Правовое положение рабочих Замосковного горного округа конца XVIII – первой половины XIX века в ретроспективе модернизационной парадигмы России

Модернизационные процессы в промышленности России сегодня привлекают повышенный интерес. Матрица современных методологических подходов, накладываясь на традиционные темы истории страны, заставляет многие вопросы звучать по иному. По новому видятся многие аспекты, в том числе и традиционного объекта моих исследований по Замосковному горному округу конца XVIII – первой половины XIX в. [3–5].

Происходящие в ходе модернизации в индустриальной культуре метаморфозы достаточно сложно реконструировать, поскольку их множество, между ними существуют причудливые взаимосвязи. В экономической сфере это прежде всего различные по скорости и масштабу перемены в развитии техники и технологии производства, функционировании капитала и рынка. В социальной сфере (на разных ее уровнях) – перемены в формах организации и мотивации труда, сопровождавшиеся переходом от социально-патерналистских отношений между рабочими и заводовла-дельцами к контрактно-договорным; изменения в демографической и социальной структуре населения, в социокультурной и социально-психологической составляющих экономической динамики [1, с. 282, 364–365]. Характерная для нашей страны анклавно-конгломератная модернизация была ориентирована на сохранение баланса между традиционными основами российской цивилизации и современными (европейскими) началами организации производства [2].

В данной статье анализируются изменения в правовом положение рабочих Замосковного горного округа в конце XVIII – первой половины XIX в. Фонд Замосковного горного округа по-прежнему хранит много информации о многообразных аспектах их истории.

Развитие металлургической промышленности в центре России обусловило выделение из массы трудящегося населения слоя работников, основным назначением которого стало обслуживание производства. Металлургия нуждалась в большом количестве рабочих разных специальностей как для основного производства, так и для подсобных работ. Потребности России в ускоренном развитии горного дела определили динамику и характер процесса комплектования кадров. Правительство вынуждено было приписывать к заводам деревни, разрешать людям недворянского звания покупку крестьян, предпринимать различного рода единовременные пожалования закрепление по указам, отдачу от ревизий и т. п.

В результате проводимого такими способами комплектования рабочей силы в составе новообразованной общности выделились различные по правовому положению категории населения. В материалах горной статистики в Замосковном горном округе в первой половине XIX в. подчеркивалось существование следующих групп: приписные, на заводском и помещичьем праве, вольнонаемные. Численность крепостных и феодально зависимых людей, по материалам ведомостей, которые отправлялись Московским горным правлением в Горный департамент, показана в таблице.

На протяжении XVIII – первой половины XIX в. правовой статус заводского населения претерпел некоторую эволюцию [40]. Расширение методов комплектования рабочих привело к выделению в новообразованной общности различных по правовому положению категорий населения. При отсутствии правового регулирования взаимных прав и обязанностей предпринимателей и рабочих правовой статус был далеко не последним гарантом, стабилизирующим интересы обеих сторон. Большую, разно-образную и активную роль в формировании юридического статуса различных групп заводского населения играло государство. Оно было вынуждено предпринимать определенные меры по регламентации труда на заводах [19]. Манифестами 1769 и 1779 гг. был пересмотрен и четко очерчен круг обязанностей приписных кре- стьян [19]. К началу XIX в. имелось немало узаконений и постановлений заводским начальникам об употреблении и содержании работников по казенным и частным заводам. В развитие этих указов было издано именное постановление Сенату от 9 ноября 1800 г. «Об укомплектовании горных заводов непременными мастеровыми». Его осуществление началось 15 марта 1807 г. с акта «Положение о непременных работниках» [12].

Все эти положения, принятые прежде всего для Уральского горного округа, становились регулятором прав заводчика на труд рабочего по всей стране. В высочайше конфирмованном докладе от 15 марта 1807 г., в котором разрешалась покупка крестьян к заводам, отмечено, что «владельцы обязаны содержать сих людей так точно, как содержатся таковые рабочие люди при заводах казенных или как полагается ныне содержать непременных работников в рассуждении выдачи жалованья, провианта и возложения на них работ» [29]. Эти правила распространялись на всех находящихся при заводах людей.

