Предмет контрабанды, предусмотренной ст. 229.1 УК РФ, и перспективы его законодательной регламентации

Конструируя составы контрабанды, законодатель дифференцировал их в первую очередь в зависимости от свойств объекта и предмета. Сообразно этим критериям одна из разновидностей названного преступления отнесена к посягательствам на здоровье населения. В ст. 229.1 УК РФ речь идет о контрабанде следующих предметов:

– наркотических средств;

– психотропных веществ;

• –    их прекурсоров или аналогов;

• –    растений, содержащих наркотические средства, психотропные вещества или их прекурсоры, либо их частей, содержащих наркотические средства, психотропные вещества или их прекурсоры;

• –    инструментов или оборудования, находящихся под специальным контролем и используемых для изготовления наркотических средств или психотропных веществ.

Криминализация такого вида контрабанды представляется вполне обоснованным решением законодателя, поскольку данное деяние обладает повышенным уровнем общественной опасности, достаточной распространенностью, а также международным характером, как и все прочие преступные деяния, связанные с незаконным оборотом ранее названных предметов.

Международные конвенции, посвященные вопросам противодействия незаконному обороту наркотических средств и психотропных веществ, в числе серьезных правонарушений, связанных с нелегальным обращением названных препаратов, называют ввоз и вывоз (последние означают в том числе физическое перемещение соответствующих предметов из пределов одного государства на территорию другого [1]), импорт и экспорт [2] как указанных предметов, так и их прекурсоров, а равно инструментов и оборудования, используемых для их изготовления и производства [3].

В ст. 43 Стратегии национальной безопасности Российской Федерации среди основных угроз общественной безопасности названа деятельность преступных организаций и группировок, в том числе транснациональных, связанная с незаконным оборотом наркотических средств и психотропных веществ [4]. Одним из направлений деятельности подобных объединений, как известно, выступают контрабанда указанных средств и веществ, незаконное перемещение их с территории одного государства в пределы другого, что является составляющей международного наркобизнеса.

Оправданность самостоятельной криминализации контрабанды наркотических средств и психотропных веществ, а равно иных предметов, указанных в ст. 229.1 УК РФ, вытекает и из положений Стратегии государственной антинаркотической политики Российской Федерации до 2020 г. [5]. В частности, в ст. 5 документа в качестве одного из направлений соответствующей деятельности названо пресечение наркоагрессии, а в ст. 6 – выработка мер противодействия наркотрафику на территорию России, адекватных существующей наркоугрозе. Одной из таких мер является криминализация контрабанды наркотиков.

Данные судебной статистики Судебного департамента при Верховном суде РФ свидетельствуют о стабильных достаточно высоких показателях осуждения за совершение преступления, предусмотренного в ст. 229.1 УК РФ, но при некотором снижении числа осужденных. В 2014 г. их насчитывалось 569, 2015 – 414, в 2016 г. – 346 [6].

Таким образом, криминализация контрабанды названных предметов вполне обоснованна, а статья 229.1 УК РФ совершенно справедливо помещена в гл. 25 Кодекса («Преступления против здоровья населения и общественной нравственности»). Отнесение всех наркопреступлений к группе посягательств на здоровье граждан не вызывает возражений в специальной литературе и достаточно детально в ней аргументировано [7]. При этом определяющими показателями опасности незаконного оборота соответствующих средств и веществ выступают их свойства, лежащие в основе механизма вредоносного воздействия таких препаратов на человеческий организм [8].

Вызывая болезненное привыкание (физическую и психическую зависимость), наркотические средства и психотропные вещества приводят к крайне опасным негативным изменениям всех органов и функций человека, к деформации личности – интеллектуальной, социальной и нравственной. Особую обеспокоенность внушает то обстоятельство, что наркотизация граждан обладает криминогенностью, проявляющейся в разнообразных формах, что также неоднократно подчеркивали исследователи проблемы [9].

Вместе с тем не совсем понятна позиция законодателя, отнесшего контрабанду сильнодействующих и ядовитых веществ к группе преступлений против общественной безопасности и включившего названные субстанции в круг предметов посягательства, предусмотренного в ст. 226.1 УК РФ, наряду с огнестрельным оружием, боеприпасами, взрывными устройствами и пр. Этот подход тем более вызывает недоумение, что статья Кодекса, посвященная установлению ответственности за действия, образующие незаконный оборот сильнодействующих и ядовитых веществ, расположена в гл. 25 УК РФ, что вполне обоснованно и логично.

