, а автомобиль – передать удовольствие, которое мы получаем от скорости и движения, ранее неиспытанных. Даже дома и квартиры влияют на наши каналы восприятия и передают нам опыт контроля температуры тела: «Жилище как кров есть расширение наших механизмов контроля температуры тела, то есть наша коллективная кожа» [Маклюэн 2003, 63]. Формируя новый чувственный опыт, медиа выступают связующим звеном между человеком и его окружением, меняя телесную чувственность человека и изменяя нашу среду обитания.

В ХХ в. философы писали о том, что тело может стать индивидуальным проектом, освобожденным от социальных влияний [Делез, Гваттари 2007]. Такое понимание позволило Ж.П. Сартру выработать уникальное представление о теле: это не просто биологический организм, а «живая возможность» – способность человека формировать телесное бытие посредством актов свободы и творческой активности [Сартр 2000, 236–298]. Эта идея, подхваченная массовой культурой, в своей растиражированной формуле превратилась в формулу: «Мое тело – мое дело».

Перечисленные выше научные достижения в области телесного здоровья кажутся естественным продолжением высказанных идей, не сдерживаемых религиозными, идеологическими или моральными рамками. Тело в области медицины стремится стать проте-ичным: способным менять свою форму, ха- рактеристики. Все эти эксперименты возможны и реалистичны в физической плоскости, но они стали возможны благодаря логике социального воображения, которая наделило тело высочайшим статусом, сделав его доминантой человеческого существования, а здоровье и долголетие – главной ценностью, что стало очевидным в эпоху пандемии, когда ценность здоровья подчинила себе все сферы жизни.

Три измерения телесности: биологическое, социальное и индивидуальное

Тело, не имеющее специализации, формируемое под влиянием социокультурных практик, динамичное и изменчивое, является сложным предметом исследования за счет внутренней противоречивости. Поэтому в философии было введено понятие телесности, чтобы отразить сложность предмета, которая заключается в ее многослойной и разнообразной природе. Телесность – это понятие, которое структурно схватывает различные уровни тела: биологический, социальный и индивидуальный. Поэтому обсуждение телесности всегда связано с концептуальными конструкциями. Тело рассматривается как физический объект, в то время как телесность представляет собой систему символов и значений, наложенных на тело. Структура телесности включает в себя три элемента:

– образ природного тела – представление о теле как о сущности, подчиняющейся автономным законам природы и биологическим процессам;

– образ социального тела – коллективный образ тела, сформированный через социальные идеалы, предписания, запреты и нормы, которые создают образ должного тела;

– образ индивидуального тела – этот уровень касается личного опыта и переживания человеком собственного тела.

Телесность можно понимать как структуру, состоящую из трех элементов. В данной статье мы сосредоточим свое внимание на образе природного тела и на том, как современные достижения в медицине и других естественных науках побуждают философов пересматривать представления о сути человеческой природы.

Неантропное внутри человеческого тела

В книге «Сингулярность уже близко: Когда человечество преодолеет биологические ограничения» Рэй Курцвейл, футуролог и трансгуманист, предсказывает наступление так называемой «технологической сингулярности» – момента, когда технологический прогресс станет настолько быстрым и сложным, что его последствия станут непредсказуемыми для человечества. Этот момент, по его прогнозам, наступит примерно к 2045 году. На стадии сингулярности искусственный интеллект (ИИ) станет настолько развитым, что выйдет из-под контроля человека, что приведет к фундаментальным изменениям в обществе и жизни человека [Kurzweil 2005]. В качестве иллюстрации возьмем одно из предсказаний Курцвейла, связанного с развитием нанороботов, которые смогут перемещаться по человеческому телу, выполняя различные задачи, такие как ремонт поврежденных клеток, уничтожение патогенов и улучшение биологических функций. Эти нанороботы могут значительно улучшить здоровье и увеличить продолжительность жизни. Уже существуют разработки реальных нанороботов: «Наноробот – проект профессоров химии Надриана Симана и Уильяма Шермана из Нью-Йоркского университета, он ходит, отрывая ноги от дорожки, двигаясь по ней, а затем снова прикрепляя ноги к дорожке. Этот проект – еще одна впечатляющая демонстрация способности наноразмерных машин выполнять точные маневры» [Kurzweil 2005, 185].

