Правовые изменения земельного законодательства в 50-х годах XVI в. (историко-правовой аспект)

Важнейшим правовым актом в области земельной политики правительства Ивана IV является приговор 11 мая 1551 г. Значение этого приговора заключается в том, что он четко обозначил основные принципы политики правительства Ивана IV в отношении двух важнейших категорий феодального землевладения: монастырского и княжеского. Приговор устанавливал целый ряд мер, направленных против княжеского землевладения.

• 1.    «И вперед во Тфери, и в Микулине, на Белеозере, и на Рязани, и в Оболенску иногородцом вотчин и купель не подавати, и Суздалским, и Ярославским, и Стародубским князем вотчин никому без царева великого князя ведома не подавати и по душе не дати. А кто вотчину свою без царева великого князя ведома через сесь государев указ кому продаст, и у купца денги пропали, а вотчичи вотчин лишены».

• 2.    «А кто без государева ведома в сех городех, в Тфери и в Микулине, и в Торжку, в Оболенску, на Белоозере, и на Рязани, да Суздалским князем, да Ярославским князем, да Стародубским князем в которой монастырь кто даст по души без государева докладу: и та вотчина у монастырей безденежно имати на государя».

• 3.    «А которые вотчины свои в монастыри по душам, до сего государева приговору, давали без государева докладу; и те вотчины имати на государя да за них по мере денги платити, да те вотчины отдава-ти в поместиа».

Это означало, по сути, возращение к политике, которую проводил Василий III, отец Ивана IV. Сформулированная в приговоре 11 мая 1551 г. эта политика характеризуется одной особенностью. Вводимые приговором 11 мая ограничения относительно вотчинного землевладения не носили всеобщего характера, а распространялись лишь на три княжеских рода и на определенную группу местностей Русского государства. Такой «местный» характер приговора 11 мая не являлся случайным. Не секрет, что Ярославские, Стародубские и Суздальские князья были особенно густо разросшимися ветвями генеалогического дерева северо-восточных Всеволодовичей. Таким образом, приговор 11 мая, знаменующий собой начало политики борьбы правительства Ивана IV за ликвидацию экономической основы мощи княжат, их вотчин, наносил первый удар по наиболее мощной группе бывших независимых феодалов – княжат. Фактически правительство заявило о своем намерении взять под контроль все сделки на наследственные владения Суздальских, Ярославских и Стародубских князей.

Следующим этапом в законодательстве о княжеских вотчинах явилось «Уложение о службе» 1555 г. Его необходимость была вызвана тем, что за годы так называемого «боярского правления» организация поместной системы пришла в полный беспорядок, что были вынуждены признать и сами власти. Иоанн IV на Стоглавом соборе заявил, что в годы боярского правления многие бояре и дворяне оскудели, а иные обзавелись поместьями «не по службе»: «у которых отцов было поместья на сто четвертей, ино за детьми ныне втрое, а иной голоден» [1, т. 1, с. 169], то есть был нарушен изначальный принцип испоме-щения – уравнительное наделение землей лиц одного и того же ранга (для каждого ранга был свой разряд пожалования). Для наведения порядка в 1555 г. был проведен смотр дворян, имевший целью узнать

«хто... как служит, и государьское к ним по тому достоинству и жалование». Целью этого Уложения было произвести полный пересмотр поместий и вотчин в целях более равномерного распределения земель [2, с. 15]. У помещиков, которые «многими землями завладели», а службой «оскудели», отбирались «преизлишки» и делились между дворянами «неимущими». Вместе с тем точно устанавливался объем служебных обязанностей землевладельцев в зависимости от размеров их вотчин и поместий. С каждых 100 четвертей «доброй угожей земли» должен был являться на службу человек на коне и «в доспехе в полном» [3, c. 16].

Таким образом, произошло правовое сближение двух категорий землевладения. Вотчинники, будучи призваны к обязательной службе с земли, одновременно обрели право на поместье наравне с прочими служилыми людьми. Здесь наиболее уместным было бы привести пример боярского рода Квашниных. Об этом роде и принадлежавших им вотчинах написано много [4, с. 92]. Меньше известно о поместьях рода. С.Б. Веселовский отмечал: «Размножавшиеся Квашнины отрывались от родового гнезда и садились на поместья. Даже по неполным сохранившимся писцовым книгам Великого Новгорода мы можем насчитать в конце XV и в первой половине XVI в. испомещенными в Шелонской, Деревской и Водской пятинах не менее 30 человек (V и VI колен). В середине XVI в. мы находим поместье окольничего Андрея Александровича в Тверском уезде. Во второй половине века, кроме многих Квашниных, на поместьях в Новгороде обнаруживаем четырех человек во Пскове и ряд лиц на поместьях в Ржевском, Вяземском, Коломенском, Московском и других уездах» [5, с. 283–284].

Переход земель из одной правовой категории в другую отчетливо видно из писцовых книг XVI в. Так, в книге № 125 находим запись о некоем Миките Полуехтове, сыне Вражского, который вместе со своим братом Иваном и другими родственниками владел вотчиной в Тростенском стане [6, кн. № 125, л. 167]. Однако уже в кн. № 638 в разделе «В Городцком же стану, что было за дворяны и за детми боярскими в поместьях, а ныне лежат в порозжих землях» данная вотчина записана уже как: «Микитинское поместье Полуехтова сына Враскаго» [7, кн. № 638, л. 93].

Еще один пример находим в писцовой книге № 11 832 где содержится описание бывшей вотчины некоего П.Ф. Молечкина, вошедшей затем в состав поместья Т.И. Ватолина [8, кн. № 11 832, л. 91].

Таким образом, характер земельной политики 50-ых гг. дает основание определить ее как политику, направленную на дальнейшее формирование помещичьего землевладения и вместе с тем как политику, нацеленную против земельных интересов боярства.

Ссылки: