Правовой статус и положение ирландцев на территории английской колонии в XIV–XV веках

Natalia A. Lagoshina

The legal status and position of the Irish in the English colony in the 14th–15th centuries

Начало английского завоевания Ирландии восходит к XII веку. Существование английской колонии (пэрства) на территории Пейла или четырех ирландских графств (Дублин, Мит, Лаут, Кильдар) создало предпосылки для образования уникальной среды этно-культурного, правового и экономического взаимодействия. На этой территории проживали потомки английских и шотландских колонистов, а также местное ирландское население. В результате колонизации произошло столкновение двух правовых систем – ирландского брегонского права и английского общего права. Слияние двух систем права с местными региональными обычаями привело к возникновению групп населения, отличающихся по степени правоспособности.

Англичане обладали развитой системой местного управления, а суды общего права, возникновение которых относится к XII в., управлялись централизованно королевскими судьями. В результате судебной реформы Генриха II не только дела, касающиеся монарха, но и тяжбы свободного населения Англии стали рассматриваться в королевских судах профессиональными юристами. Английская модель централизованной судебной системы была перенесена на завоеванные англичанами территории Ирландии. Очевидно, Генрих II не планировал полного завоевания острова. Виндзорский договор 1175 г., соглашение между Генрихом и верховным королем Рори О’Коннором, предусматривал переход Лейнстера и Мита – территорий, занятых англо-нормандцами, под юрисдикцию английского монарха1.Так, с XII в. на острове утвердились две административные и правовые системы. Впрочем, общее право допускало существование региональных обычаев. Король Англии Эдуард I уполномочил королевские суды в Ирландии обеспечивать соблюдение местных обычаев при рассмотрении судебных дел2. В эпоху царствования Эдуарда I, когда английское могущество в Ирландии достигло наивысшего расцвета, большая часть острова находилась под юрисдикцией английского общего права. С XIV в. оно становится глав- ным источником при рассмотрении судебных дел. Статуты Килкенни 1366 г. предписывали всем сюзеренам короля при решении споров руководствоваться только общим правом Англии3. Марковое право и бре-гонские законы объявлялись «дурными обычаями» и были запрещены.

Интересно, что, в то время как в Уэльсе английское право действовало по территориальному принципу, в Ирландии право изначально являлось личным пожалованием. Такой принцип сохранялся на протяжении всей средневековой эпохи. В XII в. ирландские лорды, имеющие обширные сеньориальные полномочия в отдельных графствах, предоставляли своим подданным доступ к английскому праву4, однако позднее даровать такие хартии мог только король. Юстициарий не имел права предоставлять пожалования без специального разрешения5.Предположительно, самая ранняя королевская хартия была дарована Генрихом II пяти благородным кланам Ирландии. Этот документ привел к возникновению мифа о «пяти гэльских родах», освобожденных от «ирландского рабства». Некоторые историки сомневаются в существовании данного источника, так как сведения о нем дошли до нас через судебные документы6. Кроме того, летописи приписывают установление английских законов и обычаев в Ирландии Иоанну Безземельному7.

Как правило, такие хартии предоставлялись вассалам короля в индивидуальном порядке. Корона также обеспечивала правовую защиту эустменам – потомкам норманнов, переселившихся в Ирландию в раннее Средневековье. Их поддержка была важна для английского короля, так как эустмены являлись успешными торговцами, мореплавателями и знатоками местных обычаев и диалектов. Их многочисленные колонии располагались в важных торговых пунктах: на севере графства Дублин, в южном Уэксфорде, Уотерфорде, а также в Корке и Лимерике.

Пожалование английского права являлось древней привилегией городских общин, лояльных английскому монарху. В источниках упоминаются хартии английского права, дарованные жителям Лимерика и Корка. В частности, Генрих II предоставил горожанам Уотерфорда при их капитуляции особую защиту в качестве своих вассалов. Представители местного правящего рода более ста лет продолжали претендовать на «английские законы, дарованные Генрихом Фитц-императором»8. Горожане Лимерика также пользовались особыми «свободами эустменов», которые защищали их от феодальной эксплуатации и зависимости от новых английских горожан9.

