Право человека на безопасную питьевую воду и санитарию: повестка ООН и ситуация в Монголии

Хышиктуев О. В., Санжиева Н. А. Право человека на безопасную питьевую воду и санитарию: повестка ООН и ситуация в Монголии // Вестник Бурятского государственного университета. Юриспруденция. 2022. Вып. 3. С. 23–29.

По данным ООН сегодня в мире 884 млн человек не имеют доступа к безопасной питьевой воде, 2,6 млрд человек лишены доступа к необходимым санитарным условиям, 1,5 млн детей ежегодно умирают, не достигнув пятилетнего возраста от болезней, связанных с употреблением нечистой воды, или отсутствием адекватных санитарных условий1.

Начиная с 1980 года, ООН принято несколько важных решений о праве человека на воду и санитарию, обладающих рекомендательным характером: резолюция Генеральной Ассамблеи ООН A/RES/35/18 «Провозглашение Международного десятилетия снабжения питьевой водой и санитарии»1, резолюция 2010 года A/64/2922, резолюция 2003 года A/RES/58/217 международное десятилетие действий «Вода для жизни»3, резолюция 2015 года A/RES/70/169 «Права человека на безопасную питьевую воду и санитарию» по докладу Третьего комитета Генеральной Ассамблеи4.

С 2018–2028 годы действует, одобренная Генеральной Ассамблеей резолюция A/RES/71/222 от 21 декабря 2016 года, провозгласившая данный период Международным десятилетием действия программы «Вода для устойчивого развития»5.

В резолюции Генеральной Ассамблеи 2020 г. A/RES/75/212 был сделан среднесрочный всеобъемлющий обзор хода достижения целей Международного десятилетия действия программы «Вода для устойчивого развития»6. В резолюции 67/291, получившей название «Санитария для всех», Генеральная Ассамблея «рекомендует всем государствам-членам, а также организациям системы Организации Объединенных Наций и международным организациям и другим заинтересованным сторонам подходить к вопросу санитарии в гораздо более широком контексте, включающем все его аспекты, в том числе пропаганду гигиены, предоставление основных услуг в области санитарии, канализацию и очистку и рециркуляцию сточных вод в рамках комплексного управления водными ресур-сами»7.

В резолюции 72/178 Генеральная Ассамблея признала, что «право человека на безопасную питьевую воду дает право каждому без дискриминации иметь доступ к достаточной, безопасной, приемлемой, физически доступной и доступной по цене воде для личного и бытового использования, и что право человека на санитарию дает право каждому без дискриминации иметь физический и материальный доступ к санитарии во всех сферах жизни, который является безопасным, гигиеничным, надежным, социально и культурно приемлемым и который обеспечивает конфиденциальность и сохраняет достоинство, подтверждая при этом, что оба права являются компонентами права на достойный уровень жизни»1, из Декларации прав человека (1948), официально признанного всеми государствами.

Право на воду является необходимым условием выполнения целей Международного пакта об экономических, социальных и культурных правах от 16 декабря 1966 года, в котором признается «право каждого на достойный уровень жизни для него и его семьи, включающий достаточное питание, одежду и жилище, и на непрерывное улучшение условий жизни»2.

В Докладе Специального докладчика по вопросу о правах человека на безопасную питьевую воду и санитарные услуги выделяются основные элементы права на воду, которые должны соблюдаться государствами. К ним относятся:

• 1)    наличие (обеспечение достаточного количество чистой воды и санитарных объектов в каждом домохозяйстве, чтобы удовлетворить потребности каждого человека);

• 2)    физическая доступность (вода и санитарные услуги должны быть доступны всем группам населения, в том числе людей с инвалидностью);

• 3)    экономическая доступность (установление приемлемой цены воды, человек не должен лишаться доступа к безопасной питьевой воде из-за неспособности ее оплачивать);

• 4)    качество и безопасность, приемлемость (объекты водоснабжения и санитарии должны быть приемлемы с культурной точки зрения, а также учитывать гендерные аспекты и требования, связанные с жизненным циклом и неприкосновенностью частной жизни) [3].

Исходя из анализа положений международного экологического права, международного водного права, международного гуманитарного права и сопоставления их с национальным законодательством Монголии следует признать, что существуют значительные проблемы с обеспечением и реализацией рассматриваемых прав. Одной из ключевых причин такого положения, считаем, является то, что государство ставит экономические интересы выше экологических.

Наблюдаются факты несоблюдения основных принципов международноправового регулирования использования и охраны ресурсов пресной воды. Это затрагивает проблемы эффективности использования государственного суверенитета на части трансграничных водных объектов; отстаивания справедливого и разумного международного использования водных ресурсов; соблюдения балан- са интересов, избегания значительного ущерба водным ресурсам и сотрудничество в этой сфере.

Данные принципы выделяет Э. С. Теймуров в своей работе «Международноправовое регулирование рационального использования пресной воды». Также существует необходимость крайней осторожности при декларировании прав человека, так как «включение права, которому не хватает обоснованной ценности, может привести к ослаблению концепции прав человека, как тщательно отобранных прав, которые являются основополагающими и имеют неотъемлемую ценность» [4].

Вносить новые права возможно только тогда, когда «какое-либо право не может быть отражено как комбинация существующих прав» и только, если определенное право привносит что-то новое в повестку дня, образуя необходимость в создании нового независимого права [5].

Следующей сложностью закрепления и тем самым обеспечения права на воду и санитарию является необходимость определения полного объема и основного содержания права на воду. По мнению Норы Хансен «кодифицированное и письменное закрепление права на воду обеспечило бы согласованность и создало бы более широкие возможности для реализации и обеспечения соблюдения этого права, в то же время оно рискует потерять гибкость, которая может быть желательна для того, чтобы это право соответствовало различным правовым системам, традициям и культурам» [6]. Право на воду, то есть определенный объем воды, предоставляемый для определенных нужд потребителей, имеющее первостепенное значение во всех областях права не может подвергаться риску в отношении какой-либо ее области.

Проанализировав нормативное регулирование использования водных ресурсов Монголии, можно заключить, что основными документами являются Закон Монголии от 17.05.2012 г. «О воде»1 (далее по тексту — Закон «О воде»), Закон Монголии от 06.10.2011 г. «Об использовании водоснабжения и канализации в городских поселениях»2, Закон Монголии от 30.03.1995 г. «О защите окружающей среды»3.

Также в целях реализации положений «Стратегии развития Монголии в новом тысячелетии» Постановлением Великого Хурала Монголии № 24 от 20 мая 2010 г. была утверждена национальная программа «О воде»4. Однако Постановлением

Великого Хурала Монголии № 89 от 12.11.2021 г. вышеуказанное постановление об утверждении национальной программы было отменено1.

Вместе с тем, следует отметить, что в данных документах не рассматриваются такие нормативные элементы и принципы прав человека на воду и санитарию, как:

– принцип доступности;

– принцип запрета на отключение из-за невозможности оплаты;

– принцип равенства, запрет на дискриминацию;

– принцип доступа к информации;

– принцип участия и подотчетности.

Из сказанного следует, что нормативно-правовая база Монголии не закрепляет нормативное содержание прав человека на воду и санитарию в целом.

Важно, что в 2020 году была принята поправка к Закону «О воде», обеспечивающая правовую основу для создания Государственного водного агентства, создание которого было рекомендовано ООН2. Так, до 2020 года несколько государственных органов имели функции и обязанности, связанные с водоснабжением и санитарией.

Ответственность была распределена между многочисленными правительственными органами и учреждениями, что мешало отдельным лицам эффективно привлекать правительство к ответственности за его обязательства в области прав человека.

Каждое министерство играло собственную роль в политике в области водоснабжения и санитарии, но единой национальной политики не существовало, как и органа центрального правительства, которому было бы поручено обеспечивать надлежащую и эффективную координацию. Таким образом, недавно созданное Государственное водное агентство должно взять на себя обязанность координации действий.

Резюмируя предшествующие рассуждения, можно сказать, что законодательство Монголии не закрепляет нормативное содержание прав человека на воду и санитарию в целом. Кроме того, следует прямо закрепить нормативные элементы и принципы прав человека на воду и санитарию.

Учитывая современную проблематику использования населением Монголии водных ресурсов, необходимо, с нашей точки зрения, включить «право на воду и санитарию» в Конституцию Монголии, поскольку на текущий момент, это право не имеет прямого действия и вытекает из толкования статьи 16.2 Конституции: «О праве на здоровую и безопасную окружающую среду».

Остается надеется на то, что в недалеком будущем право на воду и санитарию станет общим принципом права, независимым правом человека. Именно от закрепления и признания права каждого человека на безопасную питьевую воду и необходимые санитарные услуги в национальном законодательстве государства зависят многие жизни людей.