В начале XIX в. предметом пристального внимания государства стал юридический статус так называемых посессионных рабочих, купленных по указу 1721 г. и переданных от ревизии. Было признано, что они не создают, как и непременные работники при казенных и частных заводах, «никакого особенного состояния, но суть точно такие же мастеровые и рабочие люди, как и прочие служащие, казенные люди при заводах казенных и как вечноотданные при заводах частных. Они несут на себе те же повинности, как и сии последние, и пользуются всеми теми правами, какие предоставлены ра-

Динамика численности населения Замосковного горного округа, душ мужского пола [6

Группа населения	1826 г.	1832 г.	1842 г.	1852 г.	1856 г.	1859 г.	1861 г.
Приписные	761	736	874	1 053	1 054	987	572
На заводском праве	12 032	11 614	19 189	18 734	17 351	35 460	28 586
На помещичьем праве	5 004	4224	7273	12 491	13 876	10 161	10 222
Всего	17 797	16 574	27 336	32 278	32 281	46 608	39 380

бочим людям» [29]. Однако в отношениях посессионных рабочих с заводчиком имелся ряд особенностей, которые отличали их от населения на полном владельческом праве и заключались в следующем.

• 1.    Эти рабочие были отданы от казны «для промышленных целей» и были обязаны работать на заводе с раннего детства и до полного «истощения сил».

• 2.    Они не могли быть предметом дарения, заклада и быть проданы ни частью, ни целиком без предприятия, к которому они были «крепки», равным образом не могли быть переведены без разрешения на другие заводы.

• 3.    Они не могли быть отпущены на волю, поскольку считались казенными, прикрепленными к заводу, и в случае «уничтожения оных заведений» отбирались в казну.

• 4.    Владелец не имел права использовать их на незаводских работах.

• 5.    Как и все мастеровые и работные люди, они освобождались от расходов на рекрутскую повинность, от содержания почтовой гоньбы, от исправления мостов, гатей и дорог, от наряда в подводы для проезжающих, от препровождения команд и следующих в пересылку колодников, от заводских работ в Страстную и Светлую недели, в воскресенье и установленные законом праздничные дни.

• 6.    Как и все мастеровые и работные люди, они имели право приносить жалобы (указом Московского горного правления от 26 января 1821 г. оно было несколько конкретизировано: рабочим всех категорий запрещалось собираться в большом числе и останавливать заводские работы, а следовало избрать от себя одного или двух человек и отправить их с требованием или просьбой в контору).

• 7.    По указу от 14 марта 1799 г. жены и дочери рабочих казенных и посессионных заводов не могли быть привлечены к горнозаводской работе в принудительном порядке, а только на добровольных началах; нельзя было принуждать женщин к вступлению в браки, они могли выйти замуж за представителей другого сословия [7; 11; 27].

Как видим, внеэкономическое принуждение посессионных рабочих имело более слабую, смягченную из-за различных правоограничений компетенции владельцев форму и никогда не достигало уровня вещного права, которое характеризовало взаимные отношения помещика и его крепостных в XVIII – первой половине XIX в. Правда, в условиях дворянского государства и безудержного крепостнического произвола посессионные рабочие легко становились объектом насилия и вымогательств, тем не менее они не превращались в рабов, в полную принадлежность своего феодала.

Что касается взаимоотношений заводских людей на полном владельческом праве с заводовладельцами, то в источниках находим массу противоречий. Учитывая, что условия производственной деятельности таких рабочих отличались от положения крепостного пашенного крестьянина, государство стремилось регулировать трудовые отношения рабочих на помещичьем праве. В журнале Комитета министров от 23 января 1814 г. относительно этого сказано: «Права дворянства дотоле должны простираться, доколе они не касаются прав заводчика, которые особенно определены законом, и все действия, к заводам относящиеся, должны быть располагаемы по правилам, для заводчиков уже предписанным» [29].

В какой мере эти предложения были регулятором отношений между заводчиком и его крепостными, сказать трудно. Например, Проект горного положения 1806 г. предоставлял владельцам полную свободу во всем, что относилось к порядкам внутреннего управления. За горной администрацией оставалось лишь право «надзора в общегосударственных целях». Особо была оговорена ответственность рудопромыш-ленников и заводчиков (не только гражданская, но и уголовная) за увечье и смерть рабочих от несчастных случаев.

Таким образом, правительство не признавало возможным ограничить власть помещика над крепостными. Постановления горной администрации чаще всего носили рекомендательный характер:

• –    чтобы была «соразмерная трудам за-дельная плата»;

• –    «чтобы помещики пеклись о содержании и благосостоянии» заводских людей, не принуждая их к работам в воскресные дни, двунадесятые и храмовые праздники;

  – чтобы от вотчинных крестьян, привлекаемых на сезонные работы, не требовать работы более трех дней в неделю, или же принуждать к работе «брат на брата», чтобы половину месяца они оставались всегда при собственном хозяйстве [13; 27].

Немало хороших законодательных инициатив в первой половине XIX в. не могли быть реализованы, так как на их пути возникала проблема ограничения права помещика на владение крепостными. Показательна в этом отношении судьба Положения об улучшении состояния находящихся при казенных и частных заводах мастеровых и работных людей, которое составлялось в 1817–1821 гг. по личному указанию Александра I. История его возникновения связана с волнениями заводского населения на Урале. Вначале никто не мог бы подумать о том, что горнозаводское население привлечет к себе столь пристальное внимание Комитета министров. Интерес к горному законодательству после активной законотворческой деятельности начала века, казалось бы, иссяк. Однако исторические условия были таковы, что по поводу волнения на Белорицком заводе полковника Пашкова в 1813–1816 гг. правительство вынуждено было назначить комиссию, которая убедилась в крайне тяжелом положении заводских людей. Об этом же свидетельствовало и новое волнение, на заводе надворного советника Яковлева, происшедшее примерно в то же время. Обеспокоенный данными событиями царь «полагать изволил, что, в его мнении, никакие препятствия не могут и не должны существовать, если идет дело о страждущем человечестве» [32]. Комиссии по Белорицкому заводу было предписано приступить к составлению «правил о взаимных отношениях завододержателя и крестьян его в рассуждении работ и платы за оные».

Проанализировав предложения заводо-владельца Пашкова по этому вопросу, в 1817 г. комиссия представила на рассмотрение Проект положения по Белорицкому заводу министру финансов Д. Гурьеву. Ознакомлен с ним был и Александр I. Департаменту горных и соляных дел было поручено дать заключение о возможности его распространения на все частные заводы. Департамент не рекомендовал механически переносить правила, установленные для Белорицкого завода, на другие в силу существенных различий в структуре производства и местных условиях округов. Он предложил разослать списки Положения всем заводовладельцам, чтобы те, «по соображении сего с местными выгодами и обстоятельствами, составили таковые же примерные положения», которые после утверждения горной администрацией могли бы быть предписаны для обязательного исполнения. С этого времени по стране начали рассылаться списки Положения по Белорицкому заводу с выпиской из журнала Комитета министров о высочайшей воле императора по скорейшему его составлению с целью улучшения состояния рабочих, «находящихся на всех горных казенных и партикулярных заводах» [24].

• 3    декабря 1817 г. из Департамента горных и соляных дел в Московское горное правление были доставлены все необходимые материалы дела «О скорейшем составлении Положения для заводских крестьян». Сколь возможно быстро списки с них были разосланы по заводам, причем каждый заводчик сделал рапорт в Московское горное правление о доставлении ему «указа о Положении для Белорицкого завода» [30].

В 1818 г. в горное правление стали приходить первые проекты положений по замосковным заводам. Горная администрация, следует отметить, очень тщательно их перечитывала и даже возвращала на доработку. Так, в журнале Московского горного правления от 31 мая 1818 г. записано: «Хотя Очкина в рапорте своем изъясняет, что она положение Белорицкого завода, к ней посланное, ввести на ея заводе не находит возможным и считает его для благосостояния заводских крестьян бесполезным, но ей и не было того предписано, чтобы положение оное принимать за непременное, а велено только при составлении описания завода ей придерживаться обстоятельности и ясности того Белорицкого завода положения, с приличными токмо изменениями... и, наконец, предоставлено всем заводо-содержателям и ей, Очкиной, делать противу показанного для Белорицкого завода положения не токмо замечания, но и возражения». По этим причинам материалы, которые она прислала в горное правление, были сочтены «недостаточными» и ей было приказано составить новое положение [25].

Несмотря на всю спешку, дело затягивалось. За задержку в составлении положения, например, наследники А. Р. Баташева даже подверглись штрафу в размере 50 руб. Позже в связи с их продолжающимся бойкотом приказаний горного правления и исполнения высочайшей воли «по подозрению в умышленном уклонении от окончания дела» на заводы наследников Баташевых был направлен титулярный советник Лики, и они были вынуждены составить положение по своим заводам [34].

На основании материалов, присланных заводосодержателями к 20 июня 1821 г., Московское горное правление завершило работу над созданием единого положения по округу. Содержание документа требует тщательного рассмотрения, потому что в нем сконцентрировалась вся законотворческая мысль относительно рабочего вопроса в первой четверти XIX в.

Прежде всего, невзирая на все оговорки заводчиков о своем владельческом праве, составители отказались от учета различных по юридическому статусу категорий населения в составе мастеровых и работных людей, включив их в единую социальную группу, которая выпадает из общих правил отношений помещика и его крепостных.

Для улучшения положения заводского населения Московское горное правление вводило на всех заводах следующие главные правила.

• 1.    Принять единые меры веса и длины, необходимые для «взаимности отношений заводосодержателя к его подвластным» (образцы прилагались).

• 2.    Более четко определить трудовые функции, нормальные сроки и нормы выработки (их описание прилагалось).

• 3.    Перейти на сдельную оплату труда. Для установления равнозначной трудовому вкладу заработной платы разослать заводчикам «положения выработок, из долговременных опытов выведенных на заводах Ивана Баташева, при которых мастеровые люди зарабатывают необходимое количество денег на содержание семьи».

• 4.    В распределении времени для по-торжных и подворных работ поступать по Адмиралтейскому регламенту, а свободными от работ «почитать» сверх воскресных дней и двунадесятых праздников еще и указанные в указе 1819 г. о сельских работах.

• 5.    За те работы, которые по нуждам заводским будут выполняться в вышеупомянутые табельные дни, производить двойную оплату.

• 6.    На покосы увольнять на основании положения Горного совета, а если где заводские люди имеют хлебопашество, то и для его выполнения давать достаточно времени.

• 7.    Все вычеты с мастеровых и заводских людей уничтожить, а все денежные повинности должны платить заводосодержатели.

• 8.    Для своевременного поддержания благосостояния мастеровых и заводских людей, не имеющих собственного хлебопашества в достаточном количестве, иметь запасные хлебные магазины с полугодовым запасом хлеба. Выдачу хлеба производить не по рыночным ценам, а по закупочным.

• 9.    Учредить госпитали и аптеки с достаточным количеством медикаментов и иметь при них «штатных лекарей». Для удобства небольшим заводским обществам можно объединяться для найма врача, так как их стоимость велика (заводы Мальцова и Баташева платили от 1 500 до 2 500 руб. в год).

• 10.    Иметь богадельни для тех мастеровых и работных людей, а также их жен и детей, у которых нет родственников.

• 11.    Дозволить заводосодержателям отпускать излишних людей на вольные работы.

• 12.    За недостатком заводских работ не воспрещать заводчикам употреблять мастеровых в разные работы с платой сообразно платам на заводах И. Баташева. «Ежели кто из заводосодержателей пожелает поднять зарплату, то на это он имеет полное право».

• 13.    Там, где мастеровые имели достаточное количество пахотной земли, т. е. не менее десятины на человека в поле, а сенных покосов в необходимом количестве, и если семья из мужа, жены и малолетних детей содержали одну лошадь, одну корову, одного подтелка и двух овец (как на заводах Засыпкиных), то ввиду этих преимуществ их бюджета на таких заводах разрешалось уменьшить задельную плату на 1/5 от штатной.

• 14.    Меры наказания в случае проступков мастеровых и заводских людей достаточно определены Проектом горного положения и другими узаконениями, которыми и нужно руководствоваться.

• 15.    На основе произведенных расчетов о стоимости воспроизводства рабочей силы установить норму минимальной заработной платы: одинокому или холостому до 107 руб., семье – до 268 руб. в год, а так как в году полагалось 250 рабочих дней, за которые рабочий должен был выработать себе годичное пропитание, он должен был получать не меньше 50 коп. в день [31].

Вот такая любопытная законодательная инициатива по созданию своего рода правил, регулирующих состояние мастеровых и работных людей и способствующих его улучшению, была предпринята в последние годы царствования Александра I. Если же говорить о судьбе этого Положения, то здесь очень много противоречий. Пытаясь в них разобраться, неизбежно задаешься вопросом, который встает перед любым исследователем, анализирующим этот период. Была ли позиция Александра I, неоднократно заявлявшего о необходимости уничтожения рабства и даже публично обещавшего со временем «даровать» России конституцию, «заигрыванием с либерализмом», как считает большинство историков, или в ее основе лежали объективные условия осознания самодержавием серьезности происходящих процессов [10].

По имеющимся материалам, Положение по замосковным заводам было представлено на рассмотрение в Департамент горных и соляных дел. Московское горное правление обратилось к департаменту за разрешением в виде опыта опробовать Положение на «благонадежнейших горных заводах», а также на тех, которые проявят «готовность споспешествовать благим видам правительства». Тем же из «маломощных заводов», которые посчитают сделанное Положение для себя «отяготительным», заведения дозволить уничтожить или перепрофилировать [33].

Все исследователи, завершая историю этого документа, обычно пишут, что высочайшего утверждения он не получил, а был «приобщен к делу». Решение же отложено для выработки общих положений, призванных улучшить труд и быт горнорабочих.

Однако судьба документа значительно сложнее. Действительно, в Собрание законов в это время он не вошел, но уже в правление Николая I подобный документ получил законодательное оформление в издании так называемых штатов, например, пермских горных заводов [16]. Далее, в фондах Московского горного правления хранится дело со следующим названием: «По представлению Департамента горных и соляных дел от 31 августа 1831 г. относительно убавки платы рабочим по заводам Баташева». В нем говорится, что с 1818 г. по высочайшему повелению на заводах Баташева начались поправки заводских строений и машин, постройки при всех заводах добавочных домов для свободного размещения мастеровых, госпиталей и хлебных магазинов, а также возвышена плата по многим работам». Такие нововведения принесли немалые убытки конторе. Заводосодержа-тель, считая себя не вправе уменьшить или отменить производимые работы, направил просьбу об этом в департамент. Тот в свою очередь переслал дело в Московское горное правление, чтобы исходя из местных обстоятельств решить этот вопрос. Вначале было решено составить новое Положение по Гусевскому заводу, но в дело вмешались представители, избранные от обществ мастеровых всех шести заводов Баташевых, и горное правление вынуждено было отказаться от своего решения.

Как видим, документ не был положен в долгий ящик, он действовал: заводчикам стоило немалых трудов изменить задель-ную плату, назначенную рабочим [35]. Более того, Положение определило перспективы развития политики государства в отношении мастеровых и работных людей горных заводов на всю первую половину XIX в.

Во второй четверти века правительство было вынуждено вновь вернуться к вопросам о положении рабочих. В начале царствования Николая I в стране произошло немало волнений и стачек рабочих. Материалы проведенных следствий вскрыли удручающие картины эксплуатации заводских людей. Упомянутые выше меры, принятые для улучшения положения рабочих, видимо, слабо отразились на их повседневном быте. Правительственные распоряжения осуществлялись далеко не в полной мере; общие условия русской жизни по-прежнему открывали простор для всяческих правонарушений, почти безостановочно шло вздорожание жизни. Наконец, на состоянии рабочих сказывалось и печальное положение многих горнозаводских предприятий.

Комитет министров по предложению Е. Ф. Канкрина решил составить своего рода моральное обязательство для заводчиков содержать рабочих «по долгу христианских владельцев... и по совести». Для этого от высочайшего имени в 1827–1829 гг. через особых чиновников по заводам было разослано объявление, в котором изложена воля государя об улучшении участи горнозаводских людей, и от заводчиков взяты подписки в том, что они документ читали и принимают к исполнению. Владельцам крепостных рабочих в особенности вменялось в обязанность:

«а) ежели не рассудят снабжать горнорабочих, не имеющих достаточное хлебопашество, безденежным провиантом как казенных людей, то чтобы давали им пайки против казенных по весьма умеренной цене (такую цену поставить на 6 лет и представить на утверждение горного правления), ежели не найдут удобность отпускать провиант сей в натуре, то чтобы определяемые ими урочные и поденные платы всегда были умножаемы по мере возвышения цены на хлеб;

• б)    иметь особое попечение о тех людях, кои не в состоянии выработать себе провиант, и о тех семействах, в коих число душ, требующих пропитание, несоразмеримо велико против числа рабочих, а равно и о больных;

• в)    удалять немедленно всяких поверенных и приказчиков, склонных к жестокости и притеснениям» [20].

Процедура была проведена чрезвычайно секретно, ибо такое распоряжение, по мнению правительства, «сделавшись гласным, могло подать повод к новым неустрой-ствам» [20].

Период царствования Николая I – время чрезвычайных усилий по укреплению государственной системы. Опыт революций Запада вынуждал власти идти на некоторые уступки народным массам. Боясь распространения «язв пролетариатства» в России, царизм не оставлял без внимания и рабочих мануфактур. В 1827 г. были изданы Штаты пермских горных заводов, таким образом осуществлялась попытка урегулирования производственных отношений на заводах.

За выполнением распоряжения был установлен строгий контроль: подводя итоги ревизии горнозаводских хозяйств в августе 1829 г. и сентябре 1833 г., Московское правление настаивало на обязательном выполнении указа 1827 г. Заводчики, ссылаясь на недостаток капитала, не спешили претворять его в жизнь. Высочайше утвержденным положением Комитета министров от 26 ноября 1840 г. вновь предписывалось производить выдачу хлеба, сообразуясь с местными условиями, или в зачет заработной платы, или на наличные деньги, или безденежно (годовую «пропорцию рассчитывать из действительно употребляемого хлеба в год по последней пятилетней сложности»), В новом варианте Положение было несколько конкретизировано. Заводы, которые в связи с особенными местными обстоятельствами почти с самого основания производили за работу одни денежные платы, без всякой выдачи провианта, следовало оставить в прежнем их положении, «вменив, однако, владельцам оных в обязанность, чтобы в случае возвышения цен на провиант... они непременно увеличивали денежные платы за работы до меры, для рабочих людей удовлетворительной. Правило сие должно быть без огласки заводским людям» [39]. Владельцы, содержащие хлебные магазины, от хлебного и денежного взноса за мастеровых освобождались. Заводчики же, не производящие выдачу провианта, облагались за своих людей на хлебопашестве хлебным и денежным сбором, а за тех, кто только на заводской работе, одним денежным по 5 коп. серебром с ревизской души. В случае справедливости жалоб рабочих людей на недостаточное и стеснительное содержание их владельцами заводов согласно указу «сии последние, буде они состоять на праве помещичьем, отдавать в управление опек, а состоящие на праве посессионном в присмотр со стороны казны по ведомству горному». В расширение существующих законов для заводоуправлений указом Горного департамента от 31 августа 1854 г. по всем замосковным металлургическим предприятиям «в связи с большим количеством жалоб на неудовлетворение или неполное удовлетворение заработной платой» мастеровым по установленной форме были выданы «расчетные листы», через которые контора должна была вести оплату рабочих [39]. Меры правительства по-прежнему были направлены на усиление административного контроля за деятельностью заводовладельцев, пресечение выявляемых фактов бесчеловечного «нехристианского» обращения с рабочими. В этом плане обращает на себя внимание предписание министра финансов московскому берг-инспектору от 16 октября 1854 г., в котором приказано «иметь неослабное наблюдение за действиями купца Засыпкина по управлению крестьянами и в случае замеченных злоупотреблений или притеснений немедленно принимать законные меры». Подобных циркуляров было немало, в связи с ними ряд заводов отдавались в опеку или передавались в аренду, посредством чего владелец отстранялся от управления. Тем самым желанная рабочими справедливость восстанавливалась хотя бы временно.

Все рассмотренные постановления правительства были результатом проведения политики, направленной на обеспечение содержания трудящихся масс сообразно с христианскими нормами. Они не затронули основополагающих принципов крепостного права, а лишь расширили обязанности владельцев по содержанию крепостных. Над крепостными постоянно висела угроза физической расправы, унижая их человеческое достоинство. Робкие меры царизма уже сами по себе обесценивались. Например, применение женского труда разрешалось лишь на добровольных началах, но данный принцип нигде не соблюдался. В 1814 г. заводской исправник Вейрман обратился за разъяснением этого вопроса в горное правление, которое в ответ повторило существующее постановление [22]. Однако женский труд продолжал использоваться. Горный департамент в директивном письме от 30 ноября 1816 г. за подписью министра финансов Гурьева разрешил применение женского труда на заводских работах, за исключением рубки дров, кладки и жжения куч. До подробного постановления предписывалось оставить вопрос на прежних основаниях [21]. Вследствие усилившихся протестов мастеровых новый министр финансов Е. Ф. Канкрин возвратился к проблеме женского труда на мануфактурах. В апреле 1829 г. он писал: «Предмет сей, касаясь частной собственности, вообще требует самых точных и определенных соображений не только с законом, но также с введенными обычаями. Я признаю за лучшее повременить с изданием решительных для сего правил и оставить дело сие в настоящем положении» [19].

Законы, как видим, носили условный характер и не были реальным правом, регули- рующим взаимоотношения между заводчиками, с одной стороны, и их крепостными и феодально зависимыми рабочими с другой.

Быстрорастущей группой в составе заводского населения были вольнонаемные рабочие. Юридический статус вольнонаемных строился на основе законов сословий, из которых они происходили, а также прав, регулирующих их новое состояние. Применение вольнонаемных в заводском производстве исходило из данного крестьянам разрешения уходить на заработки. В первой половине XIX в. возможности эксплуатации наемного труда расширились. Наметился отход от системы «плакатных паспортов», установленных при Петре I и затруднявших процедуру открепления [15]. 29 ноября 1815 г. вследствие нехватки рабочих рук в металлургии был облегчен порядок найма на горные заводы государственных крестьян [14]. В 1827 г. новый указ, «к облегчению промышленности», упростил отход всем категориям населения: был уменьшен гербовый сбор с «плакатных паспортов», упрощена процедура их получения, введены краткосрочные отпускные билеты [17].

Положение вольнонаемных в заводском производстве строилось на основе заключаемых с заводовладельцами контрактов, которые определяли срок работы и ее объем. За невыполнение условий соглашения владелец имел право привлечь рабочих к ответственности. Ярким свидетельством этому было судебное дело за 1784 г. о 26 дворцовых крестьянах, нанявшихся на Выксунский металлургический завод в рудокопы. Получив задаток, они не отработали по заключенному контракту срока, «чем причинили убыток» и за что обязаны были заплатить деньгами [8]. В 1835 г. были изданы особые правила «Об отношениях между хозяевами фабричных заведений и рабочими людьми, поступившими на оные по найму», которые расширили правомочия заводчиков над вольнонаемными рабочими, санкционировали право на привлечение их к суду за невыполнение контрактов [23, c. 43–44].

Таким образом, говоря о том, что мануфактурные рабочие по своему правовому положению были неоднородной массой, мы всегда должны помнить, что многообразие сословных категорий не подрывало цельности новой социальной группы. Юридический статус в складывающихся условиях производственной деятельности был не единственным фактором, определяющим социальное положение рабочих. Немаловажное значение имело их место в общественном производстве. «Как на челе избранного народа было начертано, – писал К. Маркс, создатель политэкономии капитализма, что он – собственность Иеговы, точно так же на мануфактурного рабочего разделение труда накладывало печать собственности капитала» [9]. Мануфактурный труд сглаживал различия между группами заводского населения. Большую роль стала играть профессия рабочего. Овладение престижной специальностью способствовало росту материального благосостояния. В промышленности России XVIII – начала ХХ в. вектор «движения к индустриализации» был направлен не столько на преодоление сопротивления и разрушение традиций, максимальную реализацию новаций и модернизационных устремлений, сколько на создание системы взаимодействия и взаимовлияния, в которой преимущества формирующейся рыночной экономики и крупного производства переплетались с традиционными принципами организации хозяйственноэкономической деятельности.