Книга построена на ряде допущений и спекулятивных утверждений, но в ней зафиксирован важный культурный тренд, который был артикулирован многими интеллектуалами различных направлений: в человеческий мир вторгается неантропное, которое изменяет не только технологический мир, окружающую среду, экосистему, но и влияет на различные формы жизни, в том числе изменяя человеческое тело и представление о его границах и возможностях.

От телесности к посттелесности

Философы постгуманистического направления предлагают сменить оптику рас- смотрения человека как суверенного, цельного и автономного существа. Дистанцируясь от гуманизма, они рассматривают не только технологические изменения в онтологии человеческого существования, но и телесные эффекты, возникающие как следствие современных социальных, политических и технологических изменений в жизни человечества.

Их предшественниками являются интеллектуалы, которые отказывались видеть в человеке универсальную природу. М. Фуко известен своим утверждением, что понятие «человек» – недавнее изобретение и, возможно, уже скоро может быть изменено или даже исчезнет в будущем. Это объясняется тем, что Фуко считал, что понятия и категории, которые мы используем для понимания мира, историчны [Foucault 1966]. И в своих трудах, таких как «Слова и вещи», «Надзирать и наказывать. Рождение тюрьмы» и многотомном труде «История сексуальности», он исследовал, как различные эпохи создавали человека через формирование его телесных аспектов и вырабатывали разные концепции для объяснения человеческой природы и общества. Понятие «человек» возникло в определенный исторический момент и не является вечным.

Философы постгуманистической направленности подхватили эти идеи. Рози Брайдотти указывает на то, что человеческая идентичность гораздо сложнее, чем это допускал гуманизм, и включает в себя нечеловеческое, негуманное, античеловеческое и постчеловеческое. Эти категории становятся все более актуальными в нашем взаимосвязанном, технологически опосредованном мире: «Дискурсы и репрезентации нечеловеческого, античеловеческого, бесчеловечного и постчеловеческого множатся и пересекаются в современном глобализованном и высокотехнологичном обществе» [Брайдотти 2021, 9]. Работа Р. Брайдотти о постчеловеке развивает делезианскую метафору тела как машины, чтобы подчеркнуть идею отсутствия универсальности человеческой идентичности, которая всегда находится под влиянием глобальных и технологических изменений: «Человеческий организм – нечто промежуточное, встроенное в различные возможные источники и подсоединенное к различным возможным силам. Следовательно, его полезно определять как машину, что не приравнивает его к устройству или чему-то еще с конкретной утилитарной целью, но к чему-то, что одновременно и более абстрактно, и более материально» [Брай-дотти 2021, 269]. Философ утверждает, что ста-новление-машиной имеет онтологическую, социальную и политическую реальность, расширяя понимание постгуманистического «я» своих предшественников – Ж. Делеза и Д. Харау-эй. В частности, последняя утверждает, что человек всегда эволюционирует с другими формами жизни и машинами, являясь частью множества систем [Харауэй 2005].

Критический постгуманизм подчеркивает, что прогресс в информационных технологиях, нейронауке, биоинформатике и генетике размывает категории человеческого и нечеловеческого, вводя такие фигуры, как киборг, антропоид, органоид, в которых границы человеческого и нечеловеческого размываются, гибридизируются, порождая новые виды организмов в сплаве с техникой. В последние годы ученые активно исследуют возможность использования клеток человеческого мозга в робототехнике. Основные направления таких экспериментов включают создание биогибридных систем, где биологические элементы интегрируются с техническими устройствами.

Стало очевидно, что сегодня отсутствуют социальные институты, которые могли быть сдерживать или ограничивать эксперименты в биоинженерии. Это не отменяет актуальность вопроса о человеческой природе и его телесности, который требует дальнейших исследований. Но можно заключить, что весь развернувшийся проект по трансформациям человеческого организма является логическим продолжением социального воображения культурной элиты о теле, лишенном собственной специализации и открытом для многочисленных экспериментов, которые помогут ему не только адаптироваться к сложной меняющейся социальной действительности, но и предложить светский, лишенный мистицизма, способ обретения долголетия, без духовных усилий и ожиданий. Человек XXI в. становится новой версией античного героя, который в светском обществе готов бросить вызов телесной судьбе в ее радикальной форме – смерти.