Совершенно очевидно, что противоправные деяния с рассматриваемыми веществами создают угрозу причинения вреда именно здоровью населения вследствие их свойств и особенностей воздействия на человека. Потребление или введение в организм лица вопреки его воле сильнодействующего вещества не только негативно отражается на физическом здоровье, но и оказывает влияние на психику, нередко выступая преддверием наркотизации, создавая для этого благоприятную почву.

Неконтролируемое использование ядовитых веществ может привести к самым неблагоприятным последствиям – причинению вреда здоровью людей, смерти, применению их при совершении преступлений, посягающих на иные объекты уголовно-правовой охраны – отношения собственности, общественную безопасность и пр. В любом случае основной потенциал опасности этих препаратов кроется в возможности причинения вреда жизни и здоровью неопределенно широкого круга лиц, нередко неиндивидуализированных. Таким образом, незаконный оборот сильнодействующих или ядовитых веществ, компонентом которого выступает в том числе их контрабандное перемещение, причиняет или, по крайней мере, способен причинить вред именно здоровью населения.

Следует согласиться с А.В. Федоровым в том, что включение сильнодействующих и ядовитых веществ в качестве предмета контрабанды в ст. 226.1 УК РФ нарушает логику построения и систему Особенной части Уголовного кодекса [10]. Критиковали законодателя по этому поводу и иные авторы, полагающие, что контрабанда этими веществами – посягательство именно на здоровье населения [11].

На крайне важный момент обращает внимание Э.Г. Алиев. Он вполне справедливо отмечает, что указанием в ст. 226.1 УК РФ на сильнодействующие и ядовитые вещества законодатель проигнорировал логику дифференциации уголовной ответственности за контрабанду психоактивных веществ разных видов: наркотических средств, психотропных веществ, их прекурсоров и аналогов, с одной стороны, сильнодействующих и ядовитых веществ – с другой. Это проявляется, в частности, в различающихся в ст. 226.1 и 229.1 УК РФ системах признаков, квалифицирующих эти деяния, и типовых санкций, предусмотренных за их совершение [12].

Вполне логичным выходом из сложившейся ситуации, на первый взгляд, является исключение из круга предметов контрабанды, названной в ст. 226.1 УК РФ, сильнодействующих и ядовитых веществ с включением их в круг предмета преступления, предусмотренного ст. 229.1 УК РФ. Вместе с тем реализации такого подхода препятствуют два обстоятельства.

Первое – это то, что отечественным уголовным законом установлена ответственность за незаконные действия с сильнодействующими и ядовитыми веществами при условии их совершения в целях сбыта. Таким образом, если их перемещение через таможенную либо государственную границу осуществляется при отсутствии названной цели, вести речь о контрабанде соответствующих веществ нельзя, поскольку это деяние выступает частным случаем перевозки, о которой идет речь в ст. 234 УК РФ. Казалось бы, эта проблема решаема: и в ст. 229.1 УК РФ можно предусмотреть криминализацию контрабанды сильнодействующих и ядовитых веществ, связав этот процесс с наличием у лица цели их дальнейшего сбыта. Однако здесь следует вспомнить о втором из ранее означенных обстоятельств.

Второе препятствие – это позиция Конституционного суда РФ. Она отражена в постановлении от 16.07.2015 г. № 22-П «По делу о проверке конституционности положения ст. 226.1 Уголовного кодекса РФ в связи с жалобами граждан Республики Казахстан О.Е. Недашковского и С.П. Яковлева» [13]. В резолютивной части постановления положения данной статьи частично признаны не соответствующими Конституции РФ. Это касается возможности произвольного их толкования и применения вследствие неопределенности правового регулирования порядка перемещения физическими лицами через таможенную или государственную границу РФ сильнодействующих веществ, входящих в состав лекарственных средств и не являющихся наркотическими средствами, психотропными веществами, их прекурсорами или аналогами, в целях личного использования.

Таким образом, до нормативного определения соответствующего порядка нецелесообразно вести речь и о включении названных веществ в круг предметов преступления, предусмотренного в ст. 229.1 УК РФ.

Исходя из сказанного, полагаем, что перспективным направлением законодательной регламентации предмета преступления, предусмотренного в ст. 229.1 УК РФ, выступает включение в его состав сильнодействующих и ядовитых веществ. Однако это возможно при условиях, во-первых, четкой регламентации правил их перемещения через таможенную и государственную границы РФ; во-вторых, ограничения рамок криминализации такого вида контрабанды указанием на наличие при этом у виновного цели сбыта подобных веществ. Вместе с тем, на наш взгляд, заслуживает серьезного осмысления необходимость редакции ст. 234 УК РФ путем исключения из ее содержания указания на названную цель, но обоснование такого шага не входит в предмет рассмотрения в настоящей статье.

Ссылки и примечания:

• 1.    Единая конвенция о наркотических средствах [Электронный ресурс] : заключена в г. Нью-Йорке 30 марта 1961 г. П. «н» ст. 1. Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс».

• 2.    Согласно ст. 1 Конвенции о психотропных веществах 1971 г. «экспорт» и «импорт» означают, каждый в соответствующем контексте, физическое перемещение какого-либо психотропного вещества из одного государства в другое. См.: Конвенция о психотропных веществах 1971 г. [Электронный ресурс] : заключена в г. Вене 21 февр. 1971 г. Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс».

• 3.    Конвенция ООН о борьбе против незаконного оборота наркотических средств и психотропных веществ [Электронный ресурс] : заключена в г. Вене 20 дек. 1988 г. Ч. 1 ст. 3. Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс».

• 4.    Стратегия национальной безопасности Российской Федерации : утв. указом президента РФ от 31 дек. 2015 г. № 683 // Собрание законодательства РФ. 2016. № 1, ч. II. Ст. 212.

• 5.    Стратегия государственной антинаркотической политики Российской Федерации до 2020 г. [Электронный ресурс] : утв. указом президента РФ от 9 июня 2010 г. № 690 : в ред. от 7 дек. 2016 г. Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс».

• 6.    См. данные судебной статистики за 2014, 2015, 2016 гг. Отчет о числе осужденных по всем составам преступлений Уголовного кодекса РФ № 10-а [Электронный ресурс]. URL: ;

19.10.2017).

• 7.    См., например: Прохорова М.Л. Наркотизм: уголовно-правовое и криминологическое исследование. СПб., 2002.

• 8.    См., например: Белогуров С.Б. Популярно о наркотиках и наркоманиях. СПб., 2000 ; Каклюгин Н.В. Современные виды наркотических средств и психотропных препаратов и психосоциальные последствия их потребления // Психическое здоровье. 2014. № 2. С. 83–91 ; A survey study to characterize use of Spice products (synthetic cannabinoids) / R. Vandrey, K.E. Dunn, J.A. Fry, E.R. Girling // Drug and Alcohol Dependence. 2012. Vol. 120, no. 1–3. P. 238–241 ; Weissman A., Milne G.M., Melvin L.S. Jr. Cannabimimetic activity from CP-47,497, a derivative of 3-phenylcyclohexanol // Journal of Pharmacology and Experimental Therapeutics. 1982. Vol. 223, no. 2. P. 516–523.

• 9.   См., например: Коняев В.П. Наркомания и преступность. Ташкент, 1987 ; Прохорова М.Л. Указ. соч. С. 18–28.

• 10. Федоров А. Изменения в законодательстве об ответственности за контрабанду: новые реалии и проблемы // Уголов

  ное право. 2012. № 2. С. 76 ; Его же. Еще раз к вопросу об объекте «переродившейся» контрабанды, предметах контрабанды и ее месте в Особенной части УК РФ // Ученые записки Санкт-Петербургского филиала Российской таможенной академии им. В.Б. Бобкова. 2013. № 2. С. 121–153.

• 11.    См., например: Ермаков М.Г. Уголовно-правовая характеристика незаконного оборота сильнодействующих и ядовитых веществ : автореф. дис. … канд. юрид. наук. Омск, 2014. С. 7–8 ; Примак А.А. Вопросы совершенствования законодательства об ответственности за контрабанду наркотических средств, психотропных, сильнодействующих и ядовитых веществ // Актуальные проблемы профилактики наркомании и противодействия правонарушениям в сфере легального и незаконного оборота наркотиков : материалы конференции (18–19 апр. 2014 г.) : в 2 ч. Ч. 2 / отв. ред. И.А. Медведев. Красноярск, 2014. С. 83–86.

• 12.    Алиев Э.Г. Сильнодействующие вещества как предмет контрабанды // Деятельность правоохранительных органов в современных условиях : сборник материалов XXI международной научно-практической конференции (Иркутск, 26– 27 мая 2016 г.) : в 2 т. Т. I. Иркутск, 2016. С. 11–12.

• 13.    См.: По делу о проверке конституционности положения ст. 226.1 Уголовного кодекса РФ в связи с жалобами граждан Республики Казахстан О.Е. Недашковского и С.П. Яковлева : постановление Конституционного суда РФ от 16 июля 2015 г. № 22-П // Собрание законодательства РФ. 2015. № 30. Ст. 4659.

;   (дата обращения: