Прагматическая аргументация бытового дискурса

Прагматическая аргументация бытового дискурса

Статья посвящена аргументации в бытовом дискурсе, представляющей одну из немногих возможностей воздействия на сознание человека. Рассматриваются определенные языковые единицы, которые содержат в себе возможность аргументации и помогают говорящему побудить адресата к определенным действиям.

О. Sitosanova

Pragmatic argumentation in the everyday discourse

Pragmatic argumentation in the everyday discourse is studied in the given article. Pragmatic argumentation in the everyday discourse is one of some affect possibilities on the human being. The definite argumentative features help a speaker to emphasize the basic points and prompt a listener to the certain actions.

Сегодня дискурс трактуется как «речь, погруженная в жизнь» (А.А. Арутюнова), как «коммуникативное событие в реальном времени, on-line» (А.А. Кибрик), как использование языка «для выражения особой ментальности» (Ю.С. Степанов), как «язык не только в действии, но и язык как компонент определенной социальной деятельности людей, как непременная составная часть самой этой действительности, носящей, естественно, отпечаток своего времени» (Е.С. Кубрякова). В любой из приведенных трактовок он является той идеальной для лингвиста системой, которая позволяет изучать любое языковое явление в процессе реального вербального общения людей. .

В.И. Карасик разграничивает ряд типов дискурса, выделяя два основных: персональный и институциональный (1). Одной из разновидностей персонального дискурса является бытовой дискурс, который предельно конкретен и предельно насыщен. Дело в том, что общение в бытовом дискурсе ориентированно на вполне определенного партнера коммуникации (адресата), создается адресантом, имеющим с адресатом широкую частно-апперцепционную базу (фоновые знания) (2).

Общение в бытовом дискурсе определяется как особый вид речевой деятельности, который характеризуется наличием двух или более коммуникантов, сменой реплик участников коммуникации, быстротой реакции, персональной направленностью. Коммуникация с непосредственным участием говорящих осуществляется обычно между хорошо знающими друг друга людьми в конкретной ситуации. Поэтому говорящие имеют определенный общий запас знаний (3). Следовательно, специфика бытового дискурса состоит в стремлении максимально сжать передаваемую информацию, выйти на особый сокращенный код общения, когда коммуниканты понимают друг другас полуслова(1, с.190-191).

Бытовой дискурс как особая функциональная разновидность языка, а соответственно и как особый объект лингвистического исследования характеризуется тремя экстралингвистически-ми признаками: 1) важнейшим признаком бытового дискурса является его спонтанность, неподготовленность; 2) общение в бытовом дискурсе возможно только при неофициальных отношениях между говорящими; 3) общение в бытовом дискурсе может реализоваться только при непосредственном участии говорящих.

Такое участие говорящих в коммуникации очевидно при диалогическом общении, при этом говорит в основном один из собеседников, однако другой собеседник не остается пассивным, т.е. он постоянно «вмешивается» в коммуникацию, соглашаясь или не соглашаясь со сказанным в форме реплик (4, с.48). Адресат, воспринимая речь инициирующего коммуниканта, в то же время занимает по отношению к инициирующей реплике активную ответную позицию: соглашается или не соглашаться с тем, что высказал первый коммуникант, дополняет, уточняет, эмоционально реагирует на услышанное, т.е. инициирующий собеседник ждет не пассивного понимания, а ответа, согласия, возражения и т.д. (5), что говорит о перемене ролей «говорящий - слушающий», «слушающий - говорящий». Между репликами диалога устанавливаются отношения «стимул - реакция». По мнению А.Н. Баранова, Г.Е. Крейдлина, для диалога констатирующим является понятие «иллокутивное вынуждение», что означает «сцепление» реплик в единое целое происходит за счет того, что одна реплика иллокутивно вынуждает другую. Таким образом, «иллокутивное вынуждение» связывает речевые акты в реальном диалоге, и последние в силу этого получают новые содержательные характеристики, отражающие их функционирование в естественно-языковой коммуникации.

Таким образом, в бытовом дискурсе ярче проявляется направленность не только и даже не столько на пропозициональное содержание коммуникации, сколько на интенцию, заключенную в репликах. В этом случае действует механизм прагматической связности интенционального содержания реплик. Так, Н.И. Формановская определяет реплику-антцедент как инициирующую и реплику-консеквент как реактивную. Первая выражает коммуникативное намерение и эмоциональное состояние говорящего, которое соответствует социальной и психологической роли. Говорящий воздействует на адресата, либо побуждая его к совершению некоторого действия и тем самым, изменяя положение дел в мире и т.д. В то же время второй коммуникант сопоставляет полученную информацию с той, что имеется в его «банке данных», тезаурусе, понимая суть сказанного и вычленяя намерения адресата, совершает ряд когнитивных операций и определяет направление собственного реагирования в сторону согласия и разногласия взаимодействий с адресатом (6, с.159).

В процессе общения человек почти никогда не задумывается над тем, почему для передачи своих мыслей он употребил именно тот или иной набор слов, выбрал те или иные виды предложения. Этой второй стороне языка до недавнего времени уделялось мало внимания, и лишь ' относительно недавно лингвисты обратились к такой области науки, как прагматика. Прагматика направляет свое внимание на отношение между говорящим субъектом и его речевым произведением, делая предметом своего исследования коммуникативное содержание высказывания (7). Мы, вслед за Ю.Д. Апресяном, под прагматикой будем понимать закрепленное в языковой единице (лексике, аффиксе, грамме, синтаксической конструкции) отношение говорящего: к действительности; к содержанию сообщения; к адресату.

Прагматика изучает речевые слова, которые отображают позицию участников речи, степень знания предмета речи и самого языка. В качестве таких речевых слов могут выступать определенные разряды знаменательных и служебных слов, а также некоторые грамматические формы и интонации, которые отражают стратегию ведения разговора, позицию говорящего по отношению к сообщаемым фактам, логические отношения между ними и взаимодействие участников речевого акта (8).

В исследованиях, которые ведутся относительно прагмалингвистики, отводят основную роль интенции говорящего, так как именно коммуникативные интенции являются отправитель-ным пунктом всего процесса общения, выражая внутреннее состояние коммуникантов (9, с. 189). Интенциональное состояние является источником в зависимости от намеченной конечной цели.

Таким образом, одним из видов интенции говорящего может быть аргументация. В ряде нс- следований аргументация рассматривается, прежде всего, как явление коммуникации, где на первый план выступают намерения участвующих в ней сторон, их отношения, возможности понимания друг друга, ценностные аспекты аргументации, ее специфический человеческий характер.

Ф. Ван Еемерен и Р.Г. Гроотендорст рассматривают аргументацию как явление вербальной коммуникации, которое должно быть изучено как специальная форма дискурса, характеризующаяся использованием языковых средств для разрешения разногласия мнений. Аргументацию они понимают как «вербальную, социальную и разумную деятельность, направленную на убеждение рационального судьи в (неприемлемости данного выраженного мнения с помощью выдвижения определенных сочетаний пропозиций (аргументов), рассчитанных на доказательство (опровержение) выраженного мнения». Под выражением «рациональный судья» подразумевается разумный носитель языка, в котором говорящий видит человека, дающего оценку тому, что он говорит. Говорящий исходит из того, что рациональный судья попытается по возможности наиболее правильно оценить, приемлема или неприемлема данная аргументация (10).

Однако аргументацию в бытовом дискурсе можно представить как своего рода речевую деятельность, когда она (аргументация) рассматривается как процесс, совершаемый реальными людьми в действительности, которая состоит из двух процессов: процесса доказательства, направленного на достижения истины, и процесса убеждения слушателей в приемлемости выдвинутого тезиса (11, с. 15). Под убеждением мы будем понимать речевой акт, направленный на достижение определенного перлокутивного эффекта посредством передачи убеждений говорящего слушающему (12).

В связи с тем, что аргументирование предполагает наличие противоположной точки зрения, всегда потенциально существующей (11, с.2б), поэтому в ходе аргументации участники ситуации общения не просто отстаивают свою точку зрения по тому или иному вопросу — они стремятся определенным образом воздействовать друг на друга в процессе принятия решения. Таким образом, для достижения цели аргументации говорящему субъекту следует переубедизъ реципиента, следовательно, конечной целью аргументации в бытовом дискурсе является не только убеждение, но и переубеждение реципиента (13, с.29). В этой связи аргументация может быть представлена как формальная процедура принятия какого-либо положения. А так как аргументацию можно также представить как своего рода речевую деятельность, то она может рассматривается как процесс, совершаемый реальными людьми в действительности. Главным при этом будет понятие убедительности.

Процесс речевого воздействия предполагает одностороннюю направленность, т.е. в процессе общения попытка воздействовать осознанно осуществляется одним из коммуникантов, поэтому мы рассматриваем аргументацию в бытовом дискурсе как особый вид коммуникации, суть которого заключается в воздействии на сознание реципиента посредством языковых выражений, организованных с принятыми в данной сфере принципами убеждения. Согласно мнению Р.М. Блакара, обычное повседневное использование языка, любая непринужденная беседа носит упорядоченный характер и «предполагает осуществление господства, то есть влияние на восприятие мира и способ его структурирования собеседником» (14, с.126), а также подчиненности речи его целям определенной деятельности. Акты выбора и организации языковых средств детерминированы прежде всего содержанием коммуникативной интенции, реализующейся в определенном социальном контексте, и личностными свойствами и отношениями субъекта дискурса (15, с. 104).

В общении говорящий пытается так организовать высказывание, чтобы определенным образом воздействовать на реципиента. Воздействуя на реципиента с помощью определенных языковых средств, говорящий стремится, чтобы реципиент разделил его точку зрения, согласился с ним, и в результате совершил определенные действия.

Таким образом, произнося те или иные логические пассажи, говорящий может усилить эффект, которого он хотел бы ожидать от своих речей, и делает он это с помощью речевых средств, которые способны подчеркнуть аргументативную силу, выделить в ней тематическую значимость тех или иных моментов, в рамках конкретной дискуссии вводит рематические характеристики (предназначенные для того, чтобы на них можно было в дальнейшем опереться), деэмфатизирует какие-либо моменты (например, для того, чтобы сгладить углы противоречий между собеседниками), прерывает течение основной аргументационной линии в результате дополнительных линий рассуждения, либо же, наконец, завершает поток аргументов с помощью особенно эффектного довода (16, с.30).

Теория аргументации в языковой системе, разрабатываемая французским лингвистом Освальдом Дюкро в течение продолжительного времени, исследует аргументативный потенциал самого языка. Автор ставит своей целью показать, каким образом и насколько глубоко аргу-ментативные черты уже «вписаны» в язык как систему, как на определенных уровнях язык может аргументировать (сам по себе) и как язык может (и во многих случаях это в действительности происходит) налагать ограничения на нашу собственную диалогическую и интерактивную аргументацию.

По мнению О. Дюкро, аргументативное значение фразы складывается не только из выражаемой информации, но и сама фраза может содержать различные морфемы, выражения или обороты, которые служат приданию аргументативной направленности (в терминологии Остина, речь идет об иллокутивном акте аргументации). В английском языке имеется много слов, выражающих подобного рода аргументацию, получивших определение аргументативных наречий, аргументативных коннекторов и аргументативных операторов. Среди данной группы слов важную роль играют «still», «even», «however».

С точки зрения чисто информативного описания высказывание типа Even, Nick came yesterday становится невозможным, поскольку в данном случае «even» не только добавляет к информации Nick сате другую информацию типа his coming was impossible, основная идея заключается в том, что говорящий не произносит фразу Even, Nick сате, не имея намерения использовать этот факт в доказательство чего-либо (например, успешного собрания). В этом случае предложение, содержащее «even», будет выступать в качестве аргумента.

О. Дюкро вводит понятие «класс аргументов». Говорящий относит два высказывания р и р' к классу аргументов, определяемых высказыванием г, если он считает, что р и р' являются аргументами в пользу г. Поэтому, если предположить, что приход Ника и приход Петра подтверждают вывод о том, что собрание было успешным, то в этом случае для говорящего высказывания

• (I)    Nick came yesterday и ■

• (2)    Pete came yesterday

принадлежат классу аргументов, определенных the meeting was successful. В следующем примере

• (3)    Still (however), she was right.

говорящий, используя в своем высказывании слова-аргументаторы «still» или «however», дополняет к данной информации другую, типа he should listen to her advice, т.е. говорящий пытается использовать этот факт в доказательство чего-либо, например, какого-либо провала.

В процессе коммуникации слова-аргументаторы помогают усиливать любой член предложения или все предложение, в результате чего необходимо учитывать роль окружения, во взаимодействии с которым функционируют данные структуры, и намерение, которое действует как механизм, который активизирует языковое сознание и направляет его на решение определенной прагматической задачи. Поскольку экспрессивность ориентирована на собеседника с целью заинтересовать его, оказать воздействие, поэтому выбор экспрессивных структур субъектом коммуникации является намеренным действием, направленным на достижение определенных целей, поэтому можно говорить о том, что использование слов-аргументаторов связано с наличием определенной ситуации, обусловливающей необходимость их введения. Например:

• (4)    «1 can sympathise with everything, except suffering,» said Lord Henry, shrugging his shoulders. «I cannot sympathise with that. It is too ugly, too horrible, too distressing. There is something terribly morbid in the modern sympathy with pain. One should sympathise with the colour, the beauty, the joy of life. «The less said about life's sores the better.»

«Still, the East End is a very important problem,» remarked Sir Thomas, with a grave shake of the head.

«Quite so,» answered Lord Henry. «It is the problem of slavery, and we try to solve it by amusing the slaves» (Oscar Wilde: 56).

В данном примере Генри высказывает свое мнение о том, чему он сочувствует, а чему нет. Осмыслив происходящие события, дав им свою оценку и свое отношение к ним, Томсон (политик) при помощи слова-аргументатора «still» пытается показать свою заинтересованность данным разговором, он в то же время старается ввести новый план повествования, передавая свои эмоции и уверенность в том, что другая проблема, с его точки зрения, намного важнее предыдущей. (Still, the East End is a very important problem - Все-таки (Все же), Ист-Энд - это очень важная проблема). Таким образом, говорящий, используя слово-аргументатор «still», ставит

Виноградова Н.В. Русский компьютерный жаргон и проблема подъязыков (структура, семантика и функции по отношению к литературному языку)

перед собой цель раскрыть для адресата предмет речи, убедить его в этом и тем самым побудить к определенному выводу.

Таким образом, бытовой дискурс, включающий аргументацию, играет важную роль в жизни людей, поскольку в процессе общения говорящий воздействует на сознание реципиента, при помощи слов-аргументаторов стремится, чтобы реципиент разделил его мнение, согласился с ним и в результате совершил определенное действие.