Преюдиция в уголовном праве

Начиная с 2016 года, в уголовное законодательство России возвращен институт административной преюдиции, который на сегодняшний день является составной частью уголовной политики государства.

Само существование преюдиции воспринимается рядом ученых-правоведов неоднозначно: в литературе нет единого мнения относительно законности, обоснованности и целесообразности данного решения законодателя.

Основным аргументом сторонников преюдиции является утверждение о том, что она способна повысить эффективность применения уголовно-правовых норм, обеспечить реализацию принципа экономии уголовной репрессии и, тем самым, минимизировать риск объективного вменения [1].

К сожалению, авторы не сопровождают изложение своей концепции анализом каких-либо объективных фактических данных и допускают оговорку о том, что административная преюдиция может быть эффективна только при ее грамотном применении. Отсюда, нельзя полностью исключить наличие ошибок в правоприменительной практике.

Уязвимость приведенной позиции состоит в ее недостаточном теоретическом обосновании, а практический аспект указанной проблемы не исчерпывает всей ее многогранности.

Например, не приводятся сведения о том, по какой причине административная преюдиция, некогда действовавшая в рамках УК РСФСР, все же была отменена. Если для этого имелись веские основания, связанные с недостаточным влиянием преюдиции на уголовно- правовые отношения, то какова необходимость возвращаться к данному институту в настоящее время, тем более, в условиях качественного изменения уголовного законодательства.

Представляется более взвешенным взгляд противников административной преюдиции о том, что при ее введении стираются границы между понятиями преступления и правонарушения, различие которых происходит за счет сущностных признаков [2].

Так, согласно ч. 1 ст. 14 УК РФ, преступлением признается совершенное виновно, общественно-опасное деяние, которое запрещено Уголовным кодексом РФ под угрозой наказания. В силу ч. 1 ст. 2.1. КоАП РФ, административным правонарушением является противоправное, виновное действие (бездействие) физического либо юридического лица, за которое установлена административная ответственность.

Тем самым, общими признаками обоих понятий являются: противоправность, виновность и наказуемость в пределах отрасли права. Однако, принципиальным отличием служит то обстоятельство, что преступление имеет свойство общественной опасности, в то время как административное правонарушение его не содержит.

Поэтому, приходится согласиться с тем чужого имущества, совершенное лицом, мнением, что правонарушение, даже при его неоднократном повторении, не в силах изменить свою сущность и приобрести качества преступления, которые изначально отсутствовали.

Нелогичность позиции законодателя об административной преюдиции в уголовном праве наглядно усматривается в том, что согласно п. 2 ч. 1 ст. 4.3 КоАП РФ, повторное совершение однородного административного правонарушения продолжает оставаться обстоятельством, отягчающим

административную

ответственность.

Иными словами, в пределах КоАП РФ, подход к повторности правонарушения остался прежним.

Тем не менее, следует признать, что институт административной преюдиции в УК РФ является свершившимся фактом; обратимся к некоторым примерам.

Так, согласно ст. 116.1 УК РФ, влечет уголовную ответственность нанесение побоев или совершение других насильственных действий, причинивших физическую боль, но не повлекших последствий ст. 115 УК, при отсутствии признаков состава преступления, предусмотренного ст. 116 УК, лицом, подвергавшимся администра-

которое подвергалось административному наказанию по ч. 2 ст. 7.27 КоАП РФ.

Обратим внимание на некоторые противоречия в правовом регулировании, которые выявляются в обоих случаях. Так, применительно к ч. 1 ст. 158.1 УК приводится конкретно норма КоАП, по которой лицо ранее понесло административное наказание, а в ст. 116 УК речь идет об «аналогичном деянии».

Кроме того, в диспозиции ст. 116.1 УК представляется непоследовательным высказывание законодателя о том, что уголовная ответственность наступает при отсутствии признаков состава преступления. Думается, что употребление взаимоисключающих понятий в одной норме не свидетельствует о ее достаточной обосно-

ванности.

Следует

поддержать

мнение

тивному наказанию за ние.

В силу ч. 1 ст. 158.1 уголовно-наказуемым

аналогичное дея-

УК РФ, является мелкое хищение

Э.Л. Сидоренко в той части, что законодатель не приводит критерии разграничения фактического и юридического аспектов повторности в институте административной преюдиции, что создает трудности в правоприменении [3].

Подводя итог сказанному, следует отметить, что преюдиция в уголовном праве нуждается в дополнительном системном и комплексном изучении, эмпирической основой для которого должна явиться судебная практика.