По степени правоспособности население Ирландии можно условно разделить на две группы – свободных и полусвободных. Однако следует учитывать, что в разных регионах колонии проживали люди, попадающие под промежуточные категории. Ирландцы, жи- вущие на землях своих лордов, составляли группу полусвободного населения. Их называли туземцы (nativi), гэллы (hibernici) и бетаги (betaghs)10. Их положение часто сравнивают с английскими вилланами, но точные обязанности и привилегии бетагов, как и вилланов, варьировались в зависимости от местных обычаев11. Некоторые из тех, кого в источниках называют бетагами, арендовали земельные наделы12, однако преимущественно, это было население, прикрепленное к земле, чьи обязанности четко фиксировались в обычном праве13.

В Ирландии, как и в других странах Западной Европы, несвободные арендаторы не подвергались судебному преследованию в королевских судах, так как рассмотрение данного иска само по себе являлось доказательством личной свободы14. Споры об их земельных наделах рассматривались сеньориальными судами, поскольку общее право не учитывало земли, находящиеся в пользовании вилланов и других полусвободных держателей15. Уголовные преступления и правонарушения, совершенные ирландскими бетагами, также подлежали рассмотрению в манориальных судах.

Важно отметить, что, как и в Англии, население с полусвободным статусом полностью исчезает в колонии к XV в. и с этого времени прослеживается тенденция повышения социального и правового статуса бетагов. В 1403 г. некий Томас О’Рин арендовал земельный участок у графа Ормонда на правах свободного держания, а по истечении двух лет обязался вносить арендные платежи, налоги и сборы, свойственные остальным бетагам графа. Интересно, что бетаг графа Ормонда, происходящий из древнего рода О’Райанов, лордов графства Карлоу, имел собственную печать16. В конце XV в. многие потомки бетагов имели статус сельскохозяйственных рабочих, арендующих земельные наделы17.

Полными юридическими правами и свободным статусом обладали потомки англо-нормандских завоевателей, которые являлись наследственными собственниками земли в Ирландии. Кроме того, в четырех графствах проживали ирландские семьи свободных8. Это были местные фригольдеры, проживающие на территории Пейла во время колонизации, и переселенцы, прибывшие в колонию в первые века ее существования. Вероятно, в конце XII–XIII вв. большинство свободных ирландцев в английских поселениях получили хартии, открывающие доступ к английскому праву, и ассимилировались с колонистами. Их потомки были полностью интегрированы в колониальное общество и рассматривались как полноправные члены общины поселенцев. Количество правоспособных ирландцев трудно установить, так как в XIII в. многие из них носили английские име-на18.

Ирландские подданные короны принимали активное участие в жизни колонии, осваивали торговлю и ремесла, а некоторые из них занимали должности в городском управлении. В собрании манускриптов епархий Лимерика и Клойна содержатся сведения об ирландцах, получивших право быть присяжными заседателями19. Однако к XIV в. ирландское население постепенно вытеснялось из английского правового поля, отчасти из-за оппозиции внутри колониального сообщества, которое стремилось сохранить свое привилегированное положение по отношению к коренным жителям острова. В 1385 г. Ричарду II была подана петиция знати, влиятельных горожан и простолюдинов, которые просили монарха сохранить их свободы и привилегии20. В начале XV в. число ирландцев, получивших доступ к центральным судам, было небольшим (менее 10 процентов), и большинство из них были англизированы, являлись выходцами из семей, давно проживающих в английской колонии, таких как Ниллы, Малганы и Доноги.

Ирландцы, не обладающие полной правоспособностью, не могли выступать в колониальных судах высшей инстанции и в королевских судах Англии, в которых также рассматривались иски англичан, проживающих в Ирландии. Большинство из них, по крайней мере, официально, были лишены права владеть землями, вступать в права наследования21, а также занимать административные и судебные должности в колонии. Однако, те ирландцы, которые не обладали полными юридическими правами, как и бетаги, были защищены обычаем. Они могли обратиться в церковный суд для заключения брака, составления завещания, либо рассмотрения в судебном порядке дела о клевете. Мелкие правонарушения и тяжбы рассматривались местными светскими судами. Так, в манориальный суд могли обратиться все арендаторы лендлорда, будь то англичане или ирландцы. Кроме того, зачастую лендлорды были заинтересованы в процветании своих арендаторов и выступали в качестве покровителей последних. Клиентарно-патронажные отношения глубоко пронизывали колониальное общество. Некоторые свободные подавали иски вместе со своими лордами22. В источниках также встречаются упоминания об ирландцах, которые не являлись арендаторами, но платили подушный налог лордам за патронаж23.

Иной статус был у горожан. В начале XIV в. ирландские горожане получили возможность подавать иски в судах общего права24, но к XV в., как свидетельствуют данные из источников, эта привилегия была отменена. И ирландские бюргеры приобретали специальные гранты, предоставляющие возможность воспользоваться английским законодательством. Эти гранты открывали доступ ко всем судам английской колонии, наделяя их обладателей полной право- способностью25. В 1381 г. Ричард Мак-Крю заплатил 20 шиллингов за пожалование английского права, хотя уже являлся горожанином Дублина, а два года спустя ирландец по имени Уильям Тейлор, бургомистр Карлоу, заплатил такую же сумму за свое пожалование26.

Во второй половине XV в. социальный и экономический статус ирландцев в колонии заметно повышается, о чем свидетельствуют земельные сделки, в которых фигурируют мужчины и реже женщины с англизированными ирландскими фамилиями. Это были рыцари, горожане и состоятельные эсквайры, которые могли позволить себе оформлять сделки с недвижимостью. Интересно, что в Дублине, где редко можно было встретить гэльских ирландцев, с 1460-х гг. они появляются регулярно. Во второй четверти XV в. возрастает количество ирландских истцов в центральных судах, что также свидетельствует о том, что некоторая часть ирландского населения повышала свой статус. Возможно, это произошло благодаря королевским хартиям, открывающим доступ к английскому праву, которые в этот период регулярно выдавались 27.

В XV в. хартии английского права включали присягу на верность английской короне28 и предоставляли привилегии в разных сферах. По форме они были похожи на патенты о денизации, выдаваемые иностранцам, проживающим в Англии29. В Англии хартии, предоставляющие право на жительство иностранцам, гарантировали им защиту в королевских судах, право владения землей и давали возможность заниматься ремеслами и торговлей. В Ирландии королевские хартии предоставляли ирландцам свободный статус, позволяли владеть землями и оформлять сделки, связанные с недвижимостью, занимать духовные и светские должности и, теоретически, обеспечивали им полное юридическое равенство с англичанами. Кроме того, для них открывалась дорога по другую сторону Ирландского моря.

В конце XIV–XV вв. хартии были индивидуальными и распространялись только на прямых наследников грантополучателя, а не всех родственников или клиентов сеньора. Чтобы вступить в права наследования родственникам необходимо было доказать родство с собственником недвижимого имущества. В 1447 г. наследники Джона Уэлла из Уотерфорда подали петицию, в которой заявили о своих правах на земли, аренду и финансовые сбережения покойного в Хартфордшире и Миддлсексе30. Так, подав иск в королевский суд, наследники могли подтвердить права на земли как в Ирландии, так и в Англии. Английское право не распространялось автоматически на супругов, и некоторые ирландские женщины, вышедшие замуж за англичан, приобретали гранты для себя31.

Хартии были дорогостоящими и, следовательно, недоступными для всего населения колонии. Их стоимость часто менялась и могла достигать 100 шиллингов. Кроме того, они предоставлялись не всем, кто желал их купить. Как правило, пожалования выдавались за заслуги перед монархом, членам колониальной администрации, рыцарям, присягнувшим на верность королю, а также эсквайрам, чьи предки жили среди англичан. В результате многие ирландцы оставались вне юрисдикции английского общего права32.

Территория четырех англизированных графств привлекала жителей гэльской Ирландии, так как это был экономически процветающий регион. В Дублине, Мите и Лауте всегда были возможности для трудоустройства ремесленников, ткачей и сельскохозяйственных рабочих. Кроме того, поскольку собственниками земли являлись «старые англичане» и потомки англо-шотландских поселенцев, многие из которых проживали в Англии, в колонии сохранялся повышенный спрос на арендаторов. Усиливали миграцию и вспышки эпидемии Черной смерти, а также череда голодных лет XIV в.

Установить численность ирландского населения в четырех графствах в конце XIV – первой половине XV вв. затруднительно, однако завещания и документы аренды дают некоторые представления о доле ирландских держателей в разных районах. Перечни рент свидетельствуют о возрастании количества ирландских арендаторов на территории колонии33. Англизированные имена среди них встречается редко. Данная тенденция характерна для пэрства в целом и для приграничных районов, таких как графствоКилдэр, окруженное с востока и запада гэльскими землями34. Многие ирландцы, прибывшие в колонию, зарабатывали себе на жизнь сельским хозяйством. В их завещаниях часто упоминается скот и орудия труда. Еще одним занятием переселенцев была служба в семьях колониальной элиты. Сеньориальный способ миграции был широко распространен, поскольку клиентарно-патронажные связи обеспечивали переселенцам защиту и помогали обойти антиирландские законы.

Беспокойство по поводу роста численности ирландского населения приводило к попыткам колониального правительства ввести запреты в отношении ирландских арендаторов35. Издавались законодательные акты, направленные на контроль над передвижением или деятельностью ирландцев в колонии. Статуты Килкенни 1366 г. запрещали ирландцам владеть бенефициями и церковными долж-ностями36. Закон Ричарда II1380 г. исключал ирландских жителей колонии из церковной общины37. Акты парламента 1428 г. и 1430 г. запрещали торговлю с ирландцами, не имеющими лицензии юстициария или его заместителя38. Ирландских арендаторов, живущих в приграничных землях Мита без разрешения лорда-короля, было предписано судить как преступников, земли же их оставлять «опу-стошенными»39. Акт 1431 г. демонстрирует опасения в парламенте по поводу ирландцев, посещающих города колонии или проживающих в них40. В частности, английским торговцам и сеньорам запрещалось посещать ирландские ярмарки и рынки, где «враги получают большие привилегии и льготы к своей выгоде и ущербу горожанам и торговым городам этой страны»41. Сюзеренам короля также предписывалось арестовывать ирландских торговцев и конфисковывать их товары. В периоды обострения борьбы англичан с гэлльскими лордами вводились более суровые меры. Ирландцев, проживающих среди английских сеньоров, могли судить как врагов по одному подозрению в шпионаже. Исключением объявлялись те, кто проживал в колонии по специальному разрешению губернатора или шерифа округа42. В 1467 г. «вследствие притеснений английских мятежников, а также постоянной войны ирландских врагов короля» Эдуард IV конфисковал у ирландцев замки, поместья, доходы от рент, лишил их должностей и аннулировал хартии с привилегиями43. Другой подход в законодательстве подразумевал принудительную ассимиляцию. В соответствии с актом 1465 г. все ирландцы колонии должны были присягнуть на верность английскому монарху, говорить по-английски, носить английскую одежду, а также выбрать себе английское имя44.

Доступ к судам высшей инстанции и верность королю позволяли ирландцам повышать свой статус, но в глазах колониального сообщества они оставались неполноправными45. Кроме того, существование прослойки «верных подданных», которые имели ирландское происхождение, создавало трудности при определении того, кто попадал под действие антиирландско-го законодательства. Так, парламентский акт 1360 г. исключал «простых ирландцев» от духовных и светских должностей, и в то же время защищал «ирландских священнослужителей, живущих среди англичан в верности и мире». Несмотря на то, что священники были частью «ирландской нации», с ними следовало обращаться как с англичанами до тех пор, пока они не причиняли неприятностей46. Впрочем, отношение к ним часто менялось, и в случае, если священники переставали верно служить королю, их могли лишить бенефициев и должностей. Данное условие также содержится в некоторых хартиях английского права и в акте 1447 г., который предписывал обращаться с ирландцами вассалами как с врагами, не имеющими юридических прав, в том случае, если они будут действовать против других подданных короля (предположительно, английских)47. Признание ирландцев верными подданными в парламентских документах не было равнозначно законным правам английских подданных, дарованных им по рождению.

Колониальное сообщество прилагало усилия, чтобы сохранить память об ирландском происхождении перед лицом обширной гэл-лизации XV в. Сведения о прошлых фамилиях грантополучателей фиксировались в документах. В хартиях, предоставляющих ирландцам доступ к королевским судам, часто упоминались как ирландские, так и новые англизированные имена.

Кроме того, ирландское происхождение многих англизированных семей, таких как Ниллы и Келли, оставалось общеизвестным и время от времени ирландцам приходилось доказывать свой полноправный статус. Во время судебного процесса присяжные помогали установить этническую принадлежность и статус человека. Аргументы, приводимые в этих делах, и выносимые решения показывают, как менялось понимание ирландского происхождения в колонии. Полноправными «ирландцами» считались те, кто имел привилегии по праву «почвы» (soil), то есть потомки английских колонистов – англо-ирландцы, шотландо-ирландцы. Напротив, этнические ирландцы – гэллы, туземцы и бетаги – обладали более низким юридическим статусом48. Таким образом, в определении правоспособности территориальный фактор превалировал над этническим, и коренным жителям было отказано в принадлежности к праву и культуре «Острова святых и ученых».

В это же время возникает предположение о том, что происхождение является основополагающим фактором политической лояльности. В политическом дискурсе и судебных документах XV–XVI вв. все чаще используются термины «ирландская кровь», «ирландская нация», «естественные враги»49. В колониальном сообществе росло убеждение, что гэллы по своей природе враждебны англичанам. Ирландское происхождение все более стигматизировалось, поэтому в XV в. ирландцы, стремящиеся повысить свой статус, категорически отрицали гэльское происхождение, утверждая, что происходят из смешанных семей и воспитывались в английской культуре.

Жители городов защищали себя, ссылаясь на то, что их предки были горожанами и в XIII – первой половине XIV вв. обрели доступ к английскому праву50. Другие клялись в верности английской короне, подчеркивали, что соблюдали английские обычаи и много лет жили среди англичан51. Некоторые потомки гэльских лордов на суде ссылались на принадлежность к одному из пяти гэльских кланов, получившим доступ к английской правовой системе в XIII в.52 Так, в 1355 г. Саймон Нилл из Дублина, подтверждая свой статус, заявил, что происходит от одного из «пяти родов», получивших массовое пожалование английского права Генрихом II53.

Материалы завещаний, списки патентов и хартии английского права позволили воссоздать коллективный портрет жителей пэрства Ирландия, изучить воздействие английского общего права на местные обычаи, определить особенности правового положения основных групп населения. Колониальное сообщество отличалось пестротой статусов и культурных характеристик. Ирландцы, проживающие на территории Пейла с первых веков английского завоевания, были полностью ассимилированы и не выделялись среди колониального сообщества. Они были свободны и имели доступ к английскому общему праву.

Вследствие наплыва ирландцев из гэллизированной части острова в XV в., в ответ на угрозу этнокультурного размывания колонии, вводятся законодательные акты, ограничивающие доступ переселенцам на территорию пэрства и вытесняющие ирландцев из английского правового поля. Приобретение индивидуальных хартий, обеспечивающих доступ к английскому праву, гарантировало правовую защиту ирландскому населению, однако сведения о гэльском происхождении четко фиксировались в документах. Ограничительное законодательство, официально действующее на протяжении всей средневековой эпохи, не имело широкого распространения и применялось в исключительных случаях. Тем не менее, оно позволяет выявить представления колониальной элиты об «ирландскости» и демонстрирует, насколько адаптивными были идеи этнической принадлежности к политической и социальной среде региона. Если в XIII – начале XIV вв. при подтверждении своего статуса ирландцы могли сослаться на благородных предков или ранние хартии, то к XV в. когда границы колонии размываются, этого уже недостаточно – тщательно проверяются родословные и места рождения. Анализ источников позволяет сделать вывод о том, что основным критерием при определении правоспособности ирландцев был не этнический компонент, а место происхождения в